Видение

Два дня шел дождь, с небольшими перерывами, но не останавливаясь. Низко висевшие тучи своей темнотой добавляли тяжесть и без того поникшему настроению.
Федор чувствовал себя приболевшим. Довольно странное чувство своего настроения он относил к болезни, хотя и необычной.
Промокший и от этого озлобленный, пришел он домой вчера. Нервная встряска, происшедшая с ним на работе, вконец надорвала душевное равновесие. Хотелось стучать кулаком по столу, хотелось крикнуть что нибудь так, чтобы обязательно услышали, увидели.
Он был впечатлителен. Тонкий душевный человек при виде что либо совершенно нехорошего (что он понимал как нехорошее), может выйти из себя, расстроиться. Тревога приходит в душу, острое понимание несправедливости и страх перед будущем. Хотя возможно, его впечатления оказались несколько преувеличены, и «у страха глаза велики», но эта мысль часто приходит позже. Как и осознание, что не все так просто, как показалось, и многое что меняется, меняется к лучшему, нужно лишь держать надежду в душе, и не отчаиваться.
На работе случаются беспокойства, от осознания униженности своего положения. Ведь человек в этом мире всего лишь «расходник нужного калибра», который время от времени можно обменять на что нибудь «новенькое», более подходящее, выкинув старое. Инструмент для работы, требующий вложений, чтобы он работал. И такой «расходный материал» с легкостью был бы заменен роботом, если бы уровень развития такой техники позволил это сделать. Но нет, пока не возможно. И в разных сферах того что называется «бизнес», пока трудятся обычные люди- с несовершенным телом, и, бывает- хрупкой душой… И это, последнее обстоятельство, совершенно лишнее, потому что всегда требуется именно тело и, в зависимости от характера работы, разного уровня развития мозги.
Нервное напряжение принесло злость. Злость опустошила. Не хотелось ничего. Даже думать или читать. Ощущение дыры на душе, в которую вынесло все прочие чувства и мысли.
Спать хотелось. И еще — вернуть утраченное, воодушевление, надежду. А пока- пусто.
Один ветер внутри. Федор понимал: это болезнь, которую нужно лечить.
Помыкавшись весь вечер, он закрылся одеялом и уснул. А перед тем его мучили мысли о том, что видеть в этом мире нужно только хорошее, не углубляясь в подробности бытия, не вникая в тонкости движения… Потому, что зло поселилось везде, с самых низов, и выше, выше… И нет ничего, чего бы ни коснулось это зло. Оно повисло в воздухе. Мы дышим им. Мы вдыхаем малопригодный воздух. Мы едим отравленную пищу, которая такова потому, что кто то на этом зарабатывает. И это невозможно изменить. Мы перестали быть людьми, мы как винтики в огромной машине, определяющей для нас видение окружающего, его ценностей, и радости нашего существования.
Ночь подарила покой и утешение. Федору привиделась давно знакомая улица, где он бывает почти ежедневно. Стоял будничный майский денёк, солнце согревало и толстые жуки носились по воздуху, падали под ноги, вертясь на спинке… В этом году их было что то слишком много.
Старичек сгорбившись, с палочкой в руке, медленно двигался вдоль тротуара. Федор узнал его.
Этот дедушка с трудом передвигая ноги, каждый раз, в одно и то же время, идет здесь непонятно куда. На него уже перестали обращать внимание. Видать, деловой дедок…
Но сейчас Федор услышал слова, как ему показалось, произнесенные этим стариком:
— Видали вы, а? Небесная обитель! Рай, значит… А что же такое рай..? Рай это небо. Покой для разбитой души.
Дедушка остановился, прищурился и осмотрелся вокруг.
— А я еще скажу вам. Рай это когда также летают много майских жуков, но ни один из них мертвым на асфальте не валяется…
Дедок после своего высказывания хитро улыбнулся и уставился прямо на Федора.
— Да, да..! Не увернетесь..! В небесной обители есть и дороги, и асфальт..! И все там есть, чего хочешь…
Федор хотел было сделать шаг, но не смог пошевелиться- ноги окаменели. Он снова взглянул в сторону чудесного деда, но старика уже здесь не было.
На ладонь Федору упал майский жук, огромный, тяжелый, красивый. Помотал крыльями, подпрыгнул и исчез в небе. Федор почему то подумал, что старик превратился в жука и умчался в свой рай…
Эта мысль тогда ему показалось естественной, потому что иного и быть не могло…

Утром вспоминался странный сон, но вспоминался с радостью. С детской простотой верилось в рай, то есть в мир где ничего живое не умирает. И ради этого мира стоит жить!
Депрессия все не проходила, но к вечеру Федор почувствовал, что дыра понемногу начала затягиваться. Даже начал проявляться интерес к жизни, очень слабо, легкой струйкой. Бесцветное созерцание окружающего заканчивалось, появилась мысль и внимание. И надежда.
Возвращалась память, а вместе с ней ранее усвоенное и принятое понимание, что жизнь наша все же держится на чуде. Необъяснимом с позиции здравого мышления. Но это единственное что приходит в голову, если взглянуть с внимательностью, отбросив многие сомнительные научные теории… А значит нужно, все же, в нашу жизнь верить. Верить, что зло не всесильно и преодолимо, то есть верить в чудо.

На встрече с Русликом была предпринята попытка объяснить происшедшее опустошение.
Оба пришли к мысли, что любое восприятие зла, и использование его приводит к выгоранию тонкого душевного настроя, такого уникального музыкального инструмента, который у каждого свой, индивидуальный. Он позволяет воспринимать окружающее, защищает от опасностей, поддерживает внутренние силы. Нельзя принимать зло, как бы ни казалось это обыденным. Потому что бороться со злом силой зла — означает обоюдное разрушение. Зло разрушает все, до чего бы оно ни дотронулось.
Руслик подумав, добавил:
— Это бес, которого ты впустил в свое сердце. Бес соблазняет силой, которая должна была тебя защитить. Но она не защищает. Эта защита призрачна, и очень ограниченна, потому что на любую силу найдется другая, еще более значительная. А сам бес попавший в душу, ее и опустошает. Потом лечить надо, а это непросто.
И еще сказал:
— Рай это тот мир, который строится на душе. Не в небесах, как принято думать, а в первую очередь в тебе самом. А уж потом — где нибудь, может быть на другой планете…

Друзья разошлись, приняв важное. О том, что бороться со злом можно только своей собственной силой, доброй и чистой. И Верой, которая эту силу и создает.