Рядом с каждым очагом должен быть кто-то, кто подд

Это — Мрак. Он всегда пытался занять место у огня, но…

Но все места всегда были заняты, а свободные занимались быстрее, чем он успевал решиться на то, чтобы занять их. Его никто не спрашивал, особенно те, рядом с кем эти места занимались. Никто из них не обратил на Мрак внимания, никто не остановил того, кто занимал нишу, не отказал ему ради Мрака. Рядом с каждым источником пламени был кто-то, кто поддерживал его. Мрак там был лишним, а свой огонь он не нашел.

Хоть он и жил долгое время рядом с диким костром, который мог занять, Мрак не спешил это делать. Он знал, что это черное пламя губительно для него, оно поглотило бы его, расплавив жаром его всего, даже душу.

Некоторое время ему дарил тепло один огонь, но очаг находился слишком далеко, и слишком много сил уходило на передачу. К тому же, большая часть тепла терялась в переулках воздушного пространства, а свет этого огня Мрак так и не увидел.

Некоторое время Мрак пытался поймать свечу, желая разжечь из нее полноценный костер, но свеча, в целом согласная на то, чтобы стать чем-то иным, скрывалась от Мрака, дразня того отблесками пламени в тьме суток, пока Мраку это не надоело и он не плюнул на это заведомо безнадежное дело.

Дальше он просто жил, борясь с темнотой и сопротивляясь холоду, грея холодные ноги в одеяле звуков всех типов и разновидностей. Так было, пока он не наткнулся на огонь, яростный, полный силы. И хотя все места вокруг него были заняты, он умудрялся дарить тепло и свет всем, даже тем, кто не поддерживал его. Но даже за место неподалеку от очага нужно было бороться. Устав от вполне успешной, но весьма затратной борьбы, Мрак молча ушел, оставив свое место очередному убогому.

Жизнь продолжалась, а Мрак все не мог найти свой огонь. До определенного момента…

Может ли лампада дать сильный огонь? Нет. Ее огонь не очень ярок, но дает много тепла, он не буйный, но живой. Чего еще нужно Мраку? Ничего больше. Ведь нашел свой огонь, который принял его и для поддержания которого он готов отдать все, что у него есть, включая самое дорогое — буквы и звуки.