Эпилог и новый мир. (Глава 23)

Сакурако почувствовала, как её тело вернулось под контроль, когда древняя магия Лунарис медленно отступила. Её лисьи ушки дрогнули, а зелёные глаза с фиолетовым отливом наполнились слезами облегчения при виде нового мира. Пушистый хвост под платьем качнулся, сияя пятью божественными хвостами в её разуме. Она сжала плюшевую лисичку, её голос был полон благодарности:
— Уно… Лунарис… Ты сделала это… Ты дала им дом…
Уно, теперь дух по приговору Асфольдьера, шепнула:
— Лисичка… Я останусь с вами… Мы будем искупать грехи… Вместе…
Квинт опустился на одно колено, его аура стала спокойнее, но всё ещё излучала божественную силу. Его алые глаза смотрели на новый мир, голос был тихим, но решительным:
— Уно… Лунарис… Ты дала им шанс… А я буду жить… И искупать… — Он взглянул на статую Карста, застывшую в камне, и добавил: — Он получил, что заслужил… Но я не лучше… Я буду помнить… — Поднявшись, он посмотрел на Сакурако и слегка улыбнулся: — Моя принцесса… Ты спасла меня… Снова…
Лина-лучница, всё ещё в шоке от перерождения сестры, подняла взгляд на Лиру, теперь духовное создание и вестник перемен. Её голос дрожал:
— Лира… Ты здесь… Ты богиня… — Она протянула руку, и Лира, улыбнувшись, коснулась её пальцев. Её аура сияла мягким светом:
— Сестра… Я буду петь для демонов… Проведу их сюда… Это мой путь…
Лина заплакала, но в её слезах была радость:
— Я горжусь тобой…
Лили, в своём истинном облике прекрасной женщины-демона, опустилась на землю. Её крылья сложились, а золотой посох сиял в руке. Она посмотрела на Уно, её голос был полон благодарности:
— Мама… Ты освободила нас… Мы больше не голодны… Мы можем жить… — Суккубы вокруг запели, их голоса сливались в мелодию, наполняя мир магией. Одна из них, с сияющими глазами, добавила: — Мы будем строить здесь… Это наш дом…
Демоны умеренной фракции, ошеломлённые, осматривались с надеждой. Один, с белой маской, шагнул вперёд:
— Это наш мир… Мы можем начать заново… Без войны… Без крови… — Другие снимали маски, их голоса сливались в тихий гул благодарности Лунарис и Лире.
Сакурако шагнула к густой траве, её магия природы резонировала с миром. Она коснулась земли и улыбнулась:
— Этот мир живой… Я чувствую его… — Она посмотрела на Квинта: — Квинт… Мы сделали это… Дали им шанс… — Затем повернулась к Лире: — Лира… Ты будешь их светом… Я верю в тебя…
Квинт подошёл, его рука мягко коснулась её плеча:
— Моя принцесса… Мы не закончили… Асфольдьер сказал: судить себя… Мы должны идти дальше… Искупать… — Он взглянул на новый мир твёрже: — Но мы будем делать это вместе…
Лира кивнула, её голос был мелодичным:
— Я начну свою песнь… Найду всех достойных… — Она поднялась в воздух, её аура засветилась, и она запела, зовя демонов через измерения.
Сакурако, Квинт, Лина, Торн и Эльда стояли вместе, глядя на новый мир. Сакурако шепнула:
— Это только начало… — Она посмотрела на Квинта: — Куда пойдём теперь?..
Сакурако ощутила слабый отклик через магию природы — где-то в измерении был нестабильный портал обратно в мир людей, окружённый остатками тёмной энергии Асфольдьера. Уно шепнула:
— Лисичка… Я чувствую… Он там… Но будьте осторожны…
Квинт кивнул:
— Мы найдём его… Вместе…
Сакурако прогуливалась по новому миру. Он был чист, как новорождённое дитя. Даже демонические древа не распространяли споры — демоны вдыхали магию из воздуха. Суккубы и высшие демоны не грызлись за власть, простолюдины и знать рассекали небеса, радуясь дому. На севере открылся песчаный пляж с океаном, где рыба плескалась под светом трёх лун — голубой, красной и зеленоватой.
Лина, Торн и Эльда отдыхали, тихо беседуя с Лирой. Её облик изменился: она выглядела на 12 лет и больше не вырастет, но разрез на теле, иногда кровоточащий, не беспокоил её. Демоны прозвали её Поющей Мученицей, и родилась легенда о новой богине. Те, кто нёс демоническую кровь, слышали её песнь во снах и шли к бывшему Мертзалу, где Лира поднимала завесу, приглашая в новый мир. Скоро демоны стали легендой в мире людей — страшным сном прошлых эпох.
Квинт сидел неподалёку, распутывая волосы Уно. Безумная Уно могла отделяться от него на время, но была скована цепью, уходящей в его грудь. Сейчас она мирно спала на его коленях, убаюканная его пением:
— Свет всех звёзд ничто пред блеском твоих очей… Птицы молкнут в садах, лишь голос твой звучит… Никогда, я знаю, ты не будешь моей… Через миг туман глаза затмит… Ты, вдали, вдыхаешь аромат летних гроз… И идёшь под дождём игрива и чиста… Жаль, цветок, моей безумной страсти возрос… На бесплодных, призрачных мечтах…
Его руки работали, вычёсывая и обрезая спутанные пряди фиолетовой шевелюры Уно. Сакурако улыбнулась этой мирной паре. Они могли бы расколоть мир, сражаясь всерьёз.
— Лисичка, — раздался голос Уно. — Мне нужно побыть с детьми… Одолжи мне контроль над телом на день?
— Конечно, — согласилась Сакурако, позволяя матери демонов встретиться с семьёй.
Наблюдая со стороны, она видела, как суккубы слетались к её телу, которым теперь управляла Уно. Та баюкала Лили на коленях. Лили, лидер суккубов с детства, не устояла перед материнской лаской и разрыдалась, позволяя обнять себя. Из суккубов выстроилась очередь на «обнимашки» — около тысячи особей, все дети Уно, собрались здесь.