Ламбада

К концу седьмой бутылки фиолетовая Яндекс-колонка раскалилась докрасна, в попытке уследить за вихляющей логикой разгорячившейся кампании, впавшей в раж музыкальной ностальгии:
— Алиса, Пупо давай! Рики е Повери! Кузьмина включи, капюшон! Крафтверк! – неслось из разных концов комнаты, и даже из-под стола раздавалось неразборчивое, но страстное мычание разлегшегося там соседа Валеры.
Первая летняя жара раскалила веранду коттеджа на Николиной Горе, но кондиционер включать не хочется, жалюзи и шторы колышутся под вечерним ветерком.
Выполнив очередное пожелание, сбитое с толку порождение программных алгоритмов с удивительным упорством раз за разом включает затертый древний хит «Ламбада».
— Оооу! — не устает радоваться соседка Юля и немедленно принимается хаотически размахивать пышными бедрами, изображая стройную мулатку на тропическом пляже, угрожая снести последние бокалы на разгромленном праздничном столе.
— Валера! – экстатически вскрикивает она, — а ты никогда так не сможешь!
«… ты никогда так не сможешь!» слова Юли растворяются в душном воздухе, но эхо остается, эхо другого голоса, который когда-то сказал то же самое, только иначе, больнее… Кто? Мужской голос… Вася. Университетский товарищ. Зима. Черная непроглядная ночь в лесном Академгородке. Общежитие.
За окнами ледяной ветер раскачивает верхушки сосен и наметает белые сугробы. Мы воткнулись носами в маленький телевизор и смотрим раз за разом по первому видеомагнитофону магнетический музыкальный клип. С трудом запоминаются диковинные слова: Каома. Ламбада.
Легкий белый парус скользит по лазурному морю, белая веранда, на ней крутятся в страстном танце девичьи смуглые ягодицы. Улыбающиеся лица, яркое солнце, зеленые скалы, желтые развевающиеся короткие платья, белый песок пляжа.
Горячий ритм мелодии волнует молодые сердца.
Меня обнимает за плечи мой старший друг – блестящий математик, аспирант, молодой ученый Вася. Его только что пригласили в Миннесоту, преподавать в университете. Он холост, высок, строен, длинноволос, свободно говорит по английский, играет в большой теннис и пользуется успехом у девушек.
Меня только отчислили с третьего курса. Я женат, у меня маленький ребенок, я плохо говорю по английский, коренаст, полноват и приземист.
Мы с Васей товарищи. Вася снисходительно обнимает меня за плечи и говорит, указывая на экран:
— Вот видишь, друг мой, какая красота! Скоро я все это буду иметь. А ты, видимо, никогда!
Прошло много лет. Я объехал пол мира, танцевал с красивыми женщинами под тропическими солнцем и звездами, имею все, о чем мечтает средний человек. И мне всю жизнь хотелось крикнуть во Вселенную: «Вася, ты ошибся! Хотя так больно ранил меня в ту сибирскую ночь!»
А что Вася? С ним все в порядке. Мы долго не виделись. Он пожил в Америке, вернулся домой, профессор в ведущем московском университете.
Мы с Васей товарищи. Спасибо тебе, Вася.