Первая. (Глава 2)

Король разменял седьмой десяток, и ездил в этот, последний, раз к дальним родственникам: узнать, не дадут ли они ему своего сына (двоюродного племянника) на воспитание, и, стало быть, чтобы потом тот вступил во владение…
Свои дети у короля-рыцаря погибли все.
Но и тут Гастону не повезло – племянник тоже погиб на одной из охот. Глупо так причём: упал на всём скаку, сбитый веткой, и напоролся на своё же копьё. Честерр так и понял, да и потом услышал – Гастон посчитал, что дракон послан ему самой Судьбой…
А, собственно, может, так и было?
Через пять месяцев Честерр прочёл и книги, привезённые с Земли первыми колонистами, и летописи и мемуары, составленные уже местными авторами. А поскольку память у него была не в пример человеческой, он легко мог бы пересказать с точностью до запятой всё прочитанное.
Затем Гастон умер. Честерр был вынужден уйти – чтобы не мешать и не мешаться под ногами у служителей Церкви, которые должны были отчитать мессу и предать несчастного вдовца и странника земле в фамильном склепе. Да дракон и не жалел об этом: общего языка с оруженосцем найти не удалось. Тот, как Честерр только теперь понял, всё же ревновал патрона к монстру-выскочке, жутко…
Зато теперь Честерр куда внимательней относился к багажу своих «жертв»: если удавалось найти какой-нибудь прибор, книгу, талисман, или раритет, он бережно прятал такое сокровище в глубине пещеры, создавая своеобразную коллекцию фетишей-безделушек. Впрочем, у принцев такие вещи, или, тем более, книги, находились не часто – специфика не та!
А вот оружия, одежды и доспехов скопилась целая куча.
– Неужели… ты все эти годы живёшь здесь совсем один?! – Кай был озадачен не на шутку, – Извини за нескромность… Но как же ты намерен… э-э… продолжить свой род?
– А-а… Вот ты о чём! Да нет, с этим у меня всё в порядке. Детей-то у нас воспитывают мамаши-драконихи. В этом плане я уже четырнадцать раз отец и даже дважды дедушка… Наведываюсь периодически в наши сакральные места раз в три весны.
Говорят, что чем старше и умней дракон, тем лучше у него получаются дети. Так что от предложений со стороны нашего прекрасного (Кай ехидно ухмыльнулся было, потом – стёр улыбку. Ведь для дракона – его дамы и вправду прекрасны!) пола у меня нет отбоя!
– Вот это да! – Кай был не на шутку поражён, – Так у Вас – у драконов, я имею в виду – женщины – ну, то есть, самки! – толпами предлагают себя… э-э… мужчинам?!
– Ну да. Так всё и обстоит. А чему ты удивляешься? Ты же воспитывался в деревне: что, не видел, как это бывает у баранов, у оленей, ну, или даже у кур? Один самец – зато уж призовой! – и целая куча покорных самок! И ничего: до сих пор никто из таких сообществ и видов не вымер! Потому что в ход идут только самые лучшие гены! Самка же – просто инкубатор для вынашивания потомства, и машина для производства молока… Если речь идёт о млекопитающих.
– Ох, Честерр… Как ты всё пытаешься опошлить… А как же человеческие чувства – ну, там, любовь, привязанность, дружба, наконец?
– Ты ещё слишком молод. Вот, смотри, как ты валишь всё – в одну кучу!
Причём тут дружба? Уж если говорить о ней – так это, на мой взгляд, чисто мужское понятие. Дружба возможна только между двумя самцами. И то – только до тех пор, пока они не начнут бороться за одну самку… А привязанность – можно испытывать и к, извини, попугайчику!
Любовь же – это такое чисто людское понятие. Пусть я знаю предмет только, как говорится, понаслышке – ну, из всех этих книг и научных статей! – выводы основные я для себя сделал.
Вот, посмотри: у мусульман, например, положено четыре жены (Ну, это – только законных!) на одного мужчину. У христиан – моногамия. К этому ты привык – не кивай, я знаю.
У язычников, прибывших сюда из Африки – мужчина реально может взять столько жён, сколько в состоянии прокормить. И – ничего страшного. Берут, и про любовь не спрашивают. И ведь рожают же! Здоровое потомство! Не вымерли до сих пор! Ну а уж если ты имеешь в виду то… э-э… «возвышенное, трепетное чувство»… про которое столько трындят менестрели и поэты: типа там, «Ах, Ромео… Ах, Джульетта!..» Ха!
Так я тебе скажу и про него: ваши же учёные ещё на Земле доказали, что это только игра гормонов. Для наилучшего зачатия! И гормоны эти рассасываются из организма после того, как спаривание и это самое зачатие благополучно совершено. Сразу. Ну, или чуть позже – в течении менее двух лет!
И нужна эта «любовь» только как сигнал об оптимальной комбинации всё тех же генов!
– Честерр… Пожалуйста, перестань. Мне же ещё только предстоит… Ты жуткий циник!
– Ну да. – это была констатация факта, – Только благодаря этому, ну, и ещё «своеобразному» чувству юмора, я всё ещё жив! Ничего, я тебя обрадую: годам к шестидесяти – если доживёшь, конечно! – и ты станешь таким же. А, может, и циничнее! Главное – не позволяй никому, особенно вашим самкам! – навесить тебе лапшу на уши! Ну, типа, про вечную любовь, верность до гроба, «Дорогой! Все эти годы я жила лишь тобой – единственным!.. И если ты умрёшь, я последую за тобой и в могилу!..» И всё такое…
Если оперировать фактами, три четверти ваших самок не могут быть с одним партнёром больше пары-тройки лет! И это вполне объяснимо: сама Природа побуждает их искать всё новых, лучших, так сказать – элитных – самцов для лучшего же обеспечения всякими материальными благами своих отпрысков! То есть – женщина прежде всего заботится о благе детей. Пусть даже пока только будущих… Но – если новый самец кажется ей (Чисто интуитивно!) привлекательней и богаче того, что у неё есть в данный момент – можешь быть уверен!
Она пойдёт на поводу этих своих инстинктов!
И никакие ваши «соображения морали» и «порядочность» – не остановят её! Ведь это в ней говорит сама Природа! А у Природы только один Закон: чтобы всё оставляло после себя здоровое и обеспеченное Потомство! И не нужно думать, что я всё «опошляю» и утрирую – так оно и есть!
– Подожди! А как же все эти «Рыцарские Кодексы»? «Правила для благородных дам»? И…
– И вся эта чушь, написанная придворными шаркунами, чтобы выслужиться? И обуздать то, что обуздать нельзя? Не смеши меня – я читал и это, и многое другое… Хотел бы ответить тебе откровенно. То есть, то, что я думаю про всю вашу напыщенную мораль и официальные общепринятые традиции поведения.
Но – не буду! Не обижайся. Повторяю: ты ещё молод. И у тебя мало опыта общения… с представительницами противоположного пола. Так что любые мои выпады в их адрес твоя пока романтичная натура автоматически отвергнет.
Поэтому не обессудь: тебе придётся самому набивать все эти шишки и совать голову во все эти петли… Познакомиться с «элитными самками» – принцессами и прочими высокородными, имеющими возможность подкорректировать и фигуру и лицо. Ну, то есть, чтоб выглядеть такими, которые кажутся наиболее сексуально привлекательными: с «классическим» соотношением «девяносто-шестьдесят-девяносто», белой кожей, милым личиком, и другими признаками того, что произведут отличное потомство.
Не забывай только главное – ты обязательно должен оставить после себя потомство. Вот и думай, кто тебе для этого больше подойдёт: напыщенная расфуфыренная и затянутая в корсет кривляка с интеллектом крольчихи, или, пусть хоть крестьянка – но с отличным здоровьем. И реалистичным и цепким практичным мышлением!
Кай открыл было рот… Но затем закрыл его.
– А ты молодец. – спокойно констатировал дракон, – Не удивлюсь, если со временем ты станешь основателем действительно прочной и могучей Династии и Державы. Мозг у тебя, вроде, уже не детский. Он рационален и трезв. Да и дипломатичен – ну, хотя бы в отношении дракона, который старше тебя, повидал жизнь, и относится ко всему… Хм. Трезвей, и, – дракон вздохнул, – циничней…
Так что мои наилучшие пожелания! Иди: ищи и завоёвывай Корону. Строй Империю. Женись… Роди и воспитай наследника. Достойного.
Закончишь все дела – можешь приезжать ко мне… иногда. А можешь и детишек привозить – я люблю повозиться… И изобразить «злобного монстра!»
– Честерр! – Кай чувствовал всем нутром, что дракон и вправду верит в него, и обладает не только могучим умом, но и даром предвидения. – Скажи… А сколько у меня будет детей?
– Хм… Думаю, много. Первые два – совершенно точно мальчики. Потом – девочка… Симпатичная. И ещё мальчик и девочка.
– А можно… Спросить тебя – как ты считаешь, вот если я стану Королём. Потом – Императором… Мне «отрабатывать» Право Первой Ночи?
– Что за вопрос! «Отрабатывать!» Впрочем, ты прав – это и есть работа. Ты хотел бы видеть свою Империю могучей? А людей – умными и работящими? Ну вот тебе и ответ – смело передавай всем, кто согласится сам, добровольно, свои гены!
Кай помолчал. Он думал: дракон дал его юному мозгу так много нового материала… А ещё Каю было просто – хорошо и комфортно. Так с ним ещё никто не разговаривал, вероятно, потому, что до сих пор никто его всерьёз и не воспринимал. А здесь… Он словно вернулся Домой. К Отцу и Учителю. К Другу.
– Честерр… – Кай позволил благодушному настроению прорваться и в тон, – А ты и вправду считаешь, что я смогу… основать… Империю и Династию?
– О-хо-хо… – показалось ли Каю, или действительно в голосе дракона скользнула печаль, – Конечно. Ведь ты видел всё. Причём – с обеих сторон. Ты был и смердом, и… Пусть пока ещё недолго – но рыцарем. Я не сомневаюсь, что тебе предстоит ещё многому научиться, и через многое пройти… Ты – пройдёшь.
Кай лежал на спине, и чувство странной отрешённости от реальности охватывало его всё сильней.
Словно это не он тут лежит, и запросто болтает с драконом. Словно всё – только волшебный сон. Но кто-то глубоко внутри него всё чётко понимал, и принимал. Это – один из уроков Жизни.
И ему нужно усвоить его, и двигаться дальше – во Взрослую Жизнь.
Готов ли он к этому? Хочет ли он этого? Где взять сил и… уверенности в себе?
Он не знал.
Но две вещи он знал наверняка. Во-первых, никто до сих пор столь откровенно и без прикрас не преподносил ему суть взаимоотношений между Мужчиной и Женщиной…
И не говорил с ним о его Будущем. Об Империи, которую он должен, оказывается основать.
А во-вторых – эту ночь он не забудет никогда.

Замок вблизи оказался ещё более огромным, чем выглядел с дальнего конца прогалины. Кай шёл по открытому пространству широкой долины не скрываясь, и иногда даже позволял себе поглядывать на цветущее разнотравье под ногами: все эти источающие медовые ароматы васильки-лютики-ромашки со снующими туда-сюда пчёлками-жучками напоминали ему о детстве. Пусть не безоблачном, но – сравнительно простом. Когда перед ним, «наследником престола», не стояло столь глобальных задач. Обеспечения основания, становления и продолжения династии… И её престижа.
Внезапно ему показалось, что в окне на втором этаже, в одной из явно жилых комнат, кто-то чуть колыхнул занавеску… Лицо, что мелькнуло за отблёскивающим стеклом, вполне могло бы принадлежать принцессе: белое, красивой формы. И глаза… Огромные.
Подъёмный мост через неширокий ров почему-то оказался спущенным, и Кай просто и буднично вошёл: вошёл на широкий мощенный брусчаткой двор, который казался дном колодца – настолько высоки оказались окружающие его стены внутренней части замка. Его поразило, что не слышно обычных будничных звуков большого подворья: ни звона посуды в кухне, ни ржания коней в конюшнях, ни переругивания всяких слуг: лакеев, спальничих, и горничных. Даже взъерошенные, и придающие такой милый и домашний уют в быт обиталища венценосных особ, куры, не бродили по тесному затенённому пространству, как это было во дворце отца…
Слева раздался шум – Кай обернулся. И тут же у него на шее повисла буря эмоций, цепкими руками обвив так, что и не вырваться, если б ему в голову вдруг пришла такая мысль! Это оказалась давешняя дама, выглядывавшая из окна:
– Наконец-то!!! Милый!!! Я уж думала, ты никогда не придёшь!
Кай открыл рот. Снова закрыл. Сглотнул. Выдавил:
– Здравствуйте, уважаемая госпожа принцесса! Я тоже очень рад нашей встрече. Позвольте представиться: я – принц Кармиан!
– Очень приятно! А я – принцесса Светлана! Ну что? Идём скорее!
– Э-э… Куда, о прекрасная Светлана?
– Как – куда?! Ты – с дороги, наверняка устал, пропылился, проголодался. Вот и нужно, конечно же, скорее принять ванну, отдохнуть…
– Да. Спасибо… А как же… Твой покровитель – злой колдун? Разве я не должен…
– Освободить меня от него?! – принцесса захохотала: словно серебряные колокольчики зазвенели! А какие у неё ровные, хоть и мелкие, зубки!.. Кай невольно залюбовался точёными чертами подвижного и выразительного лица, в то время как руки невольно нежно – словно хрупкую тростиночку! – обнимали точёный стан, – Вот уж ты сказал так сказал! – принцесса очень быстро перешла на неофициальное обращение, – Не волнуйся по этому поводу! Бедолага-чародей давно сбежал!
У Кая в голове сразу пронёсся рой разных сомнений и подозрений – Честерр похоже, как раз на что-то этакое и намекал! Да что там намекал: в лоб говорил! Мысль о восемнадцати тоже убежавших принцах занозой сверлила юный ум. Однако Кай решил вслух о своих подлинных мыслях не распространяться:
– Благодарю ещё раз, о прекрасная Светлана. Но… Не будет грубостью с моей стороны попросить тебя проводить меня? Я не знаю, где здесь…
– Комната с ванной? Идём!
Пока принцесса, уверенной, и оказавшейся весьма крепкой, рукой влекла его по тёмным переходам и галереям куда-то в глубь монументального и крайне запутанного строения, Кай думал, что хоть вчера и помылся у Честерра, и вряд ли сильно испачкался и пропотел с тех пор, вероятно, принцесса благородных кровей на дух не переносит грязи и даже намёка на запах пота – что от человека, что от его коня. Даже если коня и нет.
Вполне понятная привычка. На то принцесса – и принцесса. Дама благородных кровей. Воспитанная в строгих правилах придворного этикета и церимониала. Впитавшая с молоком матери царственные привычки. Что ж. Нужно помыться – он и помоется!
«Ванна» оказалась огромной: настоящий бассейн, да ещё с широкими бортиками по всему периметру! И балконом на антресолях… Кай подивился:
– Надо же! Да здесь прямо можно устраивать матчи по водному поло!
Принцесса снова рассмеялась:
– Да, одно время так и было! Однако я приказала Мэрлону – ну, это тот чародей, который имел наглость покинуть меня без разрешения! – больше окрестных парней сюда не водить! Уж больно они были грубые, неотёсанные, и не столько играли, сколько пялились на меня! А я – не для какого-то там простолюдина! Я – только для ровни!
В голове у Кая невольно пронеслось: «элитная самка!» Но вслух он сказал:
– Как предусмотрительно с вашей стороны, Ваше Высочество! Оно и верно: нечего позволять простому люду вот так, запросто, любоваться вашей несравненной красотой! Потому что если б они ослепли, некому было бы возделывать ваши поля!
– Благодарю за изысканный комплимент, принц Кармиан! Ну а сейчас – не стану вас стеснять своим присутствием! – принцесса так посмотрела, что Кай невольно покраснел, – Полотенца – вон в том шкафу, а халаты – в этом!
Кай оглядел ещё раз после ухода принцессы огромное помещение. Много света, проникающего прямо сквозь широкие окна, до половины забранные матовым стеклом. Дно и стенки бассейна, и стены самой комнаты выложены голубоватым кафелем, с геометрическими узорами, и изображениями: цветы и животные. На бортиках – шезлонги-лежаки… По дну проходят трубы – отопление! Похоже, бассейном пользуются часто.
Он сбросил свою одежду прямо на один из шезлонгов. Попробовал воду ногой – и правда: тёплая!
Надо же…
Он долго и тщательно намыливался пахучим мылом на травах, обнаружившимся на маленьком столике у края. Нырнул, проплыл под водой до самой дальней кромки. А-а, как ему вот этого не хватало там, во дворце отца! Ощущения свободы… Он позволил себе проплыть бассейн четыре раза туда-сюда – накопившаяся энергия требовала выхода!
Вылез, прошёл к шкафу. Долго растирался, покряхтывая, махрово-голубым полотенцем, думая о принцессе. Красавица – ничего не скажешь. Почему же…
Внезапно вихрь страсти снова оказался у него на шее!
Принцесса оказалась уже абсолютно обнажена, и сама буквально влезла ему на руки! Сильные руки вновь обхватили его шею, атласно-белая восхитительно мягкая и тёплая грудь прижалась к его груди, а пухлые губки, чуть касаясь его уха, прошептали призывно-чарующе:
– В спальню! Вон по той лестнице!..
В интерьере спальни доминировал только один предмет: огромная и роскошная, уже разобранная, постель!
Впрочем, Кай отметил это где-то на уровне подсознания. А на уровне сознания его захватил обжигающий порыв первобытной страсти, для удовлетворения которой у него всё оказалось уже готово!..

Спустя какое-то (Довольно продолжительное, как он не без удовлетворения отметил!) время, он смог отодвинуться от роскошного тела, и откинулся на атласные подушки.
Принцесса, томно выдохнув, выгнула тело дугой: словно породистая кошечка:
– Не разочаровал, соблазнитель! Ну ты и показал мне!.. Хоть и молод – но прямо огонь! Я сразу, вот всем сердцем, почуяла – ты тот самый, единственный!..
Кай подумал, что «показал-то» – как раз не он! Он не заблуждался на свой счёт: как раз принцесса диктовала и то, как, и то, сколько… И огонь-то как раз – не он!
А ещё он подумал, что как-то слишком быстро всё у них завертелось. Да и слова про «того самого, единственного» он где-то совсем недавно… Но вслух сказал:
– О, богиня! Несравненная и великолепнейшая Светлана! Ты – воплощение моих самых потаённых мечтаний! Я бы хотел попросить твоей руки, и стать твоим супругом, если ты не возражаешь, конечно. – он кинул взгляд в глубокие, а сейчас ставшие вообще, словно бездонными, глаза, и обнаружил, что принцесса чуть кивает. Согласна! – И беспокоит меня лишь вопрос, где нам найти священника.
– Ну, это-то как раз – не проблема. Священник имеется при дворце моего папочки, Рудольфа Мудрого. Но чтоб добраться туда… Придётся, вероятно, идти пешком. Поскольку похоже, что твоего верного скакуна сожрал этот противный дракон!
Кай на долю секунды замялся. С одной стороны, ему было стыдно сознаться, что не было у него никакого «верного скакуна», а с другой – заявить, что дракон вовсе не «противный»! Поэтому он поступил так, как учили придворные знатоки дипломатии: ответил вопросом на вопрос:
– А что, возлюбленная моя Светлана, здесь, при твоём дворце, разве нет конюшен?
– Нет конечно! Да и вообще здесь никого нет – я не могу даже никого заставить перетаскивать свой паланкин! Чёртов папа озаботился приставить ко мне этого гада Мэрлона, а он всех слуг заменил на фантомов. Так что теперь мои кусты парка, – Светлана махнула рукой куда-то за спину, – подстригаются сами, дрова для печи влетают в топку котла сами, подогревая воду в бассейне и полы, платья сами стираются и гладятся, а изысканные деликатесы и вина к обеденному столу возникают вообще из пустоты!
– Ох ты!.. – Кай подивился. Получается, бедняжка, пусть и на всём готовом, но живёт здесь совершенно одна. Наверное, ужасно скучает… Особенно, после того, как перестали прибывать на «матчи» деревенские увальни. (Тут Кая кольнула игла банальной ревности!) Но как же тогда…
– Но как же ты живёшь здесь – совершенно одна?! И почему до сих пор не вернулась домой?!
– Ха! Одна-то я живу неплохо. Иногда ко мне… – лицо принцессы вдруг исказила гриммаска раздражения – словно на саму себя: за невоздержанный язычок. Но это выражение сразу исчезло, и на ровном благородно-узеньком лобике снова не оказалось ни единой морщинки! – Я часто просто хожу вокруг замка. Гуляю, стало быть. Любуюсь на природу, и зверей. Слушаю пение птичек. А почему не вернулась…
Сволочь-чародей сделал так, что одна я не могу отдалиться от замка больше чем на сто шагов. Меня должен вывезти на руках какой-нибудь принц! Кстати, о вывозе!
Ты не ответил на мой вопрос. Твоего коня сожрал дракон?
Каю пришлось признаться:
– Прости, о прекрасная Светлана, что не ответил сразу. Я… Мне было стыдно. Я – из не очень родовитых принцев. И у меня просто не было коня. Я… пришёл пешком.
– Хм-м… Ладно, раз ты признался – ты прощён! – Кая одарили царственным взором, вначале слегка сердитым, но затем потеплевшим, – я ничего не имею против того, чтоб ты сам, как вот только что – пронёс меня на руках. До дворца папочки не так уж далеко: всего десять миль. Но чтобы пройти, нужно быть уверенными в безопасности…
Ты дракона-то – убил?!
– А почему тебя так интересует этот дракон? Он что – не выпускает тебя из замка?
– Нет, конечно. За всё время, что я здесь сижу, за все трина… – принцесса снова прикусила язычок, но быстро исправилась, – Этот вонючий монстр никогда даже не приближался к замку! Просто это было такое условие сделки отца с чародеем: тот, кто хочет получить меня в законные жёны, должен непременно убить зловредную тварюгу! Но ты так и не ответил!
Убил ты её?!
– Прости ещё раз, о звезда моих очей, но – не убил. И я не считаю его, то есть, дракона – злобным и вонючим.
– Как?! Но… Как же тогда ты попал сюда?!
Каю хотелось ответить: «так же, как и предыдущие восемнадцать кандидатов!», но он сдержался: джентльмен же, туды его в качель, соблюдает этот «придворный этикет»!
– Я просто… Поговорил с ним. И оказалось, что никакой он не злобный и не грязный. А очень даже приятный в общении дракон. Мы… Подружились.
– Ах, вот как! Да ты что?! Вместо того, чтоб отправить куда ей положено – в ад! – чёртову тварь, и получить меня в законные жёны, ты хочешь вот так, просто… Ты негодяй! Ты, ты… Меня использовал!!! Для удовлетворения своей похоти!!! А теперь ты…
Ну вот что, милый мой: выбирай: или ты немедленно оденешься, и пойдёшь и убьёшь проклятого монстра, или я…
Кай не стал слушать, что принцесса скажет дальше: его достаточно впечатлили налившиеся вдруг кровью глаза, зашевелившиеся, словно у ведьмы, волосы, и злобная гримаса, превратившая такое только что милое и гладкое лицо в морщинистую маску Горгоны-медузы!
Вскочить и выпрыгнуть в окно удалось почти мгновенно!
Поскольку принцесса явно такого не ждала, удлинившиеся вдруг руки с гигантскими жёлтыми когтями лишь чиркнули ему по спине: плевать на глубокие царапины!
Зато он смачно плюхнулся в покрытую ряской застойную лужу, гордо носившую название рва, и не столько переплыл, сколько перебрался вброд через оказавшийся на дне метровый слой вонючего ила. Так, по пояс в липком иле, он и выполз на другой берег рва.
Принцесса возникла в окне вновь в первозданно-чарующем виде:
– Милый! Вернись, я всё прощу!
Кай, даже не оглядываясь, ломанул со всех ног к лесу – только бы скрыться скорее за гущей кустов и в тени деревьев!
Боги! Во что это он только что чуть не вляпался!!!
В след ему неслись визгливо-оглушительные вопли, словно кто-то водил гигантской иглой по гигантскому стеклу:
– Ты пожалеешь! Сволочь! Мразь! Я пожалуюсь отцу, и он найдёт тебя на и краю света! Ты… Никогда не увидишь своего наследника, которого я тебе рожу! Ты всю оставшуюся жизнь будешь раскаиваться, что отказался от такой ослепительной красоты!!!
Кай мчался со всех ног, пока кромка леса не укрыла его, но всё равно: истошные вопли-проклятья достигали его ушей, пока не пробежал добрую милю!
Тут он наконец обнаружил давешний ручей, и плюхнулся в него прямо с головой!
Чувствовал он себя грязным и испачкавшимся. И – не только в тине.
Мытьё и «зализывание» душевных ран заняло добрых полчаса: он понимал, что к счастью, его «коготок» увяз в этой мышеловке ещё не слишком глубоко.
И слава Богу!
Но вот упоминание о его будущем наследнике…
Беспокоило.
Нельзя оставлять бедолагу-младенца на воспитание такой… такой…
– Мегеры!
Кай стремительно оглянулся: ну конечно: это из кустов высунулась ухмыляющаяся морда Честерра!
– Честерр! – Кай почувствовал и облегчение, и радость, но в то же время осадок от обиды ещё трепыхался где-то на самом дне совести, – Ты мысли что ли, читаешь?!
– Нет. Просто ты ещё очень молод – я легко читаю выражение на твоём лице!
– А-а. Но… Ты почему не предупредил меня, что принцесса…
– Хотел, чтоб ты сам всё понял. Это тоже – типа, такая проверка. На более высоком уровне. И я рад, что ты справился, разобрался, и прошёл. И довольно быстро. А насчёт твоего наследника, или наследницы – не беспокойся. Эта Светлана – бесплодна.
То же самое она обещала всем предыдущим восемнадцати кандидатам. Чтоб стать таким образом в их глазах ещё привлекательней. С другой стороны, если тебе всё же удалось свершить невозможное, и она и правда кого-то родит… Я помогу тебе этого кого-то, будь то мальчик или девочка, выкрасть. Устроит?
– Устроит. Но Честерр. Как же ты узнал…
– Что она тебе, да и остальным, пообещала? Хм. А я – старый, и не слишком обременённый моральными принципами, и сугубо людскими пережитками вроде совести, дракон. Я просто подслушивал под окнами.
– Честерр!.. – Кай почуял, как густой румянец заливает лицо и шею.
– Да знаю я, что я Честерр… Двести лет уж как я Честерр. Может, поэтому и жив до сих пор. Что руководствуюсь своими представлениями о том, как мне жить! А не вашей, людской, моралью!
Кай подумал, что оно и верно. Да и как бы смог выжить дракон – с таким странным набором предрассудков и убеждений, как то, что именуется человеческой совестью…
– Ну что, отмок?
– Отмок.
– Пошли тогда назад, в берлогу. Уж как-нибудь найду, во что тебя одеть. И чем накормить.
– Идём, Честерр. И…
Спасибо!