Гарри Поттер и братство Чёрного ворона

Гарри Поттер и братство Черного ворона.

Всегда хочется, чтобы всё происходило, как задумаешь. Но случается череда событий, которые совсем не ждёшь. Ты реагируешь, отвечаешь на них. И, со временем, возникает вопрос — а случайны ли они? Такое ощущение, что некто спланировал всё происходящее, а ты в его спектакле лишь персонаж. И твоя задача играть свою маленькую роль, не видя общей картины. Но Я хочу быть собой, жить, а не играть навязанную роль. Хочу, чтобы всё случалось, как Я задумаю. Моя жизнь — мои правила.

глава 1.
Странный сон и воспоминания 19 лет спустя.
***
Их объединяло пророчество: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой...»
***
Он с детства был знаменит среди волшебников.
Темный маг, называвший себя Воландемортом, убил его отца, потом мать, вставшую живым щитом между темным магом и своим малышом. Этой жертвой она поставила мощную защиту сыну. И когда Воландеморт наслал на мальчика убивающее заклятье, оно отскочило от него и попало в самого темного мага. После нападения у малыша остался лишь шрам на лбу в виде молнии.
Гарри Поттер – мальчик, который выжил.
***
Его имя боялись произносить почти все волшебники. Стремясь к абсолютной власти, он не останавливался ни перед чем, беспощадно насылая убивающее заклятие на всех, кто попадался ему на пути. Желая жить вечно, он заключил кусочки своей души в магические предметы, создав семь крестражей,
Лорд Воландеморт – Темный Лорд, когда-то носивший простое магловское имя Том Реддл.

***


Со временем и Гарри узнал, о пророчестве и крестражах. Один Гарри уничтожил еще на втором курсе, даже не зная о том, что в дневнике Тома Реддла заключен кусок души Темного Лорда. Другой крестраж удалось разыскать и уничтожить великому волшебнику Альбусу Дамблдору. Еще три крестража Гарри помогли добыть его верные друзья -Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Шестой крестраж уничтожил отважный Невилл Долгопупс, друг и однокурсник Гарри. А седьмым крестражем, по стечению обстоятельств или велением судьбы, оказался сам Гарри. Чтобы покончить навсегда с Темным Лордом, Гарри пошел на самопожертвование: он сам явился к Воландеморту, чтобы тот убил его, и тем самым уничтожил последний крестраж. Темный Лорд послав в Гарри убивающее заклятье уничтожил кусок своей души, но Гарри убить не смог. Гарри защитила древняя магия всеобъемлющей любви его матери, о которой Воландеморт не подозревал.
Тогда, девятнадцать лет назад, битва за любовь, добро и свободу была выиграна- Темный Лорд повержен собственным заклятьем. С тех пор началась Новая Эпоха- волшебники приступили к строительству нового мира.
***
Сейчас Гарри Поттер — мужчина тридцати семи лет, муж и отец троих детей. Он сидит на открытой террасе второго этажа своего дома в уютном кресле, закутавшись в плед, и греет руки о чашку горячего чая. На носу, как и раньше, очки в круглой металлической оправе. Между бровей залегли две глубокие, короткие, вертикальные морщинки, в уголках глаз расположились паутинки еле заметных морщин. На правой щеке за время работы мракоборцем появился небольшой рубец. Под одеждой шрамы не видны, а, чтобы скрыть их на лице, Гарри отпустил короткую бороду и усы. Джинни говорит, что это добавляет ему строгости. Копна непослушных черных волос прикрывает знаменитый шрам на лбу в виде молнии. На висках кое-где проглядывают седые волосы.
Сидя в своем кресле, Гарри взирает на сумеречные окрестности. Тёплый плед согревает ноги, от чая поднимаются струйки пара.
Занимается заря. Утро первого сентября выдалось прохладное. Вдалеке виднеется дом семьи Уизли «Нора» — причудливый и такой родной. Его частично загораживают слегка подёрнувшиеся золотом наступающей осени деревья. Утро наступает тихонько, словно боясь разбудить мирно спящих в своих постелях детей и Джинни.
Гарри Поттер отпил чай и снова вспомнил причину, которая подняла его в такую рань. Это был сон, точнее кошмар. Гарри приснилось, как он провожает сыновей Джеймса и Альбуса в Хогвартс. Они стоят на перроне и поезд вот-вот отправится в путь, а Альбус все не заходит в вагон. Гарри начинает уговаривать сына сесть в вагон, но тот говорит, что все двери уже заперты. Гарри пытается их открыть, но безуспешно. Тогда, он вынимает волшебную палочку, открывает двери заклинанием, и вдруг его настигает мысль, что он не имеет права применять волшебство вне школы. Гарри смотрит на свое отражение в вагонном окне и видит, что он снова одиннадцатилетний мальчик. Дверь вагона распахивается и из нее вылетают вороны. Они врезаются в живот, плечи и лицо Гарри. Пытаясь отбиваться от птиц, он кричит Альбусу:
-Ал! Ал! Садись в вагон!
Поезд трогается с места и начинает набирать ход. Гарри бежит за ним.
— Ал! Ал! Где ты? Ты опоздаешь! – кричит он, – и я из-за тебя опоздаю!
Но Альбуса нигде нет. Поезд идет, набирая ход, Гарри перестает бежать и начинает всматриваться в мелькающие окна вагонов, надеясь увидеть там сына. Но видит только прижавшиеся к стеклу испуганные лица детей. Экспресс начинает сильно раскачиваться, вагоны грохочут. Платформа растворяется под ногами и Гарри начинает падать в чёрную бездну, состав за ним, а пронзительный гудок «Хогвартс-Экспресса» настигает его на самом дне… В этот миг Гарри выныривает из сна, словно из омута памяти, с бешено бьющимся сердцем. Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать где он и, что происходит вокруг. Наконец постепенно приходит понимание, что это всего лишь сон, он у себя дома, лежит на кровати, а рядом, подложив ладонь под щеку, спит его Джинни. Но сердце колотится так, будто все было наяву. Волна страха за Альбуса накрыла Гарри, хотя и нет никаких причин бояться за сына. Снова заснуть он уже не может, поэтому приходится дожидаться пробуждения семьи на террасе.
Сумрак, в который всматривался Гарри, словно пытаясь рассмотреть грядущее, постепенно рассеивался. Из-за поросших лесом холмов уже слегка выглянуло солнце. Это вдруг напомнило то самое утро, когда Воландеморт был повержен своим же заклятием.
На Гарри нахлынули воспоминания. Тогда, после завершения битвы и разговора с портретом Дамблдора, вымотанный и опустошенный он добрался до башни Гриффиндора, превозмогая усталость, заставил себя принять душ, чтобы смыть с себя всё пережитое. Потом он попросил своего домового эльфа Кикимера принести ему бутербродов, поел и мгновенно уснул на своей кровати в спальне для мальчиков. Проспав восемнадцать часов кряду он проснулся от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Гарри вскочил, выхватив палочку, готовый сражаться, но наблюдателем оказался Кикимер. Он ждал пробуждения хозяина, чтобы сообщить, что Гарри уже ждут в кабинете директора. Гарри незамедлительно отправился туда. Он шел по полуразрушенной школе с палочкой наготове, скрытый мантией невидимкой. В кабинете директора, на полу у камина спал Кингсли Бруствер на расстеленной дорожной мантии. Гарри тихонько тронул его за плечо и тот проснулся.
— А, Гарри, это ты. Выспался? Отдохнул? – спросил Кингсли хриплым, сонным голосом, поднимаясь на ноги.
— Да, спасибо, Кингсли. Кикимер передал, что меня ждут в кабинете директора. Что-то случилось?
— Нет, ничего такого не случилось. С нашей стороны новых потерь нет. Пожиратели смерти бегут как тараканы, надеются сбежать из страны. Но мы их обязательно переловим. Я велел домовику позвать тебя, как только ты проснёшься. Нам с тобой нужно сделать одно дело.
Кингсли накинул на плечи дорожную мантию и они подошли к портрету Дамблдора.
— Гарри, мальчик мой, – проговорил Дамблдор с портрета. – Тело Тома Реддла нужно захоронить. И я хотел бы, чтобы ты помог Кингсли Брустверу сделать это.
От удивления у Гарри поползли вверх брови.
— Это очень серьёзное поручение, Гарри. Я бы хотел, чтобы вы с Кингсли сделали это вдвоем, – заметив ошарашенный вид Гарри, Дамблдор продолжил. – Тебе многое пришлось пережить. И конечно, ты не обязан участвовать в этом. Но смею предположить, что если ты своими глазами увидишь, как его предают земле, то тревоги и страхи, связанные с ним, покинут тебя навсегда.
Гарри молчал.
— Я ни в коем случае не настаиваю, Гарри. Это должно быть твое решение, – добавил Дамблдор.
После небольшой паузы Гарри коротко кивнул:
— Хорошо, профессор.
Дамблдор удовлетворенно улыбнулся и продолжил:
— Я указал Кингсли место, где вам предстоит предать останки Тома Реддла земле и дал ему все необходимые инструкции. О том, где вы захороните тело, никто не должен знать. Не стоит давать повод его настоящим и будущим поклонникам сделать его могилу местом поклонения.
— После всего, что он сделал? После стольких убитых и пострадавших? Как у него вообще могут быть поклонники после такого кошмара? – возмутился Гарри.
— По закону времени Гарри. По закону времени… К тому же, идея вывести волшебников из тени и отменить «Статут о секретности» чтобы править маглами, всегда будет жить в сердцах определенных людей. Лорд Воландеморт был одним из самых могущественных тёмных волшебников. Память о нем будет жить долго. Вопрос в том, какая память? Со знаком плюс, или со знаком минус.
— Конечно со знаком минус, – уверенно сказал Гарри. – После всего, что нам всем пришлось пережить из-за него! Вы погибли, сражаясь с ним! Столько людей лишились жизни, а сколько потеряли своих близких!
Дамблдор улыбнулся, на глаза навернулись слёзы. Он быстро сморгнул и сказал:
— В наших силах сделать так, чтобы новые поколения волшебников помнили героев, отдавших свои жизни за мир и свободу в сражении со злом. В наших силах не допустить, чтобы время стёрло память о злодеяниях Воландеморта и его приспешников.
В голове у Гарри никак не укладывалось, как можно забыть о том, ценой скольких жизней им всем далась эта победа? И каким образом память о Воландеморте может быть со знаком плюс?

Гарри сделал всё, как велел Дамблдор. Он надел мантию-невидимку и отправился с Кингсли захоронить тело Воландеморта в назначенное место. Тело и носилки подвергли дезиллюминационному и левитирующему заклинаниям. Такой невидимой похоронной процессией они вышли за пределы территории школы и трансгрессировали на выбранное Дамблдором место захоронения.
Когда останки Тома Реддла покрыл толстый слой земли, Гарри ощутил, будто что-то тяжелое свалилось с плеч. Дышать, передвигаться и жить стало намного легче.
«Дамблдор опять оказался прав, — размышлял Гарри, сидя в кресле, грея руки о чашку чая. — - После захоронения тела Воландеморта действительно стало легче.»
От неподвижного сидения Гарри стал немного замерзать. Чай в кружке тоже уже почти остыл. Он встал и наколдовал с полдюжины пустых банок, которые расставил вокруг своего кресла, потом в каждой банке он зажег синий огонь, согревающий, но не обжигающий. Этому его научила Гермиона. Затем наколдовал себе еще горячего чая и поудобней уселся в любимом кресле, укутавшись пледом.
Птицы щебетали среди крон деревьев. Солнце наполовину вышло из-за холмов. Причудливую крышу Норы, с несколькими торчащими из разных мест трубами, стало видно отчетливее. И снова воспоминания стали окутывать Гарри, как дымка тумана окутывала утреннюю Нору: сколько похорон было после битвы.
Самыми тяжелыми для Гарри были похороны Люпина, Тонкс и Фреда. Воспоминания об этих событиях до сих пор заставляют сердце сжиматься от боли.
Андромеда, мама Тонкс, на похоронах дочери и её мужа Люпина стояла, держа маленького Тэдди на руках, и тихо плакала. На протяжении всей церемонии Тэдди спал, а когда гробы стали опускать в могилы, малыш проснулся и заулыбался. Маленький хохолок на его головке вдруг из светлого стал рыжим. Гарри, Андромеда и некоторые другие присутствующие заметили пробуждение Тэдди и тоже невольно улыбнулись.
Сейчас Тэдди Люпину уже девятнадцать, он поступил на службу в отдел, который возглавляет Гарри, и мечтает стать «самым крутым мракоборцем»!
Гарри отпил еще немного чая и, вытянул ноги, положив одну на другую.
Тэдди классный метоморф. Там, где нужна маскировка и конспирация, ему нет равных, этим он весь в мать и своей неуклюжестью тоже, но внешне Тед очень похож на отца.
«Вот так, два близких мне человека, которые покинули этот мир, живут в своем сыне» — подумал Гарри.
Солнце поднималось все выше. Гарри посмотрел на сад, разбитый им и Джинни вокруг дома. Под раскидистой яблоней уже копошились садовые гномы – маленькие человечки, похожие на большие картофелины с ручками и ножками. Они ходили среди упавших яблок, выбирали из них те, что покрепче и утаскивали их к себе в норы. Гарри вспомнил, как первый раз увидел волшебного садового гнома. Это было, когда он был еще ребёнком. Миссис Уизли заставила Рона, и его братьев близнецов Фреда и Джорджа выдворять гномов из сада. Она тогда сильно рассердилась на сыновей за то, что те без спросу взяли отцовскую машину, старенький фордик «Англия», и улетели на нем спасать Гарри из заточения у Дурслей.
Близнецы Фред и Джордж — специалисты по разного рода шалостям. Именно они передали Карту Мародёров Гарри. На ней изображён Хогвартс со всеми обитателями замка и его потайными ходами. Эта карта не раз спасла Гарри жизнь. Фред и Джордж всегда были неразлучны, дружелюбны и очень изобретательны. Они открыли в Косом переулке собственный магазинчик «Всевозможные волшебные Вредилки», где торговали своими изобретениями. Но во время битвы за Хогвартс Фред погиб прямо на глазах у Гарри, Рона, Гермионы и Перси.
Когда хоронили Фреда, плакали все Уизли, кроме Джорджа. Он не проронил ни слезинки, не сказал ни слова. После похорон Джордж, по просьбе матери, некоторое время жил в Норе. Она надеялась, что в окружении родных он легче перенесет потерю брата. Но это не сработало. Джордж не улыбался. Он был ко всему равнодушен, почти ни с кем не разговаривал и забросил дела в магазине. Это было темный период у семьи Уизли. Все очень волновались за Джорджа. Но как ни старались разговорить и расшевелить его, ничего не получалось. Джордж замкнулся, не выходил из комнаты и почти перестал есть. Гарри, живший тогда в Норе, замечал, что Джордж как будто стареет с каждым днем.
Несколько раз появлялась Вирити – помощница близнецов, работавшая у них в магазинчике, которой приходилось одной заправлять всеми тамошними делами. Вирити пыталась вызвать интерес у Джорджа к его детищу, но все без толку. В то время «Всевозможные волшебные Вредилки» был на грани разорения. Вся семья пребывала в унынии. Миссис и мистер Уизли уже стали отчаиваться. Гарри не знал, как им помочь. Собственное бессилие бесило его. Неделя шла за неделей. Джордж таял на глазах. Так продолжалось около полутора месяцев.
Но в одно утро Джордж спустился в гостиную в дорожном плаще и ушел, не сказав ни слова. Все подумали, что он наконец займется делами в магазине. Но Вирити сообщила, что там он не появлялся. На больших настенных часах миссис Уизли стрелка с именем сына была на отметке «в пути».
Где пропадал Джордж, никто не знал. Но через две недели он вернулся с огромным плоским свертком. И вернулся какой-то другой.
Джордж велел всей семье собраться в гостиной и торжественно представил собравшимся свое приобретение. Когда он развернул сверток, все онемели от увиденного. Огромным, почти в человеческий рост, и плоским оказался живой портрет Фреда, написанный масляными красками. Но когда Фред с портрета со всеми поздоровался, у миссис Уизли случился обморок.
Теперь, это кажется даже забавным. Среди Уизли ходит несколько баек про появление портрета Фреда. Но тогда всем было не до смеха. Вся семья хлопотала вокруг миссис Уизли, приводя ее в чувство, под шуточки и подбадривающие высказывания портрета Фреда.
Зато с тех пор Джордж стал прежним Джорджем и, вскоре, опять поселился в квартирке над их с Фредом магазином. Портрет Фреда Джордж, конечно же, забрал с собой. Дела в магазине пошли на лад. А прилавки, пополнились новыми изобретениями близнецов Уизли. Ученики привозили и привозят в Хогвартс целые коробки их продукции, несмотря на то, что товары из магазинчика «Всевозможные волшебные Вредилки», в большинстве своем запрещены в школе.
Хогвартс – это особенное место для Гарри, школа заменила ему родной дом. Там было столько приключений. Девятнадцать лет назад, после победы над Воландемортом люди с таким воодушевлением занялись восстановлением школы. Даже Пивз, вредный школьный полтергейст принял деятельное участие. Он прикручивал люстры, устанавливал доспехи и все время напевал себе по нос песенки собственного сочинения. Конечно, когда школа была открыта для учеников и заработала в обычном режиме, Пивз опять взялся за старое, стал выводить из себя смотрителя школы Аргуса Филча и подшучивать над учениками.
Рон и Гермиона не участвовали в восстановлении школы. Они отправились в Австралию за родителями Гермионы. Рон сам вызвался поехать с ней, и она была очень этому рада.
Две недели были потрачены на тщательное составление плана поездки. Гермиона освоила заклинание создающее портал и заклинание поиска. Были получены разрешения от стран, границы которых им предстояло пересечь. В общем, работу проделали большую. Рон и Гермиона звали с собой Гарри, но он не поехал, хотелось быть рядом с Джинни.
Дверь за спиной Гарри тихонько отворилась, к нему на террасу вошла она, кутаясь в теплый, уютный домашний халат.
— Привет, – Джинни провела рукой по волосам мужа и немного взъерошила их. – Давно не спишь?
— Давненько, – Гарри взял руку жены и поцеловал её.
— Ты уютно устроился здесь, — Джинни оглядела банки с синим огнем, прошла и села в соседнее кресло.
В свои тридцать шесть лет Джинни выглядела отлично. Длинные ярко-рыжие волосы, сейчас были забраны в наскоро сделанный конский хвост. Женственная, стройная, улыбчивая. Лицо излучало умиротворение и спокойствие. Ясный слегка сонный взгляд.
— Что тебя подняло в такую рань? – спросила она, взмахнула волшебной палочкой и в руке у нее оказалась кружка с горячим чаем.
— Дурацкий сон, – ответил Гарри. — Сколько сейчас времени?
— Почти восемь. Скоро дети встанут, наверняка Ал поднимется раньше всех.
Гарри наколдовал для Джинни теплый плед и заботливо укрыл им её.
— Спасибо, – улыбнулась она. – Что за дурацкий сон тебе приснился?
Гарри рассказал ей, теперь сон он не казался таким уж кошмаром, как ощущалось сначала. Джинни выслушала его и снисходительно заулыбалась.
— Мне думается, что ты просто переживаешь за Ала.
— Возможно, – согласился Гарри. – За Джеймса я так не переживал.
Джинни улыбнулась шире.
— Да, за Джеймса мы оба не переживали, а волновались скорее за школу. К тому же дядя Джордж регулярно дарит ему товары из своего магазина… Сколько жалоб за два года мы получили из школы?
— Я сбился со счета, – улыбался Гарри.
— Ал не такой как Джеймс. Джеймсу все как с гуся вода, а Ал более чувствительный, ранимый и доверчивый. Вот ты и переживаешь за него. По правде сказать, я тоже за него немного переживаю.
Джинни отпила немного чая из своей кружки. Гарри подогрел волшебной палочкой свой чай и немного отпил.
— Не волнуйся, — сказал он. — Благодаря Джеймсу, мы часто бываем в школе, будем за одно и Альбуса навещать.
Солнце поднялось над деревьями, день был красивый, светлый. Небо светло-ясно-голубого цвета, и без единого облачка. Джинни пила чай и смотрела на окрестный пейзаж. Потом она посмотрела на Гарри и спросила:
— Если ты давно не спишь, то чем занимался в одиночестве? Мёрз?
— Просто сидел, вспоминал… а когда начал замерзать, наколдовал вот, – он махнул рукой на банки с огнем. – С ними тепло.
— О чем вспоминал?
— Обо всем понемногу… — уклончиво ответил Гарри.
Джинни с подозрением посмотрела Гарри в глаза, было ясно, что она догадалась, о чем вспоминал муж.
Гарри знал, что Джинни переживает и побаивается, когда он углубляется в воспоминания о временах борьбы с Воландемортом. И чтобы отвлечь ее, спросил:
-А помнишь, как ты уговорила нас отправиться в путешествие по миру с палатками?
Джинни заулыбалась:
— Конечно, помню! Вы еще долго отпирались: «мы год жили в палатке, нам хватило, отстань от нас», — передразнила она манеру Гарри говорить.
— Да, мы отпирались, как могли, – засмеялся Гарри.
— А в итоге какое путешествие получилось!?
— Отличное!
— То-то же! Мы даже в Скифии были! Мама до сих пор не знает об этом, – на последней фразе Джинни понизила голос.
— Правда не знает?
— Да, правда. Представляешь, сколько бы мне пришлось выслушать причитаний, если бы она узнала? Ты же знаешь, как она относится к Скифии? Теперь вот, благодаря Чарли, ей придется туда поехать…
Джинни вздохнула и отпила еще чая. А Гарри, немного помолчав, спросил:
— Значит, свадьбу все-таки решили справлять там?
— Да, Рагнеда хочет выходить замуж у себя на родине и по своим обычаям. А Чарли на все согласен. Я думаю, они после свадьбы там и останутся жить, но мама, до сих пор не смирилась с этим.
— Не переживай, всё наладится, – Гарри взял жену за руку. – Помнишь, как мама сначала относилась к Флер? Здесь то же самое. Она смириться. А потом полюбит Рагнеду.
— Да, наверное. Только ты смотри не проговорись ей про наше путешествие по Скифии, маме пока не надо об этом знать, – попросила Джинни, сжав руку Гарри.
Гарри кивнул.
От разговора родителей отвлек стук в стеклянную дверь. Это проснулся Альбус, второй по старшинству сын Поттеров. Он светился от счастья.
— Доброе утро мам, пап! Джеймс еще валяется в постели, Кикимер уже зовет всех на завтрак! – звонко объявил Альбус.
— А Лили? – спросила Джинни, встав с кресла и помогая Гарри тушить огонь в банках.
Альбус нахмурился:
— Лили…, по-моему, она плачет у себя в комнате.
Джинни обратилась к Гарри:
— Я пойду, успокою её. Вы идите, завтракайте. Мы спустимся позже.
— Ал, пойдем, поднимем Джеймса, и- завтракать! – сказал Гарри сыну, и они вышли из комнаты.
Вскоре вся семья: заплаканная Лили, счастливый Альбус, взъерошенный, сонный Джеймс, Гарри и Джинни сидели на кухне и завтракали. Кикимер – старый домовой эльф с вытянутым носом-рыльцем, громадными ушами летучей мыши и большущими глазами с красными прожилками, доставшийся Гарри по наследству от его крестного Сириуса Блэка, возился у плиты поджаривая ломтики хлеба. Одет он был в белоснежное полотенце, повязанное на манер тоги. После всех перипетий и испытаний, выпавших на долю старого домовика, Кикимер в конце концов очень привязался к Гарри и преданно служил семье Поттеров.
Эльф уложил румяные поджаренные кусочки хлеба на блюдо, и подал на стол.
— Спасибо, Кикимер, – поблагодарил Гарри.
— На здоровье и приятного аппетита, – проскрипел Кикимер, поставив на стол джем и сливочное масло.
Джеймс и Альбус приступили к поеданию завтрака. Джеймс ел сонно и не торопясь, Альбус уплетал на предельной скорости, а Лили – их младшая сестра, сидела, насупившись, она напрочь, отказывалась есть. И понятно почему, ведь сегодня первое сентября, её братья уезжают в Хогвартс, а она остаётся дома.
— Лили, — обратился к ней Гарри. – Поешь, ну что ты?
Лили молчала, уставившись в свою тарелку.
Гарри покосился на Джинни, кивая в сторону дочери, и взглядом, прося помощи. Он терялся в случаях, когда надо было успокоить или уговорить дочку, с мальчиками ему было как-то легче управляться.
— Лили, ну поешь, – мягко обратилась к дочке Джинни. – Мы же с тобой договорились.
Лили опять заплакала и произнесла тоненьким голоском:
— Я остаюсь совсем одна!
— Ничего себе! – откусив кусочек тоста, сказал Джеймс. — Ты же говорила, что мечтаешь, когда мы уедем и оставим тебя в покое! А теперь: «Я остаюсь совсем одна…» — передразнил он сестру.
— Джеймс! — укоризненно одернула его мать.
— А, что, не так что ли?! — возмутился тот.
— Ты вовсе не одна, Хьюго тоже остается, забыла? – успокаивал дочку Гарри. – Правда ребята?
Гарри посмотрел на Альбуса и Джеймса и незаметно подмигнул им. Альбус заметил этот знак и торопливо заговорил:
— Да, Лили, мы будем писать тебе все наши новости, – Ал изловчился, и пнут под столом брата.
— Будем, будем, – вяло подхватил Джеймс.
Лили сидела все еще насупленная, но начала ковырять вилкой свой омлет.
— К тому же, я планирую поездку в школу на днях, хочешь, возьму тебя с собой? – приободрил ее Гарри.
— Да! Конечно, хочу! Ты, правда, меня возьмешь с собой, пап? – заулыбалась сквозь слезы Лили.
— Правда, обязательно возьму! А теперь завтрак! – улыбаясь сказал Гарри, и глянул на жену.
Джинни смотрела на него с недоверием. Но поскольку, таким образом, дочку удалось успокоить, она промолчала. Лили с аппетитом начала есть. А Альбус уже допивал чай. Он поставил, пустую кружку на стол.
— Мам, пап, я пойду, проверю еще раз, все ли я собрал.
Альбус выбрался из-за стола и побежал в свою комнату.
— Хорошо, дорогой, – сказала ему вдогонку Джинни.
Лили стремительно доела омлет, отпила немного чая, взяла пару кусочков поджаренного хлеба и со словами:
— Пойду, помогу Альбусу! – выбежала из кухни вслед за братом.
В отличие от младших брата и сестры, Джеймс ел не торопясь, погрузившись в свои сонные мысли.
— Что за поездка в школу? – в пол голоса спросила Джинни у мужа.
— Потом расскажу, – ответил Гарри. – А ты, Джеймс, все собрал? – обратился он к сыну.
— — Пап, ну, даже, если, я что-то забуду, просто пришлёте мне и всё, – отмахнулся Джеймс.
— Хотелось бы не искать твои раскиданные вещи по дому, чтобы потом высылать их тебе почтой. Иди и сам всё собери! – строго сказала Джинни.
Джеймс не торопясь, допил свой чай и вразвалочку, нехотя пошел наверх проверять, все ли у него собрано.
Через час все Поттеры вышли к машине и стали укладывать в нее чемоданы. Джеймс еще два раза возвращался домой за забытыми вещами. В первый раз это была коробка, и Гарри подозревал, что в ней сын припрятал парочку подарков дяди Джорджа. А во второй раз Джеймс бегал домой за своей метлой.
Наконец, чемоданы были сложены в багажник, который Гарри подверг заклинанию незримого расширения. Альбус и Джеймс, а между ними Лили разместились на заднем сидение, клетки с совами они взяли себе на колени. Джинни села впереди, рядом с мужем. Гарри завел машину, и Поттеры отправились на вокзал Кингс Кросс.
Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающими поверх всех вещей большими клетками. Совы в клетках возмущенно ухали. Рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку.
— Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, —успокаивал ее Гарри.
— Два года, — всхлипнула Лили. — А я хочу сейчас!
Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум до Гарри донесся голос Альбуса — его сыновья продолжали спор, начатый в машине.
— Не буду! Не буду я в Слизерине!
— Джеймс, прекрати! — сказала Джинни.
— Да я только сказал, что он может попасть в Слизерин. — Джеймс улыбнулся младшему брату. — Что тут такого? Он, правда, может попасть в Сли…
Но мать бросила на него такой взгляд, что Джеймс замолчал. Пятеро Поттеров подошли к барьеру. Самодовольно покосившись через плечо на младшего брата, Джеймс взял у матери тележку и побежал вперед. Спустя мгновение он исчез из виду.
— Вы мне будете писать? — тут же спросил Альбус родителей, пользуясь отсутствием старшего брата.
— Каждый день — хочешь? — спросила Джинни.
— Нет, каждый день не надо, — поспешно сказал Альбус. — Джеймс говорит, что большинство ребят получают письма из дома примерно раз в месяц.
— В прошлом году мы писали Джеймсу три раза в неделю, — сказала Джинни.
— Ты, пожалуйста, не верь всему, что он наговорит тебе о Хогвартсе, — добавил Гарри. — Твой братец любит шутить.
Все вместе они толкали вперед вторую тележку, набирая скорость. У самого барьера Альбус вздрогнул, но столкновения не произошло. Семья просто вдруг оказалась на платформе девять и три четверти, окутанной густыми клубами белого пара от ярко алого «Хогвартс экспресса». Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры, и Джеймс уже исчез среди них.
— Где они? — с тревогой спросил Альбус, глядя на туманные очертания, мимо которых они проходили.
— Мы их найдем, — успокоила его Джинни. Но разобрать лица в густом дыму было трудно. Голоса, чьих обладателей было не видно, звучали неестественно громко. Гарри показалось, что он слышит голос Перси, во всю глотку рассуждающего о правилах полета на метлах, и он был рад, что в тумане не обязательно останавливаться и здороваться…
— Ал, вот они, по-моему, — вдруг сказала Джинни.
Из тумана возникла группа людей, стоящих у последнего вагона. Лишь подойдя совсем близко, Гарри, Джинни, Лили и Альбус смогли ясно увидеть их лица.
— Привет! — сказал Альбус с огромным облегчением в голосе.
Роза, уже переодетая в новехонькую с иголочки форму Хогвартса, встретила его сияющей улыбкой.
— Ну что, припарковался нормально? — спросил Рон Гарри. — Я — да. Гермиона не могла поверить, что я сдам на магловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.
— Неправда, — сказала Гермиона. — Я в тебе нисколько не сомневалась.
— Вообще-то я действительно применил к нему Конфундус, — шепотом сказал Рон Гарри, когда они вместе поднимали в вагон чемодан и сову Альбуса. — Я просто забыл, что надо смотреть в боковое зеркало — по правде говоря, я могу с тем же успехом применить заклятие Сверхчувствительности.
Вернувшись на платформу, они застали Лили и Хьюго, младшего брата Розы, за оживленным спором о том, в какой факультет их распределят, когда они, наконец, поедут в Хогвартс.
— Если ты попадешь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, — сказал Рон. — Так что делай свой свободный выбор.
— Рон!
Лили и Хьюго засмеялись, а Альбус и Роза сохраняли торжественную серьезность.
— Он просто шутит, — хором сказали Гермиона и Джинни, но Рон уже не слушал.
Поймав взгляд Гарри, он кивком указал на три фигуры ярдах в пятидесяти от них. Пар в эту минуту рассеялся, и маленькую группу было отчетливо видно.
— Смотри, кто там стоит!
Это был Драко Малфой с женой и сыном, в наглухо застегнутом черном пальто. Надо лбом у него уже появились залысины, и от этого вытянутый подбородок казался еще длиннее. Сын был похож на отца не меньше, чем Альбус на Гарри. Драко заметил смотрящих на него Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, коротко кивнул им и отвернулся.
— А это, стало быть, маленький Скорпиус, — полушепотом сказал Рон. — Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава богу, умом ты пошла в маму!
— Рон, прошу тебя, — сказала Гермиона полушутливо полусерьезно. — Дети еще и в школу то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!
— Ты права, дорогая, — ответил Рон, однако удержаться не мог. — Но ты все-таки не дружи с ним очень то, Роза. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за чистокровку!
— Привет!
Это вернулся Джеймс. Он уже отделался от чемодана, совы и тележки и явно горел желанием сообщить новость.
— Там Тэдди, — запыхавшийся Джеймс показывал через плечо назад, в густые клубы дыма. — Я его только что видел! Знаете, что он делает? Целуется с Мари-Виктуар! — Мальчик был явно разочарован сдержанной реакцией взрослых. — Наш Тэдди! Тэдди Люпин! Целуется с нашей Мари-Виктуар! Нашей двоюродной сестрой! Я спросил Тэдди, что он тут делает…
— Ты им помешал? — сказала Джинни. — Ох, Джеймс, до чего же ты похож на Рона!
— …а он сказал, что пришел ее проводить! А потом сказал, чтобы я катился отсюда! Он с ней целовался! — добавил Джеймс, словно опасаясь, что его не поняли.
— Вот будет здорово, если они поженятся, — восторженно прошептала Лили. — Тогда Тэдди правда будет членом нашей семьи.
— Он и так обедает у нас четыре раза в неделю, — заметил Гарри. — Почему бы нам просто не пригласить его жить у нас, и дело с концом?
— Да! — с энтузиазмом откликнулся Джеймс. — Я не против жить с Алом в одной комнате, а мою можно отдать Тэдди.
— Нет, — твердо сказал Гарри. — Вы с Алом не будете жить в одной комнате, пока я не решу, что дом пора сносить. — Он взглянул на помятые старые часы, принадлежавшие когда-то Фабиану Пруэтту. — Почти одиннадцать. Вам пора заходить в вагон.
— Не забудь поцеловать от нас Невилла, — сказала Джинни Джеймсу, обнимая его.
— Мама! Я не могу поцеловать профессора!
— Но ты ведь знаком с Невиллом… — Джеймс закатил глаза. — Так то дома, а в школе он профессор Долгопупс! Представляешь, я приду на зельеварение и скажу… — Покачивая головой над материнской глупостью, он дал выход своим чувствам, пихнув Альбуса. — Ал, пока! Берегись, не просмотри фестралов!
— Но они же невидимые? Ты говорил, что они невидимые!
Джеймс в ответ только рассмеялся, подставил щеку под поцелуй матери, на бегу обнял отца и вскочил в быстро заполняющийся вагон. Они увидели, как он помахал им из окна и побежал по коридору отыскивать друзей.
— Фестралов нечего бояться, — сказал Гарри Альбусу. — Они очень добрые и совсем не страшные. И потом, вас повезут до школы не в каретах, а на лодках. Джинни поцеловала Альбуса на прощание:
— Пока, до Рождества!
— Пока, Ал, — сказал Гарри, обнимая сына. — Не забудь, что Хагрид пригласил тебя на чай в пятницу. Не ругайся с Пивзом. Не затевай поединков, пока не научишься сражаться. И не давай Джеймсу тебя морочить.
— А если меня распределят в Слизерин?
Это было сказано тихим шепотом, чтобы не слышал никто, кроме отца. Гарри знал, что только миг разлуки мог вырвать у Альбуса этот вопрос, выдававший неподдельный и глубокий страх. Гарри присел на корточки, и лицо Альбуса оказалось чуть выше его головы. Из трех детей только Альбус унаследовал глаза Лили.
— Альбус Северус, — сказал Гарри тихо, так что слышать их могла только Джинни, а у нее хватило такта увлеченно махать в этот момент глядевшей из поезда Розе, — тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.
— Но если…
— Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, правда? Для нас это не важно, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбирать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая шляпа учтет твое желание.
— Правда?
— Мое она учла, — сказал Гарри.
Он никогда раньше не рассказывал об этом своим детям, и увидел изумление на лице Альбуса. Но в этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперед с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Альбус вскочил в вагон, и Джинни закрыла за ним дверь. Из ближайших к ним окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе, было обращено на Гарри.
— Чего они все смотрят? — спросил Альбус, протискивая голову в окно рядом с Розой и оглядывая соседей.
— Не беспокойся, — сказал Рон. — Это все из-за меня. Я страшно знаменит.
Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд тронулся, и Гарри пошел рядом с ним по платформе, глядя на худенькое, горящее от возбуждения лицо сына. Гарри махал вслед и улыбался, хотя вид поезда, уносящего вдаль его дитя, наполнял сердце грустью…
— С ним все будет в порядке, — тихо сказала Джинни.
Взглянув на нее, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на лбу.
— Конечно.
Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо.

глава 2.
Изгой.

Альбус и Роза махали своим родителям стоя у окна вагона, пока поезд не сделал поворот.
— Ну, что, пойдем, найдем себе места? – деловито предложила Роза.
— Давай.
Роза пошла вперед, держа в одной руке клетку с чёрной совой, а другой, волочила чемодан. Альбус шел за ней с такой же поклажей. Они прошли мимо нескольких купе, заглядывая в каждое, но все места были уже заняты. Альбус заметил, что некоторые ребята, смотрят на них и, перешёптываясь, кивают в его сторону.
— Нет! Ну, это невозможно тяжело и неудобно! – воскликнула Роза, неожиданно остановившись.
Альбус едва не налетел на неё.
— Черт, Роза! Я чуть не упал!
Роза достала из внутреннего кармана мантии свою волшебную палочку.
— Локомотор чемодан! – уверенно произнесла она, изящно взмахнув палочкой. Тяжёлый чемодан чуть дёрнулся. — Локомотор чемодан! — ещё раз громко произнесла она. На этот раз чемодан приподнялся, завис в четырёх дюймах от пола, но через секунду опять тяжело упал. — Локомотор чемодан! – командирским тоном упрямо повторила Роза.
Тяжелый огромный чемодан немного приподнялся от пола, и завис в таком положении. Роза, слегка удивленная и одновременно обрадованная, что волшебство получилось, взяла его за ручку двинулась вперед налегке.
— Роза, – окликнул её Альбус.
— Что?
— Разве нам можно применять магию?
— Я не ожидала, что у меня получится. Но у меня получилось! – с восторгом сказала она, а потом сделала серьёзный вид и продолжила. — И потом, ты думаешь, я одна тут колдую?
Роза кивнула на купе, напротив которого они стояли. Там ребята заколдовали бумажные самолетики и устроили целое сражение в воздухе. Ал посмотрел на это и сказал:
— Ладно, тогда и мой так заколдуй. Я тоже устал его тащить.
— А, что, сам то не можешь? – спросила Роза, и уголки ее губ немного дернулись вверх.
Альбус выразительно посмотрел на нее: «Как будто сама не знаешь?»
— Ладно, – Роза направила палочку на чемодан Альбуса. – Локомотор чемодан!
И чемодан Альбуса тоже приподнялся от пола и завис.
— Как мне нравится колдовать!
Они взяли за ручки свои парящие чемоданы и двинулись налегке дальше по вагону в поисках свободных мест. Прошли еще мимо трех заполненных учениками купе, из двух на Альбуса глазели любопытные лица девочек и мальчиков и было слышно, как они говорят: «Это Поттер, ты видел?» «Точно, это Поттер! Так на отца похож!»
Альбус не выдержал и выругался:
— Достали! Чего они таращатся на меня?!
— Ты же сын Гарри Поттера, – безмятежно сказала Роза. – Национального героя страны. Все знают Гарри Поттера, его любят и почитают…
— Я же не Гарри Поттер? – перебил ее Альбус.
— Ты его сын. Я думала, ты привык к этому? – кивнула она в сторону зевак.
— Нет, не привык. Меня это бесит!
— О! Вот и свободное купе! – Роза остановилась и открыла дверцу. – Э-э…то есть…- смутилась она.
— Ну, что ты там встала? Свободное купе, значит, давай займем его, – Альбус попытался протиснуться к двери.
— Может, еще поищем? – неуверенно предложила Роза.
— Да, что там? Привидение, что ли увидела? – Альбусу удалось подобраться к двери и заглянуть в купе.
Там сидел светловолосый мальчик, с тонкими чертами лица и острым подбородком, у него были серые глаза и бледная белая кожа. Он сидел у окна, скрестив руки на груди, и взирал на меняющийся пейзаж.
— Привет, у тебя свободно? – спросил Альбус.
Мальчик повернул голову к ним с Розой и внимательно осмотрел их с ног до головы холодным взглядом.
— Ты сын Гарри Поттера? – спросил бледнолицый.
— Да. Так у тебя свободно или нет? – настаивал Альбус, начиная раздражаться.
— Я – Скорпиус Малфой. Вряд ли ты захочешь ехать со мной в одном купе, – сказал он и отвернулся от Ала и Розы к окну.
— Да, хоть Упырь, – Альбус вошел в купе. – Лишь бы не таращился. Мы поедем здесь, – кивнул он Розе и поставил клетку с совой на стол, а затем втащил чемодан.
— Ал, но…то есть… — замялась Роза у входа.
Альбус положил чемодан на сиденье, сверху водрузил клетку со своей рыжей совой, которая тихонько ухнула и взъерошила перья, а сам уселся у окна напротив Скорпиуса.
— Роза, если хочешь, иди, ищи другое купе, я еду здесь, – решительно сказал Альбус, скрестив руки на груди.
— Ну, ладно, поедем здесь, – немного с вызовом сказала Роза.
Она вошла, поставила свою клетку с совой, рядом с клеткой Ала и внесла чемодан. Роза направила свою волшебную палочку на него и произнесла:
— Вингардиум левиоса.
Чемодан взвился вверх. Роза опять удивленно улыбнулась, и стала направлять кончик своей палочки на чемодан, пытаясь заставить его лечь на багажную полку. Но тот завис под потолком слегка покачиваясь из стороны в сторону. Розе пришлось встать на сиденье, чтобы дотянуться до чемодана и подтолкнуть его, но получилось неловко, и она чуть не свалилась на пол. В этот момент Альбус подскочил к ней, чтобы помочь удержать равновесие, а чемодан опасно закачался, грозя свалиться пассажирам на головы. Но тут подоспел Скорпиус. Он встал, направил свою волшебную палочку на чемодан Розы и уверенно произнес:
— Вингардиум левиоса!
Чемодан перестал раскачиваться и покорно лег на багажную полку.
— Спасибо ребята, – поблагодарила обоих мальчиков Роза.
Ал не стал заколдовывать свой чемодан и не стал просил об этом Розу. Не хотелось показать их новому знакомому, что он пока не силён в колдовстве. Он уложил чемодан рядом с собой на сидение, на него поставил обе клетки с их с Розой совами. А сам сел у окна напротив Скорпиуса. Роза разместилась рядом со Скорпиусом, но не близко к нему. Некоторое время ехали молча, слушая стук колес поезда.
— Есть хочется, – первой нарушила тишину Роза.
Она украдкой смотрела на Скорпиуса, но тот молча взирал в окно.
— Не знаете, когда поедет тележка с едой?.. Она, ведь ездит по вагонам? — Роза больше обращалась к Альбусу, но и на Скорпиуса тоже поглядывала.
Альбусу тоже надоело сидеть в тишине:
— Не знаю, наверно, скоро приедет… Скорпиус…
— Да, не знаю я про тележку! — повернувшись к ребятам раздраженно сказал Скорпиус, и опять отвернулся к окну.
Альбус немного помолчал, а потом опять заговорил, обращаясь к Скорпиусу:
— Скорпиус, а почему ты решил, что я не захочу ехать с тобой в одном купе?
Скорпиус взглянул на него, внимательно посмотрел прямо в глаза и надменно ответил:
— А, что, и так не ясно?!
Мимо купе прошла группа учеников, потом они вернулись, остановились у застекленной двери и без тени смущения стали шептаться, показывая пальцем на Альбуса. Ал выругался и отвернулся к окну.
— Что встали? Идите своей дорогой! – прикрикнула на зевак Роза, те засмеялись и убежали.
Скорпиус с интересом наблюдал за этой сценой, а потом сказал, посмотрев на Альбуса:
— Наши отцы школе были врагами. Будто не знаешь?
— Врагами? Почему? — спросил Ал.
— А ты у отца своего проси, — с издёвкой ответил Скорпиус.
Ал посмотрел на него исподлобья, и отвернулся к окну. Повисло молчание. Роза переводила взгляд с одного на другого, а потом решилась заговорить:
— Ну и что? Это же не повод и вам, то есть нам становиться врагами? Мы даже не знаем друг друга. Моя мама говорит: «Сначала узнай человека, а потом решай, дружить с ним или нет.»
Альбус и Скорпиус сидели, скрестив руки на груди, делая вид, что не слышали Розу.
— Скорпиус, а у кого ты научился так хорошо колдовать? — спросила она
— Бабушка научила, – ответил Скорпиус, не оборачиваясь.
— А, я, вот по книгам училась, у мамы много книг в ее библиотеке…
— Опять! – перебил ее Альбус. – Чего вам надо? Валите отсюда!
В дверное окошко таращились мальчишки, что недавно проходили мимо, но с собой они привели еще несколько ребят и девочек. Любопытные зеваки заглядывали в окошко, смеялись и махали руками Альбусу. Он отвернулся к окну, щеки его заалели. Роза достала свою палочку и направила на дверное окно:
— Окулюс спекулюм!
И оно слегка потемнело. Зеваки стали прижиматься носами к стеклу, терли его ладонями.
— Что ты сделала? – спросил Альбус.
— Я превратила стекло в зеркало! Вроде получилось! –с восторгом сказала Роза.
Ребята за дверью еще какое-то время пытались разглядеть, что-то через зеркало, но у них ничего не получилось и всем зевакам пришлось разойтись.
— Спасибо, Роза, – поблагодарил сестру Альбус и заулыбался.
— Ты хорошо колдуешь для своего возраста, это уровень третьего курса, – сказал Розе Скорпиус. – Училась только по книгам?
— Да, по книгам. Пока у меня не было палочки, я их просто читала. У мамы из ее библиотеки таскала. А, потом, когда купили палочку, попробовала несколько заклинаний тайком от всех, пока мне одиннадцать не исполнилось. С одиннадцати лет мы все под надзором, так ведь? Я не могла дождаться, когда поеду в Хогвартс! – с воодушевлением тараторила Роза.
— Я тоже немного тренировался, пока мне не исполнилось одиннадцать, – Скорпиус обратился к Альбусу. – А ты, не тренировался, когда тебе купили палочку?
— Нет, – ответил Альбус, посмотрел на Розу и добавил. — Могла бы не одна колдовать, а меня с собой взять.
— Ал! – растерялась Роза, и уши у неё слегка покраснели. – Я думала, ты как я, тоже пробуешь колдовать…
— Ладно, проехали.
— Ал– это Альбус, да? – спросил Скорпиус.
— Да, – ответил Альбус.
— А я – Роза, Роза Уизли.
— Дочь Рона Уизли и Гермионы Грейнджер? – уточнил Скорпиус.
— Да – ответила Роза. – А что?
— Да так, ничего… Я много читал о ваших родителях, и бабушка рассказывала.
Скорпиус говорил, немного растягивая слова, и все еще, держал руки скрещенными. Эта манера, да и поза Скорпиуса немного раздражали Ала, он подумал: «Может, отец Скорпиуса тоже так говорил, будто свысока, да еще так же растягивал слова… может, из-за этой его манеры они невзлюбили друг друга?..»
— …моя бабушка считает твоего отца отважным, добрым и искренним человеком.
Альбус не знал, что на это ответить, а Скорпиус продолжал:
— Я заметил, что тебе не нравится популярность? Почему? – Скорпиус немного ухмыльнулся.
— А тебе бы понравилось, чтобы на тебя везде таращились?
— Не знаю, я одиночка… от меня все шарахаются, – сказал Скорпиус с лёгким гонором, но глаза его погрустнели.
— Почему от тебя все шарахаются? – спросил Альбус.
Он ничего не знал о семье Малфоев, родители не рассказывали ему о них. Он только слышал однажды от отца, что Люциуса Малфоя посадили в Тюрьму на полгода за какие-то незаконные зелья или заклинания. Но о том, что в школе его папа и отец Скорпиуса враждовали, Альбус не знал.
— Ну, не знаю, – растягивая слова, отвечал Скорпиус, но тон его поменялся, от важности и неприступности ничего не осталось, он говорил с грустью. – Может потому, что я сын самого молодого Пожирателя смерти, хоть и бывшего. Я внук Пожирателя смерти, который сидит в тюрьме, и сидит, как я понимаю, заслуженно… Ну и так далее и тому подобное.
— Может сам-то ты ничего? Неплохой парень? – попытался приободрить его Альбус.
— Ну, если это мне говорит сам Альбус, сын великого героя и лучшего мракоборца Гарри Поттера, – сказал Скорпиус с ухмылкой.
— Да иди ты!
— Ладно, ладно, не обижайся, я шучу.
— Не смешно!
Альбус смотрел в окно, чувствуя на себе взгляд Скорпиуса. Некоторое время все молчали.
— Знаете, мне тут бабушка собрала с собой сладостей. Она их сама делает, – сказал Скорпиус.
Он поднялся со своего места, встал на сиденье и потянулся к своему чемодану, лежащему на багажной полке напротив Розиного, и открыл свой чемодан. Скорпиус достал из него небольшую коробочку, перевязанную зеленой лентой, положил ее на столик, сел на свое место и развязав ленту открыл коробку:
— Угощайтесь.
Ал бросил взгляд на коробку, она была полна разными домашними сладостями. По купе разнёсся аппетитный аромат какао, ванили и кокоса.
— Угощайтесь, угощайтесь. Это очень вкусно, особенно вот эти шоколадные шарики, внутри каждого спрятан орех, – Скорпиус взял пару шоколадных шариков размером с небольшой грецкий орех и дал по одному Розе и Альбусу. – Моя бабушка Нарцисса делает лучшие в мире сладости!
Альбус положил шарик в рот и разжевал его, внутри действительно оказался лесной орешек. Шоколадный шарик Нарциссы Малфой был очень вкусный, он прямо таял во рту. Через минуту напряжение, царившее в купе, ушло, и сменилось смехом и радостными восклицаниями по поводу кулинарных шедевров бабушки Скорпиуса. В коробочке лежали не только шоколадные шарики, каждый, в своей бумажной розеточке. Там были крошечные миндальные печенюшки, которые сами собой хрустели во рту и быстро таяли, кокосовые конфетки с кусочками сладкого финика в середине, а маленькие эклерчики с записочками внутри привели Ала и Розу в полный восторг. В записках были разные приятные пожелания. Альбусу попалось: «Пусть учеба будет легка, а главное интересна». А Розе досталось: «Всегда помни, что ты можешь остановиться и подумать». Скорпиус прочитал свою записку:
— «Если ты поверишь, что умеешь что-то делать, в это поверят и другие». М-да-а в стиле бабушки, не понятно, но красиво.
Ребята быстро и с удовольствием съели все гостинцы из коробочки.
— Скорпиус, твоя бабушка просто супер, такие классные сладости. Она, наверно, очень тебя любит, – сказала Роза, отправляя в рот последний шоколадный шарик.
— Да, у меня отличная бабушка! Отец всегда занят и мама тоже, она помогает ему. Они много мотаются по разным городам и странам. Всё это, как говорят родители, ради моего светлого будущего. Поэтому я всегда с бабушкой. Можно сказать, она меня вырастила, родителям всегда некогда.
— Значит, ты почти их не видишь?
— Да. Вот сегодня приехали, проводить меня в школу. И сразу уехали, наверно.
— А почему, они так много мотаются? – спросил Альбус, переставляя клетки с совами на столик, чтобы открыть свой чемодан.
— — У отца свое дело – магазин магловских товаров. Не слышали о таком?
— Нет, – ответил Альбус, доставая из чемодана свою коробочку.
— Отец много ездит в поисках интересных магловских товаров для своего магазина. Заключает договора и все такое. Мама везде его сопровождает.
— Разве твоя семья не одна из самых богатых в Англии? – спросила Роза.
— Была одной из самых богатых. После победы над Тёмным Лордом мы почти всё потеряли. Так что отцу приходится вертеться, чтобы обеспечить мое светлое будущее, – с грустью ответил Скорпиус.
— Я не знала…
Альбус поставил обратно на чемодан клетки с совами, они возмущенно заухали, и сел на свое место, раскрыв свою коробочку. Та не была перевязана лентой, зато очень яркая, с нарисованными носами и носиками всех цветов радуги, и надписью на крышке: «Леденцы «Разноцветный нос»».
— Но, с бабушкой мне хорошо. Когда Родители появляются, так сразу начинают меня воспитывать. А бабушка не такая, — продолжал свой рассказ Скорпиус.
— А какая она? – спросила Роза
— Ну… она разговаривает со мной. У нас с ней есть игра – она задает мне всякие трудные вопросы на размышление, а я хожу, думаю, как ответить. Бывает ответ приходит сразу, а бывает, хожу несколько дней думаю.
— Ух ты! Интересно, – сказала Роза. – А, если не найдешь ответ?
— Иду к ней и спрашиваю… Но сейчас это редко случается, в основном ответ я все-таки нахожу. В этом деле главное рассуждать. Еще, она мне много рассказывает о себе. Что это Альбус? – отвлёкся от рассказа Скорпиус.
В коробочке Альбуса лежали небольшие пакетики с шариками разных цветов. Он взял один пакетик и открыл его.
— Это леденцы с разными вкусами, мне дядя Джордж подарил. Кладёшь леденец в рот, и через полминуты у тебя нос становится такого же цвета, что и леденец. Хочешь попробовать?
— О! Круто, я такого еще не пробовал! – Скорпиус взял зеленый шарик и отправил себе в рот.
Роза немного пододвинулась к Скорпиусу и, выбрала себе шарик желтого цвета
— А твоя бабушка рассказывала тебе…ну…про него? – спросила Роза, внимательно посмотрев на Скорпиуса.
— Про кого?
— Про Волан… Воландеморта.
— Нет, – ответил Скорпиус. Нос у него начал потихоньку зеленеть. – Про то время она ничего не говорит… Только однажды она сказала мне, что тогда жила не своей судьбой, а судьбой, которую ей навязали. В те времена она верила, что живет правильно. А теперь очень жалеет, что раньше не поняла свою истинную судьбу. И ещё сказала, что понимание это досталось ей, дорогой ценой.
Роза с интересом слушала Скорпиуса, а Альбус не особо прислушивался, его больше интересовали леденцы. Он положил в рот красный шарик.
— Смотри, у тебя нос уже позеленел, а у Розы желтый. Ха-ха!
Скорпиус скосил глаза на свой нос и внимательно рассмотрел его. Потом улыбнулся и посмотрел на желтый нос Розы.
— И какая же истинная судьба у твоей бабушки? – спросила Роза, совершенно равнодушная к своему жёлтому носу.
— Вырастить сына достойным человеком, – ответил Скорпиус, он высыпал несколько леденцов-шариков себе на ладонь и стал выбирать, какой съесть следующим.
— Так сын же, вроде как вырос уже? – спросил Альбус.
— Теперь она растит меня, – просто сказал Скорпиус и отправил в рот шарик фиолетового цвета.
Он посмотрел на своих попутчиков и заулыбался, а Альбус засмеялся, глядя на Скорпиуса.
— Эй, желтоносик! Ха-ха! Ты такая смешная! — обратился Скорпиус к Розе.
— Сам ты, человек – зеленый, то есть сизый нос! – засмеялась Роза.
Ребята развлекались с разноцветными леденцами и смеялись от души. После того, как они перепробовали конфетки всех цветов, им в головы пришла идея есть по два шарика разного цвета, чтобы выяснить, каким тогда станет нос. Оказалось, что он окрашивался в смешанные цвета. Желтый с красным давал оранжевый, красный с синим — бордовый. Добавление третьего цвета вообще приводило к неожиданному результату и нос окрашивался в совершенно неожиданные оттенки. А когда волшебство ослабевало, то он начинал менять цвета и становился всё бледнее и бледнее. Это было весело и смешно, но, к сожалению, леденцы закончились и носы у всех стали прежними. Скучать им не пришлось, так как скоро приехала тележка с едой. Ребята основательно закупились припасами и, прихлебывая тыквенный сок, стали играть в карточную игру «Хамелеон»– еще один подарок дяди Джорджа. Суть игры заключалась в том, что каждый игрок переворачивал карты из колоды рубашкой вниз, и, если попадались одинаковые рисунки на двух картах подряд, то надо было крикнуть: «мое!» и хлопнуть по картам рукой, кто первый крикнет «моё» и хлопнет рукой, забирает стопку перевернутых карт себе. Но не всё так просто, подвох игры был в том, что карты могли менять свой цвет и рисунок. Так что хорошая реакция и быстрота определяли победителя. Еще в колоде имелись карты с рисунком Хамелеона, если переворачивали карту, там Хамелеон, то тот, кто первым успел хлопнуть по ней рукой и крикнуть «мое!», забирал её и лежащие под ней карты себе. Нарисованный Хамелеон кричал: «забирай! не зевай!». А, если никто из игроков не успел быстро среагировать на него, то карта вещала: «Не зевай! Быстрей меня хватай!» или «Кто не сообразил, тот Хамелеона пропустил!» Выигрывал тот, кто набирал большее количество карт. Роза играла сбивчиво, ей не хватало внимательности, и особого азарта она от игры не испытывала. Скорпиус же очень быстро понял смысл и составлял Альбусу серьёзную конкуренцию в этой игре. А надо отметить, что Ал один из лучших игроков в «Хамелеона».
Так ребята развлекались оставшееся время в пути. Они с удовольствием поедали купленные сладости, шутили и смеялись друг над другом. Неловкость, возникшая при первой встрече между Альбусом, Розой и Скорпиусом, исчезла. Скорпиус оказался веселым и жизнерадостным мальчиком. Им было весело и легко вместе.

Глава 3
Статья в Пророке.

Пока поезд вёз детей в школу, машины Поттеров и Уизли подъезжали к Норе. Изначально это был небольшой кирпичный свинарник, но потом к нему время от времени пристраивали и сверху и с боков все новые комнаты, дом подрос на несколько этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался единственно силой волшебства. На красной черепичной крыше торчали вразнобой пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора». Сбоку крыльца рядом с огромной заржавленной кастрюлей красовалась груда резиновых сапог разных цветов и размеров. По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали. К калитке невысокого забора, окружавшего дом, уже семенила миссис Уизли, невысокая рыжеволосая женщина в домашнем платье и красивом ярком переднике, из кармана, которого торчала волшебная палочка:
— Артур, дети приехали! — крикнула она через плечо мужу.
В дверях дома появился мистер Уизли, высокий худощавый мужчина, рыжий с проседью, слегка лысоватый, с аккуратной рыжей бородкой, на носу очки в роговой оправе.
Поттеры и Уизли вышли из машин. Хьюго с Лили побежали к бабушке. Рон, подходя к Гарри, сказал:
— Ох, уже, мне эти магловские способы перемещения! Пробки! Нервные водители!
Гарри улыбнулся. Он знал, как Рон не любит стоять в пробках и всегда ворчит по этому поводу. Хьюго и Лили обняли бабушку Молли и побежали к деду.
— Рон, ты опять ворчишь? – пожурила его Гермиона.
— А, что, я не прав? Гораздо проще трансгрессировать, через портал махнуть или…
— Рон, Хьюго еще мал для этого, и, потом, ты машину бросил бы на парковке в Лондоне?
Рон повернулся к Гарри и сказал закатив глаза:
— Дети!
— Что? — не расслышала Гермиона.
— Я говорю, ты права, дорогая! – громко произнёс Рон.
— Привет, мам, – Джинни подошла к матери и обняла её.
— Здравствуйте, миссис Уизли, – поприветствовал ее Гарри.
— Здравствуйте, здравствуйте. Как проводили?
— Хорошо проводили, мам. Дети счастливы, родители расслабились, – сказал Рон и пошёл пожать руку отцу.
— Здравствуйте, миссис Уизли, – Гермиона обняла Молли. – Хьюго побудет у вас до вечера?
— Конечно, дорогая, конечно. Пойдемте, пойдемте в дом.
Все направились в дом. Рон еще ворчал по поводу передвижения магловским способом. Гермиона уверяла его, что езда на автомобиле — это удобно и нечего тут ворчать. Джинни взяла маму под руку и тихонько что-то рассказывала. А дети скакали вокруг дедушки Уизли, уговаривая его показать им в гараже мотоцикл, который тот собирал уже третий месяц.
Мистер Уизли, оставив службу в Министерстве, занялся своим любимым делом. Он изучал разные магловские предметы быта и технику. Разбирал их, накладывал разные заклинания, а потом собирал обратно. Иногда получались забавные вещи: парящий велосипед, танцующий будильник или дающая дельные советы стереосистема. Миссис Уизли давно махнула рукой на это странное, по ее мнению, увлечение мужа. Гарри же считал, что в мистере Уизли живет невостребованный изобретатель. Ведь некоторые его творения очень даже пригождались в быту. Например, Гарри попросил у него взять себе забавный старомодный будильник, который Артур усовершенствовал и тот приобрёл способность говорить разные фразы. Мистер Уизли с радостью подарил ему свое творение, и уже восемь лет этот будильник будит Гарри по утрам.
— Добрый день, Мистер Уизли, — поздоровался Гарри, пожав руку Артуру. — Как ваш мотоцикл? Еще не собрали?
— Здравствуй, Гарри. Почти собрал. Нужны новые свечи, и масло никак не куплю.
— Может я куплю все это и привезу вам? — спросил Гарри.
— Ну что ты, Гарри, я сам.
— Ты, что забыл, как папа любит магловские магазины? — встрял в разговор Рон.
— Просто, зачем беспокоить Гарри, если я сам могу все купить, — объяснял мистер Уизли. — Пойду, внуки зовут.
И он, подгоняемый Хьюго и Лили, вошел в дом. Детям не терпелось посмотреть, что же дед сотворил с магловским мотоциклом.
Джинни шла с мамой под руку:
— Мам, мы пообедаем у нас, – сказала она. – И хотим оставить у вас детей до вечера.
— Джинни, ну, что ты, можно и у нас пообедать.
— Мам, мы просто хотим посидеть своей компанией, без детей…
— Ладно, – нехотя согласилась Молли. – Но, на ужин мы ждем вас всех у нас. Скоро прибудут Джордж с Вирити. Перси и Одри уже здесь.
— Хорошо, мам, к ужину мы будем.
Все зашли в дом. Гарри задержался немного на пороге. Он повернулся спиной к двери, оглядел окружающую красоту и глубоко вдохнул воздух. Пахло наступающей осенью – отцветающими травами и яблоками. Гарри подумал об Альбусе и Джеймсе. На сердце было немного беспокойно за Альбуса. И он вспомнил слова Джинни: «С ним все будет хорошо…»
Когда-то Гарри, так же, как его дети, ехал в «Хогвартс-Экспрессе» в школу, вместе с Роном, навстречу своим приключениям. Он отогнал тревогу. «С ними все будет хорошо» — про себя повторил Гарри, повернулся и вошел в дом.
В гостиной было шумно. Перси рассказывал, как встретил на перроне своего коллегу, а тот сделал вид, что не узнал его. Рон в красках расписывал Одри, жене Перси, как он героически справился с вождением магловского автомобиля и поездкой через пробки от дома до вокзала и от вокзала до Норы. Гермиона наблюдала за ним и улыбалась. Хьюго и Лили без остановки рассказывали дедушке и бабушке как провожали сестру и братьев, а после стали звать деда в гараж, чтобы осмотреть мотоцикл.
— Конечно пойдёмте! – сказал детям Дедушка Уизли, направляясь к черному выходу.
— Дед, а когда ты нас на нём покатаешь? – спросил Хьюго.
— Когда соберу, тогда и покатаю. Мне ж всё одному приходится делать. Пришли бы, помогли деду. А то сразу: «когда покатаешь?»
— А можно мы тебе прямо сейчас поможем? – спросила Лили.
— Конечно можно…
Артур и дети скрылись за дверью. Миссис Уизли крикнула им вдогонку:
— — Недолго! Скоро обед!
Джинни подошла к Гарри:
— Гарри, мама ждет нас всех к пяти. Поехали к нам?
— Да, конечно, – отозвался Гарри. – Рон, Гермиона, поехали к нам!
Перси встрепенулся:
— Как? Вы не останетесь на обед?
— Мы будем к ужину, – ответила ему Джинни.
— Опять на машине ехать? Я думал мы через камин к вам, – заныл Рон
— Не хочу бросать её здесь, надо поставить в гараж, – сказал ему Гарри.
— Рон, тут ехать три минуты! – напустилась Гермиона.
— Пока вы тащитесь на машине, я уже буду ждать вас у Поттеров и успею прочитать «Ежедневный Пророк».
— Рон! – одновременно сказали Джинни и Гермиона.
— Что?! Едьте себе, если хочется, а я через камин.
Гарри, Джинни и Гермиона вышли из дома, и пошли к машине.
— Можно подумать, он кучу времени сэкономит! – возмущалась Гермиона, садясь на заднее сиденье.
— Да ладно тебе, – улыбаясь сказал, Гарри. – Пусть перемещается через камин, если хочет.
— Три минуты посидеть и все! – не унималась она
Джинни села в машину рядом с Гарри, и они тронулись с места.
— Не кипятись, Гермиона, может дело не в экономии времени, а он просто побаивается, – сказала Джинни.
— Чего? — спросила Гермиона.
— Ну, машину побаивается.
— Помните тот Фордик, на котором мы с ним прилетели в школу, и попали в Гремучую Иву? Вполне вероятно, что Рон с тех пор машин и побаивается, – предположил Гарри.
Гермиона и Джинни рассмеялись. Остаток пути они представляли, как можно подшутить над Роном, заколдовав его автомобиль, и веселились от души.
Дома их встретил Кикимер:
— Добрый день, хозяйка. У нас гости. Мистер Рон в гостиной. Он читает газету, – сказал эльф, принимая у пришедших верхнюю одежду.
Подруги рассмеялись. Гарри, Джинни и Гермиона вошли в гостиную. На диване с важным видом сидел Рон с газетой в руках. Лоб и левая щека у него были испачканы сажей. Джинни и Гермиона прошли и разместились в двух креслах, стоящих у камина, развернув их к дивану. Они старались не смеяться. Гарри улыбнулся забавному виду Рона и спросил:
— Ну, что, дружище, быстро добрался?
— Да, — важно ответил Рон, перевернув страницу газеты. – Где вас носит? Есть очень хочется.
В гостиной появился Кикимер:
— Кикимер приготовил обед. Тыквенный суп, запеканка и пирог с маком. Мисс Лили будет обедать, хозяин?
— Она осталась на обед у бабушки, Кикимер, — ответил Гарри. – Аппетитно пахнет.
— Кикимер накроет на стол. Где вы предпочитаете отобедать здесь или на кухне? – спросил эльф.
— На кухне, Кикимер, – ответила Джинни. – Я могу тебе помочь.
— Хозяйка очень добра к Кикимеру. Не беспокойтесь, Кикимер справится один.
И эльф удалился на кухню. Гермиона достала из сумочки маленькое зеркальце и показала Рону его перепачканное отражение.
— Черт! – ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)