Важнее жизни (из цикла Чудесный цветок, рассказ 1)

ВАЖНЕЕ ЖИЗНИ.

Эта история совершенно невероятная. Но, на первый взгляд, кажется банальной. Все потому, что люди привыкли верить только очевидным фактам. Все остальное они называют мистикой.
В наше время очень часто наблюдаются случаи самоубийства, особенно среди молодежи. Причем случаи суицида чаще бывают в весенне-летний период. С чем это связано, не знаю. Быть может, с более обостренным чувством одиночества у молодых людей и девушек в это время года. Вот так случилось и на этот раз.
Влад стоял на балконе предпоследнего этажа десятиэтажного дома, в квартире своего приятеля, и курил.
Сегодня там была вечеринка, но Владу, единственному, было невесело на ней. Он рассорился со своей подругой из-за пустяка, мелочи, из-за какого-то крохотного перстенька и она его бросила. И теперь он стоял, стиснув зубы, совсем один среди друзей на балконе этой чужой ему квартиры, курил, и то и дело посматривал вниз.
«Сигануть бы туда — думал он, — Может тогда пожалеет, кинется, но будет поздно…»
И тут, словно в ответ на его мысли, откуда-то сверху посыпались мелкие камешки.
Он машинально поднял голову вверх.
«Крышу ремонтируют, наверное, — подумал Влад, — Но почему так поздно? Ведь уже около восьми вечера.»
Щебенка посыпалась снова.
«Да что там такое, у кого крыша не в порядке»
Влад со злостью выскочил из квартиры и полез на чердак, чтобы согнать свое раздражение на том, кто вздумал сыпать ему камни на голову. Но едва его голова из чердачного люка поднялась над уровнем крыши, как он заметил на самом его краю девушку, симпатичную, но вид ее был какой-то нездоровый. Вся растрепанная, небрежно надетый джинсовый пиджак развевался на ветру, как и длинные ее волосы. Она была в отчаянии и не заметила Влада. Но он сразу понял — надо немедленно спасать. Беззвучно, как дикий зверь, двумя прыжками он оказался рядом с ней в один только миг. Быстро схватил за руку и поволок за собою от края бездны.
— Вот дура! Ты что делаешь?! — крикнул он ей, когда они были уже на чердаке.
Но девушка была шокирована неожиданным появлением Влада и ничего не могла ответить. Лицо ее было бледным. Вдруг она расплакалась и стала невнятно рассказывать что-то из своей личной жизни.
— Тебя как зовут?
— Стася. Он… он ушел… когда узнал, что я… сказал, что таким, как я… вовсе детей иметь нельзя… а я хотела… я так хотела…
— Ладно, забудь это все, оно само пройдет. А на крышу больше не лазь, упасть можно, — сказал Влад ей так, словно говорил балованному ребенку. И подумал при этом, что если бы не она, то спасать бы пришлось его самого.
Прошло какое-то время и все Стасины подружки были полностью осведомлены в том, что ей встретился настоящий герой, Бетмен, который подхватил ее на лету, когда она уже падала в пропасть. Не проходило и дня, чтобы Стася вновь и вновь не рассказывала своей лучшей подруге Лике о том случае на крыше.
— Я влюблена… не могу забыть… — говорила она, мечтательно улыбаясь.
— Стася, ты понимаешь, так поступил бы каждый, это еще не повод для любви,-- говорила ей подруга, считавшая себя более опытной, --Так поступила бы и я, и ты, если бы было нужно. И все твои подруги.
— Нет. Он не такой. Он лучший из мужчин.
— А, если бы тебя спас, ну, скажем, пожилой сантехник… ты бы его тоже полюбила?
Стася замялась:
— Он не просто так оказался там… это судьба…
— Ну, что ж, если ты веришь в судьбу, падай дальше.
Стася вздыхала тяжело и безнадежно, но отпускать бредовые мысли не хотела.
А между тем, Влад снова помирился со своей подругой, купил ей новенький перстенек и обручалку. Дело шло к свадьбе. А Стася постоянно искала встреч с Владом. Он же избегал даже ее взгляда. Но Стася тоже не была одинока. За ней стал ухаживать скромный паренек по имени Коля. С ним ее познакомила ее заботливая подруга Лика. Присмотреть за «слабенькой» подружкой… Он не дарил ей роскошных цветов и подарков, но каждый вечер скрашивал ее одиночество, боясь, чтобы ей снова не захотелось сделать что-то с собой.
И вот, однажды, набравшись храбрости, Стася решилась подойти к Владу, столкнувшись с ним возле булочной. Она не могла пройти мимо, но и говорить здесь о главном, мучившем ее так долго, тоже не могла. Она глянула ему прямо в глаза и коротко попросила:
— Владик, давай встретимся.
Влад глянул на измученный вид этой робкой девушки, бледные круги под глазами, видимо из-за недосыпаний и решил пойти на уступку:
— Хорошо, но первый и последний раз.
И в душе у Стаси зажглась надежда, что хотя бы маленький разговор с ним может круто изменить всю их жизнь.
Свидание было назначено вечером, после наступления темноты. Стася заняла место на скамейке, но не под фонарем, а в густой тени дерева. Влад едва нашел ее, когда, вздохнув с облегчением, уже собирался уходить домой. Очень странно… он почувствовал на себе взгляд… обернулся… и, за густыми ветвями ивы… увидел ее.
— Я пришел сюда, чтобы навести ясность во всем, — коротко начал он, присев на скамейку.
— Ты помнишь, ты спас мне жизнь, — поспешно перебила его Стася.
— Да, помню, но теперь я намерен спасать свою.
— Ты знаешь, ты самый лучший парень. Я люблю тебя. Люблю все то, что связано с тобой. Я счастлива от одного твоего присутствия. Мне больше ничего и не нужно.
— Стася, я люблю другую. У меня скоро свадьба, — почти прорычал Влад.
— Нет, нет. Этого не может быть. Ты не можешь, ты не должен… — худенькие плечи Стаси затряслись в беззвучных рыданиях.
— Да иди ты к черту. Какое мне дело до твоей дальнейшей жизни. Живи дальше как знаешь.
— Но ты ведь спас мне ее, а теперь хочешь погубить.
— Стася, так поступил бы каждый. В этом нет ничего героического. Мы все так устроены, сначала поднимаем кого-то, а потом сами падаем. Такова человеческая натура.
— Я… я… мне незачем жить…
— Ну, конечно же! И так будет до тех пор, пока… Пока ты сама не спасешь кого-то. Но спасать кого-то проще, чем самого себя.
С этими словами Влад встал и, не оборачиваясь, пошел прочь. А Стася еще долго сидела на той же скамейке.
Подойдя к своему дому, она заметила возле подъезда одиноко маячащую фигуру, все того же незадачливого ухажера. И вдруг она почувствовала нахлынувшую ненависть к нему и ко всей жизни.
— Где ты была?! — кинулся к ней Коля, — Я так переживал, вдруг с тобой что-то случилось. Ведь уже за полночь, а тебя все нет и нет.
— Хватит, хватит меня пасти, я не маленькая, — почти крикнула она, — Какое тебе дело, как хочу, так и живу.
— Но, Стася, я ведь знаю, ты очень ранимый человек. И с тобой может…
— Нет, не может. Это мое дело. Не сунься куда тебе не следует! – в отчаянии кричала она, — Я не люблю тебя, не приходи сюда больше, я не хочу тебя видеть.
Потом она резко повернулась и помчалась вверх по ступенькам прочь к своей квартире, чтобы наглухо захлопнуть дверь перед всем миром. Букет простеньких ромашек посыпался у него из рук на холодные плитки подъезда. Он почувствовал, как ниточка, соединяющая его с ней и со всей жизнью, обрывается насовсем.
«На этот раз я не буду прыгать с крыши, — со злостью думала Стася, — Я сделаю это так, что никто не узнает. И тогда он поймет, но будет поздно. Я докажу ему...»
Стася достала флакон со снотворными таблетками. Вытряхнула на ладонь несколько и проглотила. Но таблетки подействовали не сразу и стали растворяться в организме только к утру. Стася проплакала почти всю оставшуюся ночь, потом начала забываться. А утром сквозь тяжелый сон она едва различила настойчивый звонок телефона. Звонила Лика.
— Стася, Коле плохо! Он сейчас в реанимации. Его сбила машина. Разве вы не вместе вчера были? Он домой уже ночью возвращался, а шофер выпивший был, фар не включил. Возле самого его дома, из-за поворота и прямо на него, — сбиваясь и захлебываясь в слезах рассказывала она.
И тут Стася очнулась от сна. Даже действие таблеток, казалось прошло. Она выскочила в ванную комнату. Набрав полную бутылку воды, пила, пила, пила, пока не вызвала рвоту. Быстро умылась, натянула джинсы и кинулась в больницу.
Там она представилась Колиной сестрой. Ей позволили дежурить у его постели. Состояние его было тяжелое, но шансы выжить, все же, имелись. Она не отходила от него ни на минутку. Следила за аппаратами, кормила и поила через зонд, помогала ставить капельницы, делать уколы и перевязки. Можно сказать, что за эти сутки Стася прошла весь курс медсестринского дела. А к вечеру следующего дня, она, все же, опустив голову на подушку от усталости, ненадолго задремала. И тут ей приснился сон.
Далеко, далеко от города, там, где поле чистых цветов, Коля стоял рядом с ней. Он снова дарил ей букет полевых ромашек и улыбался так тепло, застенчиво и виновато, как тогда…
«А теперь мне пора...»
«Как… уже так скоро?...»
«Мне нет места здесь… там, в закате, мой дом...»
«Не уходи… я хочу быть с тобой… я с тобой...»
«Тебе нельзя. Ты не готова… а я сделал все для тебя...»
«Я все равно буду с тобой...»
«Нет. Ты должна сберечь все, что я подарил. Обещаешь?»
«Обещаю», — клялась Стася и вдруг проснулась от собственного всхлипывания.
И тут до нее дошел весь смысл увиденного. А что, если этого парня и вправду никогда не будет больше рядом и никто не подарит ей букет полевых цветов, сорванный на окраине города, и не расскажет легенду о заходящем солнце, никто не развеет тоску к вечеру и не позаботится о ее самочувствии. Вот, что значит гибель. Это значит никогда, никогда, никогда… А, быть может, кто-то еще в тебя верит, любит и ждет.
Стася подняла голову. В окно бросал багряные последние лучи летний закат.
И в этом закате, как отражение своего сна, Стася увидела Колино лицо:
«Обещаешь?» — спрашивал он.
«Обещаю...» — всхлипнула Стася.
Она медленно перевела взгляд на, лежащего неподвижно, Колю. Не может быть, чтобы он ушел… от нее… нет, этого не может быть.
Стася прижалась взмокшим лбом к его бессильному плечу. Она сжала в руках край простыни.
Но, видимо, старания врачей и ее собственные усилия не прошли даром. И, не то от Стасиной мольбы сердца, не то потому, что силы вернулись к нему, Коля открыл глаза. Стася склонилась над ним.
— Это ты, Стася?… Это ты была там, на лугу… где горит закат… ты везде… — бормотал слабыми губами Коля, увидев ее лицо, — Что со мной?.. Где я?.. — говорить ему было трудно и он делал паузу после каждого слова.
Она взяла его руку.
— Тебе нельзя говорить много, отдохни, — Стася трепетно переживала, чтобы ему не стало хуже.
В течении месяца Стася ухаживала за Колей, помогая стать ему на ноги. Он сам усилием воли цеплялся за каждую ниточку жизни, как мог. И, вот, через месяц больной пошел на поправку. Как-то вечером, полусидя в своей постели и опираясь на большую подушку, он сказал Стасе:
— Спасибо тебе, ты так много для меня сделала.
Стася опустила глаза:
— Прости меня. Я, наверное, в этом виновата.
— Нет, ты ни в чем не виновата. Это случайность. Но ты спасла мне жизнь.
— Не надо, не благодари. Так поступил бы каждый. Ведь спасать другого проще, чем самого себя. Но ради этого стоит жить.