Нежданный визитёр

Среди миллионов семей жила-была когда-то одна семья: муж, жена и их двое детей — старший сын и дочь. Они не были богаты, не были чем-то знамениты и не принадлежали ни к одному дворянскому сословию, но и нищими их назвать было нельзя. Это была самая обычная, рядовая и, как сейчас говорят, среднестатистическая семья со своими маленькими радостями и большими проблемами того времени.
Муж, как и полагалось в семье, был единственным кормильцем, надрывая себя с раннего утра и до позднего вечера в плотницком ремесле. Жена заведовала домом и занудным домашним хозяйством с ежедневной стиркой, уборкой, готовкой пищи и заботой за приусадебным огородом. Сын-подросток, окончив четыре класса церковно-приходской школы для малоимущих, считался уже взрослым и когда надо было, помогал отцу в его нелёгком труде. А это «надо» приходилось почти на каждый день. Дочь, учась в той же школе, после занятий помогала матери поддерживать на должном уровне домашнее хозяйство.
Жизнь всей семьи была тяжёлой и беспросветной, без всяких перспектив на кардинальное изменение к лучшему. Но, как истинные христиане, в каждый воскресный день, одев, по их мнению, самые лучшие платья и костюмы, они регулярно посещали местную церковь. Стоя перед образами Иисуса, Божией Матери и святых, молились и просили их каждый о своём: глава семьи — о денежном прибытке, его жена — о семейном благополучии, сын — избавить его от помощи отцу и хотя бы раз посидеть с удочкой на берегу большого озера, дочь — о вкусных леденцах и сахаре. Они не были набожны, но свято верили в величие Господа Бога, Иисуса Христа.
В доме у них не было книг, не говоря уже о домашней библиотеке, но в Красном углу, под иконами, всегда находились две главные книги: Библия и «Житие Святых». Они не были нищими, но тот минимальный достаток им доставался тяжким, с надрывом, трудом.
Однажды муж, добродушный по натуре, но стыдясь её и прятавший под напускной грубостью, пришёл с работы уставшим и голодным. Для пущей острастки дал нагоняй всем своим домочадцам и отужинав, удалился в мансардную часть дома. Это было небольшое, скромно обставленное помещение, где находились дощатый стол с подсвечником на одну свечу, два табурета, настенная полка с вырезанными из дерева фигурками животных и птиц и застланная лоскутным одеялом деревянная кровать. Здесь он часто оставался наедине со своими мыслями, размышляя о себе, семье и вообще о жизни. «Почему так устроен мир? Почему есть богатые, которые бесятся с жиру и есть бедные, которые сколько бы они ни работали, часто недоедают? Почему в мире так много зла и люди перестали делать добро? Почему Господь Бог не накажет лиходеев, супостатов и мздоимцев, продолжающих жить и творить беззаконие и лихо? Почему, прося Всевышнего о малой милости для себя и своей семьи, я не получаю ничего? Слышит ли меня Бог? Да и есть ли он на самом деле?.. Ох, Господь мой, прости мя грешного за такие мысли!».
Этих «почему» у него накопилось много, но ни на один вопрос ответа не нашёл. Он так и пребывал в своих мыслях, пока сон не одолевал его. Мужчине часто снился один и тот же сон. Видел самого себя в роли двойника в каких-то странных светлых одеяниях, видел себя весьма счастливым. Двойник его улыбался и постоянно звал к себе: «Иди к НАМ и ты будешь счастлив». От него исходила такая любовь, что мужчина, просыпаясь, ощущал на своих вечно щетинистых щеках застрявшие слезинки. И от этого тоска по счастью ещё больше жгла его. Все свои переживания он держал внутри себя и ни с кем не делился, а сходить к вещунье и узнать про свой сон стеснялся, считая это чисто бабьей забавой и не пристало мужику таскаться ко всяким бабкам-знахаркам и вещуньям.
Вот и сейчас, погружённый в свои мысли, он стал впадать в дремоту, ожидая вновь увидеть своего двойника… Но, кто это? Перед ним был не его двойник. Мужчина увидел тёмную фигуру, просто фигуру и ничего более.
— Кто ты? — спросил он и понял, что слышит свой голос.
Дремота вмиг исчезла и мужчина широко раскрыл глаза. Так это же не сон. Он действительно видит фигуру человека. Точнее, видит человека, одетого в чёрный просторный балахон, похожий на монашескую сутану. Глубокий капюшон полностью скрывал не только голову, но и всё лицо. Руки были согнуты в локтях и лежали на животе, но кистей не видно за широкими, длинными рукавами. Долгополая сутана до самого пола также полностью скрывала ступни ног. По росту нельзя было понять кто это — мужчина или женщина… Весьма удобное одеяние, чтобы полностью скрыть всю информацию о внешнем облике нежданного визитёра.
Хозяин дома медленно потянулся к стоявшей у изголовья кровати тяжёлой дубинке. Он был не робкого десятка и всегда держал рядом с собой дубинку на случай наглого вторжения воров и лиходеев. Только вот какой-то странный этот вор или лиходей: стоит тихо, не шевелясь и без сумы для награбленного. Сжимая в руках дубинку и в случае нападения приготовившись хорошенько огреть непрошеного гостя, ещё раз спросил:
— Кто ты и как здесь оказался
— Я — Смерть, — тихо представился незнакомец, — и имею полное право входить в любой дом без всякого приглашения.
Имя визитёра повергло мужчину в шок. Вытаращив глаза и покрывшись липким потом, у него отвисла нижняя челюсть, а дубинка, мягко скользнув между пальцами, со стуком упала на пол.
— Ктооо!? Смерть!? А зачем ты пришла ко мне, костлявая!?
— Я пришла за тобой, — всё так же тихо ответила Смерть.
— Как!? Разве наступило моё время? Я ещё не стар и мне только сорок пять лет.
— Я знаю, но ты меня сам об этом просил.
— Нет-нет, этого не может быть. Я не мог тебя просить об этом и никогда не просил… я не помню и хочу жить.
— Ты забыл, но помню я, что именно просил меня прийти к тебе в этот день, этот час, эту минуту. И вот я здесь. Собирайся и брать с собой ничего не надо. В загробной жизни тебе уже ничего не потребуется.
Мужчина забился в угол кровати, будто Смерть его там не достанет. Она же как стояла, так и продолжала стоять на одном месте не шелохнувшись. Мужчина не был труслив, но Смерти, как и любой человек, страшно боялся. Страх перед ней полностью сковал все его действия, он был похож на мышь, загнанная в угол. Ему, сильному и здоровому, в полном расцвете сил, действительно не хотелось умирать. На миг представив себя лежащим в тесовом гробу, а потом глубоко под землёй, ему стало жаль себя и он тихо заплакал.
— Я вижу, ты очень хочешь остаться в этом мире? — спросила Смерть.
— Да, да, да! Очень хочу. А кто же не захочет?
— И что такое твоя жизнь? С раннего утра и до заката солнца ты на тяжёлой работе, но с трудом обеспечиваешь свою семью. От топора и пилы твои руки настолько огрубели и покрылись мозолями, что пальцами не можешь ухватить швейную иглу. Надрывая своё тело, ты постепенно наживаешь себе тяжкие болезни, в результате чего всё равно уйдёшь со мной. Ты жаждешь остаться в мире, который ненавистен тебе и проклинаешь его за несправедливость и жестокость. Ты просишь Бога дать тебе и твоей семье толика благости, но ничего не получаешь, подвергая себя сомнению в существовании самого Бога. Тогда чего ради эти мучения. Идём со мной и ты лишишься всего этого, но обретёшь счастье.
— Ты знаешь мои мысли о Боге, Смерть?
— Я знаю о тебе всё.
Смерть замолкла, молчал и хозяин дома, размышляя над её словами. Что ей ответить, если она права и откуда всё знает о нём? Пауза затянулась, но Смерть не торопила с ответом, продолжая стоять всё в том же положении.
— Ты права, мне очень тяжело. Но, если я уйду с тобой, моя семья пойдёт помиру. Кто их будет кормить?
— Ты уверен, что после твоего ухода из этой жизни семье придётся худо?
— Да. В этом я уверен.
— Ты говоришь с уверенностью пророка.
— Я не пророк, но таков закон в этом суровом и суетном мире.
— Но если этот суетный мир так суров для тебя, то можешь уйти вместе со мной и покинуть его. А семья твоя не погибнет и не станет жить хуже, чем сейчас. Подумай о себе.
— Нет-нет. Этот мир хоть и суров, но я сильный и вытерплю всё. Что такое мои муки перед муками Христовыми?
— Христос мучился совсем по другой причине и когда я пришла за ним, он выступил в новом качестве. Лучше вспомни свои сны, где ты постоянно видишь себя счастливым. Это вещий сон и вещунья могла бы сказать тебе многое про твоё будущее и будущее твоих домочадцев. Идём со мной и ты обретёшь это счастье.
— Ты и про сны мои знаешь?
— Я же сказала, что знаю о тебе всё.
— Я не могу быть Там счастливым, бо я грешен и мне надо замаливать грехи свои.
— А что для тебя есть грех?
— Как, что!?.. Грех — это когда живёшь не по Закону Божьему и не по заветам Господа нашего, Иисуса Христа.
— Ах, да, верно. И это записано в одной из ваших великих книг, называемой Библия. Я хочу сказать тебе, что грех и праведность, как любовь и ненависть, всегда идут вместе. В этом мире они неразрывны. Любой грешник имеет в себе некоторую долю праведности и наоборот, любой праведник не лишён хотя бы малой толики греха. Чистым праведником может быть только… ангел и ваша Библия пытается разделить неделимое. Расскажи мне о своих грехах.
— Ты же знаешь все мои грехи.
— Я хочу, чтобы ты их озвучил.
— Хорошо. Пятнадцать лет назад, во время святочных игрищ «стенка на стенку» я ненароком убил одного человека. Никто так и не узнал кто убил, а я не стал признаваться.
— Знай же. Тот человек, которого ты убил, через два года стал бы лиходеем и убийцей. Ты спас жизнь многим его будущим жертвам. Всё зависело от силы твоего удара. Останься он жив, было бы много лиха и беды. Ты много молился тогда и просил у Господа прощения за совершённое убийство не подумав, что то была не твоя рука, а длань Господня. Нарушая шестую заповедь, ты совершил великое добро.
— Откуда ты всё знаешь, Смерть?
— Ты опять задаёшь мне один и тот же вопрос. Я знаю всё о всех вас и даже то, что вы сами же и забыли что-то давно произошедшее с вами. Я знаю каждую минуту вашей жизни, знаю все ваши мысли и чувства. Теперь продолжу я. Твой следующий, как ты считаешь, грех — это прелюбодеяние с чужой женой. Десять лет назад ты проводил ремонтные работы в доме одной богатой семьи. Именно там ты вступил в связь с женщиной, женой другого мужчины. Хочу сказать следующее. Эта семья долгое время была бездетной по причине неизлечимого недуга мужа, но они всё время мечтали о ребёнке. Зачать малыша от другого мужчины — было их совместным, обоюдоискренним решением. Помимо удовольствия, тебе ещё хорошо заплатили. Покидая их дом, ты осудил в мыслях ту женщину в распутстве, а позже тебя самого стали грызть муки совести перед своей супругой за совершённое прелюбодеяние. Через положенный срок та женщина родила сына.
— У той женщины мой сын?
— Да. Конечно, ты этого не знал, но это не твой сын. У той семьи появился желанный ребёнок Она — хорошая жена и отличная мать. Он — хороший муж и замечательный отец. Таким образом, нарушая седьмую Божию заповедь, ты осчастливил ту семью и они счастливы по-настоящему. Я знаю, ты некоторое время колебался и старался не поддаваться этому искушению. Если бы ты оказался стойким, то у жены с мужем не было бы желанного ребёнка и их жизнь потекла бы по другому сценарию, далеко не в лучшую сторону… Ты забыл ещё об одном грехе, после которого долго мучился.
— Про какой мой грех ты говоришь, Смерть?
— Про подобранный тобою кошелёк с деньгами. Ты видел, кто его обронил, но не вернул владельцу.
— Вспомнил. Есть на мне такой грех. Я был тогда желторотым юнцом.
— А куда ты потратил деньги?
— Часть пожертвовал нашей церкви, ещё часть дал какой-то нищенке, а на оставшиеся, кажется, купил сладости.
— Та женщина была вовсе не нищенка. Ты забыл, что она слёзно просила тебя подать хоть сколько-то, сказав, что не хватает денег для оплаты услуг городского лекаря, чтобы излечить своего сына от тяжёлой хвори. Спросив, сколько недостаёт денег, ты дал именно такую же сумму. Теперь я расскажу, что произошло дальше. Женщина отвезла сына в город к известному лекарю и тот поставил его на ноги. Теперь этот мальчик сам стал известным лекарем и весьма почитаемым мужем, а его мать до сих пор благодарна тебе и молится на тебя. Что касается оставшихся денег, то ты на них смог купить всего лишь два пряника, чтобы угостить свою возлюбленную, будущую жену. Нарушая восьмую заповедь Бога, ты спас будущего гения, который, в свою очередь, вылечил и спас многих людей. Вы, люди, не понимаете, что жизнь одного человека влияет на жизнь многих и жизнь многих может изменить жизнь одного. В этом суетном и бренном мире нет ничего отдельного, всё взаимосвязано. Добро и Зло, Свет и Тьма, Любовь и Ненависть, Счастье и Горе, Грех и Праведность будут существовать всегда только вместе и никогда раздельно.
— Ты говоришь очень странные вещи и я своим скудным умом не могу понять тебя.
И только сейчас хозяин дома обратил внимание на два обстоятельства. Во-первых, голос Смерти раздавался не из-под капюшона, а слышал его в своей голове. Во-вторых, Смерть была без своего постоянного атрибута — косы. Он подозрительно посмотрел на странного пришельца. Нет, такой Смерть не может быть. Словно искра, в его голове мелькнула догадка.
— Ты не Смерть! Я знаю кто ты! Ты Диавол! Да-да, ты Диавол! Своими сладкими речами ты пришёл усыпить меня, чтобы заполучить мою душу! Ты её не получишь! Изыди, нечисть! За все свои грехи, представ перед Судом Божиим, я отвечу, но души своей тебе, ворог Отца небесного, не отдам!
Как и все, пуще Смерти мужчина боялся Дьявола. Ещё плотнее вжавшись в угол кровати, он трясущимися руками достал из пазухи нательный крест и, ухватившись за него двумя руками как за спасительную соломинку, запричитал:
— Не отдам, не отдам свою душу ни за какие деньги. Господь мой!? Спаситель!?
Отче наш. Иже еси на небесех!
Да святится имя твоё; да приидет
царствие Твоё; да будет воля Твоя,
яко на небеси, и на земле; хлеб наш
насущный даждь нам днесь; и остави
нам долги наша…
От волнения поперхнувшись слюной, он забился в приступе кашля.
— … Якоже и мы оставляем должникам
нашим; и не введи нас во искушение,
но избави нас от лукавого. Яко Твоё
есть царство, и сила, и слава во веки
веков. Аминь. — продолжила за него Смерть. — Есть ещё молитва Святому Духу, молитва Божией Матери. Можешь прочесть молитву Ангелу Хранителю.
— Да! Да! Мой Ангел Хранитель?! Охрани меня!
Ангеле Божий, хранителю мой святый,
на соблюдение мне от Бога с небесе
данный, прилежно молю Тя, Ты мя днесь
просвети и от всякого зла сохрани, но
благому деянию настави и на путь
спасения направи.
Смерть, не шелохнувшись, терпеливо ждала окончания молитвы.
— Ангел Хранитель мой?! Ты слышишь меня?!
— Он здесь, рядом со мной, по правую сторону от меня, хорошо видит и слышит тебя, — ответила Смерть.
— Где, где!? Я его не вижу! Где он!?
— Ещё ни одному смертному не удалось увидеть своего Ангела Хранителя. Он безмерно любит тебя. Почувствуй его Любовь.
Мужчина ощутил то же, что и в своих снах. Ему стало хорошо, сердце, стучавшее до этого в бешеном ритме, медленно возвращалось в свой обычный режим.
— Я-Смерть. Я возвращаю ваши души туда, откуда они прибыли, а не покупаю и не торгую ими. Что же касается Диавола, то среди Нас такого, с таким именем, нет.
— Откуда я могу знать, что ты говоришь правду? Про Диавола Сказано в Библии и наш приходской батюшка много говорил про него.
— Я всегда говорю правду. Если не могу сказать её, то молчу. Диавол — дитя порока смертных. А коса мне не нужна. Это вы, люди, выдумали меня такой, чтобы самим же было страшно. Вы больше всего любите свои собственные страхи, вы наслаждаетесь ими и боитесь самим себе признаться в этом. Чтобы было ещё пострашней, вы придумали ворога Отца Небесного, по имени Диавол.
— Ты опять говоришь странные вещи. Мне трудно в это поверить, но верю, что ты не Диавол, ты есть Смерть. Но умирать всё равно не хочу. Я хочу жить, жить здесь в этом мире, хоть он и поганый.
— Хорошо. Я сейчас подумала и хочу сделать тебе предложение, на выбор: ты уходишь со мной и обретаешь счастье или остаёшься здесь жить в несчастиях.
— Я выбираю второе, — не раздумывая, ответил хозяин дома.
— И да будет так. Я ухожу и приду позже.
— Да-да, лучше приходи позже.
Фигура в чёрной монашеской сутане развернулась и медленно пошла в противоположную сторону, куда скудный свет от единственной свечи плохо доставал.
— Постой, — остановил её мужчина. – Ты, всё-таки, странная Смерть. Я хочу увидеть тебя. Действительно ли ты костлявая?
— Я открываюсь тем, кто уходит со мною. Свой выбор ты сделал и теперь в этом нужды нет. Увидишь меня позже.
Приблизившись к стене и слившись с полумраком, Смерть исчезла. Хозяин даже и не понял, как это произошло. Для надёжности пошарив руками по стенам, он трижды наложив на себя крест и прошептал:
— Господи Иисусе, спаси и сохрани мя.
Какое-то время он сидел на кровати и размышлял, пытаясь понять слова Смерти. Что она хотела ему сказать этими странными и непонятными речами? Да и сама Смерть какая-то необычная. И вообще, Смерть ли то была? Если нет, то Кто?
Так ничего не надумав, он поднял с пола свою дубинку на случай посещения непрошеных гостей и, поставив её у изголовья кровати, почувствовал крайнюю усталость. Казалось бы, Смерть ушла и он остался жить в этом бренном мире, но чувство тревоги и беспокойства не покидали его. Как только голова коснулась подушки, мужчина погрузился в тяжёлую дремоту.
Ему всегда снился один и тот же сон. И на этот раз он вновь увидел себя. Вот только у его двойника были печальные глаза и он не звал к себе, а только сказал: «Я так надеялся, что придёшь ко мне. Ты упустил своё счастье и сделал несчастными других». Двойник резко развернулся и пошёл прочь в темноту. Мужчина с криком звал, просил остаться и не покидать его, ему так не доставало его Любви. Но двойник даже не обернулся и продолжал удаляться, пока не превратился в точку и, в конце концов, не наступила тьма. Эта тьма была чужда и неприветлива, она довлела над ним, навевая неприятные ощущения. Закричав от страха, мужчина услышал свой крик… наяву. Открыв глаза, в холодном поту, продолжал кричать. Опомнился он после того, когда осознал, что лежит в кровати со сбившимся одеялом, в своей весьма скромной комнатушке. «Почему, почему он ушёл? Неужели он не понимает, что жизнь даётся раз и я хочу ещё пожить?». Вспомнив слова своего двойника, нахмурился: «А про какое несчастье для других он говорил? Кажется, Смерть упомянула, что наша местная вещунья может хорошо толковать сны и способна предсказывать будущее. Сегодня же схожу к ней».
Находясь под впечатлением прихода Смерти и тревожного сна, работа у него не «клеилась». Он отложил инструменты, решив на сегодня закончить намеченное и быстро засобиравшись, отправился на околицу села, где жила старая вещунья.
Возле убогой избушки его встретили две бабки: знахарка-травница и повитуха.
— Что тебе, сынок? — спросила знахарка.
— Я к бабке-вещунье, — смущённо ответил мужчина.
— Э, милок, опоздал ты. Ноне ночью раба божья преставилась. Вот сейчас мы её обмоем, в смертное обнарядим, в хороший гробик положим и к батюшке на отпевку. На погосте уж могилку роють. Ох, из праха вышла и в прах ушла. Все мы в прах превратимся. Ах, ты, Господи, помилуй мя, — и бабка трижды перекрестилась.
Трижды перекрестился и поражённый мужчина.
— Значит, Смерть и к ней тоже приходила? — то ли спросил, то ли просто сказал он.
— Что значит «тоже»? Ещё кто-то помер?
— Нет-нет. Я лучше пойду, — растерянно ответив, мужчина поплёлся домой.
— Ох, да что же с людями делается. Как же смертушка-матушка пужает всех, — пробубнила бабка и пошла готовиться к похоронной церемонии.
«Что же за напасть такая, вещунья умерла и я теперь не узнаю, что ожидает меня, — думал про себя мужчина, — Господь мой милосердный, огради мя от всех несчастий!»

Шли годы и серые безрадостные будни постепенно глубоко запрятали в память посещение Смерти. Жизнь для этой семьи текла в прежнем русле — каждодневный тяжёлый труд и воскресное посещение местной церкви.
Сын, став взрослым, принял решение покончить с этой опостылевшей жизнью и податься в главный губернский город на заработки. Со скандалом покинув отчий дом, он исчез, исчез навсегда и никто из домочадцев так и не узнал, где он, что с ним и жив ли вообще. Мужчина был весьма огорчён таким обстоятельством, ибо он надеялся передать своему сыну весь свой плотницкий опыт и инструменты по наследству. Эта профессия хоть и не давала большого достатка, но прокормиться можно было.
Через десять лет после прихода Смерти семью хватил ещё один удар. Его жена, в морозную зиму набирая воду из проруби, поскользнулась и упала в студёное крошево льда и воды. Не перенеся тяжелейшей простуды, через три дня она умерла. Муж запил, заливая горе самогоном, но быстро остановился. У него осталась дочь, на хрупкие плечи которой разом взвалилось всё дворовое хозяйство. Осилит ли она одна? К тому же его любимая дочь в девках засиделась и пора замуж выдавать. Кто же её потом, старую деву, возьмёт? Наспех найдя ей жениха и заслав сватов, выдал замуж. «Ну, вот, дочь пристроена, — думал он, — Хозяйство я поубавлю и один как-нибудь проживу».
Ещё через пять лет случилось несчастье с ним самим. Работая на высоте, он оступился и упал спиной на брёвна. В нескольких местах позвоночника что-то хрустнуло и стал наш герой недвижим ногами и руками. Дочь, любившая отца, с мужем и ребёнком вернулась в отчий дом. Нет необходимости описывать — каково это ухаживать за почти полным паралитиком, когда кардинальным образом, в худшую сторону, меняется характер больного.
Три года он пребывал в таком состоянии, жалея себя в своей беспомощности и проклиная свою жизнь. «Боже милостивый, за что же ты меня так покарал? Даже горькие слёзы свои не могу утереть». Именно в это время, из глубин своей памяти, поднял воспоминания о визите Смерти. Он стал много думать и размышлять над её словами, но мудрость дана не каждому, а только избранным и тем, кто настойчиво добивается её. Смысл слов Смерти понять так и не смог. Правда однажды искра истины промелькнула в его голове, но, не попытавшись раздуть её, она тут же погасла. Мучился не только сам, мучилась и любимая дочь, ухаживая за ним и выслушивая его постоянные несправедливые упрёки. Теперь он часто вспоминал Смерть и удивлялся — почему она не приходит.
Вот и сейчас, всё в той же скромной комнатушке, всё в той же кровати думал о ней. «Где же ты, Смертушка! Прошу тебя, прииди ко мне! Я жду тебя!». Было тихо. От такой тишины зазвучало в ушах.
— Ох! Опять тебя нет.
— Я здесь, — тихо отозвалась Смерть где-то сбоку.
Резко повернув голову в сторону, он увидел Её. Она была всё в той же просторной, долгополой, чёрной сутане. И стояла в той же позе: согнутые в локтях руки на животе и низко опущенный капюшон.
— Здравствуй, Смерть. Я долго вспоминал о тебе. Почему ты не приходила?
— Здравствуй. Ты меня только вспоминал, но не звал. А сегодня, услышав твой призыв, я вернулась к тебе, вернулась через восемнадцать лет. Что ты хочешь от меня?
— Я хочу уйти с тобой.
— Восемнадцать лет назад я уже предлагала тебе это. Ты отказался. Делая тогда тебе предложение на выбор, дала ясно понять, как ты будешь жить.
— Да, это так, но не думал, что так тяжко будет. Я понял это совсем недавно. Как же мы часто необдуманно поступаем и не прислушиваемся к мудрому гласу истины.
— Замечательные слова. Мне понравилось, как ты сказал.
— Смерть, ты знаешь всё. Так скажи мне: за что меня так покарал Бог? За какие такие грехи мои?
— Хороший вопрос. На второй отвечать не буду, мы уже говорили об этом в первый раз. Отвечу на твой первый вопрос. Господь Бог сотворил землю, моря, горы, деревья, животных, птиц, небо, звёзды, которые ты видишь по ночам, от великой любви к самому себе и своему творению. Он создал вас, людей, из плоти своей. Так как же Господь может карать свою плоть, самого себя и Любовь свою? Отец наш — созидатель, а не палач.
«Переваривая» слова Смерти, наш герой задумался.
— Дети наши от нашей плоти, но мы их наказываем за нерадивость.
— Всё от недостатка любви к своему творению. Беда в том, что свой образ смертные переносят на Бога, а должно быть с точностью до наоборот.
Мысли вновь со «скрипом» потекли в «заскорузлой» голове больного.
— Как же ты, Смерть, всё-таки странно говоришь, совсем не так, как наш приходской батюшка, — не дождавшись ответа, спросил. — О ком ты говоришь, когда упоминаешь «мы», «нас», «они»?
— Мы — это неисчислимая наша семья и семья таких, как ты.
— А ты, костлявая, тоже относишься к семье?
— Конечно. Я также являюсь частичкой плоти нашего общего Отца. Меня Там все знают, а я знаю всех.
— А уж как мы-то тебя хорошо знаем, Смертушка, — без сарказма, но с юмором и усмешкой сказал парализованный.
— Ты в этом уверен?
— Ну, ещё бы. Кто же тебя не знает… Постой. До меня, дурня, только что дошли твои слова. Ты сказала, что я и все люди относимся к вашей семье?
— Ты правильно понял.
— Я человек, а не ангел. Родился здесь и отсюда уйду вместе с тобой, чтобы предстать пред Господом нашим и держать ответ за всё содеянное мною.
— Сначала я отвечу, почему стал калекой… Ты сам этого захотел.
— Чтооо?! Ты, Смерть, решила ещё поиздеваться надо мной?! То я просил тебя прийти, то захотел стать калекой?! Может ещё по моей просьбе умерла моя жена?! Безвестно сгинул мой сын?!
— Именно так. Ты угадал. Надо ещё добавить, что попросил вещунью умереть в тот же день, когда я в первый раз явилась к тебе. Она дала согласие и ушла вместе со мной.
— Но этого не может быть. Я хоть и калека, но пока ещё в здравом уме и не мог желать себе и другим несчастий.
— У вас, людей, есть такое понятие – Судьба, представляющая собой, по вашему мнению, сверхъестественную силу, предопределяющая все события в жизни человека. Это верно, но только наполовину. На самом деле, Судьба — это результат предопределённых событий, полученных путём выбора жизненного пути. Ваша ошибка состоит в том, что жизненный путь вовсе не один единственный, их множество. На какой путь встанете, такова будет ваша Судьба. Если признал себя рабом, рабом и останешься, пока не встанешь на другой путь. В тот день, когда ты упал спиной на брёвна, тебе было дано три знака, которые подавал тебе твой Ангел Хранитель, но пренебрёг ими.
— Какие такие ещё знаки?
— Первый: ты утром почувствовал в теле лёгкую хворь и мог не пойти на работу, чтобы отлежаться и поправить здоровье. Но тебе стало жаль лишаться дневного заработка. Второй: по пути на работу ты поскользнулся на грязи и потянул сухожилие правой стопы. Но и это не предостерегло тебя, посчитав, что работать тебе не ногами, а руками. Третий: молотком ударил по указательному пальцу левой руки, от чего почернел ноготь. Тот день в твоей Судьбе стал роковым. Не пойди на работу, ты встал бы на другой жизненный путь и Судьба была бы иной. Но таков был твой выбор. Тем не менее мы всех вас любим.
— Особенно ты, Смерть, когда собираешь богатый урожай в годы лихолетья и больших хворей, — съязвил мужчина.
Смерть сарказм заметила и улыбнулась. Мужчина в свою очередь почувствовал, именно почувствовал, что она улыбается. Он взглянул на неё, но сквозь капюшон ничего не увидел.
— Ты правильно почувствовал — я улыбаюсь. Мне просто забавно, как вы, люди, обо мне думаете. Хочу сказать — ты забыл про то, что я говорила в первый раз о единстве всего, о взаимосвязи ваших жизней и зависимости одного от другого. Но это не беда, скоро ты всё сам будешь знать.
В их беседе наступила пауза. Хозяин дома лежал и о чём-то думал. Смерть стояла и ждала, не мешая потоку его мыслей.
— Я вижу, тебе не даёт покоя мысль: а куда же ты попадёшь после Божьего Суда — в рай или ад. Повторю: Отец наш — есмь Любовь и Он не даёт ничего, кроме своей Любви. Нам очень забавно смотреть на некоторые ваши картинки, где вы изображаете сцены Страшного Суда и наказаний в аду. Откуда вы это всё взяли? Может быть, кто-то из вас попал туда, а потом, вернувшись, рассказал?.. Но по вашим собственным же убеждениям оттуда никто не возвращается. Я всегда говорю правду и сейчас скажу, что такого места, как ад, у нас не встречала. Вся ваша жизнь основана на страхах, надуманных вами же. Вы каждый раз изголяетесь — что ещё такое придумать пострашнее. Вы хотите страхов и вы их получаете.
— Ты сказала, что бабка-вещунья умерла в тот же день по моей просьбе?
— Да. Этим ты сам решил усложнить себе жизнь. Не узнав своего будущего, сделать её интересней.
— Всё-таки моя бедовая головушка никак не может понять этого. Как же я сам мог пожелать себе несчастий?
— Ты пожелал так прожить в этом мире ещё до того, как твои матушка с батюшкой зачали тебя.
— Ох, как же ты странно говоришь и как всё сложно в этом суетном мире.
— Для вас — да. Для нас — не сложнее вот этого табурета, сделанного твоими руками. Я вижу, что тебе неудобно смотреть на меня с боку и у тебя затекает единственный подвижный орган — шея. В таком случае я встану у изножья кровати, чтобы тебе было комфортно.
Всё произошло мгновенно и одновременно: в одном месте Смерть исчезла, в другом — появилась.
— Чудеса! Как ты так смогла?
— Это вовсе не чудо. Для нас это естественно и просто. Теперь давай вернёмся к тому, с чего начала в первое посещение — твоего желания уйти вместе со мной. Я обязана сделать предложение: ты уходишь вместе со мной или остаёшься в этом мире? Подумай, я не тороплю. После моих слов — «И да будет так», обратного не вернуть.
— Я уже давно всё обдумал. На сей раз выбираю первое, хочу уйти вместе с тобой.
— Любой твой выбор нами уважаем. Ты его сделал. И да будет так. А теперь, перед тем, как ты уйдёшь из этого мира, я хочу показать тебе, что было упущено тобою восемнадцать лет назад. Закрой глаза и смотри… Вот твоя могила. Посмотри, как она ухожена, нет ни одного сорняка. Вот она через пять лет… ещё через пять лет… она же ещё через восемь лет. Твоя могила по истечении такого срока не изменилась и имела постоянный уход. И кто же за ней ухаживал?.. Смотри, это твоя семья. Все трое регулярно посещали твою могилу… Теперь обрати внимание на свою супругу. Она улыбается и что-то говорит окружившим её детям. Ты правильно догадался — это её и твои несостоявшиеся внуки. Она обрела бы счастье в их опёке и воспитании. Твоя супруга могла бы прожить до глубокой старости и увидеть уже правнуков… А это твой сын. Смотри с каким интересом он разглядывает деревянные игрушки, сотворённые твоими руками. А вот это уже его первые поделки. Обрати внимание, с каким мастерством вырезаны эти фигурки, они смотрятся изящнее твоих. В твоём сыне начал пробуждаться талант к деревянному зодчеству. Сейчас ты видишь его начальные постройки: хозяйственный сарай, баня, скотный двор… А это уже твой дом. Конечно, ты его не узнаёшь. Он полностью перестроен руками твоего сына с более просторной и светлой горницей. Это дом, о котором ты сам мечтал и эту мечту осуществил бы твой сын. Слава о его мастерстве постепенно достигла бы не только близлежащих сёл и городов, но и главного губернского центра. Он стал бы весьма обеспеченным человеком на этом поприще, для которого главное не сама постройка ради жизни, а жизнь ради творчества и созидания. Сейчас ты видишь вершину его таланта — храм, созданный под его непосредственным руководством. Он, уже как признанный зодчий, сам выступил бы в роли архитектора. Храм не только красив, но и символизирует величие вашей веры… Что касается замужества твоей любимой дочери, то сейчас она не за тем человеком. Лучшим супругом ей мог бы стать вот кто. Узнаёшь? Да-да, это товарищ твоего сына по детским играм, которого ты постоянно отгонял от неё и считал его недостойным твоей дочери. Они были бы счастливой, любящей семьёй, имевших двух сыновей и дочь, у которой по замыслу Всевышнего был заложен дар к ясновидению и яснослышанию. Она могла бы стать знаменитой пророчицей… Это в вкратце всё, что было упущено от твоего первого выбора.
Мужчина лежал с закрытыми глазами и по его щекам на седую бороду обильно текли слёзы.
— А что стало с моим сыном? Как ушёл из дома, от него ни одной весточки.
— Как ни была бы горька правда, скажу. Ты сам, своими действиями зародил в нём ненависть к ремеслу плотника. Сколько раз он предлагал тебе строить по-иному, что сокращало время и силы. Ты же только злился от того, что какой-то желторотый щенок удумал учить тебя. Это твои слова? Вижу, что вспомнил. После того как твой сын ушёл из дома, он не нашёл ничего лучшего, как в губернском центре вступить в шайку воров и лиходеев. Десять лет назад он был пойман и после суда был отправлен в цепях по этапу на каторгу, где через два года умер от тяжёлой хвори.
Теперь мужчина уже не плакал, он рыдал, не стесняясь ни слёз, ни громких рыданий.
— Это всё я, неотёсанный чурбак, сотворил, сломал жизнь своей любимой семье.
— Не надо плакать и обвинять себя. Не каждый осмелится принять решение уйти вместе со мной в мир, про который вы почти ничего не знаете. На это способны только люди, обладающие исключительной мудростью. Твоя супруга и сын находятся в моём мире. Они уже знают, какой ты сделал выбор и радуются от скорой встречи с тобой.
Парализованный внимательно смотрел на скрытую фигуру визитёра.
— Я уже давно понял, что ты не Диавол, моя душа всё-таки при мне. Но ты не Смерть, ты не похожа на Неё. Кто Ты? А впрочем, мне всё равно, я не хочу больше здесь оставаться и готов покинуть этот мир.
— Но прежде чем уйти, я исполню своё обещание: ты увидишь ещё при жизни — какова же она, Смерть.
Доселе неподвижно стоявшая в одной позе фигура, оторвала сложенные руки от живота, медленно поднесла к капюшону и ухватилась за его края.
— Ответь мне, что ты сейчас ожидаешь увидеть под этим капюшоном?
Хозяин дома в данный момент пребывал в крайнем волнении. Его сердце так бешено заколотилось, что застучало в висках. Дыхание участилось до хрипоты, а всё тело покрылось потом. Он не хотел увидеть там голый череп с пустыми глазницами и услышать злорадный смех от того, что его так ловко провела Смерть.
— Я… я… не знаю… Что?! Что там у тебя?!
Напряжение достигло предела. Смерть резко скинула капюшон и… вся его убогая комнатушка залилась ярким Светом. Больной видел только источник Этого Света и больше ничего.
— Ах! Что это… что со мной… что происходит! Ты кто?!
— Я ЕСМЬ СВЕТ и ЛЮБОВЬ, — раздался не то мужской, не то женский голос с эхом. — Сейчас убавлю немного Свет, чтобы ты смог меня разглядеть.
Свет стал меркнуть, но полностью не погас.
— Ты… ты..., — начал было мужчина, открыв рот и вытаращив глаза.
— Да, я — ангел. Именно такой, какими вы, люди, изображаете нас на своих картинках. Во мне ты видишь сейчас, принятый мною, твой образ. Это я приходил к тебе в твоих снах и звал к себе, ибо знал по какому пути ты идёшь, но сейчас рад, что мы вместе уйдём в другой мир, мир настоящий.
Ещё ближе подойдя к больному, ангел сказал:
— Дай мне твою руку.
— Ты, верно, шутишь, ангел. Я — недвижимый калека.
Ангел рассмеялся.
— Но ты же ещё не пытался поднять её.
Вдруг мужчина увидел, что его рука с лёгкостью поднимается, он её ощущал. Посмотрев на руку, заметил, что она какая-то полупрозрачная: «Это же надо, как рука иссохлась от хвори». Вновь раздался смех ангела.
— Теперь вставай.
Мужчина встал и почувствовал себя легко и свободно, ему захотелось летать. Опять смех ангела.
— Это у тебя всё впереди. Я — ангел-проводник и сопровождаю всех вас В Отчий Дом. Для людей я — Смерть, а для тебя теперь — твоя Семья.
Но тут человек обернулся и… увидел на кровати своё бездыханное тело. Открыл рот что-то сказать, но ангел опередил его.
— Не оглядывайся и смотри только вперёд. А это всего лишь пустое тело.
Перед ними появилась разноцветная воронка с невообразимо-неземной гаммой цветов
— Теперь вперёд, нас уже ждут.
Они так и исчезли, взявшись за руки. Исчезли мгновенно в этой чудесной воронке.

Жизнь не там, где гостишь.
Жизнь там, где живёшь.