Притча о небожьем праведнике

Жил-был на свете этом неправедник, и был жестокосерден он и несправедлив к людям в жизни своей. Считал он себя очень особенным, правильным, а людей прочих мелюзгой непотребной, времени жизни его часто не стоящей. Характер его был неуживчивый, высокомерный и алчный в степени высокой, и тяжело людям, его окружавшим, рядом с ним было – то ворчание, то гневливость, а то и вовсе ненависть изливал свои внутри выращенные он на окружающих, ежели не получалось у него когда-нибудь желания свои за счет других удовлетворить полностью.

И томились люди его присутствием – а он томился их беспросветной тупостью, с гениальностью его в сравнение никогда не идущей, ведь не было равных по уму ему среди всех людей ему известных по мнению его собственному. Потому и сторонился он людей часто, и в разговорах с ними неприветлив был, и никогда никому ничего хорошего желать не спешил.

И была у неправедника мечта тайная, сокровенная, душу и сердце его каждый день сжигавшая до крайности. Грезил он о власти непомерной над этими людишками жалкими обретении, чтобы хоть раз в жизнях своих чтить его начали, ежели не от чистого сердца своего, то из страха перед наказанием возможным как минимум. Но не было у него возможности той время долгое, потому успел он испепелить этим желанием неудержимым почти все сердце свое к моменту описываемому. И грезил он о власти той недоступной – и пуще еще окружающих ненавидел и презирал оттого с днем каждым, злобу свою и отсутствие любви своей в стычках ежедневных мелочных с ними выказывая.

И вот однажды событие случилось неожиданное, нежданное, удивительное. Божий Праведник из земель неведомых и далеких в город к ним пришел, проповедуя. Говорил он слова искренние, от чистоты сердца своего идущие, и столь ласково и трогательно для сердец человеческих говорил он их, что заслушивались люди многие речей его пламенных. И учил Праведник тот людей любить друг друга сильней и более, и друг о друге заботиться, в беде никогда не бросая в одиночестве. И прощать людей друг друга учил он, дабы не копить зло в душах своих, ядом их разъедающее. И милосердию учил он, и терпимости, ведь немыслим путь человеческий без ошибок, и кто люди такие, чтобы судить других справедливостью абсолютной, не обладают коей они. Удивительным даром убеждения обладал тот Праведник, и чувствовалось то, что не понаслышке он прошел прежде путь трудный и тяжелый, чтобы научиться тому, чем сам поделиться ныне с людьми спешил, объясняя и проповедуя.

И внимали люди ему, и плакали, и таяли сердца их, и менять жизни свои они начинали, заветам тем следуя. И приходили к нему люди из числа ранее слушавших, и дальше в путь выступать вместе с ним готовились, дабы в пути этом трудном с ним рядышком мудрости и любви неземной научиться.

И видел все это неправедник, и завистью сердце его обливалось от созерцания того. Дивила неправедника вся странность и необъяснимость власти той, обладал коей над людьми Праведник – ибо странна была она, рода духовного, надземного, да и властью как таковой и не являлась. Страшно хотелось неправеднику, чтобы и его люди также слушали, а позже и слушались всего, что он им приказывать стал бы из блажи своей, а затем и возносить, и восхвалять как праведника может быть даже и начали.

И решился тогда неправедник на поступок хитрый и коварный, ибо не обладал более властью он над помыслами своими к моменту тому, ведь злая воля сердце его себе подчинила и трансформировала. И пришел неправедник вместе с другими людьми из числа слушавших, и учеником Праведника стать попросился перед ликом его. Ничего не сказал ему Праведник, лишь улыбнулся как-то печально, не запрещая, впрочем, за собой следовать.

И возгордился неправедник от того, что принят он был без вопроса единого, и высокомерием внутри наполнился еще более прежнего. И велел он людям, его знавшим ранее, не иначе как праведником себя именовать с момента того, ученичеством своим новоприобретенным то мотивируя. И небожьим праведником стал он, и за Праведником в город иной вскоре последовал.

Долго ходили они по городам и весям, землю эту многострадальную ногами своими истаптывая, много людей к ним еще прибыло, а еще большее число их счастью любви простому человеческому в жизнях своих научилось, ибо был мудр Праведник мудростью неземной и гармонией неземной сердца человеческие наполнять был способен.

И на протяжении путей тех многомесячных мысль страшная в уме небожьего праведника вызрела. Убить Праведника решил он в безумстве своем, дабы власть над людьми этими, вел к любви коих Праведник и презирал неправедник коих, в руки свои забрать раз и навсегда. Новым наместником и наследником в мире этом после Праведника неправедник тот решил сделаться. И нашел он среди толп в течение месяцев этих пути их неблизкого себе подобных, и на выполнение плана своего жестокосердного сговорил он их. И отправились с Праведником они вместе все под видом последователей, планы мести своей за тщеславие неудовлетворенное вынашивая.

И был день – и плакало небо день деньской. И была ночь – и не было чернее ее на небосводе. К центру лагеря, в дороге разбитого, прокрались группой люди те, в сердцах своих любовь предавшие. И миновали они дозор спящий, а тем из пробудившихся, кто закричать хотел, горло ножами припасенными перерезали. И проникли они в шатер Праведника, и неспящим его застали они. И ответил Праведник им, с ножами своими перед ним стоявшим, что ведомо ему было предательство их готовившееся, но не стал он планам их препятствовать, ведь готов он принять муку, его ожидающую, дабы сердцам пробужденным человеческим послужить этим. И остановились было на миг нападавшие, видя глаза его грустные, огнем света для них нестерпимым сияющие, и руки его к ним обращенные.

Но ярость вновь овладела сердцами их, и напали они на него, и ножами своими его резать пытались, и плевали в него, и хулили одновременно. Не сопротивлялся ярости их Праведник, но лишь о спасении душ их, в бездну падающих, молил он мысленно в день этот. И лишь напоследок, кровью истекая окончательно, молвил он им, что нельзя убить истину, ибо всегда возвращается она в форме новой и торжествует вечно над злобой и ложью человеческой.

И гром невыносимый гремел среди ночи той, и молнии по небу метались как бешеные, когда деяние сие страшное совершалось. И разбудил гром тот многих людей в лагере, и кинулись они в шатер глашатая своего, но бездыханным его нашли они к моменту тому горькому. И стоял над телом его лжеправедник, и горько всхлипывал. И молвил он прибежавшим людям, что один из людей его, рядом с ним стоявших, убил их глашатая истины – а они, все прочие, на шум едва прибежать успели, но бездыханным уже застали Праведника. И скрутили тогда одного из дельцов неправедника того как убийцу единственного, а дельцы прочие небожьему праведнику перечить не решились, за жизни свои телесные опасаясь.

И много лет миновало с момента того описанного, и наместником, и наследником Праведника неправедник объявил себя вместе с подельниками своими и убийцами. Придумал он слова предсмертные, якобы Праведником перед ними произнесенные и власть над последователями его им передавшие.

И стал тот лжеправедник тираном и властителем дум людских, и карал мечом, огнем и дыбой с кострами он любое инакомыслие, и злато за спасение душ тех грешных собирал с людей непомерно и всевременно. Исказил он сильно суть изначальную учения Праведника светлого, и любовь страхом заменил он, и ритуалов обязательных множество для люда подчиненного понапридумывал в обогащение клана собственного. И лил кровь он человеческую во имя власти своей времени множество. Великим инквизитором стал тот лжеправедник, и не было хуже власти его на земле.

Но вышел и его срок, и не избежал он той самой участи, коей других запугивал и «спасал» от коей самим собой и подельниками своими обрядами удуманными. И не было тех, кто всплакнул бы о нем или посочувствовал.

И стали жить люди на свете вновь радостно, от вампира этого избавившись и иго его отнюдь не божественное скинув, и любить друг друга, и прощать друг другу, и милосердствовать. И вернулась истина на круги своя, как и было предсказано, и прошла по миру в торжестве добром, и в делах поколений будущих воплотилась…

***

На сем оканчиваем притчу мы нашу краткую. А кто из читавших притчу сию параллели какие удумает недобрые и неправедные, или же власть земную свою придержанную выше правды небесной будет поставить пытаться – то не в ответе за того мы будем как рассказчики.

08.07.2012