Беглец

Через небольшой лес, где-то в глуши, не сворачивая никуда и не следуя протоптанным тропам, сломя голову, бежит солдат. Не оглядываясь назад и не глядя по сторонам, пытается скорее скрыться и не споткнуться. С трудом пробирается всё дальше и дальше через лесные заросли. Едва ли не падает, но упорно продолжает бегство. Вот уже как полгода отслужил в армии, которую сразу невзлюбил.

«Да будь ты проклята, армия и её дурацкие порядки, — думал в этот момент беглец, — будь ты проклята!»

Будучи призванным немногим позже остальных, стал обычным рядовым в армии. Поначалу терпел все дни в казарме, живя всё время по строгому расписанию и проходя непростую военную подготовку. Остальное время весь рядовой состав занимали тем, что могло вздуматься командованию. Тяжелее было самому заметному среди новобранцев, которого призвали спустя некоторое время, после обретения им жилья, как сироте.

Вся служба казалась ему продолжением всего того, что он пережил в приюте, в который попал, когда умерли его дед с бабушкой, заменившие на некоторое время родителей. Он больше не мог это выносить, а служить оставалось ещё долго. Каждый день почти одно и то же, частые физические нагрузки, бессмысленные занятия и приказы от начальства. Хотелось сбежать скорее от всего этого, как можно дальше, где его не найдут. Но скрыться было некуда, пока он находился в части. Любая попытка побега быстро бы потерпела крах, за которым неминуемо наступило жёсткое наказание. И оставалось только терпеть каждый день службы, делая вид, что всё в порядке.

Через полгода начала службы пришла пора учений в полевых условиях, далеко от расположения части. Замученный рядовой увидел в этом один единственный шанс на спасение от мучительной службы. Нисколько не задумываясь о последствиях такого поступка, представлял, как он выйдет на свободу, куда убежит и чем займётся на воле. Мечтал о жизни вне армии, больше ни минуты не желал оставаться рядом с местом службы. Только бежать, скрыться и навсегда забыть про этот неприятный момент в жизни.

«Сбежать! Лучше всего сейчас! Взять и сбежать! – пронеслось у него в голове, — Лучше один раз попытаться, чем дальше терпеть унижения и мучения в армии! Пора покончить с этим раз и навсегда!»

На учениях присутствовал аж сам столичный генерал. Тщательнейшим образом всё проверял этот бывалый вояка и сам вёл командование небольшим отрядом, показывая офицерам, как надо это делать.

— Да я в сапогах врагов топтал, когда вы, офицеры, в пелёнках были! – кричал он. – Я из вас быстро душу выну, если хоть один ваш боец провалит нормативы! Понятно?!

— Так точно! – отвечали все офицеры хором.

— А вы, молокососы, — обратился он к солдатам, – не вздумайте без команды подыхать! А если кто-то из вас дезертирует, того лично расстреляю! Вам ясно?!

— Так точно! – крикнули солдаты.

— Всем разойтись! – скомандовал генерал.

По традиции, бойцов сперва отправляли на марш-бросок по пересечённой местности. Длинный, трудный и долгий. Часть маршрута командующий наметил в лесу. Рядовой вместе со всеми осматривал схему забега, приметив место, где мог бы незаметно скрыться и убежать до ближайшей деревни. Казалось бы – вот он шанс затеряться и скрыться.

На половине пути было позволено устроить небольшой перерыв и отдохнуть пару минут. Задумавший неладное, боец дождался, когда все соберутся и побегут первыми. Отговорился, что нагонит их чуть позже. Не завёл он друзей среди сослуживцев, и поэтому никто не стал его дожидаться, уйдя дальше вперёд. А мужчина, выждав самый подходящий момент, бросил свои вещи и быстро скрылся в лесу, сойдя с маршрута. От волнения сердце бойца заколотилось как бешеное. Было страшно, но отступать от задуманного он не собирался. С трудом удавалось привести мысли в порядок и успокоиться. Следовало быть уверенным и спокойным во время бегства.

— Главное – не поддаться панике, – успокаивал он себя почти вслух, – Вот доберусь до деревни.… Всё будет нормально. У меня всё получится".

Наконец он был свободен, отдалившись от лагеря ещё дальше. Его счастью не было предела, и никакие переживания и сомнения больше не посещали во время побега. Где-то за лесом ждала воля и счастливая жизнь без каждодневной пытки в армии. Оставив всё позади, продолжал бежать, не сбавляя темп. Не боялся за себя и не думал останавливаться. Раз его сразу не спохватились, то был шанс на удачный побег.

«Быстрее, быстрее, быстрее! Уже скоро воля».

Уйдя ещё дальше в лес, он заблудился. Там, где должна была быть тропа, ведущая в деревню, не было ничего, кроме тех же деревьев. Блуждая ещё несколько минут, начал жалеть о своём решении. Ни выйти куда-то, ни вернуться уже не мог. Снаряжение оставил на тропе, так как хотел скрыться налегке. Корил себя за необдуманное решение. Задумался о правильности своего поступка. В любом случае участь его ждала незавидная. Оставалось только выбрать направление и следовать ему, в надежде на спасение.

«Лес же должен был здесь кончиться! Почему я не вижу его конца? Шёл ведь в одном направлении! Где я сейчас нахожусь, черт возьми?!»

Местность он уже не узнавал и совсем потерял счёт времени. Боялся скорой темноты, хотя она долго не наступала, однако ему от этого не было лучше. Всё также идя вперёд, винил себя во всём, что ему может грозить, если он не найдёт выход из леса. Казалось, что прошла целая вечность, а солнце почему-то не заходило. Волнение нарастало с каждой секундой, и солдат начал отчаиваться.

Бродя среди деревьев и плотных зарослей, преградивших прямой намоченный путь, наткнулся на что-то странное. Не сразу подошёл к этому, но после поспешил посмотреть. Любопытно стало. Увидев объект своего интереса, до боли в сердце ужаснулся:

«Что это?! Что за чертовщина?! Боже мой!».

Вокруг него словно всё пропало, и не осталось ничего, кроме страшной находки, на которую он неотрывно глядел. Потеряв дар речи, подошёл ближе, чтобы удостовериться и проверить, не мерещится ли ему. В зарослях среди густой листвы и ветвей, слегка скрывшись в траве, лежало мёртвое тело человека. По виду, оно пробыло там пару дней или больше, но лицо ещё можно было рассмотреть, что солдат и делал. Труп принадлежал человеку со странной военной формой, которая виделась беглецу впервые. Как умер, непонятно, однако думать об этом и узнавать не хотелось. Мёртвый мужчина, как две капли воды, был похож на нашедшего его солдата. Такое сходство бросало в дрожь. Сразу представлялось, что на месте мертвеца, мог быть и он сам, и также лежать на земле. Испугался от этой мысли и рухнул колени перед бледным телом.

— Почему он так похож на меня? — прошептал солдат. — Я, наверно, схожу с ума…

Мёртвый двойник тоже был солдатом, но форма не местная, как мужчина подумал. Объяснения этому приходили самые невероятные. И боязно было оставаться рядом с трупом, ведь кто-нибудь мог бы подумать на него, что он убийца. Не нашёл ничего лучше, как спрятать тело, похоронив его под кучей веток и травы. Как сделал это, сразу помчался куда подальше, не выбирая направление. Ноги подкашивались от страха и усталости.

Долго бежал через лес, пока не наткнулся на тропинку. Обрадовавшись находке, сразу пошёл по ней, не думая о том, куда она ведёт. Скорее хотел выйти из леса и найти деревню. Вновь думал о последствиях своего побега, но мысли заглушала картинка того мёртвого солдата в лесу. На минуту удалось взять себя в руки и успокоиться, а затем спокойно продолжить путь пешком.

Внезапно на тропе ему встретились ещё двое солдат, и тоже в странной форме, отличной от его собственной. Эти два человека резко остановились и преградили мужчине путь. Его охватила паника. «Попался», — подумал солдат.

Ругались, что они его уже долго ищут, думали, что уже мёртв, но живой оказался.

— Вот же шустрый какой, — сказал один из них, — Думали уже не найдем. Ты хоть представляешь, как ты нас подставил?! Из-за твоего побега командиры там нас чуть с ума не свели. Чуть каторгу не устроили! Что скажешь в своё оправдание?

— Я… — еле выдавил из себя мужчина, но не успел продолжить.

— Лучше помолчи, — перебил второй. — В лагере всё расскажешь.

Незнакомцы называли его чужим именем и спрашивали, откуда взял новую маскировочную одежду. Он хотел было уже сказать, что они ошибаются и нашли не того человека, которого искали. Однако тогда бы пришлось сказать, что в лесу лежит их погибший товарищ, что вряд ли приведёт к хорошей реакции. Вдруг ещё посчитают убийцей и ненормальным, раз убил своего двойника, ещё и военного к тому же. Да и просто вряд ли ему поверят, ведь нашедшие его люди убеждены, что он именно тот, кого они искали. Внешность удивительно схожая.

«Понятно, почему они приняли меня за своего товарища. Вряд ли они, да кто угодно, поверят моим словам. Эх… Будь, что будет...» — подумал он.

Пришлось солдату на ходу придумывать отговорки, изображая того самого мёртвого человека. Как спросили про побег, стало легче выдумывать оправдание и историю происхождения формы. И вроде удалось наладить контакт с этими двумя. Однако они отклоняли все просьбы на освобождение.

— Да ты не переживай, Кирн. Ребята тебе ничего плохого не сделают. Ты даже, вроде как, герой для них — не побоялся убежать. Ещё и скрылся превосходно. Днями тебя искали повсюду — и везде нет. И даже как-то умудрился раздобыть вот эту странную форму.

«Куда же я попал? — думал солдат, не слушая того, что ему говорили бойцы, — Говорят вроде на моём языке, но их форма какая-то непонятная. Я же шёл напрямик к деревне, тот лесок хорошо запомнил. Может быть, всё это просто сон? Я мог упасть и удариться головой, и мне всё это снится? Нет… Не похоже, всё кажется реальным. Где я вообще?»

Привели беглеца в военный лагерь посреди леса. Можно было ему подумать, что вернулся обратно, однако военные были не его знакомые, все встреченные тоже были в другой форме, и сам лагерь совсем не был похож на тот, откуда он сбежал. Многого не хватало в расположении. Тяжко было не поддавать виду, что его удивляет всё вокруг, и видит это впервые. Люди там глядели на него, кто-то заинтересованно смотрел, кто-то насмехался.

— Неужели попался? — спрашивали солдаты. — Кирн! Что за одежда на тебе? Устал бегать и вернулся? — спрашивали другие.

Мужчина не отвечал на их вопросы, пряча глаза и стараясь не смотреть на людей, которым было очень весело смотреть на неудавшегося беглеца.

Вскоре из своей палатки вышел явно командующий. Оглядел солдата и тоже не заметил случайной подмены. Как и все люди в лагере, мужчина для них был их сослуживцем. И поделать-то с этим ничего не мог, можно было лишь слушать ругань командира и смех солдат. За такой побег дали наряд на чистку туалета. За потерю формы тоже обещали наказание, но попозже. Иного выбора у него не оставалось.

«Надо же, — подумал он, — хотел сбежать из армии, а попал в другую. Теперь более чем уверен, что попал в иной мир. Другого объяснения всему увиденному и услышанному придумать не могу. Ну, хотя бы жив остался, а-то ведь мог валяться под кустом, как тот мой покойный двойник. Эх, зря я сбежал…. Я раскаиваюсь. А чистить туалет — это ещё не самое страшное наказание за такой проступок».

И как только попаданца приодели в форму местной армии, сразу же послали чистить туалет. В руки выдали только лопату и ведро, никакой защиты. Пришлось подчиняться приказам командира, ведь иначе положение будет ещё хуже. Мир другой, бежать теперь совершенно некуда. Явно судьба наказала его за такую дерзость, и, избежав армии у себя, он попал в иную. Размышлял над сложившейся ситуацией и наполнял очередное ведро нечистотами. Пока не приноровился, работа шла тяжело. Ближе к концу стало уже легче, и после унизительного труда дали разрешение помыться раньше всех.

Вызвали на допрос к командиру: как смог сбежать и где долго пропадал. В процессе разговора, ему не удалось нормально всё объяснить. Выходили несостыковки, да и рассказать он мог только про побег в своём мире. Чем занимался умерший солдат, за которого его принимают сейчас, не знал нисколько. Придумывал на ходу. Затем показали его личное дело, демонстрируя хорошие отзывы о нём и рекомендации, демонстрируя таким образом, что командир разочарован своим бойцом. Попаданец извинился от чужого имени и обещал впредь таких выходок не совершать, уже был готов понести любое наказание. На удивление, его смогли простить. Пожелали спокойного несения службы, и на этом допрос окончился.

Заняв одну из кроватей, которая и принадлежала его двойнику, сразу лёг спать, игнорируя сослуживцев. Сказал им, что в следующий раз всё расскажет.

Лежал он и думал, как такое могло случиться. Каким образом случилась эта аномалия с перемещением в другой мир. Оставались ещё малейшие надежды, что может это ещё его родной мир, просто страна другая, однако ничего подобного не подтвердилось. Стало быть, он серьёзно попал. Подумывал вновь сбежать и попытаться вернуться обратно. Только вот сделать это труднее теперь, и неизвестно куда идти, и зачем. Возможно даже такое, что он не вернётся никуда, оставшись в ином мире. А значит, придётся ему освоиться сначала в военном лагере, а после освобождения начать жизнь заново. Перестал надеяться и хотеть попасть обратно, вспоминая через что прошёл, и что его может ждать там. Лучше уж такая неизвестность, чем очевидное наказание с последующим тюремным сроком.

«Наверняка, генерал там рвёт и мечет из-за моего побега, — размышлял он. — Лично расстреливать грозился, старый хрыч. А вот теперь попробуй найти меня! Попробуй разыщи, старая усатая свинья! Хоть всю страну обойди со своими офицерами и солдатами — всё равно никто не найдёт!»

— Кирн, — раздался голос сзади, — ты чего смеёшься?

— Да так, — ответил попаданец, — ничего особенного. Анекдот вспомнился один.

Встав утром по сигналу, повторил быстро процедуры за всеми и встал в строй. Как и раньше, он терпеть такое не мог, но делал, чтобы не было больше никаких проблем, не хотелось ему хоть как-то выделяться, особенно после проступка его двойника. Старался показать себя с лучшей стороны, не запятнав при этом имя умершего. И вроде до завтрака всё прошло достаточно хорошо. Командир уже не был зол, а его новые товарищи, получив некоторые ответы, немного зауважали. Почему сбежал, не сказал, но было приятно слушать похвалу о том, что он единственный за всё время, кто так незаметно ушёл из лагеря и смог долго укрываться в лесу. Как он это сделал, тоже не рассказал, объяснив, что теперь сильно жалеет об этом. Никому не советовал такое повторять. Друзей смог обрести, да и те, кто был хорошо знаком с его двойником до побега, не стали отворачиваться от своего «старого друга».

«Неужели меня до сих пор никто не заподозрил? Или я так хорошо играю роль их товарища? Во всяком случае, придётся продолжать всех дурить, пока эта служба не закончится. А там посмотрим, как жить в этом мире».

С переменным успехом попаданец наладил контакт со всеми и смог привыкнуть ко всему новому. Однако ещё побаивался будущего, где он вряд ли сможет быстро обжиться в новой реальности. Изредка ему казалось, что он на самом деле и есть тот человек, который сбежал, а остальное до этого ему померещилось. Однако слишком много помнил о прошлом мире и ничего о нынешнем. И мёртвое тело в лесу всё ещё являлось ему чётким и ярким образом. Достаточно скоро смирился совсем и принял свою участь.

— Кирн, ты меня удивил, — сказал командир, — С чего такие резкие перемены в лучшую сторону? Выслужиться хочешь?

— Просто я осознал свою ошибку. — ответил попаданец, — Зря сбежал и подверг себя опасности. Отныне я буду лучшим в лагере. Надеюсь, это заставит всех забыть о моём побеге. Больше я вас не подведу.

Последующий месяц достойно нёс службу новой для себя стране и её правителю, коим являлся самый настоящий король. Королевская, как оказалось, армия стала для него родной, чему попаданец был несказанно рад, но поделиться своей неподдельной радостью не мог. Учёл все ошибки прошлого, тщательно обдумав их, и старался больше никогда их не допускать, и всегда вести себя достойно. Быстрые перемены пошли на пользу, после чего он стал любимцем командира, который ставил его в пример остальным, уже не напоминая о побеге. И теперь попаданец на пробежках не думал бежать и скрываться.

На неделю к ним заехал генерал, дабы проверить подготовку солдат. Хоть войны и нет и в скором времени не будет, надо быть готовыми ко всему в любое время, и в то же время без фанатизма и излишней подготовки к сражениям. Равно как и боевая готовность и умения, его интересовало здоровье бойцов и их быт. Тщательно всё проверял, пока находился в лагере. Попаданец в строю перед ним немного волновался, это и вызвало интерес генерала. Он обратился к солдату, чуть допросил о службе, убедившись, что всё в порядке. И услышав от человека из другого мира стандартное «служу королевству, народу и королю», подошёл к командиру, который явно хорошо подготовил своих подчинённых.

— Вы отлично обучили своих бойцов, командир. Никаких происшествий не возникало? – с подозрением поглядел генерал на попаданца.

— Нет, господин. – ответил офицер, — Все мои люди достойно несут службу и сохраняют верность королевской армии.

— Очень хорошо. Я доложу центральному командованию о ваших стараниях. Желаю вам хорошо закончить службу и возвратиться домой с честью и наградами. – ещё раз взглянул на попаданца, обращаясь ко всем, — Не допускайте ошибок и помогайте друг другу справиться со всеми проблемами.

Служба у солдата так дальше и шла хорошо, без проблем. Всеми силами тот демонстрировал свои умения, готовность выполнять любые приказы и строевую подготовку. Иногда помогал своим сослуживцам и новичкам, частенько общался, аккуратно обходя общемировые темы. Отныне он стал главной гордостью лагеря и надёжным товарищем. Медали хоть не получил, но вниманием главное начальство его командира теперь не обделяло, и даже «забыло» историю с побегом. Тело настоящего Кирна так и не нашли.

«Никогда и подумать не мог, что мне так понравится военная служба. И чего я так её ненавидел в прошлом мире? Хотя нет, ясно почему — та прошлая армия была ужасна. А в новой ничего меня не притесняет и не унижает. Как же я теперь смогу жить в этом другом мире без приказов и указаний командования? Наверно, как срок нынешней службы кончится, попробую обучиться на офицера. С местными армейскими порядками уже хорошо ознакомился, должен справиться. Да, так и поступлю».

В один из обычных дней в лагерь пришло письмо от начальства, подписанное королём лично. Это было прошение о досрочном освобождении Кирна от службы по семейным обстоятельствам. Серьёзный документ, очень редко его одобряют и подписывают, не говоря уж о королевской подписи. Шло оно долго по нескольким причинам. Посыльный прибыл в лагерь к командиру, чтобы донести это сообщение. Если просьбу сам король одобрил, то обязательно следует подчиниться и отправить солдата домой досрочно.

Попаданец в это время, следуя распорядку, нёс службу и был на тренировке, когда его вызвали. Он весьма удивился, и не мог догадаться, по какому поводу вызвали. Уже начал переживать, что тело его двойника всё же обнаружили и его самого раскрыли, и тогда прощай новая спокойная жизнь. Но новость была совершенно наоборот радостной. Редкая возможность появилась вернуться домой. Опешил попаданец, узнав, что у него есть дом, точнее у покойного солдата, которого не по своей воле заменил. Было бы странно расспрашивать, поэтому взял само письмо, отправленное ещё до побега умершего. В нём была просьба отправить мужа и отца маленькой девочки домой, ведь одной матери тяжело управится с новым домом в деревне, следя ещё и за дочерью. Лжекирн пребывал в лёгком шоке. Эта информация была бы ожидаема, если бы он думал и об этом, однако такие мысли не посещали никогда.

«Надо было догадаться, что у Кирна может быть семья. Это я-то сирота, потому такое не мог представить. Как я мог упустить такую важную вещь...»

У погибшего солдата была семья, в которую он, скорее всего, и бежал, устав от службы, как и попаданец от своей, или же переживал за родных. Обеспечил семье новый дом в уютном регионе, среди природы. А затем его призвали служить по достижению двадцати лет. Не выдержал тот долгой разлуки и сбежал к жене и дочери. Однако по неизвестной причине погиб в лесу, где его никогда не найдут. Долго разыскивали, не желая писать отчёт о пропаже или смерти солдата. Когда отчаялись, обнаружили его живым в лесу, в маскировочной одежде, потеряв свою форму. Никто и не подозревал, что это двойник из другого мира, который также сбежал, но по иной причине.

Потеряла семья кормильца, как попаданец подумал. Жалко стало их, а говорить правду категорически нельзя, тем более спустя столько времени притворства. Странная вышла ситуация.

«Печально знать, что Кирн не дождался это известие… Что же ты натворил… Тебе совсем чуть осталось подождать, а ты сбежал в лес и погиб. Умер, оставив жену и дочь одних. Твоё тело они никогда не увидят… Что же теперь будет с ними? Как им жить без мужа и отца? Зачем ты умер, Кирн?!»

Не дали человеку спокойно всё обдумать, как за ним уже приехала машина. Он вышел из штаба и направился к ней посмотреть, всё ещё пребывая в раздумьях. Думал, как ему следует поступить. Как тут же на него накинулась маленькая девочка, называвшая его папой. Мгновенно его вернуло в реальность и повергло в ступор. Смотрел на ребёнка удивленными глазами, пока она ожидала, как её обнимет отец. Немного придя в себя, попаданец всё же обнял девочку, которая уже не отпускала его. Так она на руках и осталась у него. Потом подошла девушка, мать этой девочки и любимая жена умершего. Реакция на неё тоже была не радостная, Лжекирн не знал, как реагировать. Женщина тоже не постеснялась обнять мужчину, думая, что это её муж. И они обе ничего не заподозрили, не почувствовали разницу. Ничего им не говорило, что их человек перед ними другой человек.

Потребовалось время попаданцу, чтобы окончательно всё осознать. Он пришёл к выводу, что стоит продолжить эту игру и уйти с этой семьёй в новый дом.

«Не могу я их бросить одних. Они принимают меня за Кирна, все так думают. Девочку больше жалко. Она так любит своего отца, что аж моё сердце разрывается. Без отца ей нельзя. А женщине этой — без мужа. Но… Их родной человек мёртв… Раз я справлялся с ролью Кирна, значит, должен справиться с ролью отца и мужа. Я не брошу этих людей без поддержки. Да и сам хочу иметь семью. Может это и неправильно — обманывать их, скрывать правду, однако другого выхода нет».

Все сели в машину и выехали из лагеря, как только с Лжекирном все попрощались.

— Папочка, я тебя люблю. — сказала девочка. — Обними меня крепче.

— Я тоже тебя люблю, доченька, — ответил попаданец и одной рукой прижал её к себе. — Люблю… Я буду с тобой всегда.

— Эй, — окликнула его девушка, — А про меня ты не забыл? А? Целуй скорее.

Он не хотел целовать чужую жену, ведь это более чем неправильно. Однако выбора не было — пришлось сделать это. Затем и девочку он чмокнул в щеку. «Что же я делаю… Надеюсь, ты смотришь, Кирн! Это от твоего имени, прости меня. Я не хотел».

Продолжая притворство, выслушивал много о себе от очень болтливой «жены». Она долго не переходила на рассказ о том, как жила без него, возможно не желая говорить об этом. Ей тоже хотелось начать жизнь заново, на новой родине, забыв тяжелое прошлое и настоящее, которого она не касалась в рассказах, вспоминая только хорошее.

— Наконец-то мы вместе заживём. — говорила жена Кирна, облокотившись на плечо попаданца, — В своём небольшом доме в живописной деревне… Я буду каждое утро встречать рассвет вместе с тобой, наслаждаться каждым моментом, проведённых с тобой, каждый день. Как же я рада, что встретила тебя тогда… Оглянуться не успели, а мы уже поженились и родили ребенка — нашу единственную девочку. И благодаря тебе начнём жить в том самом месте, о котором я всегда мечтала…

«Что это со мной?! — подумал Лжекирн. — Почему я ощущаю такую странную тягу к этой женщине? Я понимаю, что она жена умершего Кирна, не моя… Но почему во мне просыпается чувство к ней, отчего на сердце сразу теплеет и исчезают все мои горести и печали? Неужели… Я по-настоящему люблю эту женщину? Настолько сильно, что не хочу более её обманывать и притворяться Кирном. Хочется признаться во всём и сказать о смерти её мужа, я не могу пользоваться её неведением. Она любит не меня, а настоящего Кирна, за которого меня все приняли. Я готов помогать этой девушке и её дочери, но не желаю принимать на себя чужую любовь! Я не Кирн и никогда им не буду!»

— Пап, — заговорила девочка, — я бы хотела иметь сестренку. Можно?

— Доченька, — улыбнулась девушка, — ты обязательно её получишь. Твой отец точно не будет против пополнения в семье. Обещаю, что, как только все дела с домом будут закончены, мы с ним заведём тебе сестричку.

«О боги! — подумал Лжекирн. — Я готов на что угодно, кроме этого! Ни за что не стану делать это с чужой женой, даже если я её тоже люблю… Именно поэтому не хочу пользоваться девушкой Кирна. Я рад, что обрёл семью, пусть и таким образом, однако....»

— Папочка, — окликнула его девочка, — ты не против? Я хочу иметь сестрёнку! Очень-очень!

— Конечно, доченька, — ответил Лжекирн. — Я не возражаю. Только не обижайся. если появится не сестричка, а братик. — попаданец сел поудобнее и стал дальше говорить, — Пока я был в армии, ужасно скучал по вам обеим и хотел как можно скорее воссоединиться с вами, со своей любимой семьёй. Многое осознал и переосмыслил в своей жизни. Прочувствовал, каково это — быть без семьи. Это очень тяжело. Признаюсь, что временами казалось мне, будто у меня совсем нет никакой семьи, ни одного родного человека. Мне хотелось сбежать скорее к вам, не дожидаться окончания этой службы в армии. Я честно хотел совершить побег из лагеря ради вас обеих! Хорошо, что мне это не удалось. Страшно только подумать, что вы могли потерять меня из-за моей же глупости… — он заплакал. – Теперь я изменился, стал другим человеком, того прошлого меня нет, он умер. Я искренне и сильно люблю вас. Вы два моих самых дорогих и любимых человека в этом мире. — попаданец крепко обнял девочку с женой Кирна, и поцеловал их. — Больше я вас не оставлю… Обещаю.

Прошло немного времени с тех самых слов Лжекирна. Он, как и задумывал, отремонтировал дом, сделав небольшую перестановку и обустроив участок, дополнив её беседкой и садом. Для девушки оборудовал небольшую комнатку, где она могла спокойно отдыхать и заниматься своими делами. А для девочки смастерил красивый кукольный домик, не считая того, что он оборудовал одну из комнат под детскую, в которой места было вполне достаточно для двух детей. Во всём ему, конечно, помогали эти двое. В деревне ему нашлась хорошая работа у местного председателя, который заметил в нём человека с массой положительных качеств. Позднее он сказал Лжекирну, что очень хотел бы сделать его своим заместителем.

Постепенно попаданец освоился в новом для него мире, начал забывать про свою прошлую жизнь до случайного попадания. Каждодневно изображая из себя Кирна, он часто размышлял о своей жизни. С течением времени Лжекирн начинал больше допускать мысли о том, что мог бы отныне не играть роль, а по-настоящему заменить его двум любимым людям родного человека, становясь тем самым Кирном, который умер. Ему казалось это неким провидением судьбы. Неспроста ведь он попал именно в тот мир, где жил его полный двойник, и как раз в нужное время. Словно силы свыше решили таким образом восстановить порядок и вернуть девушке и её дочери их родного человека. Лжекирн, в прошлом мире потерявший семью, нисколько не сомневался в правильности своих действий в отношении семьи Кирна, так как отныне не считал их чужими для себя людьми. Теперь уже его жена и дочь получали всю накопленную любовь и заботу от попаданца. А ещё позднее в их семье родилась девочка.