Глава 9. Перемены (Глава 10)

Максимилиан выдохнул. Ледяные брызги били его лицо, а ветер, кружа снежинки, резкими порывами раздувал его конский хвост. Он стоял на носу корабля, смотря на морскую воду, что яростно бушевала, как будто стараясь потопить корабль.
— Но капитанша сказала, что всё пройдёт плавно… — усмехнулся целитель, говоря сам с собой.
Все были в трюме: в безопасности и тепле.
В его голове стало пусто. Вся эта суета перестала волновать Максимилиана. Ужасная болезнь, погони, побеги… Как будто всё это было не с ним и не сейчас, а когда-то давно.
Вдруг кто-то положил на его плечо руку.
— Ты что тут один стоишь? Ещё и такой серьёзный, — спросила Амбер, капитанша с короткой стрижкой.
Её волосы были похожи на огонь, из красного плавно перетекая в рыжий и жёлтый. На женщине было платье из тёмно-коричневой толстой кожи какого-то диковинного животного. Подол этого одеяния был с острым вырезом посередине, с перисто-загнутой тканью жёлтого цвета по краям одеяния. Поверх платья была тёплая куртка с пушистым воротником из хвоста, как сказала девушка, белоснежной зайны, но больше всего привлекала её подвеска — змея с алыми камнями. На ногах были сапоги с довольно большими каблуками. Проходя по палубе, только глухой бы не услышал этот чёткий громкий стук. Как только Макс не услышал её приближения? Девушка посмотрела ему в глаза. Такие же огненные, как и волосы, глаза вдохнули в целителя искру, заставив его встрепенуться. Амбер улыбнулась. Её зубы были остры, как будто она специально их заточила. В ушах были золотые серьги-кольца, что холодно блестели на зимнем солнце.
— Да вот… Смотрю на воду… А ты не должна ли стоять у штурвала и… Ну там… Управлять кораблём? — мужчина глупо усмехнулся и опустил взгляд.
Почему он так нервничает перед девушкой? Его ноги едва трясутся, а руки потеют. Уверенность новой знакомой была настолько велика, что Максимилиан чувствовал, как теряет хватку. Он был готов открыться ей, сам не зная почему. Другие были для него лишь серыми… однотипными копиями друг друга, менялись лишь некоторые черты внешности или характера. Тогда почему Максимилиан помогал людям, если они для него лишь «повторки»? Он хотел изменить мир. Он хотел рассказать об этом Амбер, но что-то шептало ему, что это опасно. Голоса перебивали друг друга, сливаясь в однотонный гул.
— Молчи. Бунтарь уже знает слишком много.
— Более никто не должен знать, что у тебя в душе и в голове.
— Молчи.
— А если её Величество узнает о том, что ты не мужчина?
— Ты хочешь закончить так?
— В петле?
— В позоре?
— Женщина-целитель! Нарушение традиций и устоев!
— Ведьма!
— Тварь! Явно что-то подмешивала!
— Молчи.
— Макс! — визг капитанши привёл его в чувства.
Она трясла его за плечи, пытаясь привести в чувство и кричала его имя. Макс…
— Что с тобой? Ты же казался весь путь таким собранным? — встревоженно произнесла девушка и посмотрела в его глаза.
— Да не важно. Возможно, нестандартный климат… — буркнул целитель и отвёл взгляд, убирая ладони Амбер с плеч.
— Тебя что-то тревожит?
Максимилиан почувствовал, что от этого вопроса его мир пошатнулся. Что его тревожит? Угроза смерти в его родном королевстве (хотя он не любил людей, но жаждал им помогать, сам не понимая, откуда у него это желание), бандиты, магия, дети, безденежье, собственный секрет. Его тревожит многое.
— Да… Меня тревожит многое. Очень многое.
— Мы… Я могла бы тебя выслушать.
Максимилиан сидел в каюте капитана. Она была небольшой: лишь гамак, привязанный на двух опорах, стол со стулом, на котором он сейчас сидел, и пара сундуков. В комнатушке пахло каким-то деревом. Максимилиану казалось, что он знает этот запах, как будто он из далёкого прошлого, но мужчина никак не мог вспомнить, что это за дерево. Громыхнула дверь. Зашла капитанша. В её руках было две кружки, из которых шёл густой пар. Комната сразу же наполнилась запахом ягод, что, сливаясь с древесным ароматом, создавало ощущение леса. Летнего зелёного леса. Где тишина и покой, где нет ни болезней, ни проблем. Казалось, что Макси дома. Именно Макси. Не тот Максимилиан, что был прекрасным лекарем. Не тот, что прикрывался маской, чтобы, не дай Боги, заразиться или чтобы кто-то узнал его тайну. Нет, это Макси. Та Макс, что хотела бы чувствовать, много чувствовать. Грусти, радости, гнева. Всего. Та Макс, что хотела убежать в поле и стоять в нём, будто общаясь с ветром, а потом побежать за ним, играя в догонялки. Та Макс, что хотела жить.
— Ну что ж… Рассказывай, — вдруг заявила Амбер. Её слова будто разрезали мысли Максимилиана, да и не только мысли, а его самого. Или её?
— А что говорить? Ты думаешь, что всё так просто? — огрызнулся целитель, яростно зыркнув, будто зверь.
Вся та задумчивость или скорее мечтательность сразу же улетучилась.
— Нет конечно. Мне казалось, ты был готов открыться мне.
Повисла пауза. Максимилиан смотрел в стену, Амбер пила чай.
— Откуда этот чай? — тихо произнёс целитель, взяв кружку в руки, и, снова почувствовав знакомый ему аромат, чуть расправил плечи.
— Сейчас этих мест нет на картах. Боги уничтожили те земли. Остался лишь этот чай, что напоминает мне о том чудном крае. Я стала приживаться там. Да настолько привыкла, что не хотела уезжать. Хочешь, расскажу о том, как я стала кошкой?
Максимилиан тихо кивнул. Он не любил растрачивать свои силы на бурные разговоры, и за ним закрепилась привычка кивать в знак согласия.
— В моей жизни было множество людей. Они всегда проходили мимо, но иногда делились своими историями. Какие-то были делового жанра, какие-то — эмоционального. И я всегда слушала их с удовольствием, пытаясь вникнуть и дать какой-то совет. Но, как ты понимаешь, сил на всех не хватит. Устаёшь. И я тоже устала. Появилась нервность, тревога, злоба. Ещё появились проблемы, связанные с финансами. Прибыли стало едва хватать на обычные закупки. Я очень часто стала огрызаться и кидаться на свою команду, срывая на них злобу. И в этот тяжелый для меня момент на мой корабль зашла она. Старушка, которая прокляла меня. Даже при гостях я вела себя отвратительно, до сих пор виню себя за это. Старушка подозвала меня и стала критиковать. Я старалась держать себя в руках, но… не выдержала. Я так сильно ударила по столу, что аж стол подпрыгнул. Она рассердилась, но ушла к себе, шепнув, что меня спасёт лишь змея с красными глазами, что задушит меня. Как только она сошла с корабля, я превратилась в кошку. Меня не узнали на корабле, подумав, что я какая-то больная скотина, и выгнали с «родного дома». Команда искала меня, точнее моё тело, думая, что меня убили из-за долгов. Это случилось очень и очень давно. Я видела, как менялось общество в лучшую или худшую сторону, выступая свидетелем всяких общественных инцидентов. Я не знаю, как судьба свела меня с тобой, но я благодарна тебе. Благодарна за то, что ты, Максимилиан, позволил остаться с тобой и понимал меня. Многие люди, к которым я подходила в своём новом виде, лишь пинали и гнали меня… Да, думаю, ты и сам понимаешь, какова жизнь дикой кошки.
Амбер тяжело вздохнула.
Максимилиан смотрел на неё. В его глазах читалось всё то же равнодушие и какая-то агрессия. Но… её что-то тронуло. Человек, что открылся ей, был почти с ней не знаком, но доверил ей такую тайну. Но… зачем? Зачем все эти люди делились с Амбер, да и сама она, переживаниями, что мучали их души? Целителю не пришлось долго думать над этим вопросом. Ответ сразу пришёл на ум: они хотели быть понятыми, услышанными.
— Я… тронут. То есть тронута…
Минута тишины. Раздумий…

***

Резкий удар по столу. Хруст дерева эхом разнёсся по останкам замка.
— Правая!
В коридоре послышался быстрый топот чьих-то ног. Парень, чуть не упав на повороте, влетел в открытый дверной проём. Свет лампы освещал лишь стол, за которым сидел глава. Он сидел, схватившись на голову, и массировал её пальцами. Было заметно, что стол разломан.
— Я-я готов доложить.
Глава лишь тяжело вздохнул.
— Они уплыли на том корабле, что стоял пару лет в порту без дела. Более мы ничего не сможем сделать: один корабль, наша «Малышка Бомба», построен лишь на 37 процентов, мы бы не смогли за столь короткий срок построить надёжное судно.
— Ясно…
Повисла пауза. Помощник, осторожно подойдя и положив руку на плечо Правой, стал поглаживать его, произнося:
— Не волнуйтесь, глава, ещё не всё потеряно. С нами Вы. Вы всегда вели нас вперёд. Вы всегда были нашей звездой, что зажглась в ночи, и стали указывать нам путь.
— Они были моей путеводной звездой…
Снова настала пауза.
— После того, как я сбежал… — слова давались Правой с трудом, с мучениями. Он делал довольно большие паузы после каждого предложения. Для него открыться кому-то было пыткой, но он держался. — …сбежал из Диких Земель. Не знаю, слышал ли ты про них иль нет…
Да, мальчик знал эту байку, мол, когда-то давно существовали земли, за морем, что были холоднее зимы. Люди верили, что холода приходят именно оттуда. Но однажды, когда люди решили узнать о них чуть больше, спустившись с корабля перед похолоданиями, экспедицию застала ужасная вьюга, нет, ураган. Ураган из громадных ледяных глыб и острой снежной вьюги, что резала всё тело, даже если человек был в тёплой одежде. Экспедиция погибла, а зима в тот год была ужасно холодной. Многие люди не пережили этот ужасный период. После этого короли отправляли в ссылку преступников в морозные земли, отчего их и прозвали Дикими.
— В этих землях я был в ссылке. Лишь снег, холод и небольшие поселения, созданные из деревьев, которые ростом были с десятилетнего парнишку. Почти с тебя. Я согрешил. Ужасно согрешил. Мне не было прощения. И меня уже ничто не могло спасти… — Правая горько усмехнулся. — Когда я прибыл на место отбывания пожизненного наказания, я сдружился с такими же, как и я, обречёнными на вечный холод и смерть, с осознанием того, что никто не будет вспоминать тебя добрым словом. Однажды мы решили сбежать. Создали плот из того небольшого количества дерева, что росло у нас тогда. Сейчас же не знаю, что стало с моим «родным домом». Все стали собираться на плот. Я держал его вместе с другим заключённым, собираясь подтолкнуть наше судёнышко. Но вдруг поднялась буря. Ураган Ледяной Смерти. Так прозвали его те, что жили до нас. Так звали его и в наше время. Так, скорее всего, и зовут его сейчас. Она резкими порывами стала притягивать моего приятеля. Я обернулся и увидел лишь одно: он старался схватиться за лёд, пытаясь пробить его ногтями, чтобы не умереть. Попал в этот ураган — подписал смертный приговор. Я ринулся вперёд. Мне… Я мало что запомнил. Лишь то, как я толкнул его подальше, отчего он, чуть не упав, побежал обратно к плоту. А я стоял перед стихией, что засасывала меня. Помню, как в моей голове было пусто, когда я уже крутился в урагане, а в глазах бегали белые частицы. А после я очнулся под зелёными деревьями. Я очнулся уже здесь.

***

— Как долго нам ещё плыть? И куда? — прошептала Джулия, дергая Гримма за рукав его куртки.
Они сидели в углу небольшой каютки. Хоть в ней и была другая мебель: те же стол, стулья, пара сундуков и два гамака — они решили приютиться в углу. Здесь Джулия вместе с братом чувствовали защиту.
— Я не знаю, — грубо ответил брат.
Его маска выражала беспокойство: брови выгнулись, глаза, чёрные как ночь, бегали из стороны в сторону, кошачья улыбка выпрямилась и сжалась.
— Я до сих пор не доверяю ей…
Гримм резко затих. Он произнёс то, что не должен был.
— Ей?.. Я догадывалась, — голос девочки стал чуть увереннее и громче.
— Ты догадывалась?
— Да. Правая подошёл к нам, хотел доложить о чём-то, но мы его не слушали. После того как ты отмахнулся от меня, я спустилась вниз, к заключённым. Мальчишка был без сознания, а вот целитель же злобно сверлил, то есть сверлила меня взглядом. Я вспомнила те истории из книг, в который девы-целительницы в большинстве были ведьмами, которых сжигали на кострах. По моей коже пошли мурашки, поняв, что, возможно, она и есть дева-целительница. Фигура, маска, конский хвост, голос — многое говорило о том, что Максимилиан — девушка. Только вот… — девочка задумалась, — почему она решила выбрать именно это дело, зная о наказании?
Парень, ошарашенный сестринским умом, довольно быстро моргал глазами. Из-за его глупости и ветренности он допустил главную ошибку, которая могла предотвратить этот побег. Всё могло случиться по-другому. Абсолютно по-другому, если бы он послушал Правую или свою сестру.
Остаток вечера Гримм провёл в тишине, пока сестра долго рассказывала ему о мифах, вычитанных в книгах их огромной уцелевшей библиотеки.

***

Храм. Огромный светлый собор. Окна исписаны яркими красками, отображающими древние легенды. Вот одно из окон в сочетании бело-зеленых и черно-серых красок, повествующее о двух богах, что правят миром. Появившись однажды, они — Жизнь и Смерть — создали весь мир, который постоянно менялся. Второе окошко изображало историю о том, как Боги создали две расы: люди и те, кого Матерь Жизнь наделила волшебными силами — и сразу же два народа отделились друг от друга. Первые, испугавшись вторых, изолировались за огромными горами и убивали «опасных». В третьем оконце виднелись силуэты богов, которые спускались на окровавленную землю. Люди развязали войну с магами, отчего убийцы понесли жестокое наказание. На четвертом окне вдруг появлялись фиолетовые оттенки. Между двумя божествами стоял маленький ребёнок, лет шести-семи. Но он отличался. Его выдавали фиолетовые кошачьи уши. Так и зародилась раса Нелюдей — это и было наказание убийц, перевоплощение в монстров. Они расположились между Магами и Людьми. Отстраненные, закрытые, нелюбимые.
Последнее же оконце, самое маленькое, находящееся под самой крышей над входом в церковь, было нежно-розовым. Оно гласило о легенде про юную розоволосую деву. Избранная должна была спасти мир от ужасной напасти.
В храме кто-то в чёрной мантии тихо напевал молитву, стоя на коленях. Весь пол был украшен яркими красками от фресок на стёклах, которые создавали радужные переливы.
— О Смерть и Жизнь, услышите мою последнюю мольбу. Прошу я вас, забудьте сына своего и пусть кто-либо продолжит мой нелёгкий путь! — вскрикнул человек и вскинул голову к небу.
Его тело медленно стало покрываться нежно-розовыми кристаллами. Через несколько секунд от человека осталась лишь кристальная фигура с молящими глазами, отдавшаяся своему делу.

***

— Я думаю, нам стоит бежать, — прошептал Гримм, лёжа в своём гамаке.
В соседнем гамаке лежала его засыпающая сестра, которая пробурчала: «Не хочу…» Но Гримму было страшно. Его до сих пор мучали мысли о кошмаре, погоне, побеге, целителе. Если у него есть один секрет, возможно, есть и другие, более ужасающие, чем его секрет маской. Может, она ведьма? Вдруг она их выдаст? Вдруг они умрут, а «целитель» организует их кончину? Тем же ядом.
Побег. Парень знал, что так нужно. Он должен был защищать сестру, и если та не слушается, значит, он должен заставить её идти с ней. При первой же возможности Гримм схватит Джулию и убежит.

***

Мальчик стоял, не в силах выдавить и слова. Ему хотелось рыдать, но его сердце, как и глаза, горели пламенем свободы и решимости. Его кумир прошёл такой тяжёлый путь и только сейчас он сломался. Правая был действительно силён, но из-за этих двоих он чувствует себя раздавленным, разбитым. Он не такой.
— Вы действительно сильный человек. Прошу, продолжайте свой путь. Да, люди уходят, и это нормально. Вы сильно привязались к ним, но и без них можно жить дальше. — Мальчишка резко взял главу за руки и посмотрел в его красные глаза, которые понемногу наполнялись надеждой.
Он что-то вспомнил. Что-то очень важное, что могло обрадовать главнокомандующего. Мальчик улыбнулся ему и начал тараторить.
— У нас же были странные артефакты. Помните, брат и сестра рассказывали вроде о странных камнях с теле… с перемещением. Давайте переместимся к ним, возьмём их с собой и уплывем за горы. Там нас обязательно примут. Там приняли моих родителей как дорогих гостей, хоть они мне пока не писали.
Правая понял всё сразу. Его родители скорее всего умерли. Их убили сразу же, при входе в эти земли. Он бывал там раньше, точнее не бывал, а он родом оттуда, от людей, помнил те запреты, и от этого и был сослан в ссылку.
Но слова мальчика об артефактах с телепортацией зажгли в нём искру азарта. Правая резко встал. Он хитро улыбнулся и зыркнул на парня своими пылающими глазами сверху вниз. Мальчик чуть отличался от других преступников: он не был ни воришкой, ни бандитом, он лишь бежал из дома в поисках свободы. До ужаса странный наряд: теплая безрукавка с шёрсткой какого-то зверя, тёплая юбка, хотя скорее не юбка, а кусок тёплой ткани, обмотанной около пояса и закрепленной поясом, и кожаные ботиночки. Волосы каштанового цвета были взъерошены, яркие зелёные глаза старались уловить зрительный контакт.
— Как тебя зовут, юнец?
— Дмитрий, глава Правая.
— Дмитрий… — Правая протянул руку в знак знакомства. — Я Михаил.

***

Максимилиан стоял по колено в снегу. Он обернулся и увидел в далеке огни корабля, на котором только недавно плыл и с которого высадился на этот остров. Целитель пошёл вперёд, медленно пробираясь сквозь снег.
Было довольно тихо. Птицы не пели, следов живых существ он не видел, ветра также не было. Лишь он, державший в руке фонарь, который открывал ему дорогу в темной пелене ночи, и природа. Такая холодная, такая спокойная.
Вскоре целитель выбрался на тропинку, по которой шёл вперёд. Да, было странно, что тропинка находится на каком-то забытом богами острове, где уже давно не ступала нога человека. Но Максимилиан не тревожился насчёт этого. Он был тут не в первый раз и знал, что всё так и должно быть.