Старьёвщик

Пятница, полдень, а это значит, что прямо сейчас в маленьком-маленьком магазинчике на 32-ой улице, между двумя высокими, по сравнению с этой старой, разваливающейся лавочкой, затеяна большая уборка. Пожилой антикварщик мистер Эктор, вооружившись щёткой и сняв свой старый жилет, чтобы не запачкать его пылью ещё больше, начинает чистить свои сокровища.
Чистил он их регулярно и с любовью, но эти старые (а некоторые и поломанные) вещи, будто бы, притягивали к себе пыль, так что в пятницу в полдень каждый с улицы мог увидеть, что мистер Эктор взялся за уборку, ведь пыль, счищаемая с антиквариата обильно вылетала на улицу, заставляя несчастных прохожих кашлять и, закрыв лица чем попало, убегать от пыльного облака.

Меня зовут Оливер Лэнг (для друзей Оли), мне 12 лет и я единственный, кто поддерживает мистера Эктора и помогает ему. Сейчас я немного запоздал. Обычно, когда я прихожу в пятницу в лавку к мистеру Эктору и помогаю ему с уборкой, он пытается мне заплатить, но я всегда отказываюсь брать деньги. Мне достаточно его рассказов. Об этих вещах, о его жизни.
Хотя сейчас, думаю, в этих вещицах и есть его жизнь и, потеряй он хоть одну из них, и эта жизнь оборвётся.

Я вошёл в лавку, поздоровался с мистером Эктором и стал помогать ему вычищать пыль с полок, попутно разглядывая диковинные статуэтки, посуду, часы, шкатулки, столовые приборы и прочие вещи и слушая рассказы антикварщика:

-В вещах таится жизнь, Оли,- как и всегда мистер Эктор начинал свой рассказ с лекции о важности вещей,- Словно маленький, едва заметный уголёк бесконечное количество времени тлеет в них она. Жизнь. И только тот, кто приглядится и почувствует тепло этого крохотного огонька, только тот сможет согреться от него. Только тот знает, что такое Жизнь. Вот смотри. Я тебе сейчас кое-что покажу.

Мистер Эктор прекратил убираться, надел свой жилет и принялся что-то искать, приговаривая:

-Да где же?.. Я не мог их… Они где-то тут…

Затем он остановился и замер. Спустя секунды три-четыре его лицо потихоньку просветлело, он расплылся в улыбке и засунул руку в карман жилета, а затем извлёк из него старинные часы на цепочке.

-Смотри,- сказал он,- Эти часы я… купил, когда жил в Греции. В Греции… Моя милая Дора только недавно скончалась и я не мог найти себе места. И вот, бродя по улицам какого-то городка, я зашёл в лавку часовщика. Без цели приобрести что-то у него. Просто зашёл. Он, казалось, сразу понял, что мне нужно. Этот с виду радушный человек протянул мне вот эти самые часы и сказал, что они особенные.

«Что же в них особенного?»,-спросил я часовщика. И он поведал мне историю этих часов.

Когда-то в Греции (Не в той Греции, Оли, которую мы знаем по мифам, нет. В этой истории нет великанов или богов, мечущих молнии. Эта история произошла сравнительно недавно.) жила влюблённая пара. Эхион и Дорсия. Они любили друг друга по-настоящему, искренне. Вместе им было хорошо, куда бы они ни пошли, но было у них и излюбленное место: оливковая роща неподалёку от их городка. Пройди чуть глубже в рощу — и ты увидишь поляну. Оливковые деревья там тоже имеются, но их меньше. Через всю поляну бежит серебряный ручей. Ходили они туда только в полнолуние, ведь в это время идеально круглый диск луны словно опускался на дно ручья, подсвечивая его изнутри. Поляна была довольно широка. Достаточно широка, чтобы им было удобно танцевать там. Любой случайный прохожий, увидевший их танцующими, подумал бы, что они танцуют в полной тишине, но для них (и только них двоих) играла музыка. Музыкой этой были сверчки, трепещущая листва и журчащий ручей. Им казалось, что так будет всегда. Пока Дорсия не стала страдать от лихорадки. Три дня и три ночи лихорадка не отпускала её, а Эхион сидел всё это время с неё, не сомкнув глаз и помогал чем мог. Наконец, лихорадка ушла, но забрав с собой Дорсию. Безутешный Эхион не знал, что ему делать. Казалось, что он, подобно Орфею, отыщет путь в царство мёртвых и убедит Аида вернуть ему его Эвридику, но это было невозможно. Так и страдал Эхион, пока не забрёл в бессознательном состоянии в маленькую лавку, где продавали часы. И там он купил вот это,- мистер Эктор вновь показал мне часы на цепочке,- Часовщик рассказал Эхиону, что эти часы не столько показывают время, сколько управляют им, подстраивая под себя. В первое же полнолуние Эхион вновь пришёл на их место. И вдруг он вспомнил про часы. Достав их, он стал пристально разглядывать циферблат, заводной механизм и прочие части часов. Затем Эхион, не осознающий того, что он делает, стал откручивать время назад. И вот — невероятно! — перед ним стоит сама Дорсия! Живая и здоровая. Эхион не успел опомниться, как уже танцевал с ней. Под музыку ручья, листвы, сверчков и ночного ветра. В этих часах и была Жизнь, Оли.

Вдруг мистер Эктор замолчал. Молчал он долго, держа часы в руке. Казалось, что эта история зацепила старика-антикварщика. Впервые в жизни мистер Эктор так проникся своей историей. Обычно он рассказывал довольно обыденные вещи, но не сегодня. На секунду я даже представил молодого мистера Эктора, кружащегося в танце под ветвями оливы.
Молчание затягивалось. Я подумал, что мистеру Эктору необходимо какое-то время побыть одному. Я тихонько попрощался и выскользнул за дверь. Я всё думал. Не столько о его истории, сколько о реакции старика на неё. Вечером, пробегая мимо старой лавки, я решил проведать антикварщика и зайти к нему.

Он сидел всё там же. И так же молчал.

-Мистер Эктор,- позвал его я.

Мистер Эктор не ответил. Он помолчал ещё немного, а затем продолжил тихим голосом, глядя в пол, словно со стыда:

-Я… не всё тебе сказал. С тех пор как Эхион воскресил свою любовь, он был счастлив. По крайней мере, он так думал. Тянулись годы. Тянулись и мигом возвращались назад, стоило лишь Эхиону приказать. Он снова был с любимой, но однажды он заметил, что радость по вновь обретённой супруге проходит, и Эхион вновь был несчастен. Его не волновало то, что он не даёт жене мирно покоиться с предками. Его мучило однообразие. Все счастливые моменты, прокрученные сотни раз по кругу становились безрадостными. В конце концов (можешь себе представить?), Эхион перестал видеться с покойной Дорсией. Его стали больше интересовать сами часы. Вещи, а не их эффекты. Вскоре он окружил себя целыми горами старых предметов, не ища в них смысла, а ошибочно предполагая, что он, смысл, уже найден.

И вновь молчание. Я не посмел нарушить его и ждал, пока мистер Эктор не заговорит сам:

-Я только сейчас понял, Оли,- продолжил он после небольшой паузы,- Только сейчас…

Мистер Эктор держал часы прямо перед своими глазами. В какой-то момент его рука потянулась к ним, готовая открутить стрелку назад, но он быстро её отдёрнул.

-Нет. Нет жизни в вещах, Оливер Лэнг,- он убрал часы в карман,- Забудь что я сказал до этого. Иди домой. И не трать время, потому что его не вернуть, не пытайся.

И я пошёл в сторону дома.

***

На следующий день я решил зайти к мистеру Эктору, но дверь лавки была закрыта. И завтра тоже. Как и на следующий день. Прошло несколько дней, пока я не узнал, что мистер Эктор скончался.
Церемония захоронения была закрытой. Говорят, на ней присутствовал всего один человек, указанный в завещании старого антикварщика.

Я чувствовал некую опустошённость. Он не был мне родным человеком, однако потеряв его, я будто остался один.

Лавка всё ещё была закрыта. Пыль, наверное, поглотила там всё, что только можно. По пятницам в полдень мне уже нечего было делать, поэтому я сидел перед своим домом и разглядывал камешки, как вдруг ко мне подошёл почтальон.

-Мальчик, твои родители дома?-спросил усатый мужчина в фуражке.
-Нет, не дома,- ответил я.
-У меня посылка для некоего,-он надел очки и стал вчитываться в надпись на небольшом пакете,- Оливера Лэнга.
-Это я!- воскликнул, удивившись, я.
-Я не могу тебе её просто так отдать.
-Но это же я! И адрес правильный, смотрите.

Почтальон подозрительно на меня посмотрел.

-Хммм… ладно. У меня нет на это времени. Держи,- он протянул мне пакет, а за ним и какой-то лист,- Распишись тут.

Я поставил крестик в нужной строке, зашёл в дом, сел за стол и открыл пакет. В пакете лежало письмо и маленький мешочек с чем-то позвякивающим. Письмо гласило:
«Помни, Оли. Не трать своё время понапрасну
Э»

В мешочке лежали осколки золотых часов на цепочке.