Человек в белой комнате
Dr_Vlad Возрастные ограничения 16+
Эта было в среду, в середине рабочей недели. Джон работает обычным офисным клерком в фармацевтической компании. Суть его работы состоит в написании бесконечного круга бессмысленных отчётов, что часто приводит Джона в состояние глубокой депрессии. Порою, когда он пишет сообщение своей жене, то мимо его пальцев так и просачивается слово «ежеквартальный».
Как обычно, он сидел за своим столом и разгадывал загадки диаграмм и таблиц. В голове всё было спутано, а отчёт нужно сдать сегодня, и мысль о том, что он ничего не понимает, никак его не устраивала.
— Ну что Джон, сегодня отчётный день, не забыл?
Кевин Коллонел был в их отделе человеком очевидностью. Он всегда показывал на ураган и говорил: «Ребята, кажется, за окном дождь».
Раздражал Кевин весь отдел, но Джона он бесил особенно сильно. Неясно по каким причинам, Кевин избрал Джона своим «любимчиком», и второй вынужден был страдать от потока глупых вопросов и тупых фраз, часто игнорируя и не отвечая ему.
Кевин не долго ждал ответа и продолжил работать. Он уже привык, что коллеги от него отворачиваются, но против ничего не имел. Он сидел рядом с Джоном, и тот мог отчётливо слышать музыку из его наушников.
«За белым звуком направляюсь я,
Вдыхать прекрасный запах я готов,
Ни отпечатков нет здесь, ни следов,
Лишь небо белое и белая земля.» (1)
Джон не понимал, за что держат этого недотёпу в офисе, да ещё и рядом с ним. Ведь Джон трудоголик, а Кевин болван, который умудряется слушать музыку в такой важный для написания отчётов день.
Тем временем, Джон был на последней стадии закипания. Немного откинувшись на кресло, он схватился за голову, массируя виски. Он аккуратно снял очки и нежно потёр глаза, чтобы не навредить роговице.
«Как же я устал...», — пожаловался сам себе Джон. Его организм брал своё, он неумолимо отключался, и чтобы ни пытался предпринять Джон, а он выпил четыре порции кофе за десять минут, глаза его закрывались. В конце концов, Джон уже не мог сопротивляться и подчинился. Он откинул голову на кресло, немного протянул ноги, и пока все были заняты работой, решил немного отдохнуть.
***
Когда я проснулся, то находился уже не в офисе, а в белой комнате. Вокруг не было ничего, такое чувство, что я был в самом сердце одного лишь белого цвета. Это как трёхмерный космос с нулевой гравитацией, только белого цвета и без солнечной системы.
— Что происходит? — сказал я вслух. Ответа нет, эха не было тоже. — Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнул я в никуда. Тишина.
В этом месте, я мог летать, плавать, стоять и сидеть, в общем всё, что пожелает моё тело и мозг. «А вдруг получится создать какой-то предмет?» Почему-то сразу, я себе представил мобильный телефон. Когда ничего не произошло, я начал думать о более простых вещах, как стул или небольшой камень. Но всё тщетно.
Вероятно, я сейчас сплю и это, так называемый контролируемый сон, а значит, в любой момент могу себя ущипнуть и разбудить. Поняв, что происходит, я парил среди белого фона, выписывал пируэты, ходил на руках. Я старался использовать всю свою фантазию. Я хотел вдоволь насладиться процессом, совсем не чувствуя усталости, голода, да и любых других потребностей.
По времени сложно сказать, сколько я наслаждался полной физической свободой. По ощущениям несколько часов и, если я ещё здесь, значит меня не разбудили, и в реальном мире Джон проспал всего ничего.
Когда все задумки себя исчерпали, и мне стало скучно, я уже было хотел себя ущипнуть и проснуться, но остановился. А стоит ли торопиться? Есть же ещё духовная сторона, которая так сильно жаждет разгрузки и отдыха.
Тогда я подумал о своей жизни и, что стоит во всём разобраться. У меня был полностью выкупленный дом, любимая жена и престижная работа. Можно сказать, что все мечты детства сбылись, и я достиг успеха, но амбиции себя не исчерпали и жаждали своего проявления.
Мы начали ссориться с женой, потому что я мало уделяю ей время, но «ведь всё это для нашего блага, Мэлони, ты должна понять», убеждал я её. Часто мне приходилось ночевать за рабочим местом, чтобы успеть сделать всё к сроку, и это особенно злило Мэлони. Когда я стал приносить рабочие отчёты домой и заниматься ими на выходных, мы совсем перестали общаться. Тем не менее, о разводе не было и речи. Также и о выборе — либо то, либо это. Либо я, любящая тебя жена ни смотря ни на что, либо твоя работа. Мы ведь были разумными людьми и понимали, что этот мир непростой, и так, как нам хочется, бывает крайне редко. По крайней мере, так думал я.
И всё равно всё как-то не ладится. Где-то в глубине души я знаю ответ и понимаю, что надо делать, но всё это утонуло слишком глубоко, и на поверхность всплывали лишь малые крупицы.
Пытаясь погрузиться как дайвер на это самое дно, я просидел ещё несколько часов, как мне показалось, копаясь в собственных душевных проблемах. Наконец, мне надоело. Всё было слишком сложно, и ничего толкового из этого не выходило.
Оторвавшись от своих мыслей, я вновь оказался в белой комнате. Конечно же, я здесь и был, только слишком увлёкся собственными рассуждениями, потому и не замечал, где я физически нахожусь. Бывает ли такое во сне?
Я вновь стал думать, а что мне ещё такого сделать, пока я здесь? Тогда, от начала и до конца, я мысленно начал писать сегодняшний отчёт. Я помню все изначальные цифры и могу продумать в точности всё, что мне сделать, когда я проснусь. И тогда я буду спать сегодня дома, и Мэлони будет счастлива.
Наверное, прошло ещё несколько часов, когда я понял, что мне нужно делать. С непреодолимым желанием начать, я был готов покинуть сон и проснуться. Тогда я несильно ущипнул себя за руку. Потом ещё сильнее за другую. Я всё ещё был здесь. Может быть, надо ещё сильнее? Я впился ногтями в кожу, испытывая реальную боль, расцарапав руку до крови. И всё ещё был здесь.
За сутки я перепробовал всё, что только пришло в голову. Ещё одни сутки я отчаянно думал, что же можно сделать, чтобы выйти отсюда? На третьи мой разум поглотила мысль, а не умер ли я? Может быть, это такой рай или ад? Или, может, я в коме?
Слишком много вопросов, и все они никому не предназначались, кроме меня. Я проговаривал их вслух, кричал, носился по этому месту, но оно не имело начала или конца.
— За что? За что вы так со мной? — в ответ тишина. — Просто скажите, за что я здесь, я должен знать! — Ничего. — Я всё исправлю, прошу вас, только скажите, за что?
Сложно сказать, сколько дней я умолял, молился, клялся, раскаивался, но ничего не менялось. Единственное, в чём я заметил перемены, так это в своей бороде. Она росла в привычном для неё темпе, абсолютно плюя на всё мироздание. По её росту я начал понимать, когда заканчивается день и начинается новый. Значит, здесь всё-таки есть время.
Несколько месяцев прошли в криках, муках и отчаянии. Я не получил ответа ни на один вопрос. Я не знал, что со мной происходит.
Да и какая к чёрту разница, мёртв я, в коме или сплю? Я всё ещё был здесь, и для меня важен лишь один ответ, как отсюда выбраться. Плохо ещё то, что у меня не было потребности во сне, и мне приходилось проживать каждую секунду пребывания здесь. Чтобы окончательно не сойти с ума, я всё время двигался вперёд. Ходьба, бег и полёт. Может, когда-нибудь я найду то, что мне поможет.
Так прошло несколько лет. Моя борода уже была по пояс, и я всё ещё не останавливался. За всё это время в голову лезли разные мысли. Я подумал обо всём, что только может быть на свете. Когда я всё-таки остановился, то решил заняться йогой. Эта мысль ко мне пришла уже давно, но я, будто погружённый в азартную игру ждал, что вот-вот через сто метров что-то должно появиться. Даже заблудившиеся в пустыне путники находят оазис, или им видится мираж, который на какой-то миг вселяет в их сердца надежду. Но я не видел ничего, кроме белых просторов.
Где-то я читал, что индийские йоги могли выходить за рамки своего сознания и сидеть неподвижно без чувства голода до нескольких недель. Я не был обучен этому искусству, но был уверен в том, что я побил рекорд любого йога по сидению со скрещенными ногами.
Так и не достигнув никакой нирваны, я открыл глаза и сразу посмотрел на бороду. Некоторые волоски приобрели седоватый окрас. По длине борода доходила мне до колен и больше не росла. Видимо это её предел. Мои руки стали дряблыми, тогда я ощупал лицо, убедившись, что и на нём появляются морщины.
Вот я уже и постарел, всё ещё чувствуя себя молодым. Возможно, это мой ад, и мне предстоит здесь умереть, одиноким в белой пустыне. Вспоминая всё, что я пережил, мне стало стыдно за свою жизнь. Практически не осталось воспоминаний, которые принадлежали бы только мне. Всё, что помещалось в ячейках памяти — это квартальные отчёты, рабочее место и, будь они трижды прокляты, тупые вопросы Кевина Коллонела.
Правду говорят старики, что начинаешь задумываться о прошлом тогда, когда не можешь начать всё заново. Эта жизнь будто провоцирует нас совершать глупости, а перед концом говорит тебе, что ты идиот.
Я жалел о том, что не жил полной жизнью, и ещё сильнее жалел, что больше не проживу. Если я не умру, то навечно останусь здесь, в белой комнате. Я не видел выхода, впрочем, его и не было.
Внезапно меня окатила ледяная волна понимания. Все эти десятки лет, проведённые в белой комнате, я был идиотом, и как это бывает со стариками, понял всё слишком поздно и в самые последние годы.
— Я понял твой урок и благодарен тебе, — произнёс я вслух. — Я готов понести наказание за всё, что я сделал и чего не сделал.
Первое время ничего не происходило, но потом, нулевая гравитация исчезла, и я устремился вниз. Падая в белой пустоте неизвестно куда, я закрыл глаза, ожидая нового круга ада. А в голове заиграло воспоминание, которое отчётливо отражалось от белых стен.
«За белым звуком направляюсь я,
Вдыхать прекрасный запах я готов,
Ни отпечатков нет здесь, ни следов,
Лишь небо белое и белая земля.»
***
Спустя три минуты, как Джон откинул голову в кресле, чтобы отдохнуть, он открыл глаза и выпрямился, не вставая, заворожённо пялясь в монитор. Затем оглядев всё вокруг, он понял, что находится в том же офисе, каким он его запомнил в последний раз. Те же стены, тот же потолок, а рядом Кевин Коллонел, у которого в наушниках играла всё та же песня. Джон пихнул Кевина, с вытаращенными глазами. Тот снял наушник.
— Какой сегодня день? — спросил Джон.
Недоверчиво глядя на Джона, Кевин прищурившись всмотрелся в него, проверяя лицо на сарказм или безумие, и сказал.
— Сегодня же отчётный день, — медленно произнёс он. — Несколько минут назад я спрашивал, помнишь ли ты об этом.
Джон ему не ответил. Он загадочно улыбнулся. Затем, медленно поднялся и ушёл, больше никогда не возвращаясь в офис.
Как-то Кевину довелось его встретить на улице. Джон шёл, держась за руки со своей женой и улыбался. Он был поистине счастлив. Кевин подошёл к нему, чтобы приветствовать.
— Джон, какая встреча! Как Ваши дела? Что с Вами случилось?
На что Джон, всё ещё улыбаясь и несильно сбавив шаг, ответил:
— Извините, но Вы обознались.
Он пошёл дальше, а Кевин смотрел ему вслед. Недолго думая, Кевин продолжил свой путь на работу, ведь он привык, что коллеги, хоть и бывшие, не отвечают на его вопросы.
_________________________________________________________
1 – группа Brainstorm — White
Как обычно, он сидел за своим столом и разгадывал загадки диаграмм и таблиц. В голове всё было спутано, а отчёт нужно сдать сегодня, и мысль о том, что он ничего не понимает, никак его не устраивала.
— Ну что Джон, сегодня отчётный день, не забыл?
Кевин Коллонел был в их отделе человеком очевидностью. Он всегда показывал на ураган и говорил: «Ребята, кажется, за окном дождь».
Раздражал Кевин весь отдел, но Джона он бесил особенно сильно. Неясно по каким причинам, Кевин избрал Джона своим «любимчиком», и второй вынужден был страдать от потока глупых вопросов и тупых фраз, часто игнорируя и не отвечая ему.
Кевин не долго ждал ответа и продолжил работать. Он уже привык, что коллеги от него отворачиваются, но против ничего не имел. Он сидел рядом с Джоном, и тот мог отчётливо слышать музыку из его наушников.
«За белым звуком направляюсь я,
Вдыхать прекрасный запах я готов,
Ни отпечатков нет здесь, ни следов,
Лишь небо белое и белая земля.» (1)
Джон не понимал, за что держат этого недотёпу в офисе, да ещё и рядом с ним. Ведь Джон трудоголик, а Кевин болван, который умудряется слушать музыку в такой важный для написания отчётов день.
Тем временем, Джон был на последней стадии закипания. Немного откинувшись на кресло, он схватился за голову, массируя виски. Он аккуратно снял очки и нежно потёр глаза, чтобы не навредить роговице.
«Как же я устал...», — пожаловался сам себе Джон. Его организм брал своё, он неумолимо отключался, и чтобы ни пытался предпринять Джон, а он выпил четыре порции кофе за десять минут, глаза его закрывались. В конце концов, Джон уже не мог сопротивляться и подчинился. Он откинул голову на кресло, немного протянул ноги, и пока все были заняты работой, решил немного отдохнуть.
***
Когда я проснулся, то находился уже не в офисе, а в белой комнате. Вокруг не было ничего, такое чувство, что я был в самом сердце одного лишь белого цвета. Это как трёхмерный космос с нулевой гравитацией, только белого цвета и без солнечной системы.
— Что происходит? — сказал я вслух. Ответа нет, эха не было тоже. — Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнул я в никуда. Тишина.
В этом месте, я мог летать, плавать, стоять и сидеть, в общем всё, что пожелает моё тело и мозг. «А вдруг получится создать какой-то предмет?» Почему-то сразу, я себе представил мобильный телефон. Когда ничего не произошло, я начал думать о более простых вещах, как стул или небольшой камень. Но всё тщетно.
Вероятно, я сейчас сплю и это, так называемый контролируемый сон, а значит, в любой момент могу себя ущипнуть и разбудить. Поняв, что происходит, я парил среди белого фона, выписывал пируэты, ходил на руках. Я старался использовать всю свою фантазию. Я хотел вдоволь насладиться процессом, совсем не чувствуя усталости, голода, да и любых других потребностей.
По времени сложно сказать, сколько я наслаждался полной физической свободой. По ощущениям несколько часов и, если я ещё здесь, значит меня не разбудили, и в реальном мире Джон проспал всего ничего.
Когда все задумки себя исчерпали, и мне стало скучно, я уже было хотел себя ущипнуть и проснуться, но остановился. А стоит ли торопиться? Есть же ещё духовная сторона, которая так сильно жаждет разгрузки и отдыха.
Тогда я подумал о своей жизни и, что стоит во всём разобраться. У меня был полностью выкупленный дом, любимая жена и престижная работа. Можно сказать, что все мечты детства сбылись, и я достиг успеха, но амбиции себя не исчерпали и жаждали своего проявления.
Мы начали ссориться с женой, потому что я мало уделяю ей время, но «ведь всё это для нашего блага, Мэлони, ты должна понять», убеждал я её. Часто мне приходилось ночевать за рабочим местом, чтобы успеть сделать всё к сроку, и это особенно злило Мэлони. Когда я стал приносить рабочие отчёты домой и заниматься ими на выходных, мы совсем перестали общаться. Тем не менее, о разводе не было и речи. Также и о выборе — либо то, либо это. Либо я, любящая тебя жена ни смотря ни на что, либо твоя работа. Мы ведь были разумными людьми и понимали, что этот мир непростой, и так, как нам хочется, бывает крайне редко. По крайней мере, так думал я.
И всё равно всё как-то не ладится. Где-то в глубине души я знаю ответ и понимаю, что надо делать, но всё это утонуло слишком глубоко, и на поверхность всплывали лишь малые крупицы.
Пытаясь погрузиться как дайвер на это самое дно, я просидел ещё несколько часов, как мне показалось, копаясь в собственных душевных проблемах. Наконец, мне надоело. Всё было слишком сложно, и ничего толкового из этого не выходило.
Оторвавшись от своих мыслей, я вновь оказался в белой комнате. Конечно же, я здесь и был, только слишком увлёкся собственными рассуждениями, потому и не замечал, где я физически нахожусь. Бывает ли такое во сне?
Я вновь стал думать, а что мне ещё такого сделать, пока я здесь? Тогда, от начала и до конца, я мысленно начал писать сегодняшний отчёт. Я помню все изначальные цифры и могу продумать в точности всё, что мне сделать, когда я проснусь. И тогда я буду спать сегодня дома, и Мэлони будет счастлива.
Наверное, прошло ещё несколько часов, когда я понял, что мне нужно делать. С непреодолимым желанием начать, я был готов покинуть сон и проснуться. Тогда я несильно ущипнул себя за руку. Потом ещё сильнее за другую. Я всё ещё был здесь. Может быть, надо ещё сильнее? Я впился ногтями в кожу, испытывая реальную боль, расцарапав руку до крови. И всё ещё был здесь.
За сутки я перепробовал всё, что только пришло в голову. Ещё одни сутки я отчаянно думал, что же можно сделать, чтобы выйти отсюда? На третьи мой разум поглотила мысль, а не умер ли я? Может быть, это такой рай или ад? Или, может, я в коме?
Слишком много вопросов, и все они никому не предназначались, кроме меня. Я проговаривал их вслух, кричал, носился по этому месту, но оно не имело начала или конца.
— За что? За что вы так со мной? — в ответ тишина. — Просто скажите, за что я здесь, я должен знать! — Ничего. — Я всё исправлю, прошу вас, только скажите, за что?
Сложно сказать, сколько дней я умолял, молился, клялся, раскаивался, но ничего не менялось. Единственное, в чём я заметил перемены, так это в своей бороде. Она росла в привычном для неё темпе, абсолютно плюя на всё мироздание. По её росту я начал понимать, когда заканчивается день и начинается новый. Значит, здесь всё-таки есть время.
Несколько месяцев прошли в криках, муках и отчаянии. Я не получил ответа ни на один вопрос. Я не знал, что со мной происходит.
Да и какая к чёрту разница, мёртв я, в коме или сплю? Я всё ещё был здесь, и для меня важен лишь один ответ, как отсюда выбраться. Плохо ещё то, что у меня не было потребности во сне, и мне приходилось проживать каждую секунду пребывания здесь. Чтобы окончательно не сойти с ума, я всё время двигался вперёд. Ходьба, бег и полёт. Может, когда-нибудь я найду то, что мне поможет.
Так прошло несколько лет. Моя борода уже была по пояс, и я всё ещё не останавливался. За всё это время в голову лезли разные мысли. Я подумал обо всём, что только может быть на свете. Когда я всё-таки остановился, то решил заняться йогой. Эта мысль ко мне пришла уже давно, но я, будто погружённый в азартную игру ждал, что вот-вот через сто метров что-то должно появиться. Даже заблудившиеся в пустыне путники находят оазис, или им видится мираж, который на какой-то миг вселяет в их сердца надежду. Но я не видел ничего, кроме белых просторов.
Где-то я читал, что индийские йоги могли выходить за рамки своего сознания и сидеть неподвижно без чувства голода до нескольких недель. Я не был обучен этому искусству, но был уверен в том, что я побил рекорд любого йога по сидению со скрещенными ногами.
Так и не достигнув никакой нирваны, я открыл глаза и сразу посмотрел на бороду. Некоторые волоски приобрели седоватый окрас. По длине борода доходила мне до колен и больше не росла. Видимо это её предел. Мои руки стали дряблыми, тогда я ощупал лицо, убедившись, что и на нём появляются морщины.
Вот я уже и постарел, всё ещё чувствуя себя молодым. Возможно, это мой ад, и мне предстоит здесь умереть, одиноким в белой пустыне. Вспоминая всё, что я пережил, мне стало стыдно за свою жизнь. Практически не осталось воспоминаний, которые принадлежали бы только мне. Всё, что помещалось в ячейках памяти — это квартальные отчёты, рабочее место и, будь они трижды прокляты, тупые вопросы Кевина Коллонела.
Правду говорят старики, что начинаешь задумываться о прошлом тогда, когда не можешь начать всё заново. Эта жизнь будто провоцирует нас совершать глупости, а перед концом говорит тебе, что ты идиот.
Я жалел о том, что не жил полной жизнью, и ещё сильнее жалел, что больше не проживу. Если я не умру, то навечно останусь здесь, в белой комнате. Я не видел выхода, впрочем, его и не было.
Внезапно меня окатила ледяная волна понимания. Все эти десятки лет, проведённые в белой комнате, я был идиотом, и как это бывает со стариками, понял всё слишком поздно и в самые последние годы.
— Я понял твой урок и благодарен тебе, — произнёс я вслух. — Я готов понести наказание за всё, что я сделал и чего не сделал.
Первое время ничего не происходило, но потом, нулевая гравитация исчезла, и я устремился вниз. Падая в белой пустоте неизвестно куда, я закрыл глаза, ожидая нового круга ада. А в голове заиграло воспоминание, которое отчётливо отражалось от белых стен.
«За белым звуком направляюсь я,
Вдыхать прекрасный запах я готов,
Ни отпечатков нет здесь, ни следов,
Лишь небо белое и белая земля.»
***
Спустя три минуты, как Джон откинул голову в кресле, чтобы отдохнуть, он открыл глаза и выпрямился, не вставая, заворожённо пялясь в монитор. Затем оглядев всё вокруг, он понял, что находится в том же офисе, каким он его запомнил в последний раз. Те же стены, тот же потолок, а рядом Кевин Коллонел, у которого в наушниках играла всё та же песня. Джон пихнул Кевина, с вытаращенными глазами. Тот снял наушник.
— Какой сегодня день? — спросил Джон.
Недоверчиво глядя на Джона, Кевин прищурившись всмотрелся в него, проверяя лицо на сарказм или безумие, и сказал.
— Сегодня же отчётный день, — медленно произнёс он. — Несколько минут назад я спрашивал, помнишь ли ты об этом.
Джон ему не ответил. Он загадочно улыбнулся. Затем, медленно поднялся и ушёл, больше никогда не возвращаясь в офис.
Как-то Кевину довелось его встретить на улице. Джон шёл, держась за руки со своей женой и улыбался. Он был поистине счастлив. Кевин подошёл к нему, чтобы приветствовать.
— Джон, какая встреча! Как Ваши дела? Что с Вами случилось?
На что Джон, всё ещё улыбаясь и несильно сбавив шаг, ответил:
— Извините, но Вы обознались.
Он пошёл дальше, а Кевин смотрел ему вслед. Недолго думая, Кевин продолжил свой путь на работу, ведь он привык, что коллеги, хоть и бывшие, не отвечают на его вопросы.
_________________________________________________________
1 – группа Brainstorm — White
Рецензии и комментарии 0