Последняя глава (Враги - 22)

Тимс не отводил встревоженных глаз, словно его неразумный Хозяин-ребёнок в очередной раз совершил безрассудную глупость, не послушав предупреждения мудрого Слуги. Я же замер, не в силах поверить, что всё происходящее сейчас со мной ― реальность, а не игра уставшего воображения, и растерянно повторял:
― Ты, Тимс? Как же так, почему…
И сколько я ни вглядывался в это родное лицо, видел перед собой не врага, а близкого человека, смотревшего с нежностью и состраданием. Как тогда, когда он вытянул замерзавшего на лютом морозе мальчишку из ледяного сугроба и, притащив на руках домой, горячим дыханием отогревал его побелевшие пальчики и, плача, отпаивал очередной созданной им «лечебной настойкой».
Или когда, заламывая руки, бегал вдоль реки, потому что я, поспорив с деревенскими мальчишками, на разваливающемся плоту собирался доплыть до противоположного берега. Мне было восемь лет, среди и прошёл всего лишь год, как в этой реке погибли родители и младший братишка Келли. Тимс знал, что я ещё не готов к подобным «подвигам», и упрямому ребёнку безумно страшно одному там, тёмной воды и начинающих подниматься пока ещё небольших волн…
Никогда не забуду, как не умеющий плавать парень выгнал из лодки упиравшегося рыбака и, схватив весло, грёб на середину бурной реки, чтобы снова спасти единственного оставшегося в живых Наследника Дома Живительной воды. А на берегу, побледнев, словно сам был белокожим Избранным, он одёргивал стёртыми до крови пальцами курточку Господина, очищая невидимую грязь и не замечая красных разводов, оставляемых на ней разодранными ладонями…
Помнил я и то, как дрожали его руки, когда Тимс вёл «малыша» домой, улыбаясь сквозь слёзы и не переставая ворчать «о посланном ему наказании». Да что говорить, вся моя жизнь состояла из глупостей и ошибок, но в одном Терри был уверен ― на этом свете есть один человек, которому всегда можно довериться…
И этот человек сейчас стоял напротив меня, удерживая от падения… Хотя в дорогой, безукоризненно чистой одежде он и выглядел непривычно: его постоянно растрёпанные от вечной беготни за «бестолковым мальчишкой» волосы на этот раз были собраны в аккуратный хвост, как положено дворянину, а не сыну сельского старосты ― это был тот же Слуга, нет ― заменивший семью добрый, покладистый, любящий Тимс…
Разве мог я поверить, что он и есть тот самый страшный Враг, не только погубивший моих родных, но и ставший виновником всех несчастий, произошедших с Терри-Вороном за последние годы? Нет, это невозможно…
Тимс вдруг обнял меня, прижав к себе и целуя в лоб ― его губы были такими тёплыми, а в груди грохотало, сбиваясь с ритма, сумасшедшее сердце. Тихий голос, казалось, обжигал кожу, проникая в растерянный разум:
― Терри, Терри, малыш… Ну почему ты не слушался? Говорил же ― не связывайся с этим Лисом, он принесёт нам одни несчастья… Пойдём ― посидим, поговорим. Да что ты так шарахаешься? Это всего лишь кресло, чуть побольше того, что я своими руками сделал для твоего отца на его день рождения, помнишь?
Тимс почти силой усадил меня рядом с собой, продолжая что-то бормотать, но я, стряхнув слёзы с глаз, закрыл его рот ладонью:
― Ответь, Тимс, почему? Неужели папа и мама плохо с тобой обращались, или я был слишком непослушным…
Он осторожно перехватил руку, крепко сжав её в своей ладони, и, обернувшись в сторону пришедшего в себя Рюка, громко сказал:
― Эй, Лорд Тарн, приструни-ка эту псину, а то он прикончит себя раньше времени, ― и этот ледяной тон подействовал на меня отрезвляюще, окончательно приведя в чувство.
Я отстранился от него, заглянув в глаза, с ужасом ожидая снова увидеть в них демонический холод, но обнаружил там только грусть смертельно уставшего человека. Жестокие слова слетали с губ, оставляя на них горечь разочарования:
― Хватит лицемерить, Тимс… Пора сказать правду, я жду.
Он вскочил, тяжело дыша:
― Я никогда не притворялся, Терри, и всегда искренне тебя любил, в душе надеясь, что этот день никогда не настанет. Что касается твоих родителей, то признаю, они были славными людьми, а малыша Келли я обожал. Но есть кое-что сильнее привязанности, и это долг перед своим народом…
От возмущения затряслись губы:
― Да ты, наверное, не здоров, Тимс! Какой ещё, так-перетак, долг?
Он вдруг рявкнул так, что эхо его голоса, многократно отразившись от стен и потолка небольшого зала, где мы находились, обрушилось на меня, оглушая:
― Молчать! Если ещё хоть раз перебьёшь, остаток жизни проведёшь, в лучшем случае, в зверинце, разгребая навоз…
Теперь его глаза были чернее самой тёмной полуночи:
― Боже, да он же одержим демоном, как же я сразу этого не понял?
Что-то тяжёлое опустилось на плечи, словно взваливая на спину непокорного мальчишки неподъёмный груз. Магия Тимса или того, кто сейчас владел его телом и разумом, давала понять, что я всего лишь песчинка под ногой разъярённого великана…
― Терри, ― голос Врага снова стал вкрадчиво-мягким, ― просто послушай и не вынуждай применять против тебя Силы, с которыми ты не в состоянии справиться, даже если выпустишь на волю «особенную магию».
Я стоял с кислым выражением лица, мысленно усмехаясь:
― Что ж, посмотрим, какую историю ты сочинишь, чтобы оправдать убийства…
Тимс, прекрасно видевший моё состояние, помрачнел и начал рассказ:
― Давным-давно этот мир был населён не только людьми, но и необычными существами, жившими в гармонии с природой. Те, кого вы презрительно окрестили «демонами» лишь за желание вернуть потерянное. Увы, мы сами создали расу Избранных, желая помочь людям в развитии ― они молили нас об этом, принимая за богов.
Если бы в этот момент Тимс посмотрел на меня, без труда понял, что я думаю об этом их «благородном порыве облагодетельствовать людишек» ― конечно, ага, сами попросили сделать из них высокоразвитых рабов. Бред… Но, к счастью, тот был слишком увлечён рассказом:
― Будь проклят мерзавец, согласившийся на этот чудовищный эксперимент и не подумавший о последствиях для нашего народа. Итак, учёные, отобрав самых талантливых людей, создали Избранных, продлив их жизнь и научив пользоваться магией, наполняющей этот удивительный мир. Однако, как и следовало ожидать, вскоре Избранные решили, что не нуждаются в «Учителях» и будут сами править миром. Они уничтожали нас без пощады, ведь их создатели не позаботились о защите от собственных «Учеников»…
Тимс сделал горькую паузу, но я не стал ему сочувствовать:
― Неужели ждёт, что пожалею их за глупость? Ещё чего…
Мой бывший слуга продолжил:
― Те, кто выжил, не сдались, отправившись в эти дикие леса. Не осуждай нас за желание отомстить ― в первую очередь, были уничтожены Дома, принимавшие участие в том Совете, принявшем роковое решение о нападении на «Учителей». И пусть это было давно, они все должны были ответить за преступление…
Я охнул:
― Отец…
Тимс отвел глаза:
― Сожалею, Терри, но и он, и твоя мама тоже были одними из них… Мне удалось спасти тебя и уговорить соратников пощадить маленького наследника Дома, рассчитывая со временем переманить на свою сторону. Я всегда присматривал за тобой и уверен, всё могло сложиться иначе, если бы не встреча с Лисом…
Он впервые посмотрел в мои глаза:
― Тебе, наверное, интересно ― почему именно Леам? Он не простой Избранный, а плод греха обеих рас. Полукровка… Такие, как он, могли свести на нет нашу борьбу, его сила огромна ― мальчишка взял всё лучшее от родителей, принадлежавших к отщепенцам, считавшим, что все должны жить вместе ― какая чушь… Это путь, неизбежно ведущий к нашему полному вымиранию!
Вот и вся история, Терри. Сейчас сознание Лиса заблокировано, я кардинально изменил парня ― Тарн ничего не помнит о себе прежнем… Если хочешь, чтобы твой друг жил, прими правильное решение. Не торопись, подумай: не могу собственными руками убивать того, кого растил как сына и до сих пор люблю…
Ошарашенный этими словами, я плюхнулся в кресло, пока он, не торопясь, спустился с помоста, подойдя к тому, кто ещё совсем недавно был моим другом. «Убитому» происходящим Терри-Ворону оставалось только подавленно смотреть, как бывший Лис ― нынешний Тарн улыбался Тимсу, встряхивая золотистой гривой волос и привычным жестом теребил мочку уха, в котором раньше сверкала, переливаясь на свету, крошечная капля ― подаренная мной серьга…
Смеющийся Тарн на мгновение посмотрел на меня, и от его несчастного взгляда и без того ноющее сердце Ворона вдруг замерло, а в мозгу запульсировали тревожные мысли:
― А вдруг Тарн всё-таки что-то помнит о себе прежнем? Знает ли он о сокровище, спрятанном в его «золотой» голове? Думаю, его оставили в живых из-за Заклинания, способного остановить Тварей из прорехи, а не потому, что Тимс решил надавить на строптивца…
Собравшись с силами, я поднялся с кресла и, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах, «уверенно» спустился с помоста, встав рядом с Тимсом:
― Ответишь на парочку вопросов?
В его глазах появился интерес:
― Конечно, спрашивай, Терри…
― Если это Лис, ― я указал на замершего Тарна, ― то кто тогда находится за «троном»?
― Это лишь призрачная оболочка души Леама…
Я усмехнулся:
― Проще говоря, иллюзия, чтобы напугать дурачка-Терри. А ты по-прежнему лукавый тип, Тимс, и всегда таким был. Так можно ли верить твоим словам?
Враг засмеялся, и симпатичные лучики собрались в уголках его глаз:
― У тебя нет выбора, мой мальчик.
― Допустим… Уверен, что «этот» ничего не помнит? ― я посмотрел на хмурившего брови, мгновенно среагировавшего на вопрос Тарна:
― О чём это он, Учитель?
Тимс успокаивающе похлопал его по плечу:
― Оставь нас, потом поговорим…
Недовольный Тарн кивнул, скрывшись за одной из тонувших в темноте колонн.
― Так что ты на самом деле хотел ещё узнать? ― губы Тимса улыбались, но глаза смотрели настороженно.
― Ты специально заставляешь Избранного носить распущенные волосы ― символ позора?
Тимс довольно усмехнулся:
― Так, ерунда, маленькая месть… и да, парень ничего не помнит, хоть и пытается ― силёнок не хватает. Вижу, мой мальчик, что, к сожалению, ты уже принял решение. А жаль… ― его голос был полон настоящей боли, но жестокие слова разбили сердце Ворона ― придётся попросить полукровку собственноручно сжечь твоё сердце, после чего я верну ему память. Пусть помучается, глядя на дело своих рук, ― теперь глаза «добряка» Тимса горели ненавистью.
Что ж, пора было ему ответить, но мысль, что тот, кого я раньше так любил, будет мучить Леама ― не позволяла немедленно броситься в последний бой, сжав пальцы на шее Врага…
В это время Рюк так надрывно захрипел, что мы невольно повернулись в его сторону: шею оборотня заливала кровь, и, не выдержав этого зрелища, я бросился вперёд, не зная, как облегчить его страдания. Тимс, хмурясь, приблизился, и в этот момент еле живой Рюк вдруг выскользнул из сковывавших его цепей. Ошейник упал рядом…
Я не заметил молниеносного броска, когда он рванулся к Тимсу мгновенно выросшими чёрными когтями, оставив глубокие полосы на коже и крикнув условленное:
― Напротив, Терри, так тебя перетак, напротив!
Рюк ещё не закончил эту долгожданную фразу, а тяжесть тут же упала с плеч, и без колебаний первый маг разведки ударил «особенной силой», как если бы это был последний бой в его жизни. Честно говоря, надежды на успех не было ― ведь наверняка демона-Тимса окружал непробиваемый барьер, а значит, отдача должна была превратить тело Избранного в кровавое месиво…
Но нет ― бывший слуга упал к моим ногам и затих. Колени подогнулись, и я сполз на пол, оказавшись рядом с поверженным Врагом. Рука сама потянулась к его шее, и замершее на миг сердце снова забарабанило, как только пальцы нащупали под его кожей слабое биение жизни. Не знаю почему, но стало легче от осознания того, что не проклятый демон, а мой Тимс не погиб. Вот такой я дурак…
Сильные руки подхватили обессиленное тело, поставив на ноги, и собственный голос почему-то показался идущим откуда-то издалека:
― Осторожней, Рюк, случайно не придуши друга…
― Постараюсь… ― и как только я понял, что жизнерадостный смех принадлежал Батисте, тут же начал вырываться, крича из последних сил:
― Отпусти, предатель! Да по тебе верёвка плачет, сволочь…
Рюк обнял меня, отбирая у разведчика:
― Перестань, Терри, Батиста никого не предавал ― как только я оцарапал Тимса, разрушив защитный барьер, по условному сигналу наш друг лишил его силы и спас всех… Мы обо всём заранее договорились, он просто притворялся.
Услышав, как Батиста смущённо бормочет:
― Прости, что пришлось тебя ударить, Терри ― выбора не было… ― я сам бросился ему на шею и, обнимая сразу обоих, не скрывая слёз, повторял:
― Спасибо, ребята, спасибо за всё…
Шмыгая носом и вытирая глаза грязным рукавом, отпустил друзей, начав озираться по сторонам:
― А где Леам?
Батиста засмеялся, отворачиваясь и делая вид, что у него внезапно зачесалось веко:
― Кто о чём, а этот сумасшедший о своём Лисе…
Я деланно засмеялся, заливаясь краской как пойманный с поличным школьник, тут же отправившись на поиски. Мы быстро нашли его тело ― оно лежало на спине за одной из колонн. Опустившись на колени и убедившись, что друг дышит, я немедленно повернул его на бок и, закусив от усердия губу, начал собирать рассыпавшиеся золотистые волосы, неумело заплетая их в неровную косу.
Рюк удивлённо посмотрел на меня, почесав в лохматом затылке:
― Ты что это делаешь, Терри?
― Это он от счастья сошёл с ума, ― хмыкнул Батиста, ― причёсывает парня, который его чуть… Эй, Ворон, послушай ― к сожалению, я не знаю, как вернуть в это тело душу Леама. Прости, друг, возможно, он навсегда останется Тарном…
Я молчал, упрямо продолжая, по возможности аккуратно, стягивать пряди в косу, пока Лис не открыл глаза и, застонав, попытался сесть, в то время как самозваный мастер-цирюльник испуганно спрятался за его спину.
«Пробудившийся к жизни» хмуро смотрел на застывших ребят, неожиданно произнеся с явной угрозой в голосе:
― Немедленно признавайтесь, кто из вас, олухи, посмел прикоснуться к косе? Батиста, твоя работа? А это что ещё за подозрительный тип?
Осторожно тронул его за плечо:
― Это не они… Прости, Лисёнок, твоя «драгоценность» слегка растрепалась, вот я и решил её немножко поправить…
Он резко повернулся, молча бросившись мне на шею, а я замер, не в силах пошевелить даже пальцем, и пока друзья потихоньку отошли в сторону, как дурак повторял снова и снова:
― Это правда ты, Ле? Ты вернулся… Как же я соскучился… ―.
Наконец, «оттаяв», руки обняли его, прижав к себе. Мы молчали, и окружившая нас тишина была красноречивее любых слов…
Через несколько часов общими усилиями мы сломили, честно говоря, не особенно упорное сопротивление «ребят в чёрном» и в небольшой пристройке у дома нашли коней. Было решено немедленно всем вместе отправиться в столицу, чтобы, наконец-то, доставить Заклинание в Совет Магов и прекратить вторжение Тварей.
К этому времени Тимс очнулся, и осмотревший его Батиста уверенно сказал, что магом демону-заговорщику больше не быть. Удар «особенной силы» был таким, что сжёг все магические каналы, к тому же необратимо повредив его память. Тимс никого не узнавал, испуганно оглядываясь по сторонам и постоянно спрашивая, кто мы такие и кто он сам.
Сердце сжималось от этого ужасного зрелища, и, преодолев сопротивление друзей, пришлось взять с них слово молчать о его роли в заговоре. Он поехал с нами, мало понимая, что происходит, и как только выехали к большому городу, отыскав нужный обоз, я отправил бывшего Врага в имение с провожатым и письмом для управляющего.
Я долго с грустью смотрел вслед колыхавшейся в поднятой колёсами пыли повозке. Хотя Тимс всегда был добр с людьми, и сомнений, что дома о нём хорошо позаботятся, не было, на душе осталась странная горечь. Никто, кроме Леама, не понимал этой «несусветной глупости» ― пощадить поверженного Врага. Достаточно было и того, что лучший друг не осуждал «сошедшего с ума Ворона», и, стоя рядом, вместо слов крепко сжимал мою дрожащую ладонь…
Эпилог
Было так непривычно тепло для начала осени, словно уходящее лето решило ненадолго задержаться в наших краях. В бархатно-синих небесах мерцали далёкие звёзды, жёлтая луна, казалось, иронично поглядывала на небольшой разведённый на берегу реки костёр.
Уже начавшие желтеть сухие стебли примятой травы нещадно кололи наши с Леамом босые ступни и, проникая сквозь тонкое полотно рубашек, щекотали спины и то, что пониже, решивших этой ночью устроить поздние посиделки друзей. Мы шутливо толкались, со смехом передавая друг другу уже наполовину пустую флягу с хорошим, некрепким вином, купленным специально для не умевшего пить Лиса.
Сбросив сапоги и вытянув ноги, двое друзей грели ступни у костра. Новенькие форменные мундиры, украшенные блестящими орденами, одиноко валялись где-то среди пожухлой травы. Сегодня днём на торжественном приёме в нашу, ик, честь сам Император вручил их «отважным героям» за заслуги перед Империей и всё такое, так-перетак…
Потом последовало согнавшее с меня семь потов выступление в Совете Магов, где пришлось за всех отдуваться, толкая написанную умником Батистой речь о том, как нам было трудно, но ради блага Империи и бла-бла-бла… Короче, полная чушь… А дальше, замирая от страха, я слушал, как в полной тишине Леам произносил слова того самого Заклинания, из-за которого мы с ним и не виделись почти год…
«Особенные» слова, наконец, были сказаны и пространственные прорехи закрыты. Высший Совет ликовал: сильнейшие маги страны поднимали бокалы с драгоценным вином, поздравляя друг друга с успехом, сразу же забыв о юном Избранном, много раз рисковавшем собой, чтобы это могло случиться…
Я бесился, глядя на их самодовольные, моложавые лица, и сжимал кулаки, пока Леам не подошёл, взяв за руку, и улыбкой прогнал злость из моего сердца… После роскошного банкета во дворце начался грандиозный бал, с которого мы с Лисом потихоньку сбежали. Потому что этот вечер был только наш…
Конечно, несправедливо было, что награды достались только двоим, но, стоило маленькому отряду прибыть в столицу, оборотень сразу спрятался, ведь, согласно официальной науке, его вообще «не существовало». А что касается Батисты, то «разыскиваемому Государственному преступнику» показываться на людях тем более не стоило. Но я не заметил, чтобы ребята сильно расстроились, прекрасно отметив общий успех в лучшем трактире столицы. Они и сейчас продолжали там праздновать…
В очередной раз передав фляжку другу, я с удовольствием наблюдал, как он морщился, делая глоток:
― Пей, пей, Лисёнок ― ты же теперь студент Высшей Академии Магии, так-перетак. А студенту без выпивки нельзя.
― Ты уверен? ― возвращая флягу, спрашивал разрумянившийся друг.
― Конечно, жизнь у вас, «заучек», сложная ― без крепкого пойла не обойтись, ― я хлебнул из фляги, не сдерживая смех.
Леам только улыбнулся:
― Я уже «никакой», Терри, а что там ещё по плану?
В ответ глубокомысленно почесал лоб:
― Сейчас будем разучивать самые непристойные песни ― не хочу, чтобы ты опозорился на студенческой попойке…
Тяжело вздохнув, Лис жалобно посмотрел на друга:
― Боже, как же всё это сложно… ― и икнул.
Меня распирало от счастья, но прежде чем претворить в жизнь весь план подготовки друга к студенческой жизни, я должен был кое-что у него спросить:
― Слушай, Ле, вот закрыл ты прорехи, а что будет с теми Тварями, что прячутся в лесах и горах?
Его лицо сразу же стало серьёзным, и пьяное, «блаженное» выражение исчезло без следа, так что я засомневался, а не водит ли доверчивого Ворона за нос хитрож… умная Лисья морда?
― Думаю, боевым отрядам ещё долго придётся их отлавливать и уничтожать. Так что у Дара и капитана Шверга будет много работы.
Теперь погрустнел и я:
― Понимаю, поэтому и решил завтра же отправиться назад, к «своим». Наверняка в отряде меня заждались…
― Ага, ― Лис снова икнул, ― и приготовили верёвку покрепче.
Я обнял его за плечи, хлопнув себя по груди. Но, подумав, потянулся за мундиром ― там была припрятана бумага с личным Указом Императора, объявившего самовольную отлучку «оправданной и вызванной необходимостью защиты Великой Империи Избранных»:
― Нет, Ле, никто теперь не тронет Терри-Ворона…
Но Леам всё равно выглядел расстроенным:
― Не понимаю, почему ты не хочешь остаться, Терри ― учились бы вместе…
Я зарылся лицом в его золотистые волосы:
― Не могу по нескольким причинам, Ле: нельзя «светить» новую магию, а то свои же и прикончат… И потом, так скучаю по ребятам ― Дар, Дрю, паршивец Граст, а ещё Док, Жорес и многие другие…
Леам опустил голову мне на плечо:
― Сколько же у тебя появилось друзей… ― он даже не пытался скрывать ревнивые нотки в голосе.
― Конечно, ― засмеялся в ответ, ― а ты, оказывается, тоже не особенно скучал в одиночестве ― Батиста всё время был рядом…
Леам вскинул золотистые глаза, и на сердце сразу потеплело:
― Это другое, Терри, совсем другое…
Легонько «боднул» его лбом:
― Шуток не понимаешь? У Терри-Ворона есть только один лучший друг, догадайся кто…
Счастливая улыбка осветила его лицо:
― У меня тоже…
Странное смущение заставило нас отодвинуться друг от друга, и, вырвав флягу, Лис сделал слишком большой глоток, чуть не задохнувшись. Он раскашлялся:
― Значит, мы опять долго не увидимся?
― Ну почему долго? ― я постарался добавить в голос весь свой оптимизм, но его было слишком мало, ― вот покончим с Тварями, и вернусь за тобой…
Отняв у застывшего друга пустую флягу, потряс её в надежде обнаружить ещё немного вина, но, не добившись успеха, откинул в сторону, достав из мешка новую. Леам тут же протянул к ней руку:
― Что это?
Я засмеялся:
― А ты, гляжу, вошёл во вкус! Ручки-то убери ― это знаменитая змеиная настойка нашего Дока, она не для слабаков… ― мне нравилось провоцировать его, глядя, как заливаются ярким румянцем бледные щёки Избранного.
Мы немного пошумели, делая вид, что дерёмся, и снова затихли, любуясь танцующими язычками костра:
― Так что с нами будет, Терри? ― Лис подбросил сухую ветку в огонь.
― Я приеду за тобой, о, самый юный Избранный, вошедший в нынешний Совет Магов. Будущее, так-перетак, «светило науки», которому хватило пары минут, чтобы очистить лицо друга от ужасных шрамов, ― отвесил фыркающему Лису шутовской поклон. ― Короче, Терри-Ворон решил, что пора уже взглянуть на совершенно неизученное, полное тайн и загадок место ― Второй Континент. Как раз, как мы с тобой любим, да, Ле? Позовём с собой всех наших, кто, конечно, согласится отправиться в потрясающую экспедицию…
Леам тут же встрепенулся, как всегда чуть меня не задушив:
― Здорово, Терри! Я ― с тобой… Думаю, найдётся немало желающих порыскать в этих опасных джунглях. Не удивлюсь, если и сам капитан Шверг к нам присоединится…
Я охнул:
― Думаешь?
Теперь уже Лис засмеялся:
― Разумеется, куда же он без своего отряда!
Мы немного посмеялись, и, пригубив из фляги Дока, я приступил ко второй части плана подготовки Лиса к студенческой жизни ― протянул ему «опасное пойло»:
― Хлебни, но не больше одного раза. Сейчас, будущий студент, Учитель ― кстати и Граст, и Дрю всегда меня так называли ― разучит с тобой парочку непристойных песен ― потом споём вместе.
― Но, Терри, то есть, Учитель, я никогда не пел… ― Лис испуганно хлопал длинными ресницами, дёргая себя за мочку уха, где мерцала новая серьга.
Нежно погладил его по золотой косе, пока он, вздыхая, положил вмиг потяжелевшую после змеиной настойки голову на моё плечо:
― Нестрашно, Лисёнок. Ночь длинная ― успеешь выучить. Итак, приступим…
Конец

P.S. Рассказ входит в цикл «Мир Избранных» и завершает книгу «Враги».
Благодарю всех читателей за проявленный интерес и терпение!