Остановка Меркурий

Вагон, съехав с космической трассы, внезапно встряхнулся, и многие пассажиры принялись осыпать водителя бранью. Как зря! Он просто уснул, бедный! Причмокнув, скользкий непонятноктотий с Нептуна уложил свою третью голову досыпать, а четвертая проорала что-то в ответ взвинченным пассажирам.
— И снова мы на Меркурий… папа, я же говорил! Мне там не нравится — душно, надо вечно ходить с кислородом, а люди тут… отвратительные, — скалился синеволосый ММ, только завидев из своего иллюминатора маленькую многоликую и многоцветную планетку. Он по привычке вертел в пальце край своего хвоста, выправив его вперед со спины, чем производил впечатление нервного и надменного человека. Кем в большей степени и являлся, как ни печально.
— Мне надоело слушать это, ты говорил то же самое и на Плутоне! Придумай уже что-то новое, если тебе так это задевает.
Папа как всегда ворчит. Вот и зря!
— Неправда, на Плутоне я сказал, что люди медлительные, а не отвратительные. Хотя по сути, если посмотреть с другой стороны это, похоже, одно и то же…
Папа переключил свой цвет глаз на зеленый и отрубился. Он любил так делать, когда его сын-подросток начинал излишне напрягать папин драгоценнейший мозг.
— Друг друга стоят, настырные! – шептала женщина на заднем сиденье, а ее новоиспеченная подруга агрессивно кивала.
Ой, что они понимают, эти люди. Не то что холсты.
ММ нахмурился, дёргано оторвал руку от волос и откинул хвост назад. Надоело! Опять кочуют! Месяц там, месяц сям, уже больше 12 лет… может, меньше? Но когда-то у парня был дом, любимый дом. И была мама… а теперь ни того, ни другого, ни третьего. Под «третьим» он может иметь ввиду все что угодно, лишь бы побольше надавить на жалость. Но как паскудно!
Глубоко вздохнув и выдохнув, парень вынул из кармана маленький электронный календарик, ткнул на сегодняшний день и стал устало наблюдать, как пиксельный тролль разбивает клетку с 23 числом на кусочки. Быстро осознав бессмысленность своего занятия, он тут же уставился в окно на медленно приближающийся Меркурий.
Как только папа с сыном высадились на прикосмическую платформу «Лучше-Летите-Отсюда», им в нос ударил странный запах. Все люди вокруг ходили, как ни в чем не бывало: либо ожидали этого, либо не обращали внимание.
— Тут… всегда так пахло? – спросил ММ, чьи глаза расширялись с черной скоростью.
— Да уж, и правда отвратительно. Что-то мне подсказывает, что мы тут ненадолго, — скривился папа, включая фильтр на О-два-маске, хотя это мало спасало – запах проникал туда все равно.
Все клеточки мозга, да что там, все клеточки тела ММ кричали, чтобы он возразил папе, раскрыл перед ним то, что правда нужно, ведь это самый странный и самый будоражащий запах, который он чувствовал. Парень стоял и незаметно вдыхал его целыми легкими и наконец понял, что как таковых запахов он вообще никогда не чувствовал. И ровно до этого момента!
— Ага, — только и сумел выдавить он, стараясь не упустить ни секунды без этого чудного запаха. Может ему стало казаться, но запах постепенно претворился во вкус, который уже навсегда осел на его нёбе, языке и зубах.
Что-то все это ему не нравилось.
Кругом сновали люди, но никто не стоял так, как он, не мечтал навсегда раствориться в этом запахе, не желал стать им, не думал сотворить себя из него, не хотел умереть в нем, поэтому ММ быстро опомнился и заметил, что его отец уже шагает к скамье и просто направился за ним. Тогда парень решил, что он сам теперь ненормальный и откинул запах куда подальше.
— Слушай, М, посиди тут… Ты где? А, ага… Давай, плетись еще медленней, тогда мы точно успеем заселиться! Шевели булками! – крикнул ему отец через сгущающуюся толпу, из-за чего ближние прохожие-мутанты взволнованно перевернули глаза на затылок, чтобы увидеть мужчину. Он ненавидел пялящихся и поэтому быстро вышел из себя, меняя цвет зрачка на синий. Отец схватил подошедшего парня за ухо и просвистел:
— Смотри мне, гадёныш. Пропадет хоть одна сумка – пеняй на себя.
Оттолкнув от себя сына, мужчина крутанулся на пятках и стал распихивать этих прохожих-мутантов, которые загораживали ему дорогу к станционному центру управления.
ММ сжал лямку своей сумки, что висела через плечо, и откровенно наплевал на их общий багаж – не переносил синего цвета глаз папы.
Он проделал свою привычную манипуляцию: стиснул зубы, вдохнул-выдохнул и резко уселся на сумки из-за подкосившихся ног. Последний пункт он выполнять не собирался, но просто запах, ударивший с новой силой, вызвал резкое головокружение.
— Эй, ку-ку, синявый! Я к кому обращаюсь? У тебя тут акварелька выпала, ой-ой… – через какое-то время окликнул его саркастический девичий голос, после которого послышался дружное завывание и смех. ММ вышел из транса, вызванного запахом, и теперь ему в нос просочился отвратительный аромат женских духов.
Незаметно закатывая глаза, парень опустился на пол и стал сгребать тюбики с масляными красками, на половину из которых уже наступили прохожие. Люди прибывали и убывали, количество человек (пришельцев, иноземцев, гуманоидов и прочей гадости) на станции всё не уменьшалось, и сейчас там было сложно просто вдохнуть.
— Слышишь? Твой папаша там устроил настоящий «бунт на корабле». Знатный бандюга он. Сынишка в кого, интересно… — слащаво произнесла хозяйка голоса – девушка с тремя руками и курносым носом. Она и ее компания были без О-два-маски, и почти все трое скалились во все зубы.
И правда. Где-то там, перекрикивая рев двигателей и шум парогенераторов, был слышен мужской крик с перепадами интонации.
— Мне плевать.
— Ему плевать.
ММ поднял глаза на парня, который, оказывается, был четвертым в их компании. Немного поодаль стоял высокий парень с замученным (или даже легче сказать — удушающим) взглядом, который он выпустил на ММ из-под копны серых волос.
— О боги, соизволил проснуться! Где был на этот раз?? – с диким интересом спросила оранжевокожая девушка-гуманоид, приплясывая вокруг парня, — Докладывай!
— Сумели пустить на Меркурий-2, но… – и правда сонно прохрипел тот, но его перебил парень, который был увешен многочисленными пищащими механизмами, а к его талии крепилась голограммная клавиатура и информация через нее выводилась, похоже, в желтые очки, что опоясывали всю голову. А в общем он был вполне себе ничем не примечательный – скорее всего с Земли.
Он издал какой-то странный звук, созвучный с пикающим прибором, а оранжевая девушка принялась что-то тараторить, от чего мрачный парень поморщился.
ММ воспользовался моментом и поскорее встал с пола, старательно распихивая уцелевшие тюбики в сумку, а от накипающей суеты и ора подростков его и без того бедная голова закружилась еще больше.
«Придурки, — думал парень, зажмуривая глаза, — которые не отличаются от других. Такие же короткоумные и ни на что, кроме шумихи, не способные… Пусть идут себе куда шли, орущие!»
— Пусть эти орущие придурки уйдут, — пронизывая ММ взглядом, высокий парень озвучил его мысли. Остальные трое сразу поняли, что он сказал и верещание резко стихло. Казалось, даже приборы парня с Земли пищали тише. Трехрукая девушка подбоченилась и стала подходить к ММ.
— Какого черта?! – тот вскочил и, не обращая внимание на девушку, встал перед сероволосым.
(Эмрис – ударение на Э!)
— Я Эмрис. Эмрис, — не меняясь в лице он протянул руку, — Оранжевая – Мивиуль, другая – Висви. Землянин просто земляни…
Ну и зачем! ММ не выдержал этого идиотизма и яростно перебил:
— Мне все равно, знаешь ли! По какому праву ты… Что вам надо, черти? Идите отсюда, вы хоть знаете, на что я способен? Мне подвластны все текстуры!.. И вас, если захочу, уже…
Висви многозначительно моргнула, а ММ не понял ровным счетом ничего – Эмрис схватил его за грудки, тряхнул и сбил с лица О-два-маску. Та со стуком укатилась в толпу и уже через секунду ее раскромсали чьи-то слепые ноги или щупальца.
Парень тут же схватился за горло и стал складываться пополам. Его толкнули на скамью, но в глазах уже потемнело, поэтому сидячее положение ничего бы не изменило.
Но он почувствовал что-то еще – маленькую бумажку, которая оказалась в нагрудном кармане его тканевой куртки, и теперь она играла не последнюю роль.
— Это тебе еще понадобиться, — прозвучал голос Эмриса в затуманенной голове парня.