Лекс (Глава 5)

Я гнал коня в сторону крепости, не сомневаясь, что Лекс уже покинул гостеприимное здание таможни ― слишком хорошо знал друга. Для него любая новая загадка сразу же становилась приоритетом, а лаборатория была лучшим местом, чтобы с ней разобраться.
Время поджимало, оставалось надеяться, что безотказного «добряка» не перехватили по дороге. Слова Чена ― надо продержаться до утра, не вызывали оптимизма, а бьющаяся в виски мысль:
― Это может оказаться мой последний рассвет, ― бесила своей безысходностью.
Оставив коня у входа в башню, верхнюю часть которой по традиции занимала лаборатория Алхимика, а подвалы, по иронии, были отданы, пожалуй, самому серьёзному учреждению города ― Тайной Канцелярии, задумался. Добровольно спускаться в эти застенки, понятное дело, никто не собирался, но мне была нужна информация, которую, как я надеялся, суровые ребята сумели вытянуть из Тени Посла, или как там его звали на самом деле. И тут без Лекса было не обойтись…
Не знаю, как ему это удавалось, но он единственный мог добыть необходимые мне сведения. Однако, проблема как раз и заключалась в том, чтобы сначала поймать самого неуловимого друга детства. Поднимаясь по винтовой лестнице на верх башни, я волновался не меньше, чем после откровений старика Чена, ведь если Лекса не окажется на месте, все мои героические усилия по перестановке усталых ног по крутым ступенькам окажутся пустой тратой быстро убывающих сил…
Ну хоть в этот раз мне повезло: открыв незапертую дверь, я услышал грохот и последовавшее за этим оханье ― похоже, мой рассеянный друг в очередной раз, задумавшись, сел мимо стула. Но всё оказалось ещё проще: Алхимик стоял возле большого, заставленного разнообразной стеклянной утварью стола, и, держась за спинку изящного резного кресла, внимательно рассматривал что-то у себя под ногами.
― Помощь нужна? ― вначале испугавшийся резкого окрика Лекс, увидев меня, расслабился:
― Что за мерзкие твари, Робин, уже и сюда добрались…
С детства знакомая ситуация: ещё тогда будущий Алхимик панически боялся ползающую усатую живность, и мне постоянно приходилось его «спасать».
― А тебе не кажется, мой учёный друг, что гонять тараканов стулом не очень удобно? ― я с трудом сдерживал ухмылку, боясь расстроить впечатлительного блондина, ― у тебя же на ногах сапоги. Последний раз показываю, как это делается…
Но Лекс вцепился в мою руку, останавливая:
― Перестань, Робин, не выношу этого, просто прогони их…
Я начал заводиться:
― Да чтоб тебя, Алхимик, как ты ещё жив с такими-то принципами? В комнате наверняка куча разной отравы, чтобы избавиться от этой напасти, а ты ломаешь стулья. Где логика? И вообще, твой друг пришёл сюда по важному делу ― хочешь посмотреть на загадочную серебристую пчелу?
Тараканы тут же были забыты, и в глазах Великого экспериментатора зажглись знакомые огоньки любопытства:
― Ну что же ты молчал? Скорее показывай, ― он закрутился как собачонка в ожидании подачки, и его совершенно не волновало, какой ценой мне досталась эта добыча ― маленький бессердечный… Впрочем, я не рассердился ― привык, ведь друзей надо любить такими, какие они есть, и эти слова в полной мере относились к умнику-Лексу…
Опомнившись, Алхимик нетерпеливо упёрся серебряным подносом мне в грудь, на который я осторожно выложил пчелу. Окинув усталого гостя суровым взглядом, словно подозревая в попытке похитить принадлежавшую ему драгоценность, Лекс осторожно понёс её к столу. Но то ли из-за волнения, то ли из-за своей неуклюжести натолкнулся на им же опрокинутое кресло и… «полетел» вперёд, наблюдая, как вырвавшееся из рук коварное блюдо со звоном падает на пол…
Мы в два голоса закричали отчаянное:
― Нет! ― Лекс от страха за чудо-пчелу, а я ― за друга, рисковавшего сломать шею…
Его, к счастью, удалось спасти, в прыжке приземлив на себя, а вот моя и без того несчастная спина пострадала ― от боли потемнело в глазах, но вопли Алхимика:
― Очнись, Робин, ну что разлёгся? Вставай и ищи пчелу, по-моему, она закатилась под стол, ― и мёртвого подняли бы из гроба. Я скрипел зубами, повторяя про себя слова, что в другой ситуации проорал бы вслух, если бы не прикушенный язык и ушибленная утром челюсть…
Лекс зажёг свечи, и два взрослых болвана на карачках начали ползать по полу, пока друг не загнал меня под стол, несмотря на слабые попытки сопротивления и угрозы расправы с ним и его проклятой летуньей. Там-то я и увидел нашу потеряшку, одиноко лежавшую за куском разбитой чаши. Обрадованно протянул к ней руку, но она вдруг начала расти, через несколько мгновений заняв всё свободное пространство рядом со мной.
В ужасе выскочил из-под стола, но, наткнувшись на непонимающий взгляд Лекса, оглянулся на чудовище, которого не было. Опять, чтоб их, видения, мог бы и догадаться… Но лезть назад не пришлось ― маленькое серебристое ядро вылетело навстречу и с неприятным жужжанием сделало круг перед нашими ошалевшими лицами.
Я и не понял, как презиравший любые физические упражнения Алхимик умудрился с разбега вскочить на широкий подоконник, заметавшись на нём и растопырив руки. Он беззвучно шевелил губами, пытаясь что-то мне сказать, но я и так понял эту пантомиму: окно за спиной Лекса было приоткрыто…
Значит, у нас оставался один шанс удержать беглянку от побега, хотя мерзкое подобие насекомого уже ползло по стеклу, неотвратимо приближаясь к свободе. Схватив первую попавшуюся склянку и не глядя выплеснув её содержимое на стол, запер пчелу под прозрачным «колпаком», обрадовав друга:
― Слезай, Лекс, я её держу. Странно, почему она перестала трепыхаться? Что у тебя было в этой банке ― похоже, пчёлке не нравится здешняя атмосфера… ― но спрыгнувший на пол друг молчал, и мне пришлось оглянуться.
Алхимик замер возле стола, показывая рукой на ядовито-розовую пену, волнами вылезающую из большого симпатичного сосуда. Кажется, у ошарашенного учёного внезапно кончились слова, потому что из рта доносилось что-то совершенно нечленораздельное, больше похожее на икоту.
Наконец, его «прорвало», при этом цвет лица обычно бледного друга великолепным румянцем пытался затмить заливавшее стол безобразие:
― Какого… Что… Откуда это? ― выпалил он на одном дыхании, и я сразу заподозрил, что отвечать на все вопросы придётся мне. Тем временем, любопытный «дознаватель» никак не унимался, стоная, ― это же был научный эксперимент, столько труда, пылинки сдувал с колбы…
Испугавшись, что Лекс разрыдается на моих глазах, смущённо признался:
― Ты же сам хотел, чтобы я поймал эту дрянь, вот и пришлось взять банку, ― и еле слышно добавил, ― кажется, там что-то оставалось на дне…
На друга было страшно смотреть: пунцовый от гнева, недвусмысленно сжав кулаки, обычно миролюбивый Алхимик шёл в мою сторону. Пришлось выкручиваться:
― Может, отпустить пчелу, и пусть она превратит город в руины? ― я знал, на что давить, и не ошибся: друг тут же забыл о стекавшей на пол и оставлявшей за собой выжженные следы пене, переключив внимание на подозрительно притихший «объект» в банке.
Я осторожно вытряхнул «серебрянку» на протянутый им поднос, сверля её заинтересованным взглядом:
― Единственное отродье, что мне удалось достать, неужели сдохла?
Лекс сверкнул сердитым взглядом:
― Неживое не может умереть… Подозреваю ― это очень искусный механизм, на колдовство не похоже…
Хмыкнул, понимая, что последует за этими словами: друг опять собирался оседлать любимого конька ― слишком буйную фантазию:
― Давай без глупостей, Светлячок, ― Алхимик недовольно поморщился от детского прозвища, ― не начинай свои бредни про будущее и удивительные предметы, занесённые оттуда в наш мир попутным ветром. У меня… нет, у нас мало времени ― Чен проговорился, что маленькие твари могут погубить целый город, подумай лучше над этим.
Лекс тяжело вздохнул:
― Боже, дай мне терпения и сил жить рядом с такими невежами! Не хочешь слушать, отойди в сторону и не мешай…
Я послушно уставился в окно, но внезапно налившиеся свинцом ноги вынудили меня перебраться в кресло. Тем временем, мой учёный друг, взяв лампу и надев на лоб повязку с большим увеличительным стеклом, склонился над затихшей пчелой и надолго замолчал. Воцарившаяся в комнате тишина почти убаюкала меня, и чтобы справиться с сонной одурью, я заставил себя встать и, заложив руки за спину, обойти розовую лужу, остановившись у старого мутного зеркала.
Тщетная попытка разглядеть в размытом отражении свою бледную физиономию привела к тому, что голову повело. Мысленно обругав любителя собирать никчёмное старьё, которое он называл «уникальным и неповторимым», попытался переключить внимание на более интересные украшавшие камин вещицы, но что-то мелькнуло на серебристой поверхности ― будто маленький паучок пробежался из угла в угол.
Придвинув лицо к зеркалу, замер в нехорошем предчувствии. На смену донимавшему с самого утра жару пришёл ледяной озноб ― мутная пелена рассеялась, сменившись удивительной картиной: по городу двигались люди… Они суетились, разговаривали, обгоняя друг друга и порой вступая в нешуточные перепалки ― совсем как на главной торговой улице, только вот одеты были очень необычно. Особенно женщины и совсем молоденькие девушки…
Неудивительно, что я засмотрелся, открыв рот: короткие юбки и платья не скрывали стройных ножек, распущенные волосы удивительных цветов, не убранные как положено в строгие причёски, дразнили своей доступностью… Слишком откровенные, немыслимых фасонов блузы даже меня вогнали в краску, вызывая неуместные желания. Я слышал весёлые голоса девчонок, любовался прекрасными лицами и телами, ощущал восхитительные ароматы духов и молодой кожи…
Но самое странное заключалось в том, что посреди этого буйного великолепия стоял растерянный и несчастный Капитан Городской Стражи, и никто из бегущих куда-то горожан не обращал на него внимания… Он озирался по сторонам, словно ища помощи, и не находил её. Рука сама потянулась к зеркалу, но мерзкая стекляшка мгновенно затуманилось, скрывая необычное видение.
Меня трясло, и сколько бы я не убеждал себя, что это очередная обманка больного разума, легче не становилось. Собственный голос показался мне жалким:
― Слушай, Лекс, что за чудное зеркало у тебя на стене? Раньше его не было, по-моему, с ним не всё в порядке…
Тот буркнул, не оглядываясь:
― Недавно нашёл на побережье, видно, выкинуло волной. Отреставрирую, когда будет время. Иди сюда, я вынул из пчелы странную штуку, она настолько маленькая, что увидеть её можно только под лупой. Теперь у меня нет сомнений ― это необыкновенный и уж точно нездешний механизм, из лёгкого, лишь внешне похожего на металл материала. Даже самые умелые Подгорные мастера не сумеют выковать такое…
Я заставил себя передвигать негнущиеся ноги, прислушиваясь к словам воодушевлённого друга:
― Робин, как бы мне хотелось познакомиться с людьми, способными на такое. А тебе?
Перед глазами всплыла картинка, где я беспомощно озираюсь в «чужой» толпе:
― Спаси и сохрани… Мне и тут проблем хватает, чтоб их… Кстати, эти «штуки» и правда способны погубить город? ― приблизившись к другу, с неприязнью рассматривал разобранную на части «пчелу».
Лекс пожал плечами:
― Понятия не имею, но убеждён, что их можно уничтожить: найди мне весь «рой», и я с ним покончу. Дело за тобой, Капитан…
Кивнул в ответ, не представляя, как сдержать обещание, и, наконец, задал другой тревоживший меня вопрос:
― Лекс, в Канцелярию доставили горбуна, я должен знать…
Светлые ресницы над печальными серыми глазами вздрогнули, пока он стряхивал невидимые пылинки с моего плеча:
― Всё никак не успокоишься? И кто из нас двоих сумасшедший, а?
Я молча отвёл взгляд, прижав руку груди, где под доспехом жгло душу полковое знамя. Друг понимающе вздохнул:
― Горбатый «монах» всех перехитрил ― умер ещё по дороге, но его убило не твоё, не спорю, потрясающее умение догонять и бить без промаха. И он, и Посол погибли от одного яда, хотя отрава подействовала на обоих по-разному ― я осматривал трупы и присутствовал при их вскрытии. Не секрет, кто у нас в Городе лучший знаток подобных зелий. На твоём месте я бы присмотрелся к старику, пусть за ним и стоит сама Гильдия. И пожалуйста, будь осторожен, Робин, выглядишь ты неважно, не думай, что твой друг не заметил этого. Рассказывай, всё равно же не отстану…
Пришлось вкратце обрисовать ситуацию и, чтобы не смотреть, как, волнуясь, побледневший Лекс пытается оторвать пуговицу с куртки, я отвернулся к окну. На душе было тоскливо: мало того, что история с «пчёлами» не сдвинулась с места, похоже, и служитель Ордена не имел отношения к смерти Посла, а я до сих пор так и не узнал, что их связывало. Всё это отбрасывало расследование назад, и не оставалось ни сил, ни времени на поиски нового подозреваемого…
За спиной что-то зашуршало, ударившись о пол. Рядом громыхнуло и звякнуло, и я испуганно оглянулся ― Лекс лихорадочно рылся в ящиках комода, то и дело выбрасывая на пол банки и коробки:
― Да куда же я его положил, вот растяпа… а, нашёл, нашёл! Робин, проглоти скорее этот порошок, ― из вышитого мешочка появился небольшой бумажный пакетик, ― он поможет тебе собраться с силами и продержаться ещё минимум сутки…
Я принюхался, укоризненно вытаращившись на друга:
― Да ни за что на свете, совсем сбрендил, Алхимик? Подсовываешь Капитану Стражи «ведьмину дурь»? Она мне столько крови попортила, от этой заразы стонет половина города ― дети гибнут на глазах у родителей, да чтоб я… чтоб тебя!
Лекс как-то слишком знакомо хмыкнул.
― Неужели меня передразнивает, мелкая зараза? ― я демонстративно подтянул рукава, и друг попятился, не переставая ухмыляться:
― Не держи меня за дурака ― не забыл, кто перед тобой? В основе этого снадобья действительно лежит известное тебе вещество, но я над ним как следует поработал. Теперь оно не вызывает немедленного привыкания и ужасных последствий, хотя голова поболит несколько дней, если она к тому времени уцелеет, конечно…
Я вздохнул:
― Ты его уже проверял?
Лекс перестал улыбаться:
― Вот на тебе и испытаем, это единственное, чем я могу сейчас помочь лучшему другу…
У меня не было времени колебаться ― вырвав пакетик из рук Алхимика, высыпал белые кристаллики на язык и сглотнул. Приятный холодок освежил горло, пришло моё время поддержать Светлячка, в чьих несчастных глазах уже блестели слёзы:
― Вообще-то, стоило бы тебя арестовать, мой дорогой изобретатель «новой дури», но пока с этим повременю. Береги секрет ― желающих заполучить рецепт будет очень много, можешь и без головы остаться, ― я крепко его обнял, ― и вот что, умник, подскажи, где искать рой. Есть идеи?
Лекс отвернулся к стене, подозрительно хлюпая носом и вытирая глаза рукавом куртки:
― Подожди минуту, я соберу нашу «пчёлку», будет как новая. Думаю, эти маленькие летуньи устроены так, чтобы держаться всем вместе. Может, моя догадка и не верна, но они составляют одно целое. Понимаешь? Ох, Робин… Просто поброди по городу вместе с «пчелой», и рой найдёт тебя сам, ― он положил крошечное крылатое чудо в коробку и протянул мне.
Прощание было недолгим, время поджимало. Бодро выскочив из башни, я даже не удивился, увидев рядом с «моим» вороным жеребцом двух симпатичных пегих лошадок и болтающихся рядом с ними новичков. Ребята обрадованно бросились мне навстречу, и в груди потеплело:
― Может, всё не так уж и плохо…
Кивнул на коней:
― Откуда?
И получил неожиданный ответ, от которого глаза полезли на лоб:
― Временно конфискованы в конюшне знакомого трактирщика ― исключительно в интересах следствия, Командир…
― Вот ведь инициативные мерзавцы, мало мне, что ли, проблем… Держи себя в руках, Капитан, разберусь с этим позже, ― и, испепелив взглядом напрягшихся помощников, скомандовал:
― По коням! Чтоб нас…