Солнце на щите (2 часть)

22. СТИХИЯ ВО ВЛАСТИ

Дед снова посмотрел в окно:
— Тучи сгущаются. Путникам впору прибежище искать. Солнца пока ждать не придется.
— Кому прибежище, а у кого дел по горло, — исподлобья произнес Бравир. — Если надо что еще, говори. А нет — так нам ехать пора.
Дед приоткрыл дверь, ведущую в сени.
— Кружку ту, с полосой, я у окна поставил, — сказал он, показывая внутрь. — Что делать с ней — сами решайте. Вы смогли превратить в яд чистую родниковую воду. Сумеете ли яд в чистую воду обратить?
— Может, нам и по силам эта кружка, — задумчиво ответил Стаян. — А вот как мир отравленный к жизни вернуть?
— А ты с малого начни, — ответил дед. — Дальше сам познаешь.
— Да ну, бред всё это! — вспылил Бравир. — Если бы мысль могла материализоваться, тут бы такие дела творились!
— Так они и творятся. Разве что ты не видишь. — спокойно сказал старик. И еще раз глянув в окно, как бы невзначай добавил. — Вот уже дождь накрапа́ет.
— А может, ты скажешь, и гром с молнией можно мыслью вызвать? — насмешливо хмыкнул старший внук.
— Можно и гром… — сурово ответит старик.
— Ладно, сыт я по горло твоими сказками! — резко встал из-за стола Бравир с намерением собирать свои вещи.
Дед, неожиданно грозно взглянув на строптивого внука, схватил стоявший у входа посох и с силой ударил им об пол. Внезапным порывом ветра распахнуло входную дверь, наполнив комнату влажным, холодным воздухом. Ослепительно сверкнула молния, и несколько мгновений спустя оглушительными раскатами загремел гром. И в тот же миг сплошной беспросветной стеной на землю обрушился ливень.
Старик уже стоял в дверном проеме. Ветер развевал пряди его седых волос и трепал резкими рывками длинный холщовый камзол.
— А… ты куда из дома собрался? — испугалась Лана.
— Мне тут везде дом. — сурово ответил дед. — А вы без меня управитесь.
— Ну и когда ты вернешься? — спросил Стаян, не очень веря, что он куда-то уйдет.
— Когда Солнце над вами встанет.
Старик стремительно вышел под дождь, и через пару секунд он уже исчез за плотной ливневой стеной.

23. ДВА ЧАСА ТИШИНЫ

… Какое-то время все молчали в полной растерянности. Неожиданное исчезновение деда под молнию с громом вызывало странные и непонятные чувства. За окном стояла беспроглядная белая пелена. И только шум падающей воды. Везде и отовсюду.
Первой прервала тишину Лана:
— Куда же он все-таки ушел?
— Да наверняка в сарай, — мрачно ответил Бравир, — чтобы мы тут понервничали…
— Ну… да, наверное, — пожал плечами Стаян. — Куда же ему еще идти в такой ливень!
— Может,… пойти посмотреть? — неуверенно спросила Лана.
— Вот стихнет дождь — и пойдем, — сказал Бравир, теребя погнутую им вилку. — … Если сам не придет…
— Ну… ладно, хорошо, — как-то грустно улыбнулась Лана.
А пока она решила убрать со стола и вымыть посуду. Стаян вызвался помочь сестре. А Бравир всё пытался выпрямить ту самую злосчастную вилку. Но получалось у него не очень: все-таки, ломать проще…
Закончив кухонные дела, Лана принялась вязать. Стаян нашел себе занятие у книжной полки. Удивлялся и хвалил библиотеку деда. Бравир какое-то время просто нервно ходил из угла в угол. Потом спросил, где хранятся ножи.
— А зачем тебе? — удивилась Лана.
— Подточу пока.
— Да они и так острые, как бритвы, — улыбнувшись, ответила сестра.
Что-то проворчав в ответ, Бравир прошелся еще пару раз по комнате, потом вышел в сени и приволок оттуда гирю. На время занятие он себе нашел.

24. СУРОВЫЙ СТРАЖ

Пару часов спустя ливень понемногу стих. С деревьев все еще стекала вода. По тропинкам, журча и извиваясь, бежали ручейки. Весь воздух был наполнен ни с чем не сравнимым ароматом умытой дождем природы. Везде и во всем царили спокойствие и тишина.
Всем, конечно, хотелось узнать, где сейчас дед. И первым же делом они заглянули в сарай. Но… там никого не оказалось.
— Вот тоже, партизан! В гости позвал, называется! — проворчал Бравир, продолжая осматриваться вокруг.
— Ладно, что еще есть поблизости? — сосредоточенно потер лоб Стаян.
— Меня паромщик мимо сторожки лесника вез! — вдруг вспомнила Лана. — Она где-то недалеко. Может, он там?
После недолгого спора было решено отправиться в сторожку. Но на всякий случай кто-то должен был остаться дома. Переживая за деда, Лана не могла просто сидеть и ждать. Стоян, убежденный в здравом рассудке своего предка, совсем не рвался блуждать по сырому лесу, предпочитая лучше посторожить дом. Ну а Бравир, конечно же, не позволил сестре пойти одной.
Жилище лесника нашли быстро. Это был небольшой бревенчатый домик с маленькой кладовкой, пристроенной у боковой стены. В нем никого не было. По крайней мере, никто не отозвался. Бравир решил обойти дом и заглянуть во все окна. А Лана, заметив, что дверь в кладовку не заперта, осторожно заглянула внутрь. Все, что она там нашла — это немного старой мебели и куча разных мелочей, таких же древних, как и эта мебель.
Ну что же, делать тут было нечего, и девушка направилась к выходу. И только тут она заметила, что из глубины комнаты поднялась большая собака. Зловеще рыча, она медленно двигалась ей навстречу. В момент опасности иногда приходит на помощь какое-то неведомое шестое чувство, в доли мгновений подсказывая спасительное решение. И Лана, бросив взгляд на стоящий рядом комод, плавно, но быстро подставила к нему стул и пулей запрыгнула наверх. Стул тут же подняла за собой. Собака рычала и лаяла, но даже не пыталась до нее достать. Видимо, эта высота была ей не по силам. Или, может, ее вполне устраивало такое положение нарушителя.
Бравир, услышав лай, тут же бросился на помощь, прихватив по дороге длинную палку. Он резко дернул дверь, но она не поддалась, и внутри что-то негромко звякнуло. Впопыхах не заметил, что открывалась она в другую сторону. А от сильного рывка по ту сторону захлопнулась щеколда. Бравир начал отчаянно выламывать дверь, но от этого собака свирепела все больше и больше. С большим трудом перепуганная Лана уговорила брата остановиться и затихнуть, хотя бы на время. Мохнатый страж перестал лаять и, усевшись напротив, пристально глядел на своего противника, угрожающе рыча при каждом ее движении.
— Так, во-первых, надо успокоиться! — шептала сама себе Лана. — Звери чувствуют страх и агрессию.… Потом…
Она вдруг вспомнила слова деда о силе и власти образа.…
— Я ее друг, — убеждала она себя, глядя на собаку. — Она это чувствует. И мы с ней хорошо поладим…
Лана присела на корточки и улыбнулась:
— Мы же, правда, с тобой подружимся?… Понимаешь, я тут случайно забрела в гости. Мы дедушку потеряли. Надеялись, что здесь его найдем. Но…
Сначала понизив тон, собака вдруг замолчала. Наклонив морду, она с явным удивлением смотрела на девушку.
— Я понимаю, это твоя работа. И ты хорошо ее выполняешь. Рядом с тобой леснику беспокоиться не о чем.… Жаль только, ты не знаешь, где наш дедушка. Может, он уже и домой вернулся. Я бы очень хотела встретить его.… Ты меня пустишь домой?
Собака пристально поглядела в глаза своей пленнице и, медленно встав, отошла в сторону. Чуть помедлив, Лана осторожно спустилась с комода и подошла к двери. Мягко и тихо окликнула брата, попросив отойти его как можно дальше и бросить палку. Ее спокойный, уверенный тон заставил его подчиниться. Улыбнувшись собаке на прощание и помахав ей рукой, Лана вышла на улицу. Пора было возвращаться назад.

25. МЕЧТАТЕЛИ И РЕАЛИСТЫ

В дороге их снова застал дождь. Не тот, что был днем, но достаточно сильный, чтобы промокнуть до нитки. Дома их ждал только один Стаян. Вообще-то, он никого не ждал: его слишком увлекла библиотека деда. Брат с сестрой переоделись во всё сухое и, согрев самовар, грелись горячим чаем с душицей и липовым медом.
Поиски решили прекратить. В конце концов, дед — человек взрослый и уж точно разумный, в пример многим. Раз ушел — значит знает, куда и зачем. И когда посчитает нужным, тогда и вернется. Правда, как самим в этой ситуации быть, мнения у всех разошлись.
— Это, конечно, его право, — покачал головой Стаян. — Только мы, к сожалению, не можем позволить себе роскошь ждать сколько угодно.
— Но… вряд ли он ушел надолго, — не очень уверенно возразила Лана. — Давайте уж подождем! Это ведь нехорошо уходить не прощаясь. Тем более, когда мы его еще увидим!
— Между прочим, не мы его бросили! — мрачно возразил Бравир. — Так что нечего тут вину на себя вешать. И как хотите, а я… вот дождь закончится — сразу пойду!
Он грузно положил руку на стол и… вдруг заметил, что кружка с полосой снова стоит на прежнем месте.
— Это… кто ее сюда опять...? — с недоумением спросил он.
— Я ее поставил, — признался Стаян. — Не знаю, получится ли что, но, мне кажется, попробовать стоит.
— Тогда к себе ее забери, — раздраженно ответил Бравир, поспешно убирая со стола руку. — Я не горю желанием забавляться с ядами.
Стаян молча подвинул кружку на свою сторону. Лана с грустной улыбкой поглядела на старшего брата:
— Так и не веришь в силу мысли?
— Это вы всё в мечтах витаете. А я реалист, — отрезал Бравир.
— Реалист… — задумчиво повторила Лана. — Мечты, фантазии, образы — это всё не о нем. У тебя есть планы, концепции, цели и правила. Чьи-то правила, чьи-то концепции, однажды послушно принятые тобой и ставшие частью тебя.… А ведь все эти планы сначала были чьими-то мечтами… Так что же лучше, быть реалистами, дружной толпой обслуживая интересы тех, кого ты порой даже не знаешь? Или, все-таки, дать волю своей фантазии и силой наполнить свои образы? Сегодня в малом и простом, а завтра — в большом и великом…
Бравир ничего не сказал. Только молча встал и ушел в другую комнату. Через час кончился дождь. И, собрав свои вещи, ни с кем не прощаясь, он направился к переправе.

26. НЕЛЁТНАЯ ПОГОДА

Домик паромщика стоял недалеко от воды, и найти его хозяина было несложно. Заспанный и взъерошенный Кузьма Архипыч с любопытством выглянул из дома:
— Мил человек, что ж в такую погоду — и не дома?
— Да вот, уехать надо, — коротко пояснил Бравир.
— Так ведь… нет переправы… временно…
— То есть, как?
— Да вот: вода-то с ливнем поднялась… А трос- он на самую воду лёг. Паро́м-то как тащить?
— Ну и когда всё наладится? — нахмурился Бравир.
— Ну так… денёк подождать придется. А может, и поболее: тут уж как природа изволит!
— А на лодке нельзя переплыть? — угрюмо спросил суровый собеседник.
— Как же нельзя? Можно.… Только нет лодки: Старая прогнила вот, а новую хлопотно мастерить, да и знания иметь надобно.
— А вплавь?
— Течение сильное нынче! — покачал головой Архипыч. — Снесет по реке — и поминай как звали!
— А что другого способа перебраться нет?
— Как же нет, есть. Вон там, ежели пойдешь вдоль реки, мост будет каменный.
— И далеко этот мост?
— Нет, недалеко! За пол-денька дойдешь.
— Да уж, недалеко, — усмехнулся незадачливый путник. — А на том берегу еще столько же обратно топать?
— Нет, там-то столько идти не придется. — успокоил его мужичок. — Там поболее выйдет: Дорога у них вся кривая да ухабистая. Но места красивые!
— … А у Вас ведь лошадь была! — спохватился Бравир. — На ней же можно быстро добраться!
— На лошади-то, оно, конечно можно. Да только нельзя никак. Дороги-то все размыло, расхлябало: ливень был какой, сам видел! Увязнет моя лошадёнка! А с телегой — и вовсе беда…
Бравир сплюнул с досады, сквозь зубы сказал «Спасибо» и развернулся назад. Пройдя несколько шагов, он остановился и, обернувшись, снова окликнул паромщика:
— А Вы не знаете, куда дед мог подеваться?
Архипыч только развел руками:
— Прозор Вестович — натура большая, особенная. Понять его не всякому ведомо. Так что… не берусь сказать, мил человек. Везде он тут…

27. БЛУЖДАЮЩИЙ ОГОНЬ

… Проводив брата, Стаян еще долго стоял у окна. В голову лезли разные мысли, тревоги, сомнения. Со всем этим надо было как-то разобраться. Он просто глядел куда-то вдаль, за невидимый отсюда воображаемый горизонт в надежде найти ответы на те вопросы, что не давали ему покоя. Уже начинало смеркаться. Очертания деревьев медленно сливались друг с другом, превращаясь в одну большую застывшую волну на фоне пасмурного вечернего неба. Чуть-чуть поморосил и быстро кончился мелкий дождик, а где-то за горизонтом негромко прогремел гром. Похоже, это были последние остатки грозы.
Вдруг где-то в глубине сада Стаян увидел неяркий огонек. Он был совсем небольшой и излучал мягкий бледно-голубой свет. Огонек то двигался, то замирал на месте. Первое, что пришло в голову невольному свидетелю — это кто-то ходит по саду с фонариком.… Дед? Вряд ли. Он бы сразу о себе заявил.… Может быть, вор подбирается к дому?… Надо что-то делать… Стаян огляделся по сторонам и, приметив стоящий у стены печной ухват, решил на всякий случай им вооружиться.
За этим занятием его застала вошедшая в комнату Лана.
— Ты чего это делаешь? — усмехнулась она. — Чертей собираешься пугать?
Стаян подвел ее к окну и показал это странное свечение:
— Надо выяснить, кто к нам залез.
— Может, не стоит? Пришли и уйдут… — неуверенно сказала Лана.
— Нет уж, я лучше выясню, — шепотом ответил Стаян. — Так спокойней будет.
— Ты только поосторожней, — попросила сестра. — Лишних подвигов не совершай…
— Не переживай, я только на разведку, — успокоил ее брат и, тихонько приоткрыв дверь, вышел во двор.
Прикрываясь кустами и стволами деревьев, он осторожно подошел ближе. И тут же застыл в оцепенении. В нескольких метрах от него в воздухе висела шаровая молния. Невольно Стаян резко отпрянул назад. Огненный шар, чуть покачнувшись, медленно поплыл в его сторону. Приблизившись на шаг, он вновь остановился. Стаян весь похолодел. Он боялся шевельнуться, хотя больше всего хотелось бежать со всех ног. Сердце билось так громко, что стучало гулким эхом в ушах, заглушая шум ветра и голоса вечернего леса. Он уже рисовал в своем богатом воображении всякие ужасные картины плачевного исхода. И хотя он стоял совершенно неподвижно, молния снова начала движение. Сначала едва заметно. Но чем больше он паниковал, тем быстрее она стала приближаться. И чем быстрее приближалась молния, тем больше он паниковал.
В отчаянии Стаян зажмурил глаза. И в первый раз в жизни попросил Небеса о помощи.
— Просто успокойся, — услышал он вдруг тихий голос за спиной. — Ее притягивает твой страх.
Стаян медленно обернулся, Позади него стояла Лана. Ее лицо было бледным, но выглядело очень спокойным.
— Просто пойми, что бояться тебе нечего, — снова заговорила она. — Не делай резких движений, дыши ровно и плавно. Прогони свои страхи. Они твоя угроза, а не этот светящийся шар. Успокоившись, ты перестанешь быть для него мишенью. А это совсем несложно.… Да улыбнись ты, в конце концов!
Слова сестры были самым чудесным спасением. Стаян ощутил невероятное облегчение. Молния висела все так же близко, но внезапно нахлынувшая вера в себя в одно мгновение прогнала прочь все его страхи. Еще не совсем отдавая себе отчет, он плавно шагнул вперед навстречу голубому огню. Молния чуть отдалилась, мягко покачнувшись в воздухе. От реки подул едва уловимый легкий ветерок. И огненный шар медленно поплыл в сторону леса. Несколько минут спустя он скрылся где-то за дальними деревьями. А может, просто растаял.
Лана подошла к брату. Не говоря ни слова, он крепко обнял сестру. В первый раз в жизни…

28. ПЕШКА И КОРОЛЬ

Они дружно сидели за чаем и уже шутя обсуждали случившееся. За окном сгущались сумерки, а дома было очень тихо, уютно и светло. В печке грелся ужин, наполняя ароматами комнату. Вдруг кто-то постучал в дверь.
— Странно, кто это так поздно? — удивилась Лана.
Стаян подошел к двери и осторожно спросил:
— Кто там?
— Я, — послышался знакомый голос.
На пороге стоял Бравир. Выглядел он мрачнее тучи.
— Что такое стряслось? — удивилась Лана. — Ты же хотел уехать…
— Погода нелетная, — хмуро ответил он, сбрасывая свои тяжелые армейские ботинки.
— Ну… ладно, хорошо.… Может, чаю горячего хочешь? А скоро ужин как раз поспеет.
В сыром и прохладном лесу Бравир изрядно продрог, и горячий, душистый чай стал для него первым радостным чувством за весь сегодняшний день.
Лана хлопотала по хозяйству, понемногу накрывая на стол. Стоян по возможности пытался ей помогать. Между делом они рассказали брату о приключении с шаровой молнией. О том, как мысли и настроения могут влиять даже на неодушевленные явления природы.
— Не верю, — угрюмо отозвался Бравир. — Простое совпадение…
— А я так не думаю, — возразила Лана. — Когда мы напряжены, раздражены, нервничаем, злимся или поддаемся панике, то мы…
— Как бы становимся наэлектризованными, — подхватил Стаян. — И в этом состоянии к нам начинает притягиваться и липнуть всякая жесть…
Лана, кивая в ответ, добавила:
— А мы начинаем сразу кричать, что все напасти на нас, бедных, свалились! И что мир весь такой жестокий и несправедливый! А нам всего-то надо было спокойствие свое вернуть!… Кстати, помнишь, папа нам в детстве любил говорить: «В спешке ты пешка, в спокойствии — король»?
— Было дело… — примирительно буркнул Бравир.
Отставив в сторону кружку, он на минуту задумался. Когда все вернулись в комнату, он сказал:
— Не знаю, помните, или нет… В детстве я как-то нашел гнездо шершней. И что-то меня дернуло их сфотографировать. Взял у отца фотоаппарат, пока его дома не было. А камеры тогда простые были: нельзя было приблизить или увеличить. А сфоткать очень хотелось. Так я сам как-то незаметно для себя подошел к гнезду вплотную. Только что шершни толпой летали туда и обратно. А тут вдруг все попрятались. Сколько я сидел на корточках — ни один не вылетел. А ведь могли запросто напасть и искусать насмерть. А отец мне сказал тогда, что только агрессия и страх провоцируют хищников на нападение. А полное спокойствие, мирный настрой и полная вера в себя может легко обезоружить врага.
— Вот тебе еще одно подтверждение силы мысли! — улыбнулась Лана. — А вспомни еще встречу с собакой в сторожке!
— И кружку с ядом… — отозвался из другой комнаты Стаян.
Бравир молчал. Лана задумчиво подошла к окну:
— Мы часто мучительно ищем Спасителя где-то там, далеко на небесах. А он всегда с нами, в каждом из нас. Но мы упрямо не хотим его знать и верить в него. Странно… И нелепо…

29. ВСПОМНИТЬ И ВЕРНУТЬСЯ

… За разговорами подоспел ужин. Лана подала на стол овощной суп. Стаян нарезал побольше деревенского сыра, чтобы есть вприкуску. Все успели порядком проголодаться, и ждать к столу никого не пришлось.
— А я ведь тоже не представлял супа без мяса, — признался Стаян. — А с сыром, оказывается, вполне сытно. И вкусно.… А ты как? — спросил он брата.
— … Пойдет… — как всегда немногословно ответил Бравир. На его языке это можно было воспринимать как похвалу.
— А мне с орешками нравится, — скромно поделилась Лана.
Потом пили чай с мятой и брусничным вареньем. Особо ни о чем не говорили. Слишком устали за день. А может, просто все вдруг захотели почувствовать давно забытую атмосферу домашнего уюта. Наверное, каждый вспоминал что-то из далекого мира своего детства. Из совсем другого мира, в который уже много-много лет никто не заглядывал и не заходил…
На улице уже совсем стемнело. Пора было идти спать. Все вместе убрали со стола. Стаян помог Лане помыть и унести посуду. Бравир приносил и согревал воду. Вместе управились очень быстро. Еще раз заглянули в комнату: вдруг что-нибудь забыли. На краю стола стояла только одна кружка с полосой. Лана и Стаян вернулись на кухню погасить свет. Бравир задержался в дверях, потом подошел к столу и переставил кружку на середину. Стаян и Лана осторожно выглянули из кухни и, улыбнувшись, молча переглянулись.

30. БЕССМЫСЛЕННЫЙ БОЙ

Утро решили начать с полезных дел. Бравир проснулся первым и, подыскивая, чем можно размяться, нашел у забора заостренное с конца свежезаготовленное бревно. Дед явно собирался сделать из него еще одну опору. Собрав в сенях все необходимые инструменты, он подтащил к забору скамейку и, разложив на ней орудия труда, принялся за работу.
Чуть позже появился Стаян. Оглядев хозяйским взглядом новые бревна и доски забора, он достал из тех же сеней большую банку с зеленой краской и принялся наводить красоту. К этому времени Бравир успел забить опорный столб и приделать к нему частокол. Теперь он сидел на скамейке и старательно точил лезвие топора. А рядом уже лежали пара лопат, грабли и серп.
Между делом у братьев слово за слово завязался разговор. Сначала по быту и разным мелочам. А потом как-то само собой всё свелось к теме их извечного спора: кто из них прав и кто чего стоит в борьбе против Легиона.
— Можно сколько угодно просить, негодовать, требовать. — горячился Бравир. — То есть, не делать ничего. Только из ничего и выйдет ничего. А если сжать кулаки и плечи расправить — вот тогда и можно что-то изменить в этом мире!
— Ты хочешь сделать мир лучше, громя и разрушая? — раздраженно ответил Стаян. — Вот представь: в огороде овощи и цветы заросли крапивой. Что прикажешь делать? Конечно же, выжечь всё напалмом, чтобы надежно избавить двор от ненавистного сорняка! Правда, от овощей тоже ничего не останется. Да и забор, к сожалению, сгорит.… Ну и дом в придачу… Зато с проклятой крапивой наконец-то будет покончено! И на мертвой, выжженной земле ты гордо отпразднуешь победу над злом! Ведь правда же, мир стал намного лучше?
— А что ты хотел в мире, где против людей ведется война? — вспыхнул Бравир. -Да, мы несем потери, и иногда большие потери. Но не мы эту войну начали. И без боя нам не видать ни победы, ни мирного неба над головой!
Он бросил на землю топор, и схватив серп, начал отчаянно точить и без того острое лезвие. Стаян, уже давно переставший красить забор, положил кисть и упрямо продолжил:
— Если ты не в курсе, есть и мирные способы борьбы! Это неповиновение несправедливым указам, и отказ от всякого сотрудничества с оккупационными властями. И этого вполне достаточно, чтобы вышибить почву из под ног захватчика. Вот что мы и пытаемся объяснять людям! Потому что в них, в народе сила, а не в ваших «супергероях», которые взялись в одиночку спасать мир! И, между прочим, именно эти ваши герои-одиночки вольно или невольно внушают людям ничего не делать и только покорно ждать, что кто-то придет и сделает всё за них!
— А, значит, так? — вспылил Бравир. — Можно тогда вопрос: сколько вы народа подняли на эту вашу мирную борьбу? По-моему, вообще нисколько… А мы, между прочим, в отличие от вас, болтунов, приносим реальный урон Легиону!

31. ТРИ САДОВНИКА

Стаян снова хотел возразить. Но тут он увидел, что к ним подходит сестра. А в ее присутствии ему не очень хотелось продолжать эти распри.
— Что, опять воюете? — с укором покачала головой Лана. — Всё никак лавры спасителей не поделите?
— Причем здесь лавры? — немного смутился Стаян, поспешив снова взяться за кисть. — Просто дискутируем.
Бравир ничего не сказал. Отставив серп, он с двойным упорством взялся за лопату. Лана только улыбнулась:
— Знаете, мальчики, глядя на вас я вспомнила один старый анекдот.… Пришли в огород два садовника и усердно принялись за работу. Один копал глубокие ямы. А другой шел вслед и закапывал эти ямы. Случайный прохожий, глядя на это странное занятие, спросил, зачем они это делают? А они ответили, что их вообще-то было трое. Но второй заболел. А он должен был в каждую ямку закладывать саженцы деревьев…
— И к чему это ты? — нахмурил лоб Стаян.
— Да к тому, что дело-то вы нужное оба делаете, только кое-что важное упускаете.
— То есть? — нахмурил брови Бравир, откладывая в сторону лопату.
— Однажды вы начали борьбу с целью вернуть к жизни растерзанную и разоренную землю. Но увлекшись борьбой с лиходеями, вы позабыли, для чего начали эту борьбу. И теперь у одних смыслом существования стало рыть глубокие ямы, а у других — заравнивать землю. И ни те, ни другие даже не вспомнят, что главным-то было посадить дерево! Ведь только тогда земля наконец-то вернется в жизни.
— А под деревом что ты имеешь в виду? — решил уточнить Стаян.
— Те маячки, которые светят и греют душу. Они всегда связаны с такими вещами, как мир, покой, уют, доброта, дружба, крепкая семья, любовь. Они связаны с живой природой, которая нас когда-то породила и дала нам все, что мы имеем. И пока мы не разбудим сердца людей чем-то Настоящим, Живым, Вечным, мы никогда не сможем их объединить и направить на достойное дело. И одержать победу без этого никак не сможем.
Лана подошла поближе к братьям:
— Если что не так, и если что плохо, конечно надо бороться и словом и делом. И потому вы оба очень нужны, и вклад каждого из вас важен. Но в этой войне, что идет между Светом и тьмой за душу каждого человека, невозможно одержать победу, только лишь размахивая саблей или устраивая марши протеста. А если еще каждый себе на уме, и оба порознь… Тогда и вовсе дела безнадежны… И может быть, здесь и сейчас нам дается единственный шанс наконец-то подать друг другу руку…
Наступила пауза. Братья молчали. Лана отошла на несколько шагов и, тихо вздохнув, перевела взгляд на небо, провожая глазами пролетающие мимо облака. Наконец, Стаян подошел к брату и молча протянул ему ладонь. Бравир медленно встал и, почти не оборачиваясь, ответил коротким рукопожатием. Так же, не оборачиваясь, он направился к дому. Стаян пошел было вслед, но, поравнявшись с сестрой, остановился рядом:
— С ямой мы как-нибудь постараемся разобраться. — сказал он. — А дерево… Это уже, наверное, по твоей части?
Бравир остановился и обернулся. Лана с улыбкой пожала плечами:
— Наверное.… Только… Мне кажется, каждый из нас должен быть хоть немного причастен ко всему. Иначе нам просто не сложить единое целое. А без этого единства не будет у нас никакой силы, чтобы жизнь и судьбу свою отстоять.
— … Может, ты и права… — задумался Стаян.
— Хотелось бы надеяться, — снова улыбнулась Лана. — … Да, чуть не забыла, зачем я пришла! Давайте-ка скорей руки мыть! А то каша уже стынет!

32. ПРОСТО ВМЕСТЕ

Завтракали в доме. На улице все еще было прохладно и пасмурно. После еды Стаян собрался было снова засесть в библиотеке деда, но Лана настояла на прогулке. Просто пройтись по лесной тропинке и вдоль краешка луга свернуть к речке. У Бравира не было никаких планов, и он поддержал сестру. И Стаяну пришлось смиренно согласиться.
На берегу нашли старенькую скамейку и, усевшись на ней, они просто сидели, глядя на реку, на небо и летящих в вышине птиц. Наверное, им было просто хорошо, что они рядом, что они вместе. Поэтому говорить ни о чем не хотелось. И совсем неважно, что все небо в тучах. И что в речке вода все еще мутная от вчерашнего ливня. И что ветер сыроват. Это всё не проблема. Согреть и осветить свой мир каждый из нас способен сам. Главное только об этом помнить…
Еще немного посидев, Лана предложила поискать в лесу грибы, пообещав сварить вкусный грибной суп. Стаян было возразил, что у них нет с собой корзин. Но, как выяснилось, Лана все продумала заранее. Достав из карманов несколько пакетов, она раздала их братьям.
Грибов после дождя вылезло предостаточно. Так что можно было себе позволить выбрать что-нибудь повкуснее. По ходу событий нашлись и орехи. Даже ягод лесных немного собрали. Бравир постоянно подбирал упавшие сучья, и под конец успел собрать увесистую охапку, которую он ловко связал своим кожаным ремнем.
— И зачем тебе эти палки? — удивлялся Стаян. — у нас же дров полно.
— Костер вечером разожжем. — деловито ответил Бравир, поправляя вязанку. — А добру чего зря пропадать?

33. СОГРЕТЬСЯ У ОГНЯ

Вечером, как только начало темнеть, Бравир, как и обещал, стал разводить костер. В одном из уголков сада для этого было специально отведено место. Отдельный закуто́к с навесом для веток с поленьями, бочка с водой на случай чего, и две лавочки по обе стороны от кострища.
Сучья, принесенные из леса, были сыроватыми и не очень хотели разгораться. Пришлось потратить изрядное количество хвороста и заготовленных дедом веток, чтобы наконец-то увидеть костер во всей своей красе. Пока Бравир колдовал с огнем, Стаян скромно и тихонько пристроился рядом на лавке. Подбросив еще пару толстых сучьев, Бравир молча сел рядом.
Чуть позже подошла Лана. На небольшом подносе она принесла три кружки чая, заваренного на листьях смородины, тарелку тонко нарезанного сыра и миску с ломтиками сушеных груш.… Только поднос некуда было поставить. И Стаян вызвался сбегать домой за табуреткой.
Они сидели у огня, попивали чай, неторопливо разговаривая о том и о сем.
— В первый день дедушка спросил меня, сильна ли Светом моя музыка. — задумчиво сказала Лана. — В тот момент я даже не поняла, что он имеет в виду.… А теперь всё вдруг стало так ясно и просто! Всё, к чему ты прикасаешься, должно быть наполнено добром и теплотой души. Будь то музыка, слово, творение мысли, работа мастера. А иначе разовьется холодное, бесчувственное сознание, которое не пощадит ничто и никого ради достижения собственного интереса. К чему это приведет,… печального и трагического опыта у человечества более, чем достаточно.… И поэтому… Во всем должно быть Солнце. Только так мы сможем сохранить наш мир и увидеть будущее… Счастливое и прекрасное, доброе и справедливое, великое и мудрое будущее…
Стаян медленно покачал головой:
— А я понимаю теперь, почему наши предки носили Солнце на щитах и знаменах… Видимо, это было то главное, ради чего они старались жить…
На какое-то время все притихли. Каждый думал о чем-то своем. Чуть слышно шелестел ветер в листве, тихо потрескивали угли костра. Легкий дымок поднимался высоко в небо. Уже совсем стемнело. Но никто даже не думал уходить в дом.

34. ЧТО-ТО НАСТОЯЩЕЕ

Немного помолчав, Стаян повернулся к брату:
— Мы тут спорили с тобой утром… Кое о чем, что ты говорил,… я, все-таки, подумаю…
— Ага… Взаимно… — сказал себе под нос Бравир, перекатывая ногой лежащую на земле ветку.
Еще помолчав, Стаян снова обернулся:
— Да, если вдруг информация какая понадобится или мозговой штурм, всегда обращайся. Буду рад…
— Ага… — как всегда сдержанно ответил Бравир. — А ты,… если проблемы или что-то такое,… ну или боевая поддержка нужна,… Звони…
С этими словами он ткнул брата кулаком в плечо. Этот жест на его языке означал, что он действительно ценит того, кто с ним рядом. Лана, молча наблюдая за братьями, тихо радовалась, что впервые за много лет они мирно и дружно сидят, ни о чем не споря, ни с кем не воюя и никуда не спеша. Бравир подложил в костер несколько сучьев и снова подсел к брату. Подвинувшись поближе, Лана тихо сказала:
— Дедушка дал нам шанс хоть ненадолго окунуться в тот мир, ради которого стоит жить.… живой воздух, живая вода, живая пища, живые запахи и звуки… Там, где мы нынче живем, давно ничего этого нет. А тут… даже наше с вами общение стало каким-то живым, настоящим.… И мне почему-то кажется, что вы тоже со мной согласны…
— Да… — признался Стаян. — Было что переосмыслить… Еще вчера мы дня не могли прожить без кучи разных устройств, приспособлений, вещей и продуктов. Казалось, что без всего этого в принципе не обойтись, и жизнь без них теряет всякий смысл.
А сейчас я сижу тут с парочкой родных мне людей на старой лавке у костра, под открытым небом, пью чай из того, что за окном выросло, и мне больше абсолютно ничего не нужно, чтобы чувствовать себя счастливым. Даже более того, оторвавшись от всех этих «даров» цивилизации, я, наверное, впервые за много лет почувствовал себя вольным человеком. Даже,… только не смейтесь,… какое-то величие, что ли, ощутил…
— Точно… — отозвался Бравир, ковыряя землю ребристой подошвой ботинка. — В первый раз за все эти годы я вспомнил, что такое покой. Уже много лет только одна война в голове, только злоба и раздражение. Наверное, поэтому многие от меня так шарахались…

35. УСЛЫШАТЬ ДРУГ ДРУГА

Спохватившись, что чай уже давно кончился, Лана собралась было снова сбегать на кухню. В доме самовар наверняка еще был теплым. Но ее опередил Стаян, мягко перехватив поднос. Лана улыбнулась и, потерев ладонями плечи, подсела поближе к огню. Бравир, ничего не говоря, встал и ушел вслед за братом.
Пару минут спустя чай и прочие угощения снова заняли свое почетное место на столике у костра. Чуть позже вернулся Бравир. Он принес пуховый бабушкин платок и бережно накинул его на плечи сестре. Посмотрев на брата с благодарностью, Лана тут же укуталась в это теплое пуховое облачко. По одну сторону от нее сидел Стаян, и Бравир решил присесть с другой стороны, чтобы сестренка была в середине, в самом теплом месте.
Взглянув украдкой на каждого из них, Лана тихо сказала:
— Я только сейчас вдруг поняла, как же я сильно по вам соскучилась!
С этими словами она обняла братьев, нежно прижав их к себе. Стаян положил свою ладонь на ее теплую руку, лежащую на его плече. Бравир тихо шмыгнул, неловко кашлянул и, чуть помедлив, тоже взял сестру за руку.
— Удивительно… — почти прошептала Лана, словно боясь нарушить воцарившуюся тишину. — Все это время мы жили в одном городе, а увидеть и услышать друг друга смогли только приехав в эту далекую лесную глушь!… Смешно… И грустно…
— Но теперь-то мы вместе, — так же тихо ответил Стаян.
— Да, теперь вместе, — повторила Лана, на мгновение прижав к себе братьев.
Какое-то время они просто сидели молча и глядели на мерцающие огоньки костра. Где-то в лесу редко перекликались ночные птицы. Ветер уже стих. Наверное, поэтому стало немного теплей. То тут, тот там доносились едва уловимые шорохи. То в траве, то в кронах высоких деревьев. Невидимая и почти неуловимая, жизнь не умолкала даже ночью.
— Странно, — полушепотом усмехнулся Стаян. — Уже второй день у меня такое чувство, что дед все это время где-то рядом. Смотрит на нас, слушает… И как-то незримо помогает нам осознать, почувствовать что-то важное…
Бравир чуть не подпрыгнул на месте:
— Что?!… И у тебя тоже?!
Лана негромко рассмеялась:
— Такой вот он наш… Прозор Вестович! — и тихо вздохнув, добавила. — Я бы очень хотела, чтобы он сейчас был с нами…

36. ВОСХОД СОЛНЦА

Лана мечтательно поглядела на небо. И вдруг, встрепенувшись, восторженно воскликнула:
— Смотрите, звезды!
— Ну да, звезды. Ночь потому что. — не понял Бравир, что же так восхитило сестру. — И что тут такого?
— А то, что дедушка завтра придет! — радостно ответила Лана.
— Какая тут связь? — удивился Стаян. — Я что-то не пойму.
— Так небо очистилось! — пояснила она непонятливым братьям. — Значит утром наконец-то мы увидим Солнце! А помните, что он сказал уходя? Вернется, когда Солнце над нами взойдет!
— … Так ведь… не там… — неуверенно показал на горизонт Бравир. — А над нами…
Стаян внимательно поглядел на брата с сестрой и снова взглянул на небо:
— Ливень тогда не просто так начался… Сдается мне, что и небо тоже не просто так очистилось…
— Значит, ты тоже считаешь, что… над нами взошло Солнце? — с надеждой спросила его Лана.
— По крайней мере, я бы хотел в это верить, — улыбнувшись, ответил Стаян. — А ты, брат, что скажешь?
— Я… думаю, что деду пора уже возвращаться, — ответил Бравир, глядя куда-то вдаль.
Они сидели, обнявшись, глядя на яркие россыпи звезд. Вспоминали что-то из детства, мечтали о чем-то хорошем. Иногда просто молчали. И даже не заметили, что уже совсем рассвело. Стаян потянулся и потер глаза:
— Может, давайте хоть немного поспим до возвращения деда?
— Надо бы… — ответил Бравир, разминая плечи.
Лана посмотрела на горизонт:
— Вы идите, мальчики, а я, наверное, еще немного посижу. Очень хочется посмотреть на восход, увидеть первые лучики!
… Никто так и не ушел… Они встретили вместе новый день. Вместе увидели, как над миром поднимается Солнце.