Рояль

На горе стоял огромный и неприступный каменный замок. Он производил вид бездушной громадины, наполненной тоской и злобой. Серые от дождей и времени камни лишь делали здание ещё более грозным. Высокие острые башни тянулись к самому небу. Сквозь узкие витражные окна слабо проникал дневной свет. Сама гора была безжизненной, ни одно растение или животное не появлялось здесь. Лишь холодные глыбы камней. Витиеватая ограда поражала причудливыми завитками. Было удивительно, как люди могут так умело обращаться с металлом, придавая ему такие прекрасные формы, создавая произведения искусства. Иногда наполненный сыростью воздух разверзал звон колоколов, которые находились на самой высокой башне. Люди, слыша эти звуки, торопились скрыться по домам, это не предвещало ничего хорошего. Ведь обычно после тревожного звона из украшенного массивными мраморными скульптурами сооружения появлялись его хозяева. Те, кто видел их, рассказывали множество легенд. Услышавшие же, в свою очередь, торопились передать это кому-то ещё, добавляя что-то от себя. По городу расползалось немыслимое количество слухов о жестокости невидимого управителя замка. Говорили, что в его глазах светиться дьявольский огонь. Стоит ему только зло взглянуть на кого-то, как человек сразу же погибал в жутких муках. С ним была женщина. Непременно ведьма! Длинные чёрные волосы и зловещая ухмылка. Ходили слухи, что эта парочка питается кровью людей, забирая их души. Но люди более богатых сословий, ведающие толк в светской жизни, знали, что всё это не более, чем фольклорные выдумки. Все были знакомы с этой странной парой, которая появлялась на каждом балу. Они всегда были великолепно одеты. Каждая деталь была продумана до мелочей, они казались прелестными статуями, которыми можно было любоваться. Их танец приковывал к себе взгляды. В нём было столько невероятных чувств, столько страсти и огня, что окружающие невольно восхищались.

Мужчину звали Вильгельм. Он жил здесь давно, именно ему принадлежал замок, перешедший к нему по наследству. Это был невообразимый человек. Его вкусы и манеры задавали тон всему обществу. Каждый пытался выглядеть так же, как он. Мужчина был своеобразным эталоном, к которому стоило стремиться. В нём было какое-то холодное обаяние и притягательность. Всегда идеально забранные волосы с одной выпущенной прядью, чёрный фрак с золотыми запонками на рукавах, и, конечно же, алая роза в петлице. Женщины не переставали восхищаться им, искусно плетя кружева похвал. Каждая мечтала хотя бы приблизиться к нему. Но Вильгельм держался на расстоянии, он был неприветлив и угрюм, но это не портило впечатление о нём, напротив, придавало некоторую загадочность. Казалось, что у него есть тайна, которую он оберегает от всех посторонних глаз. Его взгляд был неким магнитом, завлекающим d cвою опасную сеть. Он был невероятно глубоким и манил неопытные души в свою страшную бездну.

С ним всё время была девушка, также являющаяся обитательницей замка. Она была предметом для зависти женщин и восторга мужчин. Девушка составляла своему спутнику достойную пару. Идеальная осанка и открытый дерзкий взгляд. Тонкий стан был заключен в платье из ярко-красного шелка. Чёрные, будто смола, волосы легко струились по плечам. В причёску она всегда вплетала цветы, которые распространяли всюду приятный, чарующий аромат. На ней не было ни массивного золота, ни ярких украшений. Этим она и притягивала. Своей естественностью и шармом. Она держалась со всеми дружелюбно, но несколько холодно. Имя идеально подходило к образу. Кармен — девушка, в которой бурлила страсть и пылкие чувства. Она танцевала со всеми, кто приглашал её, но всегда смотрела на своего избранника. Вильгельм сохранял невозмутимое спокойствие, казалось, что ничего в этом мире не может вывести его из себя. Он производил впечатление мертвеца, лишенного сердца. Их пара выделялись из всего общества, даже их замок находился на высокой скале, в отчуждение и одиночестве. Никому никогда не удавалось побывать там. Поэтому никто не мог предположить, что скрывается за угрюмыми неприступными стенами. Рядом с ним шумело синее море, разливая в холодном туманном воздухе свой рокот и набрасываясь на каменный берег. Оно тщетно билось о скалы своей могучей грудью, надеясь разрушить их. Но каждый раз камни разбивали огромные волны на мелкие осколки, и от воды оставалась лишь белая пена, которая затем бесследно таяла в воздухе.

Внутри замка виднелся слабый свет. Даже ночью там горело множество свечей, откуда-то раздавалась музыка. В простонародье шептались, что это призраки погубленных людей поют свою мертвую песню. Но ценители легко узнавали в звуках рояль. Кармен очень любила музыку. Девушка заходила в просторный зал. Всё в нём было необычным. На стенах висели картины, заключённые в золотые рамки. У самого потолка располагались мраморные скульптуры. И посреди комнаты стоял огромный чёрный рояль, окружённый горящими изжелта-красным пламенем свечами. На крышке инструмента всегда лежали свежие алые розы. Их сюда приносил Вильгельм, который восторгался талантом своей возлюбленной. В музыке он находил истинное наслаждение. Каждую ночь он безмолвно заходил в комнату и становился за спиной девушки, восхищаясь прелестными звуками, выходившими из-под тонких пальцев. В такие моменты мужчина ощущал что-то необыкновенное, что-то возвышенное и невероятное. Она играла только для него, он был единственным слушателем, которого девушка пускала в этот мир. Мир музыки, наполненный чувственностью. Когда Кармен заканчивала играть, она медленно опускала тяжёлую крышку и плавно оборачивалась. Не было ни разу, когда бы Вильгельм не оказывался за её спиной. Его звучный плавный голос начинал медленно плыть по залу, отзываясь глухим эхом. Она была для него не просто женщиной, не просто любимым человеком. Девушка являлась чем-то большим. Она олицетворяла всё прекрасное, что только могло быть в этом мире. Высочайшее произведение искусства, реликвия, которой следует любоваться. И это создание принадлежало лишь ему, лишь его руки могли прикасаться к её роскошным волосам, лишь он мог восхищаться мелодией её сердца, плавно перетекающей в звуки рояля. Девушка же довольствовалась тем, что она имеет над ним безграничную власть. Любое её желание беспрекословно исполнялось, у неё было всё, о чём только можно было мечтать. Кроме свободы. Девочка из цыганской семьи оказывается в руках богатого ценителя, восхваляющего её красоту. Её продали, будто дорогую картину. По началу жизнь казалась прекрасной, но лишь потом пришло понимание, что даже золотая клетка — это всё равно тюрьма. Её свободолюбивый нрав был заключён во все эти платья, её вольная грудь была перехвачена тугим корсетом, а тонкие руки облачены в белоснежные перчатки. Кармен хотелось получить любовь в истинном её понимание. Хотелось ощутить нечто вроде тепла и привязанности. Но она была только фарфоровой куклой в коллекции ценителя. Она была только книгой для знатока классики. Вильгельм был красив, но его красота была ледяной. От неё сердце не билось, а замирало в груди. Когда девушка танцевала с кем-то другим, она пыталась увидеть в его ледяных глазах ярость, но в их жуткой глубине не было ничего кроме ужасающего спокойствия. Однако это была лишь напускная маска, на самом деле он всегда негодовал, когда кто-то позволял себе даже взгляд в её сторону. Это была тонкая игра, умело сплетенная обоими. Девушке нравилось злить своего владельца, только таким изощрённым путём ей удавалось вызвать у мужчины хотя бы какие-то эмоции, пусть и отрицательные. Когда они возвращались с очередного бала, он открывал своё истинное лицо. Страшный гнев искажал черты, а мягкий голос перерастал в крик. Но даже в такие моменты, мужчина выглядел неестественно идеально. Он казался застывшим куском великолепно отточенного мрамора. Ледяного и озлобленного, не знающего ничего кроме жажды обладания и стремления к эстетике. Кармен удостаивалась его внимания, к ней он испытывал что-то вроде художественного наслаждения. Трепет и восторг от красоты и мягкости линий. Но всё же она была не идеальна, в ней было слишком много жизни. Поэтому Вильгельм так стремился облачать девушку в великолепные наряды, они подчёркивали прелесть её черт и в то же время делали её более похожей на великолепную куклу, чем на женщину. Он был ювелиром, а она камнем, которому нужно было достойное обрамление.

В тот день небо разрывалось от грозы. Тучи были наполнены тяжёлым свинцом, а на землю тяжкими каплями падал дождь. Мужчина поднимался по склону, точнее по тайной лестнице, ведущей к самой вершине. В его холодных бледных руках, огнём пылали алые розы. Кармен вновь будет играть на рояле. Вновь чудесная музыка и восторг от обладания постигнут его измученную душу. Все эти годы одиночества. Все эти лживые восхищенные взгляды и слова. Эти женщина, стремящиеся во что бы то ни стало заполучить его внимания, тем самым принижая себя. Их доступность раздражала, их красота была обычной. Белые волосы и голубые глаза. Типичная европейская внешность, свойственная всем. Их милые улыбки и глупейшие вопросы. Ему было противно от одного взгляда о них, о танце не было и речи. Ведь от прикосновения он испытал бы прилив отвращения. Их раскрашенные лица придавали ещё больше жалости этому дешёвому безыскусному зрелищу. А она была не такая. Он увидел эту дерзкую, жгучую девушку, когда она шла вместе со своей матерью куда-то в город. Сделка была заключена сразу. Но Кармен была непокорна. Она молчала и гневно метала молнии из своих карих глаз. Всё, на что могли бы купиться остальные женщины, было для неё пустотой. Лишь перед роялем девушка не смогла устоять. Тогда впервые его восхищение приняло невероятные обороты. Мужчина даже позволил себе приложиться губами к её руке, чтобы впитать в себя неземную силу живой женской красоты и ожившей музыки. Вильгельм никогда не делал ничего подобного, он крайне отрицательно относился ко всем физическим проявлениям любви. Это портило объект восхваления, делало его ниже и хуже. Зачем это нужно? Девушкой можно лишь любоваться, она – картина, а он мастер. Кармен привыкла к этому, и их жизнь мерно текла своим чередом. Только иногда девушка вызывала его гнев, показывая явную симпатию к каким-то другим мужчинам. Но он понимал, что всё это тонкий флирт. Тонко сплетённая и идеально подстроенная ловушка, в которую он всегда попадал. Он сделал из неё графиню, так что же ещё? Из обычной дворовой девушки его камень превратился в роскошный бриллиант. Она не испытывала к нему ничего, кроме благодарности и признательности, но мужчине этого было достаточно.

Он стоял у обрыва и смотрел на злое, почти чёрное море. Солёные брызги долетали до его лица, сырой ветер заставлял ощутить чувство холода. Он смотрел вдаль, пытаясь увидеть за облаками тумана горизонт. Белая дымка скрыла всё то, что находилось там, дальше. Быть может, это черта мира, за которой ничего нет?

Неожиданно слух резко кольнула знакомая мелодия. Неужели она играет?! Но для кого? Ведь раньше Кармен извлекала эти чудесные звуки только при нём, и лишь он имел право насладиться ими. Сквозь глухие стены и тонкие окна донеслось пение. Голос был нежным, но сильным. В этом скрывалось особенное очарование. Девушка никогда не говорила с ним, он даже не знал, какой у неё голос. А сейчас она пела. Всё это казалось кошмарным мутным сном. Мужчина сам не заметил, как оказался в замке. Тусклый свет, проникающий сквозь витражные окна, наполнял всё пространство. От этого оно казалось ещё более масштабным и величественным. Нет, он не ошибся, звуки раздавались со второго этажа. Тонкий луч слабо осветил лицо, перекошенное яростью. Граф поспешил в комнату. Двери были распахнуты. И тут он увидел… его. Молодого парня, улыбавшегося и положившего свои руки на плечи к его возлюбленной. Нет, это просто не может быть правдой! Какой-то другой человек посмел постигнуть тайну, ключ от которой был у него. Кому-то другому она позволила прикасаться к своей горячей коже. Раньше ему казалось, будто девушка играла только для него, но всё распалось в один момент. Розы были брошены на крышку рояля. Кармен начала что-то говорить, пытаясь оправдаться, но это окончательно вывело мужчину из себя. Он чувствовал себя Богом, правителем, которому она принадлежала. Это была его вещь, его девушка, его творение! Нож быстро оказался в руке. Несмотря на дикий вопль, мужчина вонзил его в самое сердце противника. Тот, корчась от ужасных мук, мертвым упал на холодный пол. Вильгельм негодовал. Его реликвия была осквернена. Теперь даже к Кармен, которая раньше будоражила его воображение, граф испытал отвращение. Он смотрел на девушку своим мрачным, пронизывающим насквозь взглядом. На белоснежной рубашке багровыми пятнами расплылась кровь. Он был безумен в своём непоколебимом спокойствии. Мужчина подошёл к девушке ближе и, наклонившись к самому её уху, тихо, но колко прошептал: «Продолжай играть».

Звуки наполнили зал. Солнце казалось потухшим. Ледяные лучи заполняли узкие окна своим слабым светом. Туман проникал в помещение, застилая глаза. Всё было погружено в дымку. Звуки были прекрасными, но теперь кто-то другой слышал их. Слышал то, что было предназначено для него. Она предала его, высмеяла и унизила. Девушка, для которой он делал всё, что мог. Вильгельм скорчился от невыносимой душевной боли. Музыка, которая раньше приносила столько наслаждения, теперь казалась мерзкой и мёртвой. Кармен молчала. Её дыхание перехватывало от страха, но руки всё ещё выбивали из клавиш знакомый мотив. Убитый был её возлюбленным. Именно тем человеком, которого она любила. Они часто проводили время вместе, когда её супруг уходил за цветами. От этого человека она получала всё, чего была лишена. И тепло, и нежность, и ласку. Он делал её счастливой, заставляя чувствовать себя живым человеком из плоти и крови, а не драгоценной статуей. Из глаз катились горячие слёзы, но девушка пыталась не подать вида. Тот, кому было по-настоящему отдано её сердце, лежал на холодном мраморе, устремив свой взор в бездну. А её мучитель стоял рядом, продолжая смотреть на неё своими тёмными, лишёнными всякого блеска глазами и невозмутимо слушал, как будто бы его бледные руки не были несколько минут назад обагрены кровью ни в чём не повинного человека. Это жалкое и абсурдное представление надоело ей. Пальцы были отдёрнуты от клавиш. Она встала и впервые в жизни позволила себе отказаться от игры. Она взяла розы и со всей силы швырнула их на пол. Бутоны рассыпались сотней ярко-алых лепестков. Цветы казались печальным символом всего того, что произошло здесь. В зале царил едкий запах крови и гробовая тишина.

Вильгельм был спокоен, как никогда. Он приблизился к Кармен. Его холодная рука резко схватила подбородок девушки и вздёрнула его вверх. Она усмехнулась, и в её чёрных глазах блеснул вызов. Она не чувствовала страха, ей было всё равно придётся ли умереть или доживать свою жизнь вместе с этим безумным человеком. Вильгельм в последний раз вгляделся в лицо своего творения и, скорчившись от отвращения, прижался к ней своими ледяными губами. Кармен хотела оттолкнуть его, но сильная боль пронзила её прекрасное тело. Из живота торчал холодный клинок. Алые волны крови текли, покрывая пятнами весь пол. Руки мелко тряслись, а глаза бессильно моргали. Вильгельм смотрел с торжеством. Девушка, судорожно улыбнувшись, упала на пол. Мужчина всмотрелся в прелестный труп. Чёрные волосы были раскиданы по полу, руки безжизненно лежали на груди, а на мёртвом лице застыло жуткое выражение. Бардовое платье как нельзя лучше подходило ко всем элементам композиции. Тёмные пятна крови смешивалась с лепестками цветов, создавая поистине прекрасное сочетание. Его воображение художника было на грани. Какое искусство, какая красота! Тиран возвышался над своими жертвами. Теперь больше никто не услышит прелестных звуков, предназначенных лишь для него. Сами собой забили колокола. Их глухой тревожный звук эхом отразился от каменных стен.Комната наполнилась тусклым солнечным светом. Вильгельм вышел из зала и запер дверь, которая никогда больше не открывалась.

Никто не видел мужчины после того дня. Легенды народа стали набирать обороты даже среди аристократов. Некоторые утверждали, что Ведьма и Вампир просто исчезли, другие говорили, что они сбежали в поисках новой добычи. Некоторые были близки к истине, но не могли в неё поверить. Между этими двумя, казалось, были настоящие чувства. Все тосковали по их танцам и взглядам. Но со временем и им нашли замену. Все стали забывать о странных обитателях замка. Лишь через много-много лет любители смогли проникнуть в это окутанное мистической тайной. Три тела было вынесено прочь. Вильгельм скончался в ту же ночь, потеряв всякий смысл к существованию. Ведь его музы больше не было, больше не было ничего, что вызывало биение его сердца. Все решили, что неведомый убийца прикончил всех, ограбив замок. Никто не стал разбираться, да и это было бесполезно. Мало кому удалось бы понять жгучее чувство собственности, пьянящее и доводящее до безумия.

Замок погрузился в забвение и пустоту. Двери были запечатаны, ни одна душа больше не рисковала проникать в его стены. Молва утверждала, что изредка звонил колокол и доносились громкие звуки рояля, на котором играла не успокоившаяся душа девушки. Эта мелодия была пронзительной, но прекрасной. Все, кто её слышал, затем исчезали и не могли больше жить без этой музыки, они просто уходили в забвение или же погибали.

Но это была молва. Никто не мог представить себе, что в этих серых стенах произошла трагедия. Искусство, призванное вызывать у нас наслаждение, довело до гибели. Оно было слишком прекрасным и неземным, чтобы существовать. Оно довело до помешательства, заставив человека влюбиться в неживые звуки. Девушка была лишь инструментом для получения желаемого. Она была тем проводником, который должен был нести свой талант в этот мир.

Искусство и музыка – великая сила, которая ведет к созиданию или же к разрушению. Оно может вести к свету и жизни, а может к тьме и смерти. Каждый чувствует его по своему, каждый делает свой выбор сам.