Книга «Vermis»
Пролог (Глава 1)
vader2882vader Оглавление
Возрастные ограничения 18+
Кадавр склонился над глубоким колодцем.
Мёртвые руки упёрлись в холодный серый камень, сдирающий бледную кожу с длинных тонких пальцев.
Вновь и вновь восторгаясь отражением своего лика в прозрачной воде, труп предался мыслям о собственном существовании. Пустые провалы глаз лицезрели рябь, пущеную на воде упавшим кленовым листком. Почерневшее и мёртвое, свидетельство наступающей зимы потревожило воду, и отражение исказилось.
Покуда существует лунный свет, покуда ночь не уступит свои права дню, покуда дремлющий спит, галлюцинация не исчезнет, и создания ночи будут жить. Это — истина.
Мы рождаемся и живём в свете, свет вдохновляет нас, он растит героев и легенд. При свете дня совершаются невероятные прорывы, движение вперёд и неустанный прогресс.
Мы живём в свете и радуемся ему.
Но умираем и гниём мы во тьме.
Тьма есть прекращение всякой священной деятельности, это время сна и иллюзий, время недопустимой жизни.
Время тех, кому свет опротивел.
«Да» — сказал сам себе мертвец. — «Это — истина.»
Никто и никогда не поймёт его. Ни в этом королевстве, ни за его пределами. Люди привыкли видеть мир чёрно — белым, боготворя свет и ненавидя ночь. Сжигая кадавров и ведьм, но прославляя сладкоречивых тиранов и понтификов. Неужели нет в этом мире жизни, способной по достоинству оценить смерть?
«Разумеется, нет. Но чем ярче свет, тем чернее отбрасываемая им тень.»
Конец мира близок. Кадавр понимал это. Час Белого улья и забвения грядёт, и ничто не сможет одолеть силу всепоглощающей тьмы.
«Но ещё не время. Конечно, мне стоит подождать. Всем нам нужно подождать.»
Никто не умеет ждать. Ни один из тех, что встречались ему при жизни, не умели ждать. Ждать тех, кто ушёл. Тех, кто ещё может вернуться.
«И я — прямое тому доказательство. Я вернулся. „
Зеркало воды вновь успокоилось. Отныне и вновь, кадавр наедине сам с собой.
Вновь встать и идти — но зачем? Какой смысл в том, чтобы продлевать себе жизнь за счёт других? Почему бы не уйти из подлунного мира тогда, когда судьба решила прекратить твоё существование?
Но люди есть люди. Как при жизни, так и после смерти. Кровопролитные войны за секундное владение жалким клочком земли. Алчность и скопидомство, жалкая надежда на то, что ты утащишь в могилу все свои сокровища. Горделивость при жизни и коленопреклонение перед смертью. Смерть и голод. Чума и война.
Жажда жить. Вечная жажда жить.
“Мы скорее перегрызём друг другу глотки, чем уйдём в вечность. Каждый живой хочет продлить своё существование любым способом. Хотят сделать жизнь ярче. А итог один.»
Всегда один.
К колодцу шла женщина с вёдрами. Увидев высокого, худого человека, склонившегося у конечной точки её маршрута, она бросила вёдра и подошла ближе, когда абсолютно нагой кадавр с отвратительным хрустом шейных позвонков повернул свою омерзительную голову лицом к женщине.
Она пала на землю, не в силах сказать не слова.
Длинные холодные руки объяли упавшее тело, приподняв его на землёй. Мёртвые провалы глаз встретились с живыми очами, испуганно оглядывающими труп.
— Ты поймёшь меня… Всем хочется жить… — Прошептал кадавр, и женщина завопила.
Истошный крик пронёсся над полем, когда его оборвало быстрое движение бледных рук. Подобно шее живого трупа, хруст позвоночника огласил поляну, как упавшее под тяжестью старости дерево. Быстрое движение когтистых пальцев разорвало сонную артерию, и всё ещё тёплая кровь хлынула из раны. Припав ссохшимися и отслаивающимися губами к рукотворному источнику, мертвец начал захлёбываться живительной жидкостью. Но это было ему не страшно, главное — испить кровь.
«Я не лучше всех подобных мне. Я сам предан греху, но я не отпущу свою жизнь. Я не успел. Я стану свидетелем.»
И вновь по воде в колодце пошла рябь. Грохот снизу свидетельствовал о том, что поверхностное натяжение пробило девушке череп. Встав во весь рост, кадавр оказался практически вдвое выше своей жертвы.
«Я не успел пожить под солнцем и не смог умереть под луной. Я стану тем, кто увидит конец королевства. Владычество ночи. Пир тьмы.»
Ещё долго в деревне рассказывали страшную сказку о высоком духе колодца, и с тех пор ни одна женщина не набирала в нём воду ночью.
Суеверие, лишь одну ночь бывшее правдой.
Мёртвые руки упёрлись в холодный серый камень, сдирающий бледную кожу с длинных тонких пальцев.
Вновь и вновь восторгаясь отражением своего лика в прозрачной воде, труп предался мыслям о собственном существовании. Пустые провалы глаз лицезрели рябь, пущеную на воде упавшим кленовым листком. Почерневшее и мёртвое, свидетельство наступающей зимы потревожило воду, и отражение исказилось.
Покуда существует лунный свет, покуда ночь не уступит свои права дню, покуда дремлющий спит, галлюцинация не исчезнет, и создания ночи будут жить. Это — истина.
Мы рождаемся и живём в свете, свет вдохновляет нас, он растит героев и легенд. При свете дня совершаются невероятные прорывы, движение вперёд и неустанный прогресс.
Мы живём в свете и радуемся ему.
Но умираем и гниём мы во тьме.
Тьма есть прекращение всякой священной деятельности, это время сна и иллюзий, время недопустимой жизни.
Время тех, кому свет опротивел.
«Да» — сказал сам себе мертвец. — «Это — истина.»
Никто и никогда не поймёт его. Ни в этом королевстве, ни за его пределами. Люди привыкли видеть мир чёрно — белым, боготворя свет и ненавидя ночь. Сжигая кадавров и ведьм, но прославляя сладкоречивых тиранов и понтификов. Неужели нет в этом мире жизни, способной по достоинству оценить смерть?
«Разумеется, нет. Но чем ярче свет, тем чернее отбрасываемая им тень.»
Конец мира близок. Кадавр понимал это. Час Белого улья и забвения грядёт, и ничто не сможет одолеть силу всепоглощающей тьмы.
«Но ещё не время. Конечно, мне стоит подождать. Всем нам нужно подождать.»
Никто не умеет ждать. Ни один из тех, что встречались ему при жизни, не умели ждать. Ждать тех, кто ушёл. Тех, кто ещё может вернуться.
«И я — прямое тому доказательство. Я вернулся. „
Зеркало воды вновь успокоилось. Отныне и вновь, кадавр наедине сам с собой.
Вновь встать и идти — но зачем? Какой смысл в том, чтобы продлевать себе жизнь за счёт других? Почему бы не уйти из подлунного мира тогда, когда судьба решила прекратить твоё существование?
Но люди есть люди. Как при жизни, так и после смерти. Кровопролитные войны за секундное владение жалким клочком земли. Алчность и скопидомство, жалкая надежда на то, что ты утащишь в могилу все свои сокровища. Горделивость при жизни и коленопреклонение перед смертью. Смерть и голод. Чума и война.
Жажда жить. Вечная жажда жить.
“Мы скорее перегрызём друг другу глотки, чем уйдём в вечность. Каждый живой хочет продлить своё существование любым способом. Хотят сделать жизнь ярче. А итог один.»
Всегда один.
К колодцу шла женщина с вёдрами. Увидев высокого, худого человека, склонившегося у конечной точки её маршрута, она бросила вёдра и подошла ближе, когда абсолютно нагой кадавр с отвратительным хрустом шейных позвонков повернул свою омерзительную голову лицом к женщине.
Она пала на землю, не в силах сказать не слова.
Длинные холодные руки объяли упавшее тело, приподняв его на землёй. Мёртвые провалы глаз встретились с живыми очами, испуганно оглядывающими труп.
— Ты поймёшь меня… Всем хочется жить… — Прошептал кадавр, и женщина завопила.
Истошный крик пронёсся над полем, когда его оборвало быстрое движение бледных рук. Подобно шее живого трупа, хруст позвоночника огласил поляну, как упавшее под тяжестью старости дерево. Быстрое движение когтистых пальцев разорвало сонную артерию, и всё ещё тёплая кровь хлынула из раны. Припав ссохшимися и отслаивающимися губами к рукотворному источнику, мертвец начал захлёбываться живительной жидкостью. Но это было ему не страшно, главное — испить кровь.
«Я не лучше всех подобных мне. Я сам предан греху, но я не отпущу свою жизнь. Я не успел. Я стану свидетелем.»
И вновь по воде в колодце пошла рябь. Грохот снизу свидетельствовал о том, что поверхностное натяжение пробило девушке череп. Встав во весь рост, кадавр оказался практически вдвое выше своей жертвы.
«Я не успел пожить под солнцем и не смог умереть под луной. Я стану тем, кто увидит конец королевства. Владычество ночи. Пир тьмы.»
Ещё долго в деревне рассказывали страшную сказку о высоком духе колодца, и с тех пор ни одна женщина не набирала в нём воду ночью.
Суеверие, лишь одну ночь бывшее правдой.
Рецензии и комментарии 0