Вступление во взрослую жизнь (Глава 1)

Ева была общительным весёлым ребёнком. В детском саду на неё не могли нарадоваться.
— Такая чудная девочка. Умница, любознательная, контактная, аккуратная, красивая, правда, на вас непохожа. Вы – яркая, она – солнечная, — говорили маме воспитатели.
Мама улыбалась, слушая похвалы, но по дороге домой выговаривала Еве:
— Хоть ты и ребёнок, но обязана помнить, ты ведьма и солнце в тебе не должно быть. Что это – «солнечный ребёнок»?
— Мамочка, но это же замечательно – я лучик, частичка солнца. Вот здорово! — прыгая по лужам смеялась Ева.
— Дисциплина, прежде всего, — оборвала её мать, — Сейчас два выходных. Будешь сидеть дома и учить «Книгу ведьм».
— Скушшшно, — протянула Ева.
— Зато, поучительно, — ответствовала родительница.

Вечером у Селины, мамы Евы, на пятничное чаепитие собрались подружки. Пришли две дамы средних лет: жгучая брюнетка с зелёными кошачьими глазами Оливия, шатенка Евфалия, старая сгорбившаяся Ингрид, красавица Хлоя и молоденькая Гера.
— Ну, девочки, как успехи? — приветствовала их Селина.
— Оооххх, — протяжно вздохнула Ингрид, — Надоела эта старость. Молодостью напитаться надо. Много шлюх всяких разгуливает, им эта жизнь ни к чему…
— Погоди, погоди, ещё не время, — прервала её Селина, — Миссию свою надо выполнить. Чем больше старикам насолишь, тем лучше. Что для них плохо, нам бальзам.
— Верно, верно, — заулыбались остальные.
— Ты распущенных этих не трогай, они вред несут, нам ближе. Среди молоденьких порядочных молодость свою ищи. Помрёт, ведь сколько горя семье. А, если ещё и невеста перед свадьбой – просто чудо, — пропела Оливия.
— Ну, уж, ты – то своей красотой много вреда семьям приносишь, совращая честных мужчин, — усмехнулась Гера.
— Мужики на красоту падки, — фыркнула Ливи, — А, если к красоте ещё и ум…
— Девочки, я вас не для этого собрала, — вздохнула Селина, — Что с Евой делать? Доброй растёт. Нет в ней ведьминского стержня.
— Отдай мне её лет на десять пока подрастёт, — проскрипела Ингрид, прихлёбывая чай.
Селина задумалась. Она мать. Но она ведьма, в ней нет материнских чувств, нет любови и сострадания.
— Быть по — твоему, — твёрдо произнесла она, — Из города я уеду, чтоб лишних разговоров не было. Ну, а встречаться будем у Хлои. Дом большой загородный ей достался от покойничка мужа места всем хватит. На том и порешили.
Ева никак не могла понять, зачем мама отдала её этой злобной старухе, которую она обязана называть «бабушкой» или «бабусей». Её жизнь превратилась в ад. Вместо подготовительной группы, она теперь постоянно находилась в доме. У Ингрид был старый дом с небольшим садом на окраине города. Но Еве даже в саду запрещено было играть. А уж когда к Ингрид приходили посетительницы, она была гадалкой, Еву вообще запирали в чулан, чтобы никто не мог догадаться, что в доме есть ребёнок. В тёмном чулане без окна с одной тусклой лампочкой Ева проводила свои дни за чтением колдовских книг. За любую провинность Ингрид наказывала малышку, заставляя стоять на коленях на жёстких макаронах, выключая свет. Ева боялась даже пошевелиться: макароны трескались, ломались, впиваясь острыми концами в колени, режа кожу. Каждый вечер Ева разбирала с Ингрид прочитанное, и при неправильном толковании колдовских законов, оставалась без ужина.
Шли годы. В жизни Евы ничего не менялось. Она по – прежнему была с Ингрид. В школу «бабуся» её не пустила. Никто из соседей даже не догадывался, что в доме гадалки томиться молодая девушка.
На очередной встрече у Хлои Ингрид жаловалась:
— Тяжёлая девчонка, непокорная. Почти десять лет вместе, а толку нет.
Гера, сверкнув глазами, произнесла:
— Ингуля, тебе старость надоела, возьми молодость у Евы, а её отправь в самостоятельную жизнь. Пусть она старушкой побудет.
— Это мысль, — Ингрид задумалась, — Но, если в течении шести лет Ева не займётся колдовством и совершит добрый поступок, я исчезну, а молодость опять возвратится к ней.
— Ты её лучше всех знаешь, тебе решать, — сказала Селина.
Так Ева оказалась на улице. Чужой мир. Не знание жизни. Старческое обличие. Присев на крылечке у церкви, она задумалась. Тут на неё сразу налетели местные попрошайки:
— Нам самим не хватает. Прочь отсюда, новенькая.
Озлобленные лица, размахивание палок и костылей. Ева тихо побрела прочь.
Что делать? Без денег. Без крова. Она печально шла по улицам. Ей всё было незнакомо. Толпы людей, машины пугали её. Даже палящее солнце казалось не ласковым. День клонился к вечеру. Ночевать негде. Покинув город, она медленно брела по обочине. Мимо проносились машины, но никому не было дела до одинокой старухи. Стемнело. На небе появились звёзды. Осветив одинокую фигуру фарами, мимо пронеслась фура. Проехав метров сто, она остановилась, затем медленно стала сдавать задом, пока не поравнялась с Евой.
— Вам куда, бабушка?
У Евы из глаз потекли слёзы.
— Не бойтесь. Я не причиню вам зла, — молодой человек стоял перед Евой.
Слов не было, в горле стоял ком, одни только глаза поблёскивали в темноте.

Продолжение следует.