Семья и сожаление. (Глава 32)

— Идём, — кивнул Зел своей возлюбленной принцессе.
Отряд героев, отряхнув крошки с перекуса, двинулся вперёд вдоль стен древних пещер. В руках у Сакурако мягко светился хрустальный цветок Асфольделья — он был её компасом, её оберегом. Свет направлял путь сквозь темноту.
Плотная, будто из пара, фигура Уно — призрак, неизменно рядом с Инари — с интересом скользила вдоль стен, будто вспоминала. Поначалу путь был спокойным, и лишь изредка отряд останавливался, сверяясь с направлением свечения. Стены постепенно менялись: от природных, выточенных речной водой, до гладких металлических панелей, поросших мхом и плесенью. Подземелье дышало старой, забытой технологией.
— Слишком знакомо… — пробормотала Уно, и, фыркнув, добавила: — Почему Фритты всегда строят свои лаборатории под землёй, как какие-нибудь кроты?
Вскоре путь им преградила массивная дверь — такая же, как в роще Инари, над кладкой яиц, спрятанных Сильрисом. Сакурако, не раздумывая, приложила ладонь к панели слева. Текст, как прежде, высветился чужим, но уже почти родным языком:
«Fox facility, access check… access confirmed.»
С гулом и щелчками дверь поползла в сторону. Сакурако сделала шаг — но Зел резко остановил её, выставив руку.
— Осторожно. Что-то не так.
Он был прав.
По мере того как лампы, скрытые в потолке, начинали разгораться, комната открывала своё содержимое. В центре, среди разбитых капсул и сгнивших контейнеров, медленно шевелилось нечто… спящее. Внутри уцелевшей капсулы покоилась фигура.
Женская. Лисьи ушки. Розовые волосы.
Сакурако. Но — искажённая.
Словно влитая в механизм: из спины тянулись тяжёлые кабели, руки оканчивались стальными когтями, а из локтей и колен пробивалась сквозь кожу матовая чешуя металла.
Сакурако замерла. Её уши дёрнулись, глаза расширились. Асфольделья в её ладонях вспыхнула тревожным светом, будто сама магия чувствовала угрозу.
Клон во сне шевельнулась. Царапнула когтями по стеклу. Кабели на спине зашевелились, как змеи.
Лицо под куполом…
Было почти её. Почти.
— Кто…, кто ты? — прошептала Сакурако. — Почему… ты похожа на меня?.. Это… Фритты?.. Они сделали тебя?..
Её голос дрожал. Слёзы выступили на глазах, но взгляд оставался прикован к капсуле.
И тут — клон заговорила.
Её губы, всё ещё спящие, повторяли каждое слово Сакурако — синхронно, зеркально, пугающе точно.
Голос, механический, холодный, но с оттенком боли:
— Кто…, кто ты?.. Почему… ты похожа на меня?.. Это… Фритты?.. Они сделали тебя?..
Глаза клона оставались закрытыми, но тело содрогнулось. По стальной чешуе на руках пробежал слабый свет, будто в ответ на зов.
Сакурако отпрянула. Её хвосты задрожали. Она закричала:
— Нет… Нет! Это не я! Зел! Уно! Она… она говорит моими словами!
Асфольделья в её руках пульсировала, отражая нарастающий ужас.
Зел шагнул вперёд. Его синий глаз сузился, а кулаки сжались на кастетах Фурин. Тело — напряжённая пружина.
— Сакурако… Это не ты, — его голос прозвучал глухо. — Это магия Фритт. Она связана с тобой.
В голове раздался рык Квинта:
— Проклятье… Фритты… Они создали её. Но это ловушка.
Уно взмыла к Сакурако, её полупрозрачная фигура дрожала, глаза засветились пурпурным.
— Моя лисичка… не подходи. Это опасно… магия… она живая, — прошептала она, и голос Лунарис прорвался сквозь неё:
— Я чувствую… связь. Она как ты. Но она — не ты.
Сил’Кас, стоящий у стены, уже разворачивал свиток. Его глаза засветились, когда он начал читать древние руны на панели.
— Это творение Фритт… Клон… он связан с жрицей… Но что-то идёт…
Он не успел договорить.
С глухим скрежетом стена рядом с капсулой начала сминаться внутрь. Металл ревел, искры рассыпались по полу. Уно среагировала мгновенно — вокруг Сакурако вспыхнул защитный барьер, когда с грохотом рухнула часть потолка.
Из тени пролома вышла фигура — высокая, массивная, закованная в броню, будто бы похожую на доспехи паладинов 21-го полка… только в два раза мощнее. За ней тянулись кабели, извиваясь, как змееподобные хвосты.
Из-под шлема прозвучал мужской голос:
— Вот вы и попались…
Сакурако отступила, Асфольделья вспыхнула ярче.
— Кто ты? Чего ты хочешь? — её голос дрожал. Она обернулась к Зелу. — Зел… Это ловушка. Как говорила Солес…
Зел стиснул зубы.
— Кто бы ты ни был — ты не тронешь её.
Квинт зарычал внутри него:
— Паладины… нет. Это… не они. Это Фритты. Или хуже. Кроносар.
— Мы не сдадимся, — твёрдо сказала Уно, барьер вокруг неё пульсировал.
Лунарис добавила:
— Свет с нами.
Сил’Кас указал на панель:
— Мы можем отключить капсулу. Но этот враг… сражение неизбежно.
Бронированная фигура шагнула вперёд, кабели змеились.
— Вы — ключ. Инари… Фритты… Они создали вас. А я заберу вас для нового порядка.
Он усмехнулся под шлемом:
— Жаль, крольчиха отстала. Ну что ж, начнём с вас.
С металлическим щелчком из запястья выдвинулась подковообразная рамка. Уно закричала:
— ВСЕМ, КОМУ ДОРОГИ УШИ — ЗАТКНИТЕ ИХ!
В следующий миг — гул.
БОООООММММММММ.
Звук прошёл через тела, через кости, как удар молота. Магия внутри затрепетала. Но хуже всего было Уно. Призрак — сгусток нестабильной маны — начала исчезать в конвульсиях. Она закричала.
— АААААААААА!
Зел едва стоял на ногах. Квинт рвался наружу.
— Выпусти меня!
— Нет! — прохрипел он. — Если ты выйдешь, нас всех похоронит.
Удерживая контроль, Зел ударил себя по ушам, отгоняя оглушение. Вкус крови. Боль. Ярость. Он метнулся к врагу, выхватывая меч «Леватейн». Удар. Удар. Удар. Все напрасны. Металл даже не треснул.
— Игрушка, — насмешливо отозвался противник. — Но у тебя есть кураж.
— ПРИГНИСЬ! — закричал голос из коридора.
С гулом в лицо врагу врезалось копьё. Следом, тяжело дыша, вбежала она.
Светловолосая. Кроличьи уши. Гроза Орденов.
Солес Темпест.
Она замерла, увидев доспехи.
— Брат… Нет… Это невозможно. Ты погиб. Я видела.
Фигура сняла шлем. Лицо — точная копия Солес.
— Что, работает на тех, кто убил твою семью? Каково это — быть псом церкви?
Солес пошатнулась. Её голос дрожал:
— Ты… не можешь быть Эйденом…
Он — или то, что осталось от него — шагнул вперёд.
— Они убили меня. Но Фритты вернули. Для нового порядка.
Асфольделья в руках Сакурако затрепетала. Она шагнула ближе, глядя то на Солес, то на клона.
— Солес… Это не твой брат. Это… их работа. Как и она. — взгляд на капсулу. — Я знаю, каково это… когда тебя используют.
Зел поднялся.
— Он — марионетка. Мы не позволим ему тронуть вас.
Уно, восстанавливаясь, прошептала:
— Ты… хочешь сломать нас… Но мы — вместе.
Сил’Кас за панелью:
— Капсула питает всех. Отключим — ослабим его. Но мне нужно время!
Солес вытерла слёзы. Подняла меч.
— Если ты хоть немного — мой брат… борись. Или я тебя отпущу.
Эйден засмеялся.
— Поздно, сестра. Я — оружие. А вы все… умрёте здесь.
Он ударил копьём. Волна электричества прокатилась вперёд, но Лунарис вспыхнула, воздвигая щит. Искры. Вой.
Из разбитых капсул поднимались скелеты клонов — розоволосые, в лоскутках алых кимоно. Сердце Сакурако сжималось.
— Зачем… вы это сделали… — прошептала она.
Лунарис в боевом обличье — два рога, цепи из тьмы — с яростью бросилась вперёд.
— Эти куклы — плевок в свет Инари!
Скелеты трещали под её ударами. Зел бил рядом, кастеты вспыхивали в такт ярости.
— Они не тронут тебя, Сакурако, — рыкнул он. — Даже если я сгорю.
Солес, всхлипывая, отбивала удары брата.
— Эйден… если ты там… вернись…
Сакурако, с Асфольдельей в руках, дрожала. Цветок светился всё сильнее.

— Идём, — кивнул Зел своей возлюбленной принцессе.
Отряд героев, отряхнув крошки с перекуса, двинулся вперёд вдоль стен древних пещер. В руках у Сакурако мягко светился хрустальный цветок Асфольделья — он был её компасом, её оберегом. Свет направлял путь сквозь темноту.
Плотная, будто из пара, фигура Уно — призрак, неизменно рядом с Инари — с интересом скользила вдоль стен, будто вспоминала. Поначалу путь был спокойным, и лишь изредка отряд останавливался, сверяясь с направлением свечения. Стены постепенно менялись: от природных, выточенных речной водой, до гладких металлических панелей, поросших мхом и плесенью. Подземелье дышало старой, забытой технологией.
— Слишком знакомо… — пробормотала Уно, и, фыркнув, добавила: — Почему Фритты всегда строят свои лаборатории под землёй, как какие-нибудь кроты?
Вскоре путь им преградила массивная дверь — такая же, как в роще Инари, над кладкой яиц, спрятанных Сильрисом. Сакурако, не раздумывая, приложила ладонь к панели слева. Текст, как прежде, высветился чужим, но уже почти родным языком:
«Fox facility, access check… access confirmed.»
С гулом и щелчками дверь поползла в сторону. Сакурако сделала шаг — но Зел резко остановил её, выставив руку.
— Осторожно. Что-то не так.
Он был прав.
По мере того как лампы, скрытые в потолке, начинали разгораться, комната открывала своё содержимое. В центре, среди разбитых капсул и сгнивших контейнеров, медленно шевелилось нечто… спящее. Внутри уцелевшей капсулы покоилась фигура.
Женская. Лисьи ушки. Розовые волосы.
Сакурако. Но — искажённая.
Словно влитая в механизм: из спины тянулись тяжёлые кабели, руки оканчивались стальными когтями, а из локтей и колен пробивалась сквозь кожу матовая чешуя металла.
Сакурако замерла. Её уши дёрнулись, глаза расширились. Асфольделья в её ладонях вспыхнула тревожным светом, будто сама магия чувствовала угрозу.
Клон во сне шевельнулась. Царапнула когтями по стеклу. Кабели на спине зашевелились, как змеи.
Лицо под куполом…
Было почти её. Почти.
— Кто…, кто ты? — прошептала Сакурако. — Почему… ты похожа на меня?.. Это… Фритты?.. Они сделали тебя?..
Её голос дрожал. Слёзы выступили на глазах, но взгляд оставался прикован к капсуле.
И тут — клон заговорила.
Её губы, всё ещё спящие, повторяли каждое слово Сакурако — синхронно, зеркально, пугающе точно.
Голос, механический, холодный, но с оттенком боли:
— Кто…, кто ты?.. Почему… ты похожа на меня?.. Это… Фритты?.. Они сделали тебя?..
Глаза клона оставались закрытыми, но тело содрогнулось. По стальной чешуе на руках пробежал слабый свет, будто в ответ на зов.
Сакурако отпрянула. Её хвосты задрожали. Она закричала:
— Нет… Нет! Это не я! Зел! Уно! Она… она говорит моими словами!
Асфольделья в её руках пульсировала, отражая нарастающий ужас.
Зел шагнул вперёд. Его синий глаз сузился, а кулаки сжались на кастетах Фурин. Тело — напряжённая пружина.
— Сакурако… Это не ты, — его голос прозвучал глухо. — Это магия Фритт. Она связана с тобой.
В голове раздался рык Квинта:
— Проклятье… Фритты… Они создали её. Но это ловушка.
Уно взмыла к Сакурако, её полупрозрачная фигура дрожала, глаза засветились пурпурным.
— Моя лисичка… не подходи. Это опасно… магия… она живая, — прошептала она, и голос Лунарис прорвался сквозь неё:
— Я чувствую… связь. Она как ты. Но она — не ты.
Сил’Кас, стоящий у стены, уже разворачивал свиток. Его глаза засветились, когда он начал читать древние руны на панели.
— Это творение Фритт… Клон… он связан с жрицей… Но что-то идёт…
Он не успел договорить.
С глухим скрежетом стена рядом с капсулой начала сминаться внутрь. Металл ревел, искры рассыпались по полу. Уно среагировала мгновенно — вокруг Сакурако вспыхнул защитный барьер, когда с грохотом рухнула часть потолка.
Из тени пролома вышла фигура — высокая, массивная, закованная в броню, будто бы похожую на доспехи паладинов 21-го полка… только в два раза мощнее. За ней тянулись кабели, извиваясь, как змееподобные хвосты.
Из-под шлема прозвучал мужской голос:
— Вот вы и попались…
Сакурако отступила, Асфольделья вспыхнула ярче.
— Кто ты? Чего ты хочешь? — её голос дрожал. Она обернулась к Зелу. — Зел… Это ловушка. Как говорила Солес…
Зел стиснул зубы.
— Кто бы ты ни был — ты не тронешь её.
Квинт зарычал внутри него:
— Паладины… нет. Это… не они. Это Фритты. Или хуже. Кроносар.
— Мы не сдадимся, — твёрдо сказала Уно, барьер вокруг неё пульсировал.
Лунарис добавила:
— Свет с нами.
Сил’Кас указал на панель:
— Мы можем отключить капсулу. Но этот враг… сражение неизбежно.
Бронированная фигура шагнула вперёд, кабели змеились.
— Вы — ключ. Инари… Фритты… Они создали вас. А я заберу вас для нового порядка.
Он усмехнулся под шлемом:
— Жаль, крольчиха отстала. Ну что ж, начнём с вас.
С металлическим щелчком из запястья выдвинулась подковообразная рамка. Уно закричала:
— ВСЕМ, КОМУ ДОРОГИ УШИ — ЗАТКНИТЕ ИХ!
В следующий миг — гул.
БОООООММММММММ.
Звук прошёл через тела, через кости, как удар молота. Магия внутри затрепетала. Но хуже всего было Уно. Призрак — сгусток нестабильной маны — начала исчезать в конвульсиях. Она закричала.
— АААААААААА!
Зел едва стоял на ногах. Квинт рвался наружу.
— Выпусти меня!
— Нет! — прохрипел он. — Если ты выйдешь, нас всех похоронит.
Удерживая контроль, Зел ударил себя по ушам, отгоняя оглушение. Вкус крови. Боль. Ярость. Он метнулся к врагу, выхватывая меч «Леватейн». Удар. Удар. Удар. Все напрасны. Металл даже не треснул.
— Игрушка, — насмешливо отозвался противник. — Но у тебя есть кураж.
— ПРИГНИСЬ! — закричал голос из коридора.
С гулом в лицо врагу врезалось копьё. Следом, тяжело дыша, вбежала она.
Светловолосая. Кроличьи уши. Гроза Орденов.
Солес Темпест.
Она замерла, увидев доспехи.
— Брат… Нет… Это невозможно. Ты погиб. Я видела.
Фигура сняла шлем. Лицо — точная копия Солес.
— Что, работает на тех, кто убил твою семью? Каково это — быть псом церкви?
Солес пошатнулась. Её голос дрожал:
— Ты… не можешь быть Эйденом…
Он — или то, что осталось от него — шагнул вперёд.
— Они убили меня. Но Фритты вернули. Для нового порядка.
Асфольделья в руках Сакурако затрепетала. Она шагнула ближе, глядя то на Солес, то на клона.
— Солес… Это не твой брат. Это… их работа. Как и она. — взгляд на капсулу. — Я знаю, каково это… когда тебя используют.
Зел поднялся.
— Он — марионетка. Мы не позволим ему тронуть вас.
Уно, восстанавливаясь, прошептала:
— Ты… хочешь сломать нас… Но мы — вместе.
Сил’Кас за панелью:
— Капсула питает всех. Отключим — ослабим его. Но мне нужно время!
Солес вытерла слёзы. Подняла меч.
— Если ты хоть немного — мой брат… борись. Или я тебя отпущу.
Эйден засмеялся.
— Поздно, сестра. Я — оружие. А вы все… умрёте здесь.
Он ударил копьём. Волна электричества прокатилась вперёд, но Лунарис вспыхнула, воздвигая щит. Искры. Вой.
Из разбитых капсул поднимались скелеты клонов — розоволосые, в лоскутках алых кимоно. Сердце Сакурако сжималось.
— Зачем… вы это сделали… — прошептала она.
Лунарис в боевом обличье — два рога, цепи из тьмы — с яростью бросилась вперёд.
— Эти куклы — плевок в свет Инари!
Скелеты трещали под её ударами. Зел бил рядом, кастеты вспыхивали в такт ярости.
— Они не тронут тебя, Сакурако, — рыкнул он. — Даже если я сгорю.
Солес, всхлипывая, отбивала удары брата.
— Эйден… если ты там… вернись…
Сакурако, с Асфольдельей в руках, дрожала. Цветок светился всё сильнее.
— Инари… Если слышишь… помоги… Я не дам им… сделать из нас оружие…
Свет хлынул из цветка, связав её и клона.
Сил’Кас вскрикнул:
— Она сопротивляется ядру!
Эйден ринулся, но Солес — вперёд, как молния. Меч Тетра-Деус со звоном встретил копьё брата.
Асфольделья вспыхнула.
Капсула — трещина. Взрыв света.
Изнутри — она. Клон. Стояла. Слёзы на глазах.
— Спасибо… за голос, — прошептала она.
Эйден бросился к ней, чтобы добить —
но Роза…
прости,
Сакурако шагнула вперёд и вспыхнула светом.
Эйден отлетел.
Клон сжала его копьё.
— Даже боль… можно отпустить.