Семейный обед (Глава 2)

Приятно возвращаться домой в милую деревушку после шумного города. На улицах сельская тишина — лай собак, кудахтанье куриц, цоканье копыт лошадей и мычания коров. Редко проедет мимо трактор с телегой сена или дров, еще реже — грузовик или новая иномарка.
Дима приехал к родителям. Сидел за столом и слушая, как отец с матерью искали копилки Тимофея.
— Ты понимаешь, Димка, — говорила Галина, — он втемяшил себе, что это я украла его банку и куда-то спрятала.
— Ой, ладно тебе, — кривил лицо Тимофей. — Сама же знаешь, что деньги на машину коплю.
— Пап, деньги, может, в банк положить, — предложил Дима. — Проценты будут капать. Накопишь быстрее.
— Нет, я им не доверяю, — ответил Тимофей.
Дима отстал. За мать обидно, что вот так по глупости получила от него.
— Ты Алину с Генкой видел? — спросила мать.
— Месяц назад по телефону поговорили. У Алины ухажер появился.
— И как он тебе? — спросил отец.
— Не видел я его, пап. Не познакомила еще.
— Ты еще не надумал жениться? — мать прищурила правый глаз.
— Пока нет, — ответил Дима.
— Пора бы уже, Димка. Тридцать три года, а все в девках ходишь, — сказал отец.
— Мы ж за тебя переживаем, — сказала мать. — Такой видный парень, а все еще холостой. В твои годы я уже троих родила. Так что делай выводы.
— Делаю, мама, делаю. Вы, может, чаем угостите? Потом уже приставайте со своей женитьбой.
— Действительно, старая, — заметил Тимофей. — Давай, корми сына. Он с дороги, уставший и голодный.
Галина положила перед ним вилку, пододвинула тарелку с салатом и стала резать хлеб.
— Новый хлеб стали завозить, — говорила она, орудуя ножом. — Вкусный такой. И не крошится.
— Подожди немного, испортится. Так везде. Особенно на водке это заметно.
— Вот, теперь я знаю, почему ты все еще не женился, — сказала мать. — Пристрастился к бутылке. Девки пьющих не любят, Димка.
— Мама, я не пью.
— Да, не пьешь, а за новинками следишь.
— Спасибо, — Дима поднялся из-за стола. Аппетит пропал от такого разговора. Решил помочь отцу.
Отец в мастерской точил тяпку на наждачном круге. Двигатель шумел, от шершавого диска разлетались оранжевые искры.
— Тебе помочь? — предложил Дима.
Тимофей мотнул головой.
В мастерскую зашла мать:
— Дима, пойдем есть. Ты же не наелся…
— Спасибо, мама, но я не хочу. И вообще, дела у меня в городе.
— Ты ж приехал только и уже собрался? — прервался отец. — Быстро ты, однако.
— Да я же тут со знакомыми на машине, — соврал Дима. — Они по делам приехали, и я с ними. Так что пойду я, мне уже пора, — он посмотрел на часы.
— Дима, это из-за нашего разговора? — шепотом спросила мать. Она взяла его за предплечье.
— Нет, мне правда пора, — опять соврал он и освободил руку. В доме взял спортивную сумку со своими вещами. — Все, мам, пока, — он поцеловал ее в щеку.
— Куда ты, Дима? — не унималась она.
— А с отцом попрощаться?! — вышел во двор Тимофей. — Что-то ты и в правду быстро.
Они пожали друг другу руки. Дима невнятно ответил отцу и ушел.
— Это я его обидела, Тима, — сказала Галина, глядя на закрытые ворота. — Наговорила что попало, а он расстроился и ушел.
— Старая, вечно ты говоришь не подумав, — Тимофей пошел в дом.
Галина осталась в ограде. Думала, какая она дура — взять из-за пустяка обидеть сына. Постояла еще с минуту-другую и пошла следом за мужем в дом. На столе остались стоять кружка с недопитым чаем и полная тарелка салата.
— Тима, может, ты салат съешь?
— Потом, старая, — отозвался муж из дальней комнаты.
«Опять назвал старой».
Галя вошла в комнату. Из шкафа торчала полусогнутая спина мужа.
— Тима, а чего ты меня постоянно старой называешь? — разозлилась она.
Тимофей дернулся от неожиданности:
— Галька, ты чего?
— Да ничего, Тима, ничего! — раздражалась она. — И никакая я не старая, понятно?!
— А какая ты — новая? — оценил ее взглядом.
— Тьфу на тебя!
— Аргумент, — Тимофей продолжил копаться в шкафу. — Галька, ты хоть позвони Димке, извинись!
В ответ лишь хлопнула дверь.
— Ну и куда она поперлась? — спросил он у дверцы шкафа. — Вот и я не знаю, — добавил Тимофей.
Дима же в это время бродил по местным улочкам и вспоминал, где можно в деревне купить нормальный вкусный торт. Сама Алина попросила. Приезжает с женихом и нужно что-то к чаю. Дима согласился. Но пока ехал в деревню, забыл о просьбе сестры. А вспомнил уже в мастерской и смотрел на вылетающие из-под наждака искры. Пришлось устраивать этот спектакль.
Купил в кондитерской самый большой и «самый вкусный» — по словам продавца — торт и вернулся домой. В ограде он никого не застал. И дома как-то тихо.
— Мам, пап, вы дома? — громко спросил он.
Тишина.
«Так, спрячу торт. А вот куда его деть, чтоб мать не узнала?» — думал Дима. Засунул торт в пустой шкаф в своей комнате и вышел из дому.
На пороге Дима столкнулся с матерью.
— Димочка, — начала она. — Ты уж извини меня, пожалуйста.
— Мам, да все хорошо, — он обнял ее за плечи, поцеловал в щеку и пошел помогать отцу.
Тимофей в огороде чистил малину. Каждый год он это делает. И откуда лезет столько сорняков?
Отец протянул ему лопату:
— По правому ряду иди.
Начали работать. Лопаты зазвенели, трава захрустела. Шли неспешно, периодически останавливались, чтобы размять затекшие спины.
Управились за час. Тимофей отдал сыну лопаты, а сам пошел в дом. Галина жарила пирожки. Дым от масла плотно висел над плитой. Весь Стол был в муке. У стенки стояли два тазика, один с тестом, другой — с картофельным пюре. На окне стояло большое блюдо со стопкой свежих пирожков.
— Ты хоть форточки открой, а то дышать нечем, — сказал Тимофей.
— Все открыто, — сквозь шипение теста ответила Галина. — Алина позвонила, сказала, что приедет через пару часов с женихом.
— Вино, наверное, достать надо.
— Доставай, — Галина перевернула очередную партию пирожков и вернулась к тазикам. Вытянула «колбаску» теста, отрезала ее и принялась лепить пирожки.
Галина закончила с пирожками и принялась за суп. Поставила огромный казан на плиту, опустила в него большой кусок мяса, а сама принялась чистить и резать овощи.
Тимофей ушел в магазин.
Дима достал из погреба две банки солений и бутыль вина. Начал таскать воду в баню. Заложил печь дровами и берестой. Решил так натопить, что не нужно будет поддавать пару. Разжег бересту и пошел за углем. Управился и вернулся в дом. Мать уже занималась супом, погружая туда нарезанные овощи.
— Скоро Алина приедет, — сказала она Диме, — с женихом.
— Ага, на смотрины везет, — пошутил Дима.
— Я тут!
Его появления никто не ожидал.
— Генка! — обрадовалась мать. — Ты как всегда без предупреждения.
— Конечно, решил сюрприз устроить. Привет, Димка, — протянул брату руку.
— Прям не верю, что все разом приехали, — удивлялась мать, орудуя в казане поварешкой.
В дом зашел отец.
— И Генка тут, — обрадовался он. — Почти все семейство в сборе.
Отец поставил на стол пакет с продуктами.
— Слушай, Генка, а тебе Алинка не говорила, когда она приедет? — спросил Дима.
Генка нахмурил брови. Поглядел на часы:
— Да уже должна приехать. Так, — поднялся с места Генка. — Я пойду, посмотрю, как там баня.
Генка, Дима и Тимофей вышили из дому.
— Ну что еще! — выдохнула Галина на крик мужа «Старая!». — И когда же я так нагрешить успела-то?
— Приехали! — заскочил в дом Генка. — Приехали! — и опять выбежал.
Галина закидалась по кухне. Знала же, что вот-вот должны приехать. И переодеться не успела, и еда не приготовилась еще. Покидалась из угла в угол, скинула фартук. Опять его надела. В руках оказался нож. Он с грохотом полетел на стол. Опять два круга по кухне сделала и уселась за стол, повернувшись спиной к входной двери.
— Мамуля! — послышался радостный голос дочери. — И, папа, никакая она у нас не старая.
— Но, из этих, молодящихся, — ответил Тимофей. — Баскова любит.
«Так, надо успокоиться. И чего я так разволновалась, как будто меня сватать пришли. Так, ладно», — Галина выдохнула и поднялась с места. Вытерла руки о фартук, из-за чего те испачкались мукой. — Хороша теща, нет бы чистое надеть, вышла встречать в грязном фартуке и старом платье».
Схватила полотенце, которое давно не стирано, и руки стали жирными. С психу швырнула его. Оно долетело до двери.
— Мама, ты чего? — испугалась Алина.
— Ой, доча, привет, — смутилась Галина. — Извини, просто что-то нервничаю… Как доехали? — Алина молчком обняла мать. — Тихо… вот, испачкалась вся. Футболка и джинсы все в муке.
— Не страшно, — отмахнулась дочь. — Рассказывай, мама, как ты тут?
— Да как, — Галина развела руки. — Видишь, все как обычно. Ничего не поменялось. В дверях так и будем торчат или пройдешь?
На пороге показался Генка. Он что-то увлеченно рассказывал высокому молодому человеку. Следом шли Дима и Тимофей. Мать оценивающе глянула на незнакомца. В меру красивый, не худой и не толстый, самый обычный парень. Одного возраста с дочерью, возможно, старше на год или два. И родимое пятно на правой руке.
— Мам, пап, — начала Алина, взяв парня за руку, — познакомьтесь, это Валера. Валера, это мама и папа, — показала на них рукой.
— Очень приятно, — он протянул руку отцу.
— Тимофей, — «Что-то вялое у него рукопожатие», — подумал отец.
— Очень приятно, — сказала Галина. — Проходите за стол. Будем обедать.
— Дык, уже почти вечер, — сказал Тимофей. – Наверное, ужинать.
— Нет, обедать, — влез в разговор Генка. — Потому что я только завтракал, а у меня второй прием пищи всегда называется обедом, и не важно, в какое время. Хоть в двенадцать дня, хоть в три утра, — и дальше уже переключился на описание своего распорядка дня.
Дима с Валерой под руководством Тимофея поставили стол в центре комнаты, раздвинули его и накрыли чистой скатертью. Генка принес приборы и стал помогать Алине и матери.
— Я сам, — Тимофей отобрал у Димы банку с вином. Разлил по стаканам.
От вина домашнего Валера отказаться не мог, хоть Алина и говорила отцу, что он не пьет. Генка же распевал песни об алкоголе, известные только ему одному. Мать посмеивалась и допытывалась, откуда Генка знает столько «всякой ереси». Дима уселся за стол и принялся за еду. Все что-то говорили, шутили, но все было натянуто, неестественно, чувствовалось напряжение.
— Тост? — спросил Тимофей.
— Я предлагаю выпить за родителей, — поднялся с места Валера. — Очень приятно, что Алина, — перевел взгляд на нее, от чего та смутилась, — наконец-то решилась познакомить меня с вами, — теперь уже обратился к родителям. — У вас прекрасная дочь, хорошие сыновья…
— Я — так вообще огонь! — вставил Генка.
— Мне приятно с вами познакомиться. Выпьем! — Валера сделал большой глоток из стакана.
Галина заулыбалась, но к вину не притронулась. Смотрела внимательно на Валеру, потом перевела взгляд на дочь.
— А ты чего это не пьешь? — наклонился к жене Тимофей.
— Нет, не хочу, — ответила она.
Генка опять начал балагурить. Димка и Алина подхихикивали, Валера же сидел в смущении.
Галина начала расспрашивать Валеру. Сколько лет, кем работает и все в таком духе. Иногда за него говорила Алина, в основном же балагурил Генка, не давая толком Валере хоть что-то сказать.
— Так, у нас вино закончилось, — прервал расспросы Тимофей. — Генка, иди за добавкой.
— А почему это я? — удивился тот.
— От твоей болтовни уже у всех голова гудит, — ответила Алина. — И ты — самый младший.
Генка забурчал, что его «возраст еще не повод им помыкать, и вообще, Димка ближе всех сидит к выходу, пусть он бы и сходил», но вышел из-за стола.
— Хоть передохнем, — сказал Дима, когда за Генкой захлопнулась дверь. — Мне вот интересно, долго ли жена сможет его терпеть?
— Ты вначале женись, — упрекнула мать. — Потом уже о брате беспокойся.
— Достойных нет, — с важным видом ответил Дима.
Галина хлопнула в ладоши:
— Надо же! Ты хоть ищешь ее, достойную эту? — Дима выпил остаток вина и уткнулся в тарелку. — Я так и думала, — сказала Галина и переключилась на Валеру. — Валера, скажите мне, а вы один живете?
— С матерью. У нас с ней свой дом на окраине города.
— А отец ваш где?
— Отца не помню. Он ушел от нас, когда я грудничком был.
— А вот и я! — с банкой в руке вошел Генка.
— Я не буду больше, — сказала Алина и посмотрела на Валеру.
— Я тоже откажусь, — поддакнул он.
— И зачем я тогда лазил в погреб? — возмутился Генка.
— Чтобы от тебя немного можно было отдохнуть, — сказала Алина.
— Ну как хотите, — Генка вышел из комнаты.
— Поели, — сказал Тимофей, вытирая руки о салфетку, — теперь можно и воздухом сходить подышать. Пойдемте, во дворе посидим немного. Генка заодно проверит, как там баня, — поднялся из-за стола и вышел на кухню. — Генка! — заорал отец в кухне.
— Да я, это, — отвечал Генка.
— Галька, иди сюда! Посмотри, что твой сын делает! Втихомолку вино мое хлещет! — сокрушался Тимофей. Послышался звук подзатыльника. — Я тебе устрою! Скотина мелкая, ишь удумал чего еще! А ну банку в погреб быстро отнес!
Генка что-то отвечал неуверенно, бурчал под нос, Галина за ними наблюдала с порога.
— Это не Генка, — вздохнула она, — а сплошное недоразумение.
— И кто его родил? — съязвил Тимофей. — Весь в мать!
— Иди баню смотри! — ответила Галина.
— Да вас если не лупить, то на шею садитесь, — забубнил под нос Тимофей, обувая галоши. — По-другому ведь не понимаете, — но Галина его уже не слушала и принялась раздавать команды, чтобы убрали все со стола.
— Банька готова, можно идти мыться, — зашел в дом Тимофей. — Кто в первый пар пойдет?
— Генка пусть идет, — сказал Дима.
— Генка! — заорал Тимофей на весь дом. — Генка!
— Чего кричать-то?! — послышалось с улицы. Дверь скрипнула и в проеме показалась Генкина голова.
— Мыться! — скомандовал отец. — И ты, Димка, с ним иди. Нечего тут очередь дикую создавать.
— Опаздываешь? — удивился Дима.
— Да! Давай, иди, нечего стоять, — стал подгонять старшего сына.
Дима повиновался.
— Алина, — шепотом обратился Валера, — у тебя отец всегда командует?
— Да, он это любит, — ответила Алина. Валера лишь выпятил губу и слегка кивнул. — Пойдем в комнату, — предложила она и взяла его за руку.
— Как тебя Валера? — спросила Галина Тимофея. Они стояли на кухне.
— Не знаю, — пожал плечами муж. — Вроде, парень нормальный, хотя, не особо-то мне и понравился. В нем что-то есть такое, — Тимофей в воздухе перебрал пальцами. — Не знаю что.
— Я это заметила. Подай тарелки. То ли маму он боится, то ли… Я не знаю, — она принялась мыть тарелки.
— Мам, пап, — на кухню вошла Алина, следом за ней Валера. — Мы в бане мыться не будем. Домой поедем. Марии Карловне плохо стало.
— Это моя мама, — сказал Валера.
— Так езжай, что в самом деле, — сказал Тимофей, — Алина пусть остается. Тем более, она у нас в гостях давно не была. Алина, проводи до автостанции и возвращайся. Матери помочь надо по дому.
Галина наблюдала за Валерой и Алиной. Дочь закусила губу и потом сказала:
— Нет, пап, давай я завтра лучше приеду и помогу.
Тимофей прищурил один глаз.
— Как знаешь, — он вышел на улицу.
— Мам, ты уж извини, — начала Алина, — но нам правда надо ехать.
Они собрались быстро. Не стали ждать Генку и Диму из бани. Тимофей и Галина проводили их за ворота, и еще долго смотрели им в след.
— Я так думала, — сказала Галина, — что ночевать они не останутся.
— Маменькин сынок! — сказал Тимофей.
— Пошли в дом, — Галина открыла калитку.
— Валера, ответь мне, — злилась Алина. – Ты сказал матери, что поехал вместе со мной к моим родителям?
— Сказал. Просто она… позвонила и попросила приехать.
— Позвонила?! — удивилась Алина. — И когда же? Я рядом с тобой была. Врать-то зачем, Валера?
— Да не вру я!
— Не убедил, Валерочка. И почему так сильно ты боишься свою маму? Я понимаю, что она на инвалидности. Ладно бы, лежала там без движения или на коляске передвигалась, а тут-то ничего страшного.
— Алина!
— Не ори! А я родителям наврала из-за тебя.
— Да нормально все, они же отпустили тебя.
— Надо было дома остаться и не ехать. Что тогда? — она остановилась. — Валера? — дернула его за руку.
— Я бы один поехал.
— Прекрасно! — всплеснула руками Алина. — Замечательно! Ладно, пошли, на автобус опоздать можем, — и зашагала дальше.
Валера смотрел ей в след. Ждал, когда Алина повернется.
— Ты чего стоишь? — обернулась она. — Пошли, там же мама ждет.
— А знаешь, Алина, пошли обратно к твоим, — сказал Валера. — Мама может подождать. У меня же вахта скоро, пусть привыкает.
— Валерка! — Алина повисла на его шеи. — А что дома скажем?
— Опоздали на автобус.
— Пошли, — она потащила его за руку.
Зашли во двор. Щеколда звякнула и калитка закрылась.
— Кто там? — выглянул во двор Тимофей. Он стоял в тапочках и семейных трусах, на голове болталось полотенце, все тело было красным от пара. — Вот это да! Чего вернулись-то?
— На автобус опоздали, — сказал Валера. — Позвонил матери, сказал ей, что не смогу приехать. А потом попросил соседку…
— В общем, — перебила его Алина. — Все нормально.
— Проходите, — пригласил их Тимофей в дом.
— Ты зачем врать начал про соседку? — Алина ткнула Валеру в живот. — Что ты в самом деле? Сказал бы только про автобус и все. Нет же, понесло.
— Нормально все! — Валера по-хозяйски зашел в дом.
Алина с минуту постояла на пороге и тоже пошла следом.
Вечером, лежа в кровати, Галина шепотом спросила Тимофея:
— И чего это они вот так вернулись? Не знаешь?
— Наверное, Алинка доконала, — ответил муж. — Она же в тебя вся. Прицепится, и клещами не оттащишь.
— Ой, как будто ты у нас тут святой! Про автобус-то наврали, что опоздали.
— Валера еще какую-то соседку приплел. Такое ощущение, что он постоянно врет.
— Видно будет, как у них с Алиной дальше пойдет. С виду-то парень не плохой…
— Но дважды за день соврал.
— Волнуюсь я, Тима.
— Ладно, хватит переживать, спать надо, — Тимофей повернулся на бок.
В соседней комнате спали Генка и Димка. Они улеглись на свою двухэтажную кровать. Генка со словами «Мужики сверху», залез на вторую полку. И теперь приставал к брату:
— Димон, а Димон! О чем там родители говорят, а?
— Сходи и спроси у них.
— Ты ж старший, опытный. Ты и сходи.
— Геночка, иди-ка ты в задницу с такими просьбами, — Дима повернулся на бок.
— Не вошкайся, а то меня укачивает. А я знаю, Димон, о чем они там говорят. О Валере. Больше-то не о ком. Кстати, Димон, а ты не заметил, что Валера какой-то мутный тип?
— Заметил, еще давно, — ответил Дима. — Как только Алина с ним познакомила. И что она в нем нашла?
— Не знаю, Димон. Может, у них и правда любовь, а? Хотя, я ж могу и ошибаться. Ей виднее.
— За сестру не переживаешь?
— Переживаю. Но сама как-нибудь разберется.
— Короче, Генка, давай спать. Я что-то устал за целый день сегодня. Все, спокойной ночи, — и отвернулся к стенке.
— Спокойной ночи, — отозвался Генка. Он лежал, закинув руки за голову, и пытался что-то увидеть в темноте. Полежал так с минуту и тоже повернулся к стенке.
Валера и Алина легли на диване в зале.
— Нет, Валера, не приставай. Нет! — отдернула его руку Алина. — Тут стены тонкие, понимаешь? Еще и слышно все. Так что нет, Валера, сегодня без ночных ласок. Спи давай!
— Ой, глядите-ка, правильная какая стала, как в отцовский дом вернулась, — язвил Валера.
— Валера!
— Да шучу я, шучу, — он поцеловал ее в щеку. — Сам все понимаю прекрасно, решил тебя на вшивость проверить. Спи, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — Алина прижалась к нему.
За завтраком Валера встал и сказал:
— Уважаемые Тимофей и Галина, я приехал сюда по одному важном для меня делу. Я хочу… — он замялся, но полез в карман джинсов, — я хочу сделать вашей дочери предложение руки и сердца, — вытащил кольцо с маленьким бриллиантом. — И поэтому прошу вашего благословления. Алина, — он опустился перед ней на колено, — ты согласна стать моей женой?
Галина сидела с раскрытым ртом, Тимофей хмурился. У Алины глаза слезились и она улыбалась. Дима чесал висок.
— Вот те на! — выдал Генка. — А ухажер-то наш с изюминкой оказался! Да еще с какой!
— Э-э-э, — в унисон выдали родители.
Валера ждал, стоя на колене.
— Мам, пап, — прошептала Алина, глядя на них. — Так вы не против?
— Доча, — первой опомнилась Галина. — Тебе решать. Мы же, благословляем тебя. Да же, Тима? — посмотрела на мужа.
Тот непонимающим взглядом смотрел на всех.
— Тимофей! — Галина хлопнула его по животу.
— А! — дернулся он. — Чего?! Да! Даем! — закивал он. — Конечно, доча, даем свое благословление.
— Валера, — Алина повернулась к нему. По щекам у нее текли слезы, но она улыбалась. — Валера, кончено, я согласна стать твоей женой, — и протянула ему руку.
— Я за вином в погреб! — подскочил с места Генка.
— А я за шампанским в магазин! — следом выскочил Дима.
Галина и Тимофей улыбались. Каждый думал: «Вот тебе и маменькин сынок».
Алина и Валера целовались.