Барон

Вся деревня собралась у костра: и взрослые, и дети. Во главе силел рассказчик — старый седой дед. Глаза его потускнели, а вокруг пролегли глубокие морщины.

— Вечер добрый, друзья мои, — хриплым глухим голосом сказал старик, глядя на детей, сидевших у его ног. Взгляд его тусклых глаз упал на молодую пару, которые сидели, взявшись за руки. — Когда-то и у меня была любимая, — сказал дед.
— А где она сейчас? — спросила девушка, держа своего любимого за руку.
— Ее забрал призрак, — старец выдержал паузу. — Я вам расскажу.

Было это добрых три четверти века назад. Мария была прекрасна: красивое лицо, черные густые брови, длинная русая коса — первая девушка в деревне. Я полюбил ее, а она меня. Мы гуляли по полям, по лесам, у рек, у озер, и однажды наткнулись на заброшеный замок в лесу. Стоял он на краю отвесной скалы. Замок был прекрасен что внутри, что снаружи, однако кладбище, которое было позади усадьбы, устрашало. Могилы раскинулись будт на сотни, тысячи метров вокруг. Девушка подошла к одной из самых старых. Ее венчал каменный, покрытый мхом и трещинами, крест, а на надгробии высечено лишь два слова: Барон Самди. Возлюбленная моя, влекомая неизведанным, наполнялась горячей и яростной страстью; я же, глядя на блеск ее глаз, наполнялся страстью нежной.

Мы были детьми, и лишь хвастались своим невежеством. Но мы не знали, какое зло разбудили.

Через несколько дней люди начали видеть странного человека, что бродил мимо ворот, и слышать звуки, отдаленно напоминающие маракасы. Старики вспоминали древние предания и легенды, а дети водили слухи. Соя возлюбленная говорила, что это Барон Самди, которого мы разбудили. Никто ей не верил. Но все изменилось в полночь межлу первым и вторым ноября.

Мы спали. Но тут раздался стук в дверь. Медленный, будто текучий. Отчетливый, он пробирал до костей.

«Это Барон Самди, — шепнула мне девушка, — открой ему».

Я хотел было встать, только дверь слетела с петель, на пол грохнул засов. Внутрь шагнул человек. Высокий, кожа его была чернее ночи, на лице белым нарисован череп, а глаза его светились золотом. Черный фрак делал его фигуру стройной, а цилиндр — более высоким.

Девушка подскочила к незнакомцу и начала расспрашивать его о всяком; не в силах пошевелиться, я глядел на него. Человек посмотрел на меня золотом глаз, и я перестал дышать. Ужас сковал меня, дрожь прошлась по всему телу, от головы до пят и кончиков пальцев.

«Ром,» — молвил мужчина, а, может, мне только послышалось. Я поднялся, словно марионетка. Достал бутылку и налил незнакомцу. Он выпил, приглашая нас за стол.

Долго мы пили втроем, пока ром не кончился. Я был не в силах делать ничего, кроме как пить. Даже отвести взгляд от мужчины не мог. Моя возлюбленная, казалось, была рада позднему страшному гостю.
Он закурил. Дым от его сигары быстро наполнили дом: в серых перьях табака он вселял еще больший ужас, а золото его глаз сияло.

«Барон зовет меня, — сказала мне девушка, — я должна идти».

Я ничего не сделал. Сам не знаю, почему. Я просто сидел и смотрел через сломанную дверь, как они уходили все дальше. Барон оставлял за собой полосу табачного дыма. Вот они совсем скрылись из виду, оставив после себя лишь следы, которые тут же смылись дождем.