Разлука (Глава 2)

От яркого света, внезапно заполнившего мрачную келью, стало больно глазам. Братья зажмурились и машинально прикрылись крыльями, пытаясь защититься от лучей, из-за которых по щекам тут же побежали слёзы.
— Вот они, Касикандриэра, — раздался голос Михаила прежде, чем мальчики сумели разглядеть его самого и гостью, которую он привёл с собой.
Крылья юных ангелов медленно опустились вниз и скрылись за спиной. Проморгавшись, братья наконец-то смогли отчётливо разглядеть посетителей.
Михаил, как и всегда, возвышался над ними словно сияющая грозная статуя, облачённая в тяжёлые золотые доспехи. Архангел был высок, широкоплеч, а его огненный взор пронзал насквозь, приводя в невольный трепет каждого, кто его встречал. Как и все Великие, Михаил отличался суровой красотой воина. Черты его лица были безупречны в собственном совершенстве, а фигура служила настоящим эталоном для любого ангела в Небесном Воинстве. Рядом с таким подавляющим величием и могуществом мальчики не сразу смогли разглядеть тонкую и хрупкую фигуру женщины, которую Архангел назвал Касикандриэрой. Они сумели оторвать взгляд от Михаила и посмотреть на неё, только когда незнакомка сделала шаг вперёд.
— Это же совсем дети, — раздался её нежный удивлённый голос, и розовые лепестки губ тронула чарующая улыбка. — И они такие милые… Такие красавчики. Особенно этот… — её взгляд упал на Белла, и, встретившись с ней глазами, тот почувствовал, как земля уходит из-под ног.
У Касикандриэры были ярко-синие, опушённые тёмными ресницами, удивительно красивые глаза. Они блистали, словно драгоценные сапфиры на лице, подобном которого не видел мир. Женщина обладала такой безупречной красотой, что описать словами подобное чудо было просто невозможно. Её фигура, движения, улыбка — могли свести с ума кого угодно в любом из миров. Голос завораживал, а близость пьянила не хуже самого изысканного вина.
Касикандриэра сделала ещё шаг, оказавшись к Беллу совсем близко. Тёплая ладонь гостьи коснулась его щеки, отчего его пробила приятная судорога.
— Как тебя зовут? — спросила Касикандриэра, беззастенчиво рассматривая черты лица юноши, словно пытаясь разглядеть в них что-то знакомое.
— Белл-Ориэль, — отозвался тот, в свою очередь, любуясь водопадом волн каштановых волос, рассыпавшихся по плечам незнакомки.
— У тебя красивый голос, Белл-Ориэль, — улыбнулась Касикандриэра, и юноше показалось, что взгляд волшебных синих глаз проникает в самое сердце.
— У моего брата самый потрясающий голос в Раю, — неожиданно вмешался Нигар, отвлекая незнакомку на себя. — Никто не может петь лучше, чем Белл.
Касикандриэра отстранилась от старшего, и её прекрасные глаза устремили свой взор на Нигара.
— А ты чем можешь похвастаться? — полушутливо спросила она, подходя и пристально разглядывая младшего брата.
Нигар, в отличие от Белла, не потерял головы от близости ослепительной незнакомки. Встретившись с ней глазами, тот только чуть поёжился и нахмурился.
— У меня нет особых талантов, — проговорил он, настороженно рассматривая Касикандриэру. — Все в Раю считают меня никчёмным.
— По-видимому, твои таланты ещё не проявились, — загадочно прищурившись, заметила Касикандриэра. — Но вряд ли ты такой никчёмный, каким тебя считают.
— Откуда ты можешь это знать? — во взгляде Нигара вспыхнул потаённый огонёк вызова.
Касикандриэра не ответила. Она протянула руку и мягко прикоснулась ладонью к его щеке. Нигар даже не дрогнул, продолжая невозмутимо смотреть гостье в лицо. За всеми этими действиями внимательно следил Михаил. Однако и он не заметил, как вздрогнула сама Касикандриэра и как на миг потемнели её прекрасные глаза.
— Я хочу услышать, как поёт Белл-Ориэль, Михаил, — немного поспешно отстранившись от Нигара, она обернулась к Архангелу. — Завтра праздник. Ты ведь не позволишь этим милым ангелочкам провести его здесь?
— Они наказаны, Кэс, — Архангел чуть смутился под её взглядом и неуверенно переступил с ноги на ногу.
— Вряд ли их вина настолько тяжела, чтобы лишить меня удовольствия послушать лучший голос в Раю, — мурлыкнула красавица, прильнув к груди Михаила, словно ласковая кошечка.
— Хорошо, пусть Белл-Ориэль споёт завтра, но Нигардиэль останется здесь.
— Я останусь вместе с братом, Великий, — спокойно заявил Белл, чем остановил Архангела, уже направлявшегося к двери.
— Разве ты не слышал, что я сказал? — Архангел угрожающе поднял брови, и его голубые глаза стали холодны, как лёд.
— Слышал, но я останусь с братом, — упрямо повторил Белл, поджав губы. — Я не смогу петь, зная, что Нигар один расплачивается за наш проступок.
— Тогда ты споёшь, а после вернёшься сюда — это будет справедливо.
Белл хотел было возразить, но тут Нигар незаметно дёрнул его за тогу.
— Увидимся, — улыбнулась Касикандриэра юношам и первая исчезла в дверях.
Архангел последовал за ней.
Когда дверь закрылась и в келье снова стало темно, Белл тяжело вздохнул, плюхнувшись прямо на каменный пол.
— Зачем ты меня остановил, Гин? — угрюмо спросил он. — Неужели непонятно, что я не хочу для них петь?
— Тогда спой для меня, — младший расплылся в улыбке, опускаясь на пол рядом с братом. — Я обязательно приду послушать, Белл. Ты ведь помнишь, я не пропускаю ни одного твоего выступления!
— А если они узнают?
— Как они узнают? — Нигар рассмеялся. — Нас и сейчас никто не сторожит, а завтра вообще всем будет не до этого!
— Ладно, но потом я вернусь к тебе, — помолчав, согласился Белл. — А теперь давай спать, — он сладко зевнул и, укрывшись крыльями, закрыл глаза.
* * *
Чистый белый свет озарял лица ангелов, стоявших у Престола и воспевающих красоту и совершенство Мира Создателя. Сотни самых лучших голосов сливались воедино, превращая звуки в музыку вечности. Каждый голос звучал как самый прекрасный инструмент, но среди этого истинного совершенства выделялся хрустальный и безукоризненный распев, от которого замирали сердца и трепетали души.
— Он великолепен! — вырвалось у Касикандриэры в восхищении, когда хор смолк и зазвучал только голос солиста. — Белл-Ориэль — настоящее чудо Господне, Михаил!
— Жаль, что это чудо даровал совсем не Господь, Кэс, — угрюмо возразил Архангел, не в силах противостоять завораживающей красоте голоса юноши и наслаждаясь ей помимо своей воли. — Белл-Ориэль обладает великим талантом, способным повести за собой в любом направлении. Посмотри на ангелов: они околдованы им. Они не могут сдержать слёз. Пропой он им про Геенну Огненную, Создания Божьи слепо пойдут за ним туда.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — Касикандриэра нахмурилась, и на её гладком лбу появилась морщинка. — Я не заметила в мальчике ни капли гордыни или притворства. Его душа чиста так же, как и его голос.
— Пороки ждут лишь своего часа, чтобы взойти в нём, как чёрные семена. Белл и его брат — это бомбы замедленного действия, Кэс. Сейчас они агнцы, но по сути, — волки в овечьей шкуре.
— Ты не можешь простить им Риану, Михаил, — взгляд Касикандриэры потемнел. — Но дети невиновны в выборе их матери. Они даже не успели познакомиться с ней как следует, как ты приказал выкинуть её из Рая.
— Она осквернила себя с Падшим, Касикандриэра! — не выдержав, взорвался Михаил. — А эти дети — его порождение! Я не смог убить их младенцами, но теперь жалею об этом!
— Отец этих ангелочков ещё не был Падшим, когда сблизился с Рианой! — гневно возразила Касикандриэра. — Он зачал детей прикосновением, как Светлый!
— Если бы между ними не было чувств, он бы не смог этого сделать! — Архангел даже затрясся от гнева. — Риана поддалась соблазну, не устояла перед красотой этого демона! И кто знает, что он успел внушить ей за время их знакомства? Отступникам нет места в Раю, Касикандриэра!
— Хорошо, пусть так, — уже более примирительно согласилась она. — Но эти дети ещё ничем не заслужили твоего недовольства. Почему ты не стараешься быть к ним терпимей?
— Потому что не знаю, чего от них ожидать, — помолчав, неохотно признался Архангел. — Их характеристики скрыты от меня. Я не могу определить, на что способны эти дети. Честно говоря, я надеялся, что ты поможешь мне с этим, ведь ты видишь всех насквозь, Кэс. Видишь всё, чего не вижу даже я.
— Я не вмешиваюсь в дела Кланов ни в одном из Миров, ты же знаешь, — её голос мгновенно стал холодным. — Это табу, которое я не собираюсь нарушать.
— Но скажи хотя бы: они опасны?
— Мне нечего тебе сказать, Михаил, — Касикандриэра пожала плечами, небрежно откинув за спину водопад прекрасных волос. — Они ещё дети. Но Зло порождает Зло — помни об этом.
— Но ты ведь пришла в Рай, чтобы взглянуть на них, разве не так?
— Может быть, — она ухмыльнулась. — А может, я просто соскучилась по тебе, — и, проведя ладошкой по щеке Архангела, отвернулась и зашагала прочь.
* * *
— Аврора! — Белл вскочил на ноги, с улыбкой встречая подругу, которая мчалась ему навстречу. Она подлетела и, обняв юношу, прижалась к его груди.
— Я узнала, что вы здесь, и едва дождалась окончания занятий — так хотела тебя увидеть! — взволнованно прощебетала она, с тревогой рассматривая осунувшееся лицо Белла. — Ты очень бледный, — расстроенно заметила Аврора. — Опять неприятности?
— Нет, просто на сердце тревожно, словно что-то должно случиться, — Белл смутился и попытался улыбнуться, нерешительно коснувшись её лица кончиками пальцев.
— А где Нигар? — Аврора обвела взглядом берег речки — их любимое постоянное место для встреч. — Разве он не с тобой?
— Гин гуляет где-то с Олиэн, — Белл махнул рукой, усаживаясь на изумрудный ковёр травы.
— Как хорошо, — улыбнулась Аврора, однако улыбка тут же померкла, а в голубых глазах проступила грусть.
— Что с тобой? — он почувствовал её настроение и взял за руку. — Ты расстроилась, что Нигар ушёл?
— Да… То есть, я рада, что он подружился с Олиэн, но хотела увидеть его, чтобы попрощаться, — последние слова прозвучали почти шёпотом.
— Попрощаться? — вздрогнул Белл, и кровь отлила от его лица. — Что значит попрощаться, Аврора?
— Ну, ты ведь знаешь, что завтра состоится распределение, — понуро опустив голову, заговорила она. — Мы закончили общую подготовку, и теперь всех учеников распределят на курсы по мастерству… В общем, мне уже известно, куда меня отправят, Белл… Александрина, мой куратор, сказала, что меня, и ещё двух девочек, утвердили в мастерскую золотошвей. А это на Четвёртом Круге, представляешь?
— На Четвёртом?! — рассеянно повторил Белл, став белым, словно мертвец. — Но ведь это закрытая зона, Аврора! Мы не сможем видеться! — он задохнулся, словно получив удар под дых.
— Я пробовала отказаться, Белл, — голубые глаза наполнились слезами. — Я просила их… умоляла, но… Александрина сказала, что это распоряжение Архангела. Михаил лично всех распределяет.
— Это из-за нас! — обречённо выдохнул Белл, и его пальцы сжали шёлк травы, выдирая её с корнем. — Всё из-за нас! Гин был прав: они не позволят нам дружить! Тебя отсылают так далеко, чтобы нас разлучить!
— Может, и так, — Аврора поникла и одной рукой обняла друга за шею, спрятав лицо у него на груди. — Но я клянусь тебе, что мы ещё встретимся, Белл! Через два года я смогу вернуться! Мы будем вместе… Всегда будем вместе, ты слышишь?!
— А сейчас? — простонал он, прижавшись щекой к её макушке. — Как я буду жить без тебя сейчас, Аврора?! Как я смогу дышать без тебя?! Что я буду делать?!..
— Ты просто потерпи, Белл, — она ласково погладила его по лицу. — Не горюй, не надо! Мне тоже очень больно, но видеть тебя таким в сотни раз больней. Я буду плакать каждый день, но тоже буду терпеть и считать дни до встречи с тобой! Пожалуйста, не грусти, — прошептала она, стирая горячие слёзы, брызнувшие из глаз. — Пожалуйста, не забывай меня, Белл!
— Ты навсегда в моей памяти! — отозвался ангел, нежно целуя подругу в лоб. — Я буду ждать тебя, Аврора! Всегда буду ждать, запомни! И пусть пройдёт тысяча лет — ты и тогда останешься единственной, кому я без сожаления отдам и своё сердце, и свою жизнь! — он обнял её белоснежными крыльями и прикрыл ресницы от боли, что сейчас безжалостным клинком вспарывала грудь.
* * *
На рассвете все юные ангелы собрались на поляне, ожидая Михаила. Вид у учеников был чрезвычайно взволнованный, и только Белла, казалось, предстоящее распределение совершенно не волновало. Он безразлично смотрел куда-то вдаль, время от времени кидая тоскливый взгляд на холмы, где в это время собрались ангелины, среди которых находилась и Аврора.
— Её же не прямо сейчас переведут, — проследив за взглядом брата, Нигар дёрнул того за край тоги. — Может, вы ещё увидитесь, Белл.
Белл-Ориэль не ответил. Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на Архангела, бесшумно спланировавшего в центр поляны. Нигар замолчал, тоже приготовившись слушать.
Пока Михаил по очереди называл имена учеников, Белл смотрел в землю, полностью погрузившись в свои мысли. И только имя брата заставило его вздрогнуть и поднять голову.
— Так как Нигардиэль не проявил особых талантов во время обучения, — донёсся до него раскатистый голос Архангела, — я принял решение назначить ему курс, не связанный с основными навыками. Нигардиэль отправится на виноградные плантации, чтобы освоить профессию винодела.
— Что? — Нигар подскочил, словно ужаленный. — На плантации?!.. Но за что?! Почему, Великий?!
— Потому что амброзия — это то, что ты любишь, — Архангел ухмыльнулся. — Я бы даже сказал, что это ВСЁ, что любишь, — сухо добавил он. — Посмотрим, может, хотя бы в виноделии из тебя выйдет толк.
Нигар потрясённо застыл, и его лицо покрылось красными пятнами. Не в силах ничего сказать, парень сжал кулаки, растерянно обводя взглядом тихо хихикающих ангелов. Услышав, как они перебрасываются шуточками на его счёт, он сузил зрачки и зашипел сквозь подрагивающие губы. И только прикосновение Белла, который взял его за руку и решительно сжал в своей ладони, остановило от очередного безрассудного поступка. Нигар оглянулся на брата, но вместо привычного тепла в его фиалковых глазах вдруг обнаружил неестественную суровую твёрдость. Это невольно охладило его пыл. Сбитый с толку реакцией Белла, младший плюхнулся обратно на траву и молча застыл, уставившись на собственные руки, сейчас заметно дрожавшие.
— Белл-Ориэль, — вслед за этим прозвучал голос Михаила, на что старший брат поднялся на ноги. — Твоё распределение не вызвало особых хлопот, — Архангел даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась довольно натянутой. — Ты отправляешься в распоряжение нашего хормейстера Сарниэля, чтобы он научил тебя правильно пользоваться тем, чем одарил тебя Господь, а не тратить талант на пустые завывания под луной. Может, твоему брату и нравятся подобные песнопения, но твоё предназначение — служить Престолу, а не завоёвывать дешёвую популярность среди друзей, не слишком сведущих в том, что такое настоящее искусство.
— Я не думаю о популярности, Великий, — спокойно отозвался Белл, серьёзно и холодно глядя на Архангела. — Я просто пою тем, кто меня об этом просит.
— С сегодняшнего дня ты будешь петь только тем, кому тебе прикажут, Белл-Ориэль. И только тогда, когда тебе разрешат, — парировал Архангел. — Сарниэль намерен взяться за тебя всерьёз и, наконец, научить тому, что ты, в своей гордыне, решил, что уже умеешь.
— Сарниэль остался недоволен тем, как я пел на празднике, Великий? — спросил Белл, всё с тем же мнимым спокойствием наблюдая за выражением лица Михаила.
— Я остался недоволен, мальчик, — холодно поправил Архангел, — потому что уверен: талант, данный тебе Господом, ты используешь не слишком усердно, расходуя его для собственного удовольствия, а не во славу того, кому ты обязан всем. В том числе и своим голосом. Ты понял меня?
— Да, Великий, — помедлив мгновение, Белл хмуро кивнул. — Я всё понял.
Он вернулся на место рядом с братом и замолчал. Теперь настала очередь Нигара взять брата за руку. И, несмотря на то, что Белл выглядел абсолютно равнодушным, младший почувствовал, как того всего трясёт.
Тем временем, распределив оставшихся учеников, Михаил обратился ко всем собравшимся.
— Этот день вы можете посвятить тому, чтобы отобрать необходимые вам вещи, которые понадобятся на новом месте, сдать свитки в библиотеку и попрощаться с друзьями. Завтра на рассвете каждый из вас должен отправиться по месту своего нового пребывания. Если возникнут какие-то вопросы, можете обсудить их с кураторами.
Все потихоньку разошлись, и только Белл-Ориэль продолжал сидеть на согретой солнцем траве, о чём-то задумавшись.
— Белл, — робко окликнул его Нигар, тронув брата за плечо. — А где эти винодельни, ты знаешь?
— Плантации в горах, а винодельни около храма, — машинально ответил тот, продолжая задумчиво рассматривать свитки перед собой.
— Пойдём, — брат потянул его за тогу. — Нужно сдать свитки в библиотеку. Потом сбегаем на речку, вдруг Аврора с Олиэн тоже туда придут?.. Интересно, а Олиэн куда распределили?
Белл не ответил. Молча поднявшись с травы, он собрал свитки и направился в библиотеку.
* * *
Братья допоздна просидели на берегу хрустальной речушки, но девочки так и не появились. Небо окрасилось в бордово-золотистые тона заката, и стало быстро темнеть, размывая облака серо-голубой дымкой. Птицы стихли, и лишь тёплый ласковый ветер тихо шелестел в изумрудной листве. В воде что-то булькало — это резвились неугомонные золотые рыбки, собирая с поверхности невесомую пыльцу, осыпающуюся с цветущих кустов.
— Привет, — погружённые в собственные думы, ребята почти не заметили, как подошёл Ориэль. — Вы что спать не идёте?
— Скоро пойдём, — отозвался Нигар, бросив встревоженный взгляд на Белла, который молчал целый вечер. — Думали, девчонки придут попрощаться, — негромко признался он.
— Аврора и Олиэн?
— Угу.
— Они не придут, Гин, — Ориэль нахмурился, сочувствующе покосившись на Белла. — Их обеих отправили в швейную мастерскую сразу после распределения.
— Сразу?!.. Но почему?! — вскинулся Нигар, оглянувшись на брата, который смертельно побледнел, потом вскочил на ноги и зашагал в сторону увитого плющом корпуса общежития. — Что происходит? — проводив его расстроенным взглядом, Нигар обернулся к Ориэлю. — Что мы такого натворили? За что с нами так?
— Ничего вы не натворили. Просто Михаил дал такое распоряжение.
— Чтобы мы даже попрощаться не успели?! — насупился Нигар. — И опять из-за нашего отца, ведь так?!
Ориэль не ответил. Только вздохнул и опустил голову.
— Послушай, ты ведь знаешь, кто наш отец, правда? — Гин не сдался и подступил к нему. — Почему от нас это скрывают? Почему не хотят объяснить, за что мы расплачиваемся?
— Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, Нигар, — попробовал уйти от разговора ангел, но лёгкий румянец, проступивший на щеках, выдал его с головой. Ориэль смутился под пристальным взглядом сводного брата и покраснел окончательно. — Я не могу об этом говорить, ты ведь понимаешь, — наконец, неохотно признался он. — Пока Великий не решит сказать вам правду, я не вправе её открывать.
— Ну и ладно! — став непривычно серьёзным, фыркнул Нигар. — Я и сам узнаю. Только братья так не поступают, Ориэль! — он отвернулся и тоже направился к общежитию.
— Подожди, Гин! — ангел догнал его и придержал за плечо. — Прости! — тихо попросил он. — Мне жаль, что я тебя огорчил.
— Я думал, ты нас любишь, Ориэль, — стряхнув его руку, Нигар презрительно сузил зрачки. — Но, похоже, я ошибся, — и, больше не разговаривая, он бросился бежать. Ориэль уже не делал попытки его остановить. Он остался стоять на холме, печально глядя вслед брату.