Нечаянный друг

— Черт! Опять проспал! — выкрикнул Филипп, вскакивая с кровати и роняя на пол назойливо сверлящий уши будильник. Черт, черт, черт!
Сбивая все на своем пути, он рванул в ванную, дабы привести себя в вид, приемлемый (насколько в данной ситуации позволяло время) для похода на работу. Умывшись и причесавшись, он бросился в комнату за одеждой. С разбега врезавшись в журнальный столик и сбросив стоявшую на нем тарелку с остатками недоеденного ужина, Фил выстроил сложноподчиненное предложение с помощью нецензурных слов различных частей речи, ярко иллюстрирующее его непотребное отношение к жизни. Наспех собрав обратно в тарелку все ее исходное содержимое, он все — таки достиг заветной цели — шкафа, путь до которого обернулся для него полосой непреодолимых препятствий. Одеваясь, Филипп мысленно уколол себя: «Если живешь как свинья, то придя домой, разогреешь и слопаешь то, что ввалил обратно в тарелку! Свинья она на то и свинья. Она и не заметит!». Усмехнувшись своей глупой шутке, он наконец-таки вывалился из квартиры и рванул на работу.

Как назло, дорога до метро тоже мало отличалась от той полосы препятствий, которую ему пришлось преодолеть в попытках добраться до шкафа с одеждой. На остановке была толпа людей и ни одного транспортного средства. Каждая минута ожидания казалась Филиппу Вечностью, окутывающей и заволакивающей его со всех сторон. Раздражению не было предела. Он был готов разорвать все в клочья, только бы эта монотонная тягомотина поскорей закончилась.
— Телефон. Где же чертов телефон!- ворчал Фил, судорожно роясь в недрах рюкзака. Проклятый бездонный мешок!!! Выхватив из кармана заветный предмет, Филипп принялся набирать номер коллеги, чтобы предупредить об опоздании.
— Алло.
— Брат, выручай! Спаси мою задницу от неминуемого позора, страданий и унижений… Плииииз!!!
— Опять?
— Да… Каюсь! Казнюсь! С меня пиво!
— Ладно, живи, скотина!
С этими словами Фил нажал красную кнопку отбой и почувствовал легкое облегчение. Хоть кто-то уже знает о его затянувшемся сеансе диванотерапи. Вовка точно не подведет. Прикроет.

На горизонте показался долгожданный автобус. Под натиском толпы желающих вместиться в транспорт пассажиров худосочное тело Фила было внесено внутрь.
— Сопротивление бесполезно — подумал он, и, засунув в уши пару наушников уставился в окно. Вокруг было ужасно тесно. Слева от Фила стояли две женщины, ароматы духов которых больше походили на образцы ядохимикатов или средств от насекомых нежели результат чарующей цветочной композиции, созданной элитными мастерами парфюмерного искусства. Пребывая в этом душистом зловонии, Фил в миллионный раз к ряду клялся себе больше не опаздывать и стараться быть более аккуратным.
Постепенно автобус подъезжал к остановке возле станции метро и Фил двинулся к выходу. Продираясь сквозь толпу плотно стоящих друг к другу пассажиров Филипп каждой клеткой своего тела чувствовал ненависть к себе со стороны окружающих.

— Терпи! Сам виноват! Еще пара секунд позора и ты выйдешь отсюда — успокаивал он себя.
Наконец-то прилив свежего воздуха стал ознаменованием свободы! Первый этап пройден.
Фил со всех ног ломанулся к входу в метро.

Там его ждал второй круг Ада! Озираясь по сторонам Фил не верил своим глазам. Казалось, что все население города решило собраться именно здесь, именно сегодня, именно сейчас. Влившись в поток следующих к платформе людей, Фил уткнулся в экран мобильника и начал искать среди загруженных мелодий другую музыкальную композицию. Ткнув пальцем в выбранное, Фил оперся на перила эскалатора и стал сползать вниз вместе со всеми под ритмы любимой мелодии.

Вдруг его взгляд зацепил одну фигуру в конце эскалатора. Это была очень старая женщина. Древняя — если такое уместно в высказываниях о людях. Фил поймал себя на мысли, что ни разу в жизни старики не вызывали у него таких эмоций и чувств. Обычно он просто проходил мимо, или здоровался с соседями его дома — представителями данной возрастной категории. Не больше. Но эта женщина заставила его душу сжаться в комок. От одного взгляда на нее Фил чувствовал, как его заволакивает грусть и тревога. Не понимая что происходит с его восприятием он медленно приближался к женщине. Спустившись с эскалатора Фил отошел на несколько шагов и, сделав вид, что смотрит в телефон, принялся украдкой разглядывать старушку.

Это была женщина лет восьмидесяти — восьмидесяти пяти. Маленькая старушонка в кипельно белой косынке с нежным кружевом. — Видимо ручная работа — подумал Филипп сам удивляясь откуда в его голове такие мысли. Лицо ее было испещрено глубокими морщинами, словно скомканный лист бумаги. Из-под платка выбивалась пара прядей белых волос. Глаза женщины, ранее полные лучезарного блеска, сейчас представляли собой два потухших огонька, в которых еще теплилась жизнь.
Несмотря на жаркую погоду, женщина была одета в длинный легкий плащ. Она стояла с поднятыми к груди руками, будто что-то придерживая под одеждой.
Заметив напротив стоящего Филиппа, бабуля остановила на нем свой взгляд. Филу стало до ужаса неудобно, за то, что он, сам того не желая позволил себе пялиться на постороннего, к тому же пожилого человека.

— Подойди, детонька — произнесла старушка нежным, тихим голосом. Фил недоумевая не мог двинуться с места. Женщина улыбнулась и поманила Филиппа рукой. Фил заметил, что кожа рук женщины еще более испещрена морщинами. Под тонкой полупрозрачной кожей были видны крупные вены, окутывающие всю поверхность рук.
— Не стесняйся, подойди.
Усилием воли Фил заставил себя сдвинуться и подойти к женщине.
Она смотрела на него глазами полными счастья, радости и любви.
— Так смотрели на меня глаза моей бабушки — пронеслось в голове у Филиппа.
— Здравствуйте! — сказал Фил.
— Здравствуй, детонька — повторила женщина.
— Могу ли я Вам чем-нибудь помочь?
Женщина ничего не ответила, лишь на шаг приблизилась к Филу и слегка приоткрыла ворот плаща. На Фила уставилась пара желто-зеленых кошачьих глаз. Пушистое серое облако пряталось за плащом хозяйки и с любопытством рассматривало окружающее.
— Хороший кот — пробормотал Филипп, посчитавший, что просто обязан что-то сказать.
— Нравится? — произнесла женщина.
— Ага! — опять промямлил Фил, добавив к этому глупую улыбку.
— Это Пушок! Возьми котика. Другом тебе будет.
— Эээээ… — только и смог выдавить из себя Филипп. Раньше ему никогда не доводилось получать в метро подобные предложения.
— Возьми, пожалуйста — повторила женщина.
— Да я как-то… На работу мне надо…
На глазах старушки навернулись слезы.
-Не плачьте, пожалуйста! — принялся тараторить Филипп. Не продавайте друга. Вот деньги. Возьмите, пожалуйста.
С этими словами Филипп выгреб из рюкзака всю наличность и протянул женщине.
— Детонька, возьми котика. — повторила старушка. Возьми, пожалуйста. Помру я скоро. Он со мной пропадет. Одна я осталась. Жалко животинку.
Огненный ком застрял в горле Филиппа. В долю секунды по его телу пронеслась волна всех возможных эмоций. В носу и глазах предательски защипало. Он чувствовал, как к глазам подступают слезы. Сам не понимая, что делает, от протянул руки и помог женщине извлечь из-под плаща кота. Прижав к груди животное он тут же почувствовал его тепло. Ладони машинально скользнули по шерсти кота и тот замурчал. Женщина прижала руку ко рту и заплакала. Фил просто опешил от происходящего.
— Спасибо тебе, детонька. Я тут уже три дня стою. Никому мой котик не нужен. Ты хороший. Я вижу. Береги Пушочка. Не обижай… Я за вами сверху приглядывать буду.
С этими словами женщина повернулась и пошла прочь. Смешавшись с снующей повсюду толпой она медленно двинулась к выходу.
Фил стоял, прижимая к груди все еще мурчащего кота и плакал. Плакал как никогда раньше. Мир словно замер вокруг. Ничего больше не было. Он ничего не видел и не чувствовал. Пусто…
Именно в этот самый момент он по-настоящему понял и осознал истинную ценность жизни. Накинув поудобней на плечи рюкзак, он обхватил кота и повернул обратно.

— Пошли, домой, дружище! — пробормотал он пытаясь заглушить слезы. Храни Господь твою хозяйку…