Та самая беседа

Адам лежал на койке в обезьяннике, в полном одиночестве. Он глядел в потолок и ждал, когда придет очередной дядя в форме и скажет ему, что буянить ночью нехорошо и попросит сдать оставшихся сбежавших товарищей, вместе с которыми Адам уже как месяц терроризировали их небольшой городок. И да, он оказался прав.

Решетка отъехала и на пороге камеры стоял мужчина средних лет. Надпись на бейджике гласила: Пол Уилкот.

«Поглядим» — подумал Адам. Он резко встал с койки, зачесал черные косматые волосы пятерней и с вызовом, в общем-то как обычно, спросил:

— Ну что, начальник? Допрос? Звонок опекуну? Угрозы? Я готов ко всему.

— На твою скромную жертву мне по барабану. – сказал Пол, захлопнул решетку за спиной и сел на пришпиленную к стене седушку. – Рассказывай, парнишь, кто такой, чем по жизни занимаешься?

Полицай снял фуражку и положил на столик.

— А где предыдущий тип? – спросил Адам.

— Он уволился. – Пол достал из кармана блокнот, полистал его и сказал. – Тебя и еще несколько лоботрясов заметили за взломом магазина у бензоколонки.

— И че?

— А то, что не очень умно грабить эти магазины. Даже дети знают, что там полно камер.

Адам насупился и скрестил руки.

— А ты че, больно умный? На государство пашешь, на пенсию откладываешь. А в итоге такие как ты ничего в жизни не совершают и всю жизнь можно описать как: родился, женился и умер. Все. Больше в твоей жизни ничего интересного не будет.

— А что еще в ней должно быть? – с сарказмом спросил Пол. – Что? Скажи мне, гениальный семнадцатилетний… — полицай глянул в блокнот. – Адам Кранберри. Наркотики? Криминал? Интриги? Что?

Подросток потупился.

— Я так и знал. – заключил Пол. – Послушай, Адам. Ты молод, не губи свою жизнь в самом начале. Как не кувыркайся, а ты с нами в одном болоте. Такой сценарий жизни обычен. И нормален! В этом нет ничего плохого. Твое желание выделиться только тебе вредит.

— Но я борюсь с системой! – вскочив с койки, крикнул Адам.

— А смысл?

— Система заставляет нас жить по правилам! Она не дает нам самовыражаться, ровняет всех под одну гребенку, загоняет нас в рамки! Я не хочу жить по чужим правилам! А когда как не сейчас их менять? Когда ты молод, полон энергии и сил, когда тебе нечего терять и все еще ново и горячит кровь?

— И что ты изменишь, взламывая бензоколонки и сжигая мусорные баки вечерами? Как ты собираешься сломать систему? – с издевкой спросил Пол.

— Я найду способ и ни за что не сдамся! – не выдержав, заорал Адам.

— А зачем вообще ломать систему? Она обеспечивает тебе комфортное и безопасное существование. Благодаря системе ты не боишься быть пристреленным на улице. А самовыражение тебе все еще доступно, в рамках социально-допустимого, естественно. А все иное – экстремизм. А как иначе контролировать жизнь, как не через рамки? Рамки всегда диктовали ценности и нормы. Сейчас, например, в моде толерантность и саморазвитие.

— Саморазвитие обеспечивает нам свободу мысли. – гордо процитировал Адам.

— А большинство людей занимаясь саморазвитием представляют куда они развиваются и зачем? И что они развивают? – продолжал Пол.

— Себя. – не задумываясь ответил заключенный.

— Вот, именно. А что есть «Я»? Мы боимся себя и потому весь современный социум – невротики, которым плевать, чего бояться: социума, осуждения или будущего.

Адам сидел пару минут молча, а потом сказал:

— Ладно. А против толерантности ты что имеешь?

— Я ничего не имею против толерантности, пока она не стала сверхидеей. Социум – такая вещь интересная, — сказал Пол. – им даешь вроде бы хорошую идею, а они ее извращают, так, что мать родная не узнает. И, как говорил один мой черно-белый заключенный: Пипл хавает. И был прав. Мы стали толерантны ко всем, даже к тем, кто этого не заслуживает.

— А кто определяет, кто заслуживает? – с издевкой спросил подросток.

— Мораль. – чуть погодя полицай добавил. – И нравственность.

— Ха! Мораль и нравственность вышли из моды, старичок! Все подвергается сомнению. Зачем идти в брак, если он в тягость? Почему ты должен любит свою семью, если ты ее не выбирал? Надо ли рожать детей, если нет условий, в которых они могли бы быть счастливы? И сколько еще времени пройдет прежде, чем люди поймут, что экология, это, черт возьми, важно!

— Тихо-тихо, парень. – Пол одел фуражку, вышел и вернулся через пару минут с двумя стаканчиками чая. – Держи.

— Спасибо. – кивнул Адам, размотав черные патлы и стал с глухим шипением цедит горячий чай через зубы.

Около десяти минут они молчали. Каждый думал о том, кто сидел напротив.

— В чем-то ты, конечно, прав. Но и я не дурак. – сказал Пол, поставив пустой стаканчик на железный стол.

— Мы сами решаем, что для нас правда.

— Естественно. – согласился Пол, — Но, тем не менее, твоя страсть к разрушению системы не принесет тебе пользы. Ты не разрушишь системы, она будет в любом случае. Оскорбляя систему – ты оскорбляешь себя. И помни, социум – явление не благодарное, никто твой скромный подвиг не оценит.

Адам вскочил, пролил на себя горячий чай, вскрикнул и сел. Потом, придя в себя, сказал:

— Я это не для кого-то делаю.

— Да, да. Я знаю. – Пол встал. – Слушай, парень. Ты ведь не дурак. Бросай это.

Полицай покинул камеру. Адам слышал его глухие шаги в глубине коридора.

Подросток допил чай, поставил стаканчик на пол, рядом с койкой и лег, смотря в потолок пустыми глазами.