Глава VI. Одиночество (Глава 7)

Толпа тебя утешает, а одиночество – создаёт

Легко ставить в книге моральные дилеммы, немного сложнее их решать, но самое тяжёлое – оказаться их участником. Сам не становишься подопытным в своём эксперименте. И даже искусственно разорвать мысль и собственное Я мне кажется большим упущением для автора. Конечно, читателю полезнее обезличенный текст, ведь обезличенный текст может кричать на тебя, а ты не можешь кричать на него в ответ. Задающему сложный вопрос всегда можно ответить защитное: “А ты?”, но когда личность задающего расплылась на тысячи букв, ты остаёшься с вопросом один на один. Однако, я хочу устроить читателю совместную прогулку по моему миру. И здесь мы оба перестаём быть одинокими.
Одиночество копит в большинстве людей недосказанность и недопонятость. Это выливается в желание открыться первому встречному, кто проявит минимальную заинтересованность. Первый встречный смотрит на ваши слёзы, откровения и учится сам плакать и откровенничать. Человек перестаёт прятать свои страдания, ведь видит, что другие их не скрывают. Кроме того, у человека в душе появляется наивная надежда, что раз он выслушивает и помогает другим, то и его обязательно кто-то выслушает и поможет в трудный момент. Важнее то, что жилетка становится властной над тем, кто в неё плачет. Жилетка начинает чувствовать своё превосходство, свою силу и надёжность. И вам следует внимательнее относиться к выбору жилетки.
В своём одиночестве многие люди слабеют, поэтому принимают любую помощь от людей, но тем самым потакают своей несамодостаточности, позволяют людям ценой минимальных усилий почувствовать себя хорошими. И всё это – круг самообмана и слабости. О ваших проблемах достойны знать не все, относитесь к своим проблемам более бережно, ведь они – ваши. А пройти мимо иногда более благородно, чем помочь.
Твоё одиночество должно делать тебя сильнее, должно быть созидательным и сокровенным. Одинокий знает себя лучше того, кто постоянно распыляется на других. Если давшееся тебе с трудом знание, даже о самом себе, разделить с другими людьми, ты рискуешь тут же охладеть к этому знанию и к объекту этого знания. Когда много говоришь о себе, ты лишаешь людей возможности сформировать собственную оценку тебя. И лишь в одиночестве ты не можешь навредить никому, кроме самого себя.
Но мы готовы становиться жертвами собственных экспериментов, поэтому уходят мораль, здравый смысл и эгоизм. И пока нам не докучают чужие забота, осуждение и нравоучение, мы можем создавать свои главные шедевры. И эти шедевры мы создаём в приступе вдохновения от открытия, которым ещё не успели ни с кем поделиться. Пока твой личный океан не стал каплей воды для каждого, ты можешь исследовать его глубину. Наше одиночество творит, создаёт, а не разрушает.
Когда-то одиночки выйдут из своих пещер и поделятся своими открытиями, но только тогда, когда сами получат роскошь хоть немного ими насладиться. Тогда, когда плоды их одиночества созреют. Сделанный своими руками воздушный змей познакомится с небом. И одинокие снова уйдут, зная, что от одиночества не нужно прятаться в толпе, одиночество нужно искать, чтобы в нём найти себя. За наши открытия нам простят отчуждённость – и не больше. Мы не имеем роскоши надеяться на признание, нам хватило бы прощения. Твоё одиночество не бесцельное, не отчаянное, не высокомерное. Оно – твоё.