Ночь в лесу - 1 (Враги -11)

Я не верил своим глазам ― золотая коса Леама была распущена, словно у невесты в брачную ночь. Шелковые волосы струились по худой спине подобно переливающейся на солнце реке, и каждый раз, когда он наклонялся среди густой, доходившей до пояса травы за очередным цветком, светлые локоны закрывали лицо, так что мне никак не удавалось его рассмотреть.
Давно промокшие ноги вязли во влажной, пружинящей почве болота, путаясь среди длинных сочных стеблей, но, упрямо раздвигая их руками, я не оставлял попыток догнать друга, снова и снова окликая:
― Подожди меня, Ле! Да остановись же, болван, не видишь, что ли, впереди ― топь… Объясни, наконец, что случилось? Всё равно же догоню дурака… ― горло пересыхало от волнения, а голос хрипел, ― умоляю, не делай глупостей, Лисёнок, а то поймаю и всыплю. Ей-богу, поколочу…
Но он не спеша двигался вперёд, игнорируя мои вопли. Или просто не слышал их, собирая свой проклятый букет… Внезапно я потерял его из виду, запаниковав, и лишь когда светлый плащ мелькнул среди деревьев, снова рванулся «в погоню».
На этот раз друг остановился, позволив приблизиться, и, повернувшись, откинул волосы назад. Его глаза снова потемнели, но теперь я не боялся этой перемены. Пугало другое ― отчаявшееся, обречённое выражение красивого лица. Слова звучали холодно и грустно:
― Уходи, Терри, не трать на меня время ― решай свои проблемы…
Возмущённо крикнул в ответ:
― Хватит нести чушь! Просто скажи, кто тебя обидел, и я убью сволочь, посмевшую это сделать.
Неуверенное дрожание губ Лиса было лишь подобием его прежней чудесной улыбки:
― Я сам расплёл косу, потому что недостоин… Твой друг так и не доставил «Золотую сеть» в Совет, мы потеряли возможность наконец-то прекратить вторжение Тварей. Моя вина, мой позор…
Стоявшие впереди тонкие деревца внезапно вытянулись, образовав страшную клетку для Леама, и он заметался внутри, пытаясь из неё вырваться. Меня же тянула вниз тёмная болотная вода, уже захлестнувшая колени, но, ухватившись за склонившуюся ветку, я из последних сил вцепился в неё и…
Звонкая пощёчина прервала этот страшный сон. Покрасневший от напряжения Дар кое-как расцепил впившиеся в воротник его куртки пальцы и, тяжело дыша, со смехом похлопал «соню» по горящей щеке:
― Ну ты силён драться, сынок, думал уже ― всё, на этот раз не выкручусь … И чего с коня свалился, уснул, что ли? Хорошо, что Граст с Дрю успели тебя подхватить. Перепугал нас ― бледный был, как… хотя ты всегда бледный. Держись за меня, голова кружится?
Он суетился, как наседка над цыплёнком, помогая сесть и проверяя, не сломано ли чего, пока Дрю заботливо подсовывал под нос флягу с водой, в конце концов облив и без того замызганный плащ. Я потирал пострадавшую щёку, пытаясь отогнать от себя Граста, с несчастным видом обмахивавшего Учителя как опахалом каким-то огромным, поеденным гусеницами листом:
― Уйди, богом прошу, не мельтеши ― я не барышня, мне веер не нужен. Просто немного устал. Хватит, ребята, правда, всё уже в порядке…
Но это их не убедило… Хорошо ещё, что рядом не было Тимса ― Дрю рассказал, что он зачем-то задержался в Затоше, пообещав догнать отряд через неделю. Если бы и этот нытик присоединился к всполошившимся друзьям ― я бы точно сошёл с ума от такой заботы…
Дар что-то шепнул Дрю на ухо, и тот, довольно кивнув, умчался прочь. Граст выбросил сломавшийся лист, попытавшись накормить Учителя куском подсохшего до состояния окаменелости сыра. Желудок благодарно заурчал, но больная челюсть не оценила его широкого жеста ― пришлось ограничится несколькими глотками кислого вина, икая и думая о притаившейся в животе, недавно устроившей мне «весёлую» жизнь «новой силе»:
― Надеюсь, ты подавишься этой отравой, зараза…
«Ответа» пока не последовало, и это было к лучшему, ведь я так ослаб, что даже встать сам не мог. Рядом прогрохотали колёса отрядной повозки, и Дрю с гордостью доложил:
― Командир, карета для нашего мага подана…
Общими усилиями «страдальца» закинули внутрь, где на мешках с разным барахлом уже сидел знакомый монах, лицо которого покрывали обрезки капустных листьев. Выглядело это забавно, но я не стал над ним подшучивать, помня, как крепко бедолаге досталось от «трудолюбивых» работников Тайного сыска.
Какое-то время мы ехали молча, и от нещадной тряски меня начало подташнивать. В очередной раз проверил, не вернулась ли магия, чтобы поскорее исцелить и челюсть, и ушибленные при падении рёбра. Но отклика, увы, не было… И тут послушник вдруг спросил:
― Как Вы себя чувствуете, лорд Терри, сила внутри больше не беспокоит?
Это было так неожиданно, что я даже кое-как сел:
― Нет… А откуда… какого… кто Вам сказал?
Монах вздохнул:
― «Орден Ищущих» многие столетия изучает всё, что связано с появлением в нашем мире магии. Но вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Что касается этой… прямо скажу ― очень странной силы ― тут мы почти не продвинулись. Примерно раз в сто-сто пятьдесят лет она появляется в мире Избранных, выбирая для себя сосуд ― человека, который становится её носителем.
Хочешь спросить, по какому принципу она это делает? Да кто её знает… В хрониках написано, что такими сосудами становились и короли, и крестьяне, а порой и просто сумасшедшие. И отказаться от своего предназначения никто не смог. Подумай, Избранный ― сила всё равно заставит принять себя, но прежде причинит боль тем, кого ты любишь. Так что не теряй время и не подвергай друзей опасности ― соглашайся. Тебе предначертано стать Особенным магом, и этого не изменить…
Я задрожал от возмущения:
― Ненавижу, когда меня используют…
Монах снова тяжело вздохнул:
― Так заставь «это» действовать в своих интересах, и получи могущество, не снившееся даже Императору… Но учти, придётся всё держать в секрете, даже от друзей. Ведь с этого дня за тобой будут охотиться как наши «красные рясы» ― чтобы поджарить «отступника», так и орден «демонопоклонников», стремящийся подчинить себе чудесный «дьявольский» сосуд. Кстати, Избранный Леам происходит как раз из такого клана и, возможно, втянут во всё это, совсем не случайно появившись в жизни Терри-Ворона. Враг, притворяющийся другом, всего лишь коварный шпион ― старо как мир…
От таких слов я потерял дар речи, а он печально засмеялся:
― У тебя теперь будет непростая жизнь, мальчик, в которой никому нельзя доверять ― все боятся и ненавидят «особенных» людей… Один из наших братьев-послушников пытался предупредить Дара, что вскоре появится «подходящий сосуд» для страшной силы, но погиб ужасной смертью.
И тут меня, наконец, прорвало:
― Не морочь голову, монах! Сначала наговариваешь на Лиса, а теперь… при чём здесь Дар? Какое он имеет отношение к этому бреду?
В ответ послушник приложил палец к губам, пожав плечами:
― Будь осторожен, а мне пора возвращаться в обитель.
Дрожащая рука вцепилась в рясу, пытаясь его удержать:
― Скажи, а что потом случалось с носителями «странной силы»?
Он ловко выпрыгнул из повозки, оставив на тюках обрывки капустных листьев и горько усмехнувшись на прощание:
― Сходили с ума…
Я со стоном откинулся на спину:
― Потрясающая перспектива, так-перетак…
Дар появился рядом практически сразу, словно ждал этого побега, крепко сжав мою руку:
― Не спрашивай, Терри ― есть вещи, говорить о которых я не имею права… Если правильно понял ― «сила» выбрала тебя, ― и, не дожидаясь ответа, Старик выругался, стуча кулаком в днище колымаги, ― вот же дрянь… за что? Ну да ладно, тут ничего не поделаешь ― главное, помалкивай. Пока жив, буду охранять тебя, помогая по мере сил. Смешно звучит ― Избранный среди Избранных…
Проигнорировав мой жалкий лепет:
― Помогать ― в чём, Дар? ― командир спрыгнул на дорогу, оставив «сынка» в полной растерянности бормотать под нос:
― Не могу, не спрашивай, помалкивай… ― да чтоб вас всех вместе с этой грёбаной силой! ― внутри тут же обрадованно «потеплело», потому что Терри-Ворону в пору было расплетать косу ― он проиграл вчистую…
Через пару часов отряд остановился на лесной опушке, чтобы сделать привал, и к этому времени магия уже вернулась, быстро исцелив раны, но не улучшив мрачного настроения. Я подкидывал сучья в костёр, радуясь, что сегодня надо мной никто не пошучивает и не пристаёт. Понятливые бойцы дали передышку уставшему «герою», обходя стороной, как вода огибает камень в ручье, поэтому появление на горизонте Граста вызвало желание немедленно с ним сцепиться, выплеснув разъедавшее душу раздражение.
Он подошёл, сев так близко, что я чуть не сорвался. Но, взглянув в измученное болью лицо, схватил парнишку за руку, потащив за густой кустарник:
― Живо задирай рубаху, буду лечить…
На меня смотрели глаза, полные тоски:
― Ты о чём? Рана пока не болит…
Пришлось очень постараться, чтобы не наорать на него:
― А почему тогда такой кислый? ― сам не знаю, зачем спросил, торопливо возвращаясь к костру. Граст покорно плёлся позади. Увидев нашу унылую парочку, проходивший мимо черноволосый и белозубый, больше смахивавший на разбойника шутник Жорес не удержался от насмешки:
― Что-то вы сегодня, ребятки, по-быстрому. Ну и молодёжь пошла, всё делаете второпях ― никакой романтики…
Не ответив, зло плюхнулся у костра, ожесточённо ломая ни в чём не повинный хворост. Раздавшийся в тишине еле слышный голос Граста ударил по нервам, заставив, наконец, поднять голову, внимательно присмотревшись к Ученику:
― Я получил письмо из дома… Отчим разыскал меня и приезжает, а может, уже приехал сюда. У этой сволочи такие связи ― нигде не спрячешься… Лучше уж сразу повеситься, чем вернуться с ним.
Заготовленный ответ, что Учителю и самому сейчас несладко, так и не сорвался с языка. Одного взгляда на вздрагивающие худенькие плечи хватило, чтобы Терри-Ворон, проклиная свой дурацкий характер, притянул парнишку к себе, похлопывая по спине и смущённо бормоча:
― Успокойся… С чего бы ему забирать тебя? Ты на войне, кто же просто так отпустит боевого мага?
Граст обрадованно повис на моей шее и, всхлипывая, прохныкал на ухо:
― Я всех обманул, Терри. Поступил на службу по документам погибшего старшего брата, мне ещё нет восемнадцати…
Растерявшийся Учитель ляпнул:
― А сколько тебе?
Он вытер нос о мой плащ:
― Шестнадцать… будет через полгода.
Выругался, пытаясь оторвать от себя обманщика, но тот основательно ко мне «прилип», так что пришлось прикрыть его своим плащом. Что только подлило масла в огонь, усилив нездоровый интерес разведчиков к происходившему у нашего костра ― они окружили «парочку» кольцом, довольно ухмыляясь.
Положение спас вынырнувший из-за деревьев Дар, при виде которого «любопытствующие» быстро разбрелись в разные стороны. Судя по мрачному выражению лица приближавшегося к нам командира, разговор предстоял не из приятных. Старик опустился на траву и, глядя в костёр, негромко сказал:
― Ты что же, паршивец, натворил? Хоть понимаешь, что совершил преступление, воспользовавшись чужими документами, да ещё подставил нашего капитана… Там приехал твой «родственник», та ещё свинья ― и как только разыскал нас в такой глуши, урод, ― и начал нести всякую… в общем, неважно. Собирайся, Граст, не ожидал я от тебя такой подставы, думал ― вот ещё один славный парнишка, так, тебя, перетак… Мда…
Граст поднял мокрое от слёз лицо и, залившись краской, выдал:
― Отчим меня домогается… ни за что не вернусь с ним, помогите остаться здесь, командир…
Дар закряхтел, хлопая себя по ляжкам, и начал ругаться так, что даже у «закалённого Ворона» запылали уши. А, отведя душу, рявкнул:
― За что, святой паразит… ― и, подбежав к собиравшимся в дозор бойцам, начал что-то им объяснять, выразительно жестикулируя и грозя сухим, но очень тяжёлым кулаком.
Жорес понятливо кивнул:
― Сделаем, командир, идите и покажите этим мерзавцам, как связываться с нашим отрядом.
Как только Дар скрылся за деревьями, старший дозора махнул нам с Грастом рукой:
― Быстро собирайтесь ― идёте с нами, и прихватите с собой тёплые вещи… ― он обернулся к застывшим в напряжении разведчикам, ― если будут спрашивать, отвечайте, что мы ушли задолго до прихода Дара и не слышали приказа доставить мальчишку-Избранного в штаб…
Пятеро ― трое разведчиков и двое магов уже второй час пробирались через густые заросли незнакомого, ужасно колючего кустарника. Резкий, неприятный аромат его клейких сине-зелёных листьев вызывал тошноту и резь в глазах. Повязки, наспех сделанные из шейных платков, не очень-то помогали ― то и дело приходилось останавливаться, ожидая, пока Граст под ворчание бойцов в очередной раз вывернет свой слабый желудок.
Поэтому, когда «адские заросли» вдруг кончились, и перед нами предстала маленькая опушка с покосившейся, почти утонувшей в густой траве землянкой, все наконец-то вздохнули с облегчением. Жорес вытер пот со лба и, порывшись в мешке, отдал мне две лепёшки, свой топорик и походный котелок:
― Оставайтесь здесь, заранее запаситесь хворостом. Я чувствую воду, значит, ручей недалеко. Как стемнеет, закройтесь в доме, занавесьте окно и не вздумайте выходить до рассвета. Поговаривают, в этих местах водится всякая дрянь. Мы с ребятами заберём вас на обратном пути ― может, завтра, а может, и через день ― у нас задание…
Хмурый молчун-Ченси поделился с нами яблоками-дичками и мешочком с крупой, а жизнерадостный толстяк Док ― полупустой флягой вина:
― Не трусьте, ребята, вы же маги, на раз справитесь с любой нечестью, да и ночью вдвоём не замёрзнете, ― и, подмигнув на прощание, скрылся в колючих зарослях дурацкого кустарника.
Я стоял, озираясь по сторонам и остервенело выдёргивая колючки из растрепавшейся косы, когда Граст подошёл сзади, робко коснувшись плеча:
― Прости, Терри, из-за меня ты оказался…
В это время, видно, от большого ума, я так сильно рванул огромную колючку, что вместе с ней глупую голову чуть не покинул клок драгоценных волос, а на глаза навернулись слёзы нешуточной боли. Что было совершенно неверно истолковано Учеником, уставившимся на Учителя несчастным взглядом:
― О, Терри, мне так жаль…
Я смахнул слёзы рукавом, приготовившись от души высказать дураку всё, что о нём думаю, но почему-то снова сдержался, ограничившись стоном:
― Бери котелок, мелюзга, пошли искать ручей, и… ни слова больше!
Мы быстро отыскали небольшой лесной ручеёк и запаслись водой, а чуть позже ― хворостом. Развести костёр тоже не составило труда, и вскоре наша парочка уже с большим аппетитом наворачивала пресную кашу, закусывая её до судорог кислыми яблоками, благоразумно оставив лепёшки на завтра.
Граст помалкивал, боясь меня разозлить, а я облизывал ложку, думая, что не стоит переживать из-за того, что ещё не произошло ― да пошла эта «новая сила» куда подальше! ― пора заняться насущным ― землянкой. Ведь, всем демонам назло, уставший Терри-Ворон собирался как следует выспаться этой ночью…
Наивный…
Внутри нашего «временного приюта» было темно и сыро. Пахло затхлостью, словно в найденном на чердаке старинном сундуке прадедушки. Груда камней указывала на место, где раньше была печь, стены заросли мхом, а колченогий стол, табуреты и две лавки были покрыты слоем, казалось, многовековой пыли, в которой не выжили даже пауки.
Я приветственно чихнул и, выскочив наружу, быстро собрал из тонких прутьев веник, перевязав его шнуром из мешка. Торжественно вручил эту «красоту» испуганному Грасту со словами:
― Действуй, боец! А я разведаю обстановку… Да, и дверь не закрывай ― пусть внутри хоть немного проветрится…
После чего, проследив с суровым видом, как поникший Ученик поплёлся назад в землянку, довольно забрался на раскидистое дерево и, догрызая жесткое как камень кислющее яблоко, с удовольствием наблюдал за работой подопечного: из-за покосившейся двери вылетали бесконечные тучи пыли и доносилась громкая ругань без конца чихавшего Граста. Это немного отвлекло будущего Особенного мага от грустных мыслей.
Отдохнув, я вовремя спустился вниз, подхватив под руку перемазанного грязью парнишку, и с риторическими вопросами:
― Что же ты там делал, что так изгваздался? А применить магию не дано? ― потащил к ручью и даже помог «замарашке» умыться, макнув в воду, чем вызвал у бедняги развеселивший меня поток нелестных слов в свой адрес…
Потом мы доели остатки каши, и, убедившись, что солнце клонится к горизонту, вернулись в дом. Конечно, запах сырости и залежалого старого барахла никуда не делись, но надо отдать должное «трудяге» ― стало немного чище. Хотя в том мраке, что нас окружил, рассмотреть перемены было непросто…
Вот тут–то и начались сюрпризы… Я попробовал сделать несколько световых шаров и запустить их под потолок, но ничего не получилось.
― Не пытайся, Терри, ― голос Граста звучал ещё более уныло, чем утром, ― магия здесь почему-то не работает, но я нашёл под лавкой несколько свечей и огниво…
Пришлось ограничиться небольшим повисшим над столом тусклым пятном света от одинокой свечи. Проверил крепость дверного засова и рамы на маленьком окошке и, положив топор на лавку, уселся на неё, постаравшись, чтобы голос звучал уверенно:
― Не кисни, Граст, всё будет нормально, сейчас ночи короткие… Кстати, а как тебя зовут на самом деле?
Он забрался с ногами на «свою» лавку и лёг, подложив мешок под голову:
― Не важно, зови, как привык… ― и мне не понравилась выражение его лица, ― знаешь, Терри, кажется, я сегодня умру…
Фыркнул в ответ:
― Что за бред? Прекрати паниковать… тебе что, больно? Неужели рана открылась? А почему раньше молчал, болван? Я сейчас, сейчас… ― и замер, ведь если магия здесь не работала, помочь мальчишке могло только чудо.
Закрыв глаза, попробовал вызвать «новую силу», но и она молчала, и, чувствуя, что завожусь, рванулся к двери:
― Подожди, Граст ― проверю снаружи, а вдруг там…
Он сел, протянув руку:
― И там тоже ― во всяком случае, рядом с избушкой. Не уходи, мне страшно, и сил нет…
План созрел в мгновение ока ― сняв засов, засунул топор за пояс, и, подойдя к Грасту, подсадил мальчишку на спину:
― Вместе пойдём, держись. Читал я про такие «пустые» места, они не бывают большими ― от силы несколько десятков шагов, попробуем на краю опушки.
Он ещё что-то бормотал о притаившихся в темноте монстрах и диких зверях, но я его не слушал. Тёплый летний ветерок бережно приласкал наши взмокшие от напряжения лица, полная Луна, словно большой фонарь, повисла прямо над поляной. А я с довеском на спине уходил всё дальше от «дома», раз за разом пытаясь вызвать магию, но пока безуспешно.
Что-то хрустнуло за кустами, заставив инстинктивно сделать шаг назад, Граст тяжело выдохнул в ухо:
― Брось меня и беги, Терри, ты успеешь…
Даже не подумал отвечать, медленно отступая и не спуская глаз с подозрительного кустарника. Не знаю как, но глупому мальчишке удалось вывернуться из рук, сползая на мокрую от росы траву и шипя:
― Говорю же, беги!
Я наклонился, чтобы снова поднять его, но он умудрился встать, закрывая собой от летящего копья. Тонкое древко с чёрным наконечником нашло свою цель ― Граст всхлипнул:
― Мамочка… ― неловко оседая на землю у моих ног. Кровь окрасила его губы в неестественно яркий цвет, скользнув на вышитый воротник рубашки. И в это же мгновение я вытащил меч, левой рукой выхватив из-за пояса топор…
Терри-Ворон был не лучшим магом, но отличным воином. Пока топор летел, я уже знал, что не промахнулся ― и глухой вскрик в кустах это подтвердил ― убийца был мёртв. Они вышли из темноты, окружив нас с Грастом плотным кольцом ― полуголые мускулистые воины с копьями и луками за плечами. Их лица были закрыты выразительными, неповторимыми в своём уродстве масками, наводившими страх на жителей Северных предгорий…
В Империи их презрительно называли «дикарями», но даже самая сильная армия на Первом континенте за долгие годы так и не смогла с ними справиться. Я слышал об этих «чудовищах», но увидел впервые, ведь так далеко на юг племена ещё не заходили. В тот момент маг Терри даже не удивился подобной встрече: он был слишком занят, решая, как будет убивать дикарей ― не спеша и смакуя свою боль, всех, одного за другим, пока эта поляна не утонет в их крови…
P.S. Рассказ входит в цикл «Мир Избранных».