Старухино чудо

Видели, как сверкают в мороз снежинки под светом фонарей? Сказочно, волшебно. Не глупости спрашиваю. Вы когда-то видели, а они сверкают всегда. И когда вы смотрите, и когда нет, и когда смотрите, но не видите. Идёте по улице, решаете в голове судьбы мира, а вокруг ковер из блёсток, как на короне Снегурочки, из толченых ёлочных игрушек на клею, что вам мама в детстве на утренник мастерила (не было ещё, слава богу, торговых центров и интернет магазинов, а мамы были).
Я тут намедни шагаю по двору, на пса покрикиваю, повседневность планирую. Вдруг вижу – блёстков понасыпано. На земле, на деревьях. Который день, видать, насыпано, мороз же. А я где была? Голову подняла — там тоже насыпано и тоже мерцают. Замерла. А они светятся, переливаются. Как десять и пятьдесят моих лет назад, да чего там, как все шестьдесят. Собакен тоже что-то почуял, суетиться перестал. Уселся и любуется, проникся. Тишина-а-а-а. Вдруг кто-то тихонько запопискивал. Не пищит, именно попискивает. Мы оба уши торчком. Кто такой, где? Но он вернул на грешную землю и стих. А снежинки гирляндами на деревьях, нет, круче гирлянд, переливаются. Я подумала (не может человек не думать, гад, даже в такие моменты): «Не было меня, это чудо было, не станет, а оно всё будет. Даже если вершители судеб мира, радетели наши, взорвут его к чертям собачьим, всё равно будет. На другой планете, но будет. Всегда». Банальности думаю, как обычный человек. Не станет меня скоро, и чудеса мои кончатся. Если есть за чертой иное, чудесное, здОрово, а если нет, надо каждый день смотреть. Времени-то мало. Интересно, почему его на всякую хрень хватает, а на чудо, в груди щемящее, нет. Вдруг после жизни нет ничего, совсем, а я не живу, всё хозяйничаю, суечусь, тревожусь.
Кто-то скажет, мол, сентиментальная бабская болтовня, кто-то поумничает про «здесь и сейчас», а снежинки в это время будут переливаться и кудесничать, не для нас, для себя, сами по себе. А мы?.. А я?..