Душа (Глава 2)

Свобода – это отсутствие требований, она не постижима имманентно: человек всегда обязан. Форма, единственно известный нам способ бытия, ультимативна – её необходимо поддерживать. Людям нужны свет, кислород, вода, пища, отдых и движение. Органы чувств уязвимы: глаза, например, требуется увлажнять с помощью моргания, закрывать во время сна и для восстановления. Человек не может искоренить требования, пребывая в чрезмерно требовательном мире. Индивидуальные нужды, запросы и предъявления, в свою очередь, детерминированы психологически. Жить – значит требовать и соответствовать требованиям. Жить – значит быть несвободным.

Трансцендентная душа, будучи неистребимой, абсолютно свободна. Вечность, то есть безвременность, не ограничена смертью – она нетребовательна. Конечно, все посюсторонние рассуждения о неведомой душе и построения абстрактных моделей спекулятивны и тщетны, однако пренебрегать ими всё же не хочется. Так, душа пребывает вне всяких требований, она существует по законам иной логики, постичь которую здешним разумом нельзя. Упрощённо можно предположить, что все потребности души утоляются априори, а всё предъявляемое к ней – заранее исполнено. Для жизни нам нужно избегать гибели, но трансцендентной душе она неведома, что вовсе не констатирует априорного бессмертия души как таковой. Здесь нужно пояснение. Земная жизнь, как я уже неоднократно утверждал, есть проверка, сражение, мятеж против мира. В постоянном сопротивлении участвует разум, вооружённый телом; душа, в свою очередь, предсформирована, но не рождена: она – метафизический эмбрион. Исходя из этого, отступление от битвы можно расценивать как метафизический аборт. Проверка не пройдена – душа не родилась, а тело – издохло. Посему, атеисты в отдельных воззрениях абсолютно правы – большинство людей после смерти ничего не ждёт – зародыш души гибнет имманентно. Те же, кто верно истолковал понятие бунта и воспротивился низменным прельщениям, либо же неосознанно придерживаются такого мировоззрения – постигнут рождение подлинной души, трансфер в состояние блаженства и бессмертия – свободы. Так, мир закрепощения, то есть наш мир, для примитивной биосферы поддерживает естественный отбор, а для более высокоорганизованных, разумных форм – отбор душевный.

Естественный отбор работает на благо популяций и видов, то есть биоценоза, определённого сообщества. Животные лишены разума и души, они – наглядная демонстрация биологической программы, они – предостережение. Люди перешли на другую ступень, со временем для лучших из нас обесценились ключевые понятия фауны, вроде силы и власти (в этом копошатся прагматики и адепты бредовых идей). Душевный отбор в противовес «натуральному» коллективизму ставит в центр конкретного человека. Личность – не особь, она сознаёт правила игры и намеренно её саботирует. Человеческий разум задействован постоянно, однако простое восприятие, без осмысления и рефлексии, в сущности есть метаинстинкт. В свою очередь, попытки низвергнуть этику и обратить душевный отбор вспять, вернуться к естественной фильтрации и возвеличить регресс – это не бунт, а природное смирение. Потому (и здесь я отсылаю к Кьеркегору): выбор – это привилегия разума, а разумный выбор – это нетленность.