Голод

Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… Сколько еще идти? Куда? На сколько хватит сил… В ушах свистел ветер, пронизывающий насквозь, пробирающий до самых костей, безжалостно бьющий в лицо. Тело было окутано паутиной боли, глаза застилала белесая пелена, во рту саднило, ощущался металлически вкус крови и горечи сока какой-то травы, съеденной в пути. Зачем я ее ел? Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… Ноги не слушались. Повернув голову я увидел, что мой рядом идущий пес также страдает. Ему больно, холодно и тяжело, но он рядом. Высунутый язык, тяжелое хриплое дыхание, понурый взгляд — все это говорило само за себя. Мы шли рядом. Вопреки всему. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
— Ну что, брат, плохо? — спросил я пса. Он поднял голову и лишь взгляд был ответом.
— Знаю, что плохо… Терпи, брат, больше нам ничего не остается…
Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… Тупое, монотонное переставление ног, ноющая боль во всем теле. Казалось, это предел. Сейчас лягу и все, конец всему, закрою глаза и буду ждать финала. Нельзя!!! Ни в коем случае!!! Идти. Идти вперед до конца и будь что будет. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Они все мертвы… Все до единого… Мои ребята… Господи, как же так?! Почему я? За что? Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… Сколько мы уже в пути? Где мы? Господи, как же страшно! Взрывы, выстрелы. Бежим. Толю убило. Потом Виктора. Потом остальных. Почему я? За что я остался? Один… Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Я не помню сколько мы уже идем, куда. Кончится ли этот ад? Я посмотрел на собаку — пес шел тяжело дыша. Голод. Беспощадно выедающий все изнутри червь. Назойливо и медленно мучающий, заволакивающий и вытесняющий все — разум, чувства, мысли. Абсолютно все. Губящий, лишающий последних сил, он медленно уничтожал нас. Голод и война. Два жестоких мучителя и убийцы, обступивших нас со всех сторон. Сначала я избавился от всех вещей, имевшихся у меня, потом сбросил оружие, несмотря на то, что отчетливо осознавал, что остаюсь без защиты. Вещь за вещью, предмет за предметом. До тех пор, пока мы не остались вдвоем — пес и я. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… С каждой минутой голод наступал все сильнее и сильнее.
Я помню, как бросился рвать траву и жадно запихивать ее в рот. Горечь растения обожгла все внутри. Я давился, но продолжал попытки проглотить эту горькую жгучую дрянь. Помню как пес смотрел на меня жалостно скуля. Жалел ли он меня в тот момент или был напуган моим поведением — не знаю. Просто был рядом. Помню его пронзительный вой в ночи рядом с моим телом. Я подумал — собака воет — смерть встречает. Не нашла она меня тогда. Ничего, еще повидаемся. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Я посмотрел на своего спутника. Пес тоже поднял голову и взглянул на меня в ответ. В его взгляде была тоска. Мучительная, всепоглощающая боль.
— Ну что, мой хороший? — спросил я его. Ответом было молчание. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Вдруг меня охватил безумный страх! Словно удар молнии поразил каждую клетку моего тела. Я умру — пронеслось в голове. И я побежал. Побежал изо всех оставшихся сил. Краем уха я уловил, как пес пытался броситься за мной, но не смог — сил уже не осталось. Он протяжно завыл мне в след.
— Гооооспооодии, за чтооооо???!!! — выкрикнул я и рухнул на землю. Сердце билось где-то в горле. В боку кололо и жгло. Я сжал руки в кулаки и почувствовал, как ногти скребут сухую потрескавшуюся землю. Подогнув под себя ноги я завыл навзрыд. Спустя какое-то время, я почувствовал жар на лице. Потом что-то горячее и влажное прикоснулось ко мне. Пес добрался до меня. Слизывая мои слезы он жалобно скулил и толкал меня лапами.
— Я не буду. Не буду плакать — принялся я отгонять собаку. Словно услышав и поняв мои слова, пес успокоился. Он лег рядом, положа голову мне на грудь. Я чувствовал, как он дышит, как бьется его сердце. — Еда… — эхом пронеслось в голове. Ужаснувшись самому себе я оттолкнулся и перевернулся на другой бок. Пес не последовал за мной. Словно чувствуя мое состояние, он держался поодаль. Но смотрел на меня все с той же преданностью. Не знаю сколько времени мы так провели. Холод заставил подняться и двигаться дальше. Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Я поймал себя на мысли, что перебираю в голове все ранее привычные вкусы и запахи, вспоминаю внешний вид различных блюд. Живот периодически сводила колющая судорога. Пару раз я упал на колени сбитый с ног пронзающим насквозь спазмом. В один из таких приступов наши с псом глаза встретились. Я понял, что что-то изменилось. В один миг он перестал быть для меня спутником и верным другом… Я смотрел на него как хищник смотрит на свою добычу — пристально, внимательно изучая все детали. Каждый вздох казался мне призывом к атаке. Каждое движение тела — вызовом. Я ждал… Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…
Мы окончательно выбились из сил. Я лег на землю. Руки и ноги тряслись, все тело неистово болело. Пес лег возле меня. Я чувствовал его тепло, его хриплое дыхание, его слабость, но все еще теплившуюся в нем жизнь. Я ждал. Ненавидел, проклинал себя, но ждал. Немного набравшись сил, я встал на ноги. Пес лежал неподвижно, лишь слабое дыхание было подтверждением того, что он жив. Силы совсем покинули его. Я молча стоял над его беспомощным телом, готовясь напасть. Слезы душили меня, но меня это не останавливало. Я больше не был человеком. Зверь возвышался над телом спящей собаки.
Собрав оставшиеся силы я оттолкнулся и прыгнул псу на голову. Ни звука. Лишь хруст костей как выстрел раздался в царящей вокруг тиши. Я чувствовал, как перекатываются под подошвами обломки, как ноги скользят по разломанной изувеченной плоти. Словно голодная гиена я кинулся к телу мертвой собаки. Ухватившись обеими руками за разломанный череп, я прильнул к зияющей ране. Горячая соленая кровь хлынула в горло, утоляя жажду, наполняя меня теплом, заглушая голод. Я жадно вбирал в себя эти горячие соки до тех пор, пока они не иссякли. С каждым глотком чувствуя, как вливаю в себя жизнь. Затем руки сами начали рвать шкуру. Словно ткань, сдираемая с отделанной ею поверхности, кожа собаки рваными лоскутами падала на землю, обнажая кроваво — красную плоть. Я впился зубами в оголенный участок тела, зубы провалились в мягкое, упругое мясо, и потянул. Я почувствовал солоноватый запах крови и тепло, исходившее от тела. Оторвав кусок, я проглотил его даже не прожевав. Потом еще один, еще, еще, еще и еще…
В тот самый момент во мне умер человек. Я стал зверем. Тем самым псом, которого я убил. Насытившись я лег рядом. Больше ничего не чувствовал. Ничего. Даже не осознавал, что натворил… Безжалостный червь, выедавший все внутри побежден. Я был абсолютно сыт. Вдруг — страх, агония, ярость, боль в долю секунды поразили разом мое сознание.
— Ааааааааааа! — выкрикнул я что было сил глядя на весь ужас, сотворенный собственными руками. — Ааааааааааа! Ааааааааааа! Ааааааааааа! Я боялся. Боялся сам себя! Я осознавал, что в той собаке было больше человечности, чем во мне — истинном представителе данного вида жизни.
— Будь я прокляяяяят!!! Прооокляяят!!! — кричал я до хрипоты.
Но лишь эхо, а затем звенящая тишина были мне ответом… Я посмотрел на свои окровавленные руки. Руки убийцы. Лапы безжалостного зверя. Что я наделал… Но ничего уже не вернуть…

Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще… Мы снова двинулись в путь. Я и пес. Вместе и порознь, как страшно бы это не звучало.

Шаг, еще шаг, еще один, еще и еще…