Вокзал Эрдэма (Глава 1)

Всё началось в последние дни лета. Ночной поезд гудком возвестил о своём приближении. Мгновение спустя и скрип тормозящих колёс, огласил перрон о прибытии состава. Гнусавый и неразборчивый женский голос из громкоговорителя объявил:

— Поезд по маршруту Скальск – Эрдэм прибыл на первый путь. Поезд по маршруту Скальск-Эрдэм прибыл на первый путь…

Двери вагонов открылись. Сонные, уставшие пассажиры начали спускаться на бетон перрона. Бородатые и загорелые вахтовики с дорожными сумками, ничем не примечательные служащие, вернувшиеся с выходных, иногородние гости, которые теперь будут ждать своей пересадки, мамочки с детьми и студенты, которые скоро должны будут снова сесть за учебные столы. Народу хватало. И все были в основном люди. В толпе правда промелькнула пара волколаков и несколько фей. Всё-таки хоть в районах Эрдэмского края нелюди нигде не составляли большинства по населению. Нельзя сказать, что их было абсолютное меньшинство. В былое время промышленного подъёма многие из них перебрались в окрестности города, да так и осели здесь, создав свои диаспоры и поселения.

Долго на вокзале никто из пассажиров не задержался. Пять минут и почти все прибывшие уже разошлись. Исключение составили две бабульки-огородницы, которые не спеша, прогуливались по перрону и болтали друг с другом, и парень с девушкой, которые молча, но при этом страстно радовались воссоединению.

Последней из вагона электрички выпрыгнула ещё одна молодая девушка. В руках у неё две спортивные сумки, на голове чёрная шляпа с очень широкими полями, а в глазах восторг. Как только её ноги вступили на землю, она начала оглядывать всё, что творилось вокруг неё. Полной грудью, закрыв глаза, она вдохнула прохладный ночной воздух города. Девушка вертела головой во все стороны. Когда она сделала пару шагов вперёд, то попала в круг света вокзального фонаря. Роста невысокого, чуть больше полутора метров, волосы её – тёмное каре, а кожа… кожа её была белее снега. Из одежды белый вязанный кардиган, с накинутой сверху летней изношенной чёрной курткой на распашку, а также лёгкие чёрные штаны и белые кроссовки.

Пока приезжая радостно разглядывала окружение, у неё за спиной, в дверях вагона, появилась проводница. Плотная женщина в возрасте пыхтела от тяжести: в руках, под мышками и даже в зубах у неё было по дорожной сумке. Каждый шаг проводницы отдавался тяжёлым ударом.

Глаза девушки округлились, когда она услышала шаги. Тут она бросила свои сумки на землю, развернулась и подбежала к проводнице.

— ИЗВИНИТЕ! ИЗВИНИТЕ! Я ЗАБЫЛА! – лепетала девушка, прыгая вокруг проводницы и принимая из её рук свои сумки.

Практически все они тут же упали на землю, потому что в руках приезжий не хватало сил, чтоб удержать весь багаж.
Когда непосильный груз покинул плечи работницы железной дороги, тяжело дыша, она облокотилась о стенку тамбура и приложила руку к насквозь промокшей от пота голове. Глаза её чуть ли не закатывались вовнутрь.
— Совсем совесть потеряли… Что ж это творится то… Не померла чуть…

Незадачливая пассажирка тут же охнула и оцепенела от смущения и стыда. Лицо её залилось алой краской, а рот её не мог вымолвить ни слова. Судя по её глазам, она была готова вот-вот заплакать.

Сигнал оповещения снова прозвучал над головами оставшихся на вокзале пассажиров. Зеленоглазая приезжая отвлеклась от проводницы и на минуту прекратила донимать ту своими извинениями. Шея девушки крутилась из стороны в сторону между сумками и вагоном поезда. Быстро схватить сумки и убежать? Или ещё как-нибудь помочь проводнице? То или это? Мысли как теннисный мячик летали из стороны в сторону в голове девушки.

Поезд зашипел. Гнусавый голос из динамика объявил об отбытии. Начали слышаться звуки готового к отходу состава. Гул снова заполнил вокзал. Проводница выпрямилась в полный рост и слегка поправила свою растрёпанную причёску.

— Не о том думаешь. Ищи лучше, кто поможет вещи до дома дотащить, — сказала женщина. Напоследок она всё же решила дать этой деревенской дурочке свой совет.

На мгновение дурочка в шляпе с широкими полями всё же остановила взгляд на одном месте. На том, где стояла проводница. И только она хотела ей что-то ответить, как электричка снова прошипела. Двери вагона закрылись. Поезд начал отбывать.

Девушка в шляпе с зелёнными полями с начала быстрым шагом, а потом и бегом пыталась остаться с проводницей на одном уровне, чтобы хотя бы жестами поблагодарить женщину за помощь. Но работница поезда даже взгляда не кинула в сторону нерасторопной пассажирки. Поезд уехал, оставив после себя только отзвуки уходящего состава. А девушка в шляпе с широкими полями осталась стоять одна на перроне. Те немногие из пассажиров, кто остался стоять на платформе даже тогда, когда основной поток приезжих уже разошёлся, сами успели уйти, пока девушка в шляпе пыталась догнать поезд.
Сконфуженная, она медленно дошла до своих сумок. Посмотрела на них грустными глазами. Потом огляделась вокруг и сама убедилась, что в поле её видимости нет никого, кто мог бы помочь или советом, или делом. Затем она залезла рукой во внутренний карман куртки. Достала оттуда маленький, похожий на старую женскую сумку, кошелёчек.

Девушка в шляпе с широкими полями не спеша пересчитала свои сбережения, после чего тяжело вздохнула и убрала кошелёчек обратно. Делать нечего.

Она ещё раз огляделась. Выход с вокзала был не далеко, а там-то уж можно будет придумать, как добраться до общежития. Девушка крепко ухватила ручки сумок и подняла их. Пройдя метров десять, она с облегчением опустилась на ближайшую лавочку.

— Ох, Мари, что же тебе делать? – произнесла девушка потерянным грустным голосом.

Первый раз в большом городе. Первый раз в принципе в каком-либо городе. Нет, конечно, ничего удивительного, что она в полной мере не была к такому подготовлена, но всё-таки шанс не попасть впросак у неё был. Матушка с самого начала убеждала Мари, что лучше немного отложить её отъезд в город заселение в общежитие. Тем более, что до начала учёбы оставалось ещё две недели, а дядя Виктор к тому времени, как собирался ехать в город на своей машине, и был не прочь отвести свою молодую племяшку до нужного места. К тому же сама матушка девушки тоже собиралась поехать с ними и помочь своей дочке устроиться на новом месте.

Но Мари не хотела, чтобы её первые шаги в самостоятельной взрослой жизни начинались с подачи родственников. Она хотела сделать всё сама. Сама приехать в город, сама добраться до места, заселиться, найти новых друзей, любовь, приключения и…

Мари покачала головой. Теперь, сидя ночь на вокзале с тяжёлыми сумками, идея о том, что дядя Виктор довезёт её до общежития, ей плохой не казалась. Тем более если с ними была бы ещё и её мама. Мари сжала губы и зажмурила глаза. Затем резко встала, снова схватила сумки и потянула их в сторону выхода. Девушка отбросила грустные мысли и через силу, в одиночку, отправилась в сторону непривычного и мало знакомого ей мира, закрыв глаза и прорываясь на ощупь, напрягая свою вялые мышцы.

— Может помочь ей? – спросил один охранник другого.

Всё время, пока на перроне не было пассажиров, и новые поезда не прибывали на вокзал, главный выход был закрыт на решётчатую чёрную дверь. Столкновение с машиной она, конечно, не выдержит, но не давать кому-попало проходить на перрон двери хватало. Когда же очередной поезд прибывал на один из путей и выплёвывал из себя толпы пассажиров, дверь открывают. Они работники транспортной безопасности. Они следят за входом и затем, чтобы через него территорию вокзал покидали, а не посещали. Обычно их бывает один или двое. По-разному. Конкретно в этом случае Максим должен был один стоять у дверей и караулить всех невышедших пассажиров. Но Кирилл решил составить компанию своему другу, старому коллеге и любимому куму одного из своих детей. Форма у них была тёмно-синей и неудивительно, что Мари не разглядела их в темноте.

Оба они уже давно хотели уйти, но один конкретный пассажир не давал им этого сделать. Поначалу Кирилл просил Макса закрыть ворота и идти домой, а девчонка пусть сделает небольшой крюк и выйдет через здание вокзала. Но у Макса было хорошее настроение, и он решил подождать, пока с перрона выйдут все пассажиры. Но под конец самоотверженных попыток Мари начать самостоятельную жизнь, терпение закончилось и у него.

— Так может, поможем? – повторил Кирилл.

— Делать нечего, — ответил куму раздражённый и слегка разозлившийся Макс. Оба мужика пошли в сторону Мари.