Глоток

Кучка маленьких детишек из последних сил шла вперёд, ближе к бескрайним просторам. Один из мальчишек упал на колени:
-Р… ре… ребят… я… я больше не в силах… и… идти… я… — не успев договорить, он упал лицом в землю.
-Майкл! — в панике крикнул другой мальчик — Вставай! Скорее, вставай!
Майкл еле-еле дышал, он не мог вымолвить ни слова, а глаза то открывались, то закрывались… Будто бы они не хотели видеть всего того, что творилось вокруг.
-О… Остин… наверное нам придётся… остав---
-НЕТ! — резко крикнул мальчишка, не давая Реаллу продолжить — Я НЕ ОСТАВЛЮ ЕГО!
После этих слов, он, с помощью других детей, посадил Майкла себе на спину:
-Я… я не оставлю тебя! Слышишь?!
Чуть ли не со слезами на глазах спросил он у своего лучшего друга. А тот лишь прошептал ему на ухо слова благодарности и, похоже, уснул после такого недолгого диалога. Остин и сам был без сил, но мысль о потере Майкла придавала ему мотивации идти дальше. Так что он и не думал останавливаться. Реаллу хотела бы возразить, но глаза Нарин твердили ей молчать. Всё это время Эстер стоял молча, думая о том, что же делать дальше… Как сказать о том, что их путь не имеет смысла?.. Это было бы слишком жестоко. Каждый здесь был одинок, и ни у кого из них не было мотивации идти дальше… не считая Остина… Кажется… он единственный кто правда хотел продолжать путь, но не ради себя — а ради остальных… особенно, Майкла… Не удивлюсь если бы он спокойно пожертвовал своей жизнью ради него. Хотя, скорее всего он бы попытался спасти и его и себя. Вдруг, Нарин заговорила с Аллом:
-Могу ли я… взять тебя за руку? — робко спросила та.
-… Конечно… — в недоумении ответил мальчик, протянув ей руку.
Девочка вся покраснела, отвернулась, и робко ответила ему тем же. Алл спокойно взял её руку, и они продолжили путь. Эстеру, как самому старшему, было тяжелее всех. Пока остальные вели себя так, как будто бы всё хорошо — ему было всё тяжелее и тяжелее скрывать правду. Сколько они уже идут? Правильный ли путь держат? Никто из них не знал ответов на все эти вопросы. Но Реаллу часто задавала их Эстеру, и тому приходилось придумывать на них ответы. При чём каждый раз разные, чтобы никто ничего не заподозрил. Алл, кажется, был на одной волне с Эстером — на его лице за всё это время не промелькнуло ничего кроме безраз---

Громкий взрыв на поверхности вывел Марию из транса. Она открыла глаза и… к ней пришло осознание того, что всё это было лишь в её голове… Вокруг было грязно, одиноко, и лишь свет почти погаснувшей свечи давал возможность всё это разглядеть. В руке она сжимала небольшой кусок мокрой, красной ткани, а рядом лежали всякие камни и палки на которых, похоже, кровью пытались изобразить лицо. С потолка сыпалась земля и доски, но длилось это недолго. Прогремел ещё один взрыв, а потом ещё и ещё — дом начал рушиться. Мария начала плакать. Она только сейчас поняла что вот так вот умрёт под обломками родного ей дома. Не успев встать, на неё свалился потолок… Умерла она не сразу, пришлось помучиться какое-то время. Боль была невыносимой, но она с этим ничего не могла поделать… Левая её рука не попала под обломки, но, что маленькая ручка может сделать с огромными досками? Та и даже если бы она смогла выбраться из под них, над головой её ждали кирпичи, мебель и стёкла. Девочка пыталась свободной рукой сделать хоть что-нибудь, но ничего не получалось… Сколько бы она не кричала, не плакала и не звала на помощь — всё и так было ясно. Никто её не спасёт. Никто не узнает о том что под обломками лежит маленькое тельце одинокой Марии, которая так и не смогла выйти наружу и увидеть ослепляющий свет солнца… Сделать глоток свободного ветра.