Тысяча лет спустя. (Глава 2)

Внутри кристалла время замерло, сохраняя Сакурако в объятиях мягкого света и воспоминаний о сотнях рук, которые касались её в последний раз. Её зелёные глаза дрогнули, когда тонкая трещина, словно паутина, пробежала по гладкой поверхности кристалла. Лёгкий звук, похожий на шёпот листвы, эхом отозвался в её сознании, пробуждая её. Лисьи ушки, всё ещё острые и белые с розовыми кончиками, слегка шевельнулись, улавливая прохладный ветерок, который проник через разлом.
Сакурако медленно открыла глаза, её зрачки расширились от удивления и страха, словно она очнулась в ином мире. Магия природы, дремавшая в ней тысячу лет, пробудилась с тихим вздохом, окружив её лёгким вихрем из лепестков вишен, которые закружились в воздухе, как танцующие звёзды. Её пушистый хвост задёргался, касаясь пола, покрытого пылью и мхом, а сердце забилось быстрее, словно вспоминая ритм жизни. Кристалл треснул окончательно, и она, пошатнувшись, вышла наружу, сжимая в руках свой розовый зонтик, который всё ещё хранил тепло её магии.
Перед ней раскинулся лес — но он был другим, неузнаваемым. Деревья, некогда полные жизни и зелени, теперь стояли серыми и безжизненными, их листья давно опали, обнажая голые ветви, которые тянулись к небу, как мольба о спасении. Земля была укрыта тонким слоем снега, который сверкал под бледным светом луны, отбрасывая холодные блики. Вдалеке Сакурако заметила каменные статуи — её соплеменники, жрицы и воины, застывшие в момент последнего ритуала, их лица навечно запечатлели боль и надежду. Её сердце сжалось, слёзы вновь подступили к глазам, но слабый шёпот ветра, словно голос давно забытого друга, вёл её вперёд, обещая ответы.
— Кто… Кто здесь? — прошептала Сакурако, её голос дрожал, но в нём чувствовалась решимость, как у юной жрицы, готовой исполнить своё предназначение. Она сделала шаг вперёд, и её магия природы оживила мох под ногами, заставляя его пробиваться сквозь снег, но холод вокруг оставался безмолвным, словно хранил древнюю тайну. Вдруг её лисьи ушки уловили лёгкое мерцание — что-то полупрозрачное, меняющееся, как тень, двигалось среди деревьев, и её зонтик затрепетал в руках, готовый защитить её. Но любопытство, смешанное с надеждой, взяло верх.
Сакурако пошла навстречу неясному силуэту, её шаги мягко шуршали по снегу, а сердце билось в такт её дыханию. Странная фигура словно светилась изнутри, то появляясь, то исчезая среди голых деревьев, как призрак, ускользающий от взгляда. Инстинкты шептали об опасности, но запах, исходивший от незнакомца, был смутно знакомым — лёгкий аромат мха и вишен, как в её детстве, когда она играла у ног прадеда. Когда фигура обернулась на звук её шагов, Сакурако замерла, её ушки дёрнулись, а дыхание перехватило: на мгновение она увидела его — серебристые уши, торчащие вверх, и серебристый мех хвоста, как у её прадеда, правителя леса. Но миг спустя образ растаял, и перед ней снова была лишь мерцающая тень, меняющая черты, как отражение в воде.
— Прадедушка? — прошептала Сакурако, её голос дрожал от смеси надежды и страха, а зелёные глаза блестели от слёз. Она сделала шаг ближе, сжимая зонтик, который засветился мягким зелёным светом её магии природы. Лепестки вишен закружились вокруг неё, словно обнимая её, и она решилась окликнуть снова: — Кто ты?
Незнакомец остановился, словно привлечённый ароматом вишен, который сопровождал её магию. Они замерли, разглядывая друг друга. Сакурако поняла, что она — последняя Инари, а перед ней… обнажённый человек, чья кожа мерцала, как призрачный свет. Она запаниковала, её ушки прижались, а хвост взъерошился, и она указала на него зонтиком, её щеки вспыхнули от смущения.
Человек, заметив её реакцию, неловко почесал затылок и пробормотал что-то вроде: «До чего ж хлопотно…» В тот же миг его окутала старинная одежда, появившаяся из ниоткуда — тёмные брюки, походная рубашка, накидка с капюшоном и грубо вырезанная деревянная маска, скрывающая лицо. Мерцание исчезло, и он стал выглядеть почти обычным, если не считать лёгкого сияния, которое всё ещё пробивалось сквозь ткань.
Он шагнул ближе, осторожно помогая ей подняться, и протянул ей зонтик, который она уронила в снег. Его голос, приглушённый маской, был мягким, но с ноткой грусти: — Прости, что напугал. Я недавно проснулся здесь. Ты из племени Инари? Твой родственник был героем, что примирил племена с драконами? Я — Зел, полудух, рождённый из слухов этого мира. Как тебя зовут, жрица?
Сакурако поднялась, отряхивая снег с кимоно, её лисьи ушки дёрнулись, улавливая его слова. Она всё ещё чувствовала смущение, но его голос успокаивал, и её зелёные глаза, полные любопытства, встретились с его взглядом, скрытым под маской. — Я… я Сакурако, — ответила она, беря зонтик дрожащими руками, её голос был тихим, но твёрдым. — Да, я из племени Инари… но как ты знаешь про моего прадеда? И… ты правда полудух? — Её магия природы закружила вокруг лёгкий вихрь из лепестков, словно проверяя его, и она уловила в нём эхо доброты, смешанное с глубокой грустью, связанной с тьмой леса.
Зел слегка наклонил голову, и она заметила тень грустной улыбки под его маской. — Я должен исцелить лес и спасти мой народ, — сказала она, её голос стал громче, наполняясь решимостью. — Ты… ты поможешь мне, Зел? Или ты здесь, чтобы остановить меня? — Её глаза блестели от слёз и надежды, а зонтик в её руках засветился ярче, окружая её ароматом вишен.
Снег вокруг закружился сильнее, и далёкий рёв, зловещий и холодный, разорвал тишину леса. Зел кивнул, его взгляд под маской стал твёрже, и он протянул руку. — Я рад, что нашёл тебя, Сакурако. Силрис, твой прадед, не простил бы меня, если бы я оставил тебя одну, — сказал он, и в его голосе послышалась тёплая нотка. — Я не твой прадед, а лишь эхо его легенды, как и пяти других героев этого мира. Слухи о них создали меня. Здесь небезопасно — низшие демоны бродят в поисках жизни. Они опасны для тебя, но я лишь наполовину уязвим для них. Пойдём, юная Инари. Дорога к первому чертогу богов лежит через лесной алтарь на другом конце леса.
Сакурако заколебалась лишь на миг, её ушки встали торчком, улавливая рёв, но она решилась. Положив свою тонкую руку в его, она почувствовала лёгкое мерцание его сущности — холодное, но не враждебное, как зимний ветер, который приносит надежду на весну. Её зонтик затрепетал, и из него вырвался аромат вишен, освещая их путь мягким светом. — Пойдём, Зел, — сказала она, её голос был полон решимости, но в нём чувствовалась благодарность. — Я должна исцелить лес и спасти мой народ. Если ты поможешь мне дойти до алтаря, я сделаю всё, чтобы узнать, почему боги разгневались.
Они двинулись вперёд, но тьма вокруг сгустилась, и из леса с яростным рёвом выскочило тёмное существо с красными глазами, преградив им путь. Снег под ногами стал липким, затрудняя движение, а воздух наполнился запахом гнили. Зел шагнул вперёд, защищая Сакурако, и в его руках материализовалось сияющее копьё — Гае Ассайл, украшенное звёздными узорами, которые мерцали, как ночное небо, отгоняя тьму. Он направил копьё на демона, и свет звёзд пробежал по лезвию, рассеивая тёмный туман, но существо не отступило, а начало медленно кружить вокруг них, его глаза сверкали алым, как угли в ночи.
— Сакурако, — тихо сказал Зел, его голос был напряжённым, но спокойным, — если мы задержимся, другие демоны придут. Сможешь поднять нас магией природы?
Сакурако сжала зонтик, её лисьи ушки дёрнулись, улавливая рёв и шорохи леса. Её зелёные глаза загорелись решимостью, и она кивнула, сосредотачиваясь. Лепестки вишен закружились вокруг них, поднимая вихрь, а аромат цветов наполнил воздух, обещая спасение. Но вихрь оказался нестабильным — ветер подбросил их всего на несколько метров, и Сакурако, потеряв контроль, вскрикнула, когда они рухнули обратно в снег, их тела мягко погрузились в холодный покров. Демон, почуяв слабость, бросился вперёд, его глаза сверкнули, а снег вокруг стал ещё липче, словно пытаясь удержать их.
Зел прижал Сакурако к своей груди, его руки были тёплыми, несмотря на холод вокруг, и он развеял копьё, чтобы защитить её. В тот же миг в его руках появился прямой меч, и он странно улыбнулся, словно вспоминая что-то давно забытое. Он приложил клинок к маске, будто одаривая его поцелуем, и выкрикнул: — Леватейн!
Из меча хлынул поток яркого пламени, испарив снег вокруг и подбросив их в небо с головокружительной скоростью. Сакурако вскрикнула, её лисьи ушки прижались от шока, но Зел мягко, но решительно прикусил её ухо. Боль, смешанная с электрическим импульсом, пробежала по её телу, и она почувствовала, как её руки и ноги стремительно укорачиваются. Одежда соскользнула, оставляя её беззащитной, и в одно мгновение она превратилась в маленькую лису. Зел крепко прижал её дрожащее тельце к себе, его руки источали тепло, и они устремились вперёд, словно на крыльях огненного вихря, окружённого искрами, которые танцевали в воздухе, как звёзды.
Герои плавно приземлились на небольшую поляну недалеко от лесного алтаря. Снег мягко пружинил под их ногами, принимая их, а пламя Леватейна угасло, оставляя за собой лёгкий, тёплый след, будто шепот уходящего огня. Однако тишину разорвал далёкий, зловещий рёв демонов, заставивший сердце Сакурако сжаться. Тьма начала сгущаться на горизонте, её холодные щупальца тянулись к поляне. Они были близко к алтарю, но опасность дышала им в спину, и каждый шорох леса теперь казался предвестником беды.
Зел аккуратно посадил ошеломлённую Сакурако на алтарь. Её распушённый от шока мех блестел под лунным светом, делая её похожей на живое изваяние божества природы, но её зелёные глаза, теперь чуть больше, были полны растерянности. Зел распахнул накидку, готовясь к обороне. — Принцесса, ты должна знать, как воздействовать на алтарь! Обратись к духам природы и очисти его! Времени мало — вспышка Леватейна привлечёт всех демонов сюда.
Сакурако, всё ещё в форме лисы, стояла на алтаре, её мех дрожал от холода и страха. Её ушки дёрнулись, улавливая рёв, который становился ближе, и она почувствовала, как магия природы пробуждается в её маленьком теле. Аромат вишен закружился вокруг, мягкий и тёплый, несмотря на её новый облик. Она подняла лапку, и слабый свет коснулся камня, оживляя мох и траву вокруг, но алтарь оставался мёртвым, покрытым тёмным налётом, который сопротивлялся её магии.
Она запела — слабый, но мелодичный звук, напоминающий песнь её племени, и свет стал ярче, словно звёзды, пробивающиеся сквозь тьму. Но тёмный налёт лишь слегка отступил, а демоны, привлечённые её светом, ускорили движение, их красные глаза сверкали вдали, как угли в ночи, и они приближались, словно цунами из сотен тел, сотканных из тьмы.
— Я сделаю это, Зел! — крикнула Сакурако, её голос был высоким, но твёрдым, как у лисы, защищающей свой дом. Она усилила магию, и алтарь засветился зелёным, но тьма не исчезала полностью — нужно было больше времени или силы. Снег вокруг стал липким и тяжёлым, затрудняя Зелу оборону, а Сакурако, потеряв концентрацию, споткнулась и упала на алтарь, её маленькие лапки дрожали, а мех взъерошился ещё сильнее. Тьма надвигалась, готовая поглотить их, и нужно было срочно что-то придумать.

Зел, его голос дрожащий от отчаяния, но полный решимости, прокричал сквозь рёв демонов: — Проклятье, Сакурако! Принцесса, не засыпай! Если потеряешь сознание, ты умрёшь!
Сакурако лежала на алтаре, её маленький лисий хвост дрожал, а лапки скользили по холодному камню. Рёв демонов приближался, их красные глаза сверкали в тени леса, как звёзды, упавшие в ад. Зел стоял перед ней, его меч Леватейн пылал, отгоняя тьму, но снег становился всё липче, цепляясь за его ноги. «Принцесса, алтарь! — крикнул он, его голос пробился сквозь хаос. — Духи ждут твоей песни!»
Сакурако втянула воздух, её ушки прижались. «Песни?! Я же лиса, а не хор Инари!» — пискнула она, но её зелёные глаза поймали отблеск статуй — Лириан, дед, жрицы, застывшие в надежде. Их лица, высеченные в камне, шептали: «Ты наша надежда». Сердце сжалось, и она вспомнила слова прадеда: «Магия вишен — это не сила, а любовь к роще».
Она закрыла глаза, игнорируя рёв, и запела. Её голос, высокий и дрожащий, как у лисёнка, вплетался в ветер, а аромат вишен закружился, пробиваясь сквозь тьму. Алтарь засветился зелёным, но тёмный налёт сопротивлялся, словно живое проклятье. Сакурако топнула лапкой, её мех взъерошился. «Ну же, глупый камень! Я последняя Инари, и я не сдамся!»
Внезапно она уловила эхо — голоса племени, спящие в камне, подхватили её песню. Лепестки вишен взмыли в вихре, и Сакурако почувствовала тепло, как в детстве, когда прадед гладил её ушки. «Это не просто тьма, — мелькнула мысль. — Это ошибка… чья-то ошибка, что заперла нас всех!» Зел, окружённый клубами чёрного дыма, яростно размахивал мечом Леватейн, отгоняя волну за волной порождений зла. Каждое его движение сопровождалось вспышками пламени, но на место разрушенных демонов тут же накатывали новые, их число казалось бесконечным, как тени в безлунную ночь. Её лисьи ушки дёрнулись, улавливая их шипение и рёв, а сердце сжалось от ужаса.
Но в этом хаосе она уловила слабый, вибрирующий звук — словно звон камертона, пробуждённый её пением, когда она пыталась очистить алтарь. Этот звук, мягкий и полный надежды, пробился сквозь мрак, и её зелёные глаза, теперь яркие даже в лисьем облике, загорелись решимостью. «Я смогу…» — прошептала она себе, её голос был слабым, но твёрдым, как первый луч солнца после бури. Впервые она пошла дальше простой молитвы природе — её душа воззвала к Вечной Четвёрке, великим богам, чьи имена шептались в легендах её племени.
И боги ответили. Через её хрупкое тело лисы хлынула божественная сила, словно тёплый поток света, наполняя её до краёв. Её маленькая форма дрожала, казалось, не выдержит такой мощи, но вместо боли сила обняла её, как материнские руки, даря энергию и уверенность. Алтарь под ней впитал эту суть, сияя ослепительным зелёным светом, который начал рассеивать тёмный налёт, словно утренний туман под лучами солнца. Камни задрожали, и из них вырвался луч света, пронзающий небо, — зов, который, казалось, достиг даже чертогов богов.
В этот момент Сакурако заметила Зела: очередной демон, массивный и угрожающий, повалил его на землю, придавив своей тушей. Её сердце сжалось, но божественная сила, текущая в её венах, разогнала страх. Она высоко подняла голову, и её пушистый хвост — теперь не один, а пять, сияющих божественным светом, — задёргался от переполняющей её мощи. Её лисьи ушки встали торчком, улавливая каждый звук битвы, а аромат вишен закружился вокруг, создавая вихрь из лепестков, который оживил мох и траву на алтаре.
— Зел, держись! — крикнула она, её голос, высокий и звонкий, как у лисы, был полон силы. Её магия природы, усиленная божественным даром, вырвалась наружу, опутывая демона тонкими нитями света и лепестков. Тварь застыла, её движения замедлились, а алтарь излучил тепло, исцеляющее землю вокруг, заставляя траву пробиваться сквозь снег. Светлый барьер, сотканный из её магии, отбрасывал демонов назад, их тёмные тела рассыпались в прах, а туман рассеивался, открывая первые признаки жизни в лесу — зелёные побеги и ожившие ветви.
Но тьма не исчезла полностью. Из центра леса донёсся мощный, гулкий рёв, от которого земля задрожала, и Сакурако поняла: главный демон всё ещё жив, его присутствие чувствовалось как тяжёлое облако над горизонтом.
Зел, тяжело дыша, поднялся с земли, развеяв Леватейн в искры пламени, которые растворились в воздухе, оставив лишь слабый аромат жжёной смолы. Они стояли на поляне, только что освобождённой от проклятия демонов, освещённые мягким светом алтаря, который теперь сиял, как маяк надежды. Зел взглянул на Сакурако, его глаза под маской блеснули заботой. — Нужно вернуть тебе привычный вид, — сказал он мягко. — В форме лисы ты не сможешь полностью контролировать потоки магии.
Он нежно коснулся её головы, и с характерным звуком «ПУФ!», словно фокусник вытащил кролика из шляпы, Сакурако появилась в человеческом облике — невысокая, с тёмно-розовыми волосами, лисьими ушками и пушистым хвостом, но… совершенно обнажённой. Её зелёные глаза расширились от шока, и она, пискнув, быстро прикрыла себя руками, её ушки опустились от смущения, а хвост нервно задёргался, касаясь земли. Лёгкий аромат вишен закружил вокруг лёгкий вихрь из лепестков, пытаясь прикрыть её, но это лишь усилило неловкость.
— Ой, Зел! — воскликнула она, её голос был высоким и полным паники, но с ноткой благодарности. — Почему я… почему я без одежды?! — Её лицо покраснело, как её потерянное кимоно, и она отступила, споткнувшись о край алтаря, лепестки вишен закружились быстрее, создавая слабый барьер, но не могли скрыть её смущение.
Зел смущённо почесал щёку, его взгляд скользнул в сторону. — Прости, я успел подхватить только твой зонтик… — сказал он, протягивая ей розовый талисман. — Думаю, он важен для тебя.
Сакурако взяла зонтик дрожащими руками, её магия природы мягко осветила поляну, и она почувствовала, как её сердце успокаивается, сжимая знакомый предмет. Но далёкий рёв главного демона, гулкий и угрожающий, заставил её лисьи ушки встать торчком. — Зел, пожалуйста, помоги мне! — сказала она, её голос стал твёрже, хотя лёгкая дрожь всё ещё слышалась. — Я могу управлять магией, но мне нужно хоть что-то прикрыться, пока мы идём к центру леса!
Зел кивнул, его непланарная сущность ожила, и с лёгким мерцанием он сотворил иллюзию — мягкий покров из светящихся листьев и лепестков, который обвился вокруг Сакурако, создавая временное одеяние, похожее на её кимоно. Это было не идеально, ткань слегка трепетала, как живой ветер, но достаточно, чтобы она могла двигаться вперёд. Её зелёные глаза блеснули благодарностью, хотя рёв демона становился громче, и тьма в центре леса сгущалась, обещая новую битву.
— Алтарь не даст порождению ада двинуться за нами, — сказал Зел, его голос был полон уверенности. — Ты мой герой, юная принцесса. Мы должны как можно дальше уйти от этого места.
Он пригляделся к её лицу, и что-то привлекло его внимание. Нахмурив брови, он добавил: — Боги оставили на тебе свою метку.
Сакурако склонила голову, её ушки дёрнулись от любопытства, и она коснулась лица. — Метку? «Что ты имеешь в виду?» —спросила она, её голос был мягким, но полным удивления.
Зел усмехнулся, его глаза под маской блеснули теплом. — Не беспокойся, просто новая родинка под глазом. Она делает тебя ещё милее.
Сакурако улыбнулась, её щёки покраснели, но рёв демона, который остановился на границе оживлённой алтарём поляны, вернул её к реальности. Свет алтаря отпугивал тварь средней руки, которая бессильно пятилась, иногда злобно повизгивая, но не решаясь пересечь границу света. Её сердце сжалось от мысли о проклятых землях.
— Мы должны идти, — сказала она, сжимая зонтик. — Но я хочу не просто запереть демонов… я хочу исцелить лес полностью, как обещала деду и племени. Зел, ты поможешь мне добраться до центра леса и встретиться с главным демоном?
Зел кивнул, его взгляд стал твёрже. — Обещаю, когда ты получишь больше божественных благословений, мы прогоним порождения тьмы раз и навсегда с этих земель. А пока алтарь действует, демоны заперты на своей территории. Они не умрут от голода или старости, но не смогут выйти за пределы. Не беспокойся, принцесса, они не навредят тем, кто живёт рядом.
Он протянул руку, и Сакурако, опираясь на зонтик, поднялась. Её магия природы усилила свет алтаря, создавая зелёную дорожку, которая, словно путеводная нить, вела их глубже в лес. Демоны клубились по краям, их тени тянулись к героям, но светлая стезя не давала им приблизиться.
Пройдя какое-то время, они вышли на поляну, где перед ними предстал огромный пень, на котором, словно на троне, возвышалось существо из ночных кошмаров. Повелитель демонов был больше зверем, чем разумным существом: его мощное тело с бугрящимися мышцами венчала голова вепря, а нижняя часть туловища напоминала паучье брюшко с восемью тонкими ногами. На плече он держал булаву из обсидиана, тяжёлую и чёрную, как сама тьма. Младшие демоны, ютившиеся рядом, прильнули к нему, как преданные псы, их глаза блестели голодом.
Сакурако, идя рядом с Зелом, сжала зонтик, её лисьи ушки дёрнулись от ужаса, улавливая каждый шорох. Её зелёные глаза расширились, когда повелитель демонов шумно вдохнул и повернул голову в их сторону. Аромат вишен закружился быстрее, а хвост задёргался, отражая её страх и решимость. Младшие демоны рванулись было вперёд, но рёв их повелителя заставил их отступить, и Сакурако поняла: он хочет забрать их себе.
Сакурако замерла, её зелёные глаза расширились от ужаса, но в них загорелась искра решимости, как звезда, пробивающаяся сквозь тьму. Её лисьи ушки дёрнулись, улавливая тяжёлое дыхание повелителя демонов, и она сжала розовый зонтик, который затрепетал в её руках. — Зел… это он, — прошептала она, её голос дрожал, но в нём чувствовалась твёрдость, словно корни древнего дерева. — Повелитель демонов… источник тьмы, из-за которого погибло моё племя.
Она подняла зонтик, и из него вырвался мягкий свет магии природы, окружив её и Зела защитным куполом из лепестков вишен, которые закружились, как звёзды в вихре. Её пять божественных хвостов, сияющих тёплым светом, задёргались, готовые к действию, а аромат цветов наполнил воздух, обещая надежду.
Сакурако сделала шаг вперёд, её лисьи ушки встали торчком, улавливая каждый шорох паучьих лап демона. Страх сковывал её сердце, но она знала, что должна использовать свою божественную силу и магию природы, чтобы исцелить лес. Её взгляд метнулся к тяжёлой обсидиановой булаве и тонким, но смертоносным ногам демона, и она попыталась придумать план. — Мы должны победить его, Зел, — сказала она, её голос стал твёрже, как сталь, закалённая огнём. — Моя магия природы и твоя сила… вместе мы можем изгнать тьму! Но как нам подойти ближе, если он так силён?
Она направила магию природы, и её пять хвостов засияли ярче, создавая вихрь из лепестков и зелёного света, который устремился к повелителю демонов, пытаясь сковать его тьму. Но демон, издав оглушительный рёв, ударил булавой по земле, и ударная волна, словно буря, разметала лепестки, как осенние листья. Снег и земля вздыбились, заставляя Сакурако и Зела отступить назад, а она, потеряв концентрацию, упала на колени, её ушки прижались от боли, а зонтик выскользнул из рук.
Зел мгновенно шагнул вперёд, заслоняя её собой, его фигура казалась непреклонной, как древний дуб перед бурей. Его глаза под маской сверкнули решимостью. — Из нашей встречи с этими отродьями я понял одну вещь, принцесса, — сказал он, его голос был твёрдым, но полным заботы. — Моё оружие действует на них, значит, демоны — часть слухов обо мне. Мы можем победить! Не сдавайся, юная Инари. Твой свет уже заставил алтарь пробудиться, а богов заметить тебя, принцессу своего народа!
Сакурако подняла голову, её зелёные глаза блестели от слёз и надежды, а слова Зела разожгли в ней новый огонь. Она сжала кулачки, пытаясь подняться, а её хвосты задёргались, отражая её решимость. — Сконцентрируйся на молитве, о прекрасная жрица! — крикнул Зел, оборачиваясь к ней, его голос был полон силы. Приняв боевую стойку, он ударил кастетами друг о друга, и раздался звон, словно небесный храм бил в набат, приглашая к молитве. — ФУРИН! — выкрикнул он, и пространство вокруг окрасилось серебристым светом, будто само эхо прошлого явилось на зов.
Поляна преобразилась: место у трона повелителя демонов стало ареной вне времени, подобной древнему колизею, где воздух дрожал от отголосков вековых битв. Зел довольно ухмыльнулся, его глаза сверкнули под маской. — Сакурако, у нас есть все шансы победить! Здесь было столько битв, и я впитаю в себя каждую из них. Смотри на меня, моя принцесса!
Он оттолкнулся от земли, и его движения стали похожи на танец, полный грации и силы. Зел прыгнул под брюхо демона, ловко уворачиваясь от ударов тяжёлой булавы, которая с грохотом обрушивалась на землю, поднимая облака снега и земли. Его кастеты сверкали, паррируя атаки, а он умудрялся уклоняться от тонких паучьих лап, которые пытались пронзить его. Сакурако, всё ещё на коленях, смотрела на него с восхищением, её зелёные глаза сияли, а лисьи ушки дёрнулись, улавливая каждый звук боя. В один момент Зел нанёс мощный удар кастетом, и одна из лап демона с треском сломалась, заставив тварь издать яростный рёв.
Сакурако поднялась, сжимая зонтик, её сердце билось в такт звону Фурин, который эхом разносился по арене. Её магия природы закружилась вокруг ярче, создавая защитный купол из лепестков и света. Она закрыла глаза, сосредотачиваясь на молитве, как просил Зел, и её голос, мелодичный, как песнь её племени, воззвал к Вечной Пятёрке: — Великие боги, дайте мне силу исцелить лес и изгнать тьму!
Её пять хвостов засияли ослепительным светом, и из алтаря, всё ещё сияющего позади, вырвался зелёный луч, соединяясь с её магией. Свет алтаря и её магия природы начали распространяться по поляне, ослабляя тьму демона и усиливая серебристый свет Зела. Лепестки вишен закружились вокруг повелителя демонов, опутывая его, как сети, сковывая движения. Демон взревел от боли, его паучьи лапы затрещали под давлением, а тьма вокруг начала рассеиваться. Лес оживал — трава пробивалась сквозь снег, деревья зеленели, но демон всё ещё сопротивлялся, готовясь к последнему удару.
Младшие демоны, заметив, как их повелитель оказался скован, ринулись на помощь, но их тёмные тела сгорали, едва касаясь мощного потока света, который исходил от Сакурако. Её воля, усиленная божественной силой, сияла, как маяк, и Зел, переведя дыхание, улыбнулся ей, его глаза под маской блеснули гордостью. — Фурин, время суда! — произнёс он, вновь ударяя кастетами друг о друга.
Звон, теперь подобный гонгу, возвестил вердикт, и арена колизея начала сжиматься, пространство задрожало. За спиной Зела медленно проявились тени ушедших героев, их силуэты обретали плоть, словно само время вернулось, чтобы исполнить волю богов. Пятёрка теней выстроилась в ряд, каждая держала своё оружие: копья, мечи, посохи, и среди них — тень прадеда Сакурако, сжимающая Гае Ассайл. Её зелёные глаза расширились от благоговения, а лисьи ушки дёрнулись, улавливая их слова: — Вердикт — казнь, — произнесли тени в унисон, их голоса звучали, как гром.
Повелитель демонов издал последний, оглушительный визг, от которого земля содрогнулась, и его тело вспыхнуло, сгорая в божественном свете. Сакурако закрыла ушки, её хвосты задрожали от звука, но она почувствовала облегчение, когда тьма рассеялась, а лес вокруг ожил — аромат природы наполнил воздух, трава и деревья пробивались сквозь снег, возвращая жизнь.
Но в момент, когда тени начали растворяться, тень её прадеда внезапно шагнула к Зелу и нанесла ему резкий удар в лицо. Сакурако ахнула, её глаза расширились, а затем она не сдержала смешок, прикрыв рот рукой, когда услышала слова прадеда: — Это за превращение моей правнучки!
Её хвост качнулся игриво, а лисьи ушки поднялись, отражая её веселье. — Зел, ты в порядке? — спросила она, подбегая к нему с зонтиком в руках, её голос был полон заботы, но с лёгкой насмешкой. — Прадедушка всегда был строгим… но это было так неожиданно!
Зел, потирая щёку, поднялся, его глаза под маской блеснули смущением, но уголки губ дрогнули в улыбке. — Сакурако… твой прадед скорее был и остался настоящим зверем, даже после смерти, — сказал он, тяжело дыша. — Теперь нужно подумать, что делать дальше. Проведаем твоё племя? Они должны быть в порядке, но раз я не исчез, мой слух, коим я был порождён, не оканчивается на этом.
Сакурако склонила голову, её ушки дёрнулись, а хвост, ещё минуту назад весело качавшийся, поник. — Почему? — спросила она, её голос был полон разочарования. — Почему ты не пойдёшь со мной? Думаю, все бы хотели увидеть своего второго спасителя.
Зел пожал плечами, его взгляд стал мягче. — Всё сложно, видишь ли, живые существа плохо переносят тех, кто вернулся с той стороны, пусть и частично, — сказал он. — Но я дождусь тебя здесь и твоего ответа: пойдёшь ли ты со мной дальше или останешься со своими в лесу.
Сакурако задумалась, её зелёные глаза затуманились, а сердце сжалось от выбора, который ей предстояло сделать.
________________________________________
Побочная история: Сцена в пекарне
Пекарь, сияющая улыбкой, протянула поднос с золотистыми пирожками, от которых исходил тёплый аромат корицы. — Попробуйте наше новое лакомство — «Лисичкины ушки»! Хрустящие, сладкие, с ароматом корицы! — радостно воскликнула она.
Зел замер, его глаза расширились, а лицо медленно начало зеленеть. В его памяти всплыли тот укус, превращение Сакурако и удар её прадеда, который до сих пор отдавал фантомной болью. — Лисичкины… УШКИ?! — пробормотал он, его голос дрожал от ужаса.
Сакурако, стоя рядом, хитро прищурилась, её зелёные глаза сверкнули озорством. Она ухватилась за его рукав, её лисьи ушки дёрнулись, а хвост игриво качнулся. — Зел, ну ты же не думаешь, что это… мои ушки, верно? — протянула она с насмешливой интонацией, её голос был полон лукавства.
Зел побледнел ещё сильнее, его руки задрожали. — Я… я… я просто… мне воды… — выдавил он, хватаясь за прилавок, чтобы не упасть.
Пекарь, озадаченно моргнув, добавила: — Эм… у нас ещё есть «Медвежьи лапки» и «Зайкины хвостики»…
— НЕТ! НИЧЕГО ЖИВОТНОГО! ПРОСТО ХЛЕБ! — выкрикнул Зел, его голос сорвался от паники.
Сакурако, не выдержав, согнулась пополам от смеха, держась за живот, её хвост весело качался из стороны в сторону, а лисьи ушки дрожали от веселья. — Ох, Зел, тебе точно надо чаще бывать среди людей! — выдохнула она, вытирая слёзы смеха.
________________________________________