Хорошее отношение к золоту

Прошло уже около полугода, как Юрий устроился работать на ювелирное производство. До этого он несколько лет, как неприкаянный, мотался по разным шарагам, нигде на долго не задерживаясь. И вот, кажется – прижился. «Подумаешь, золото, — размышлял он, — обычный металл, и чего это люди по нему так с ума сходят? Нет, — мне уж это точно не грозит». По началу его сильно напрягали тщательные досмотры на входе и выходе: ничего металлического не пронести и уж тем более – не вынести. Даже пачки из-под сигарет и пакетики с чаем звенели. Занесёшь – обратно уже не вынесешь. Всё там остаётся. Металлические пуговицы и молнии тоже были под запретом. Пришлось выпарывать и менять на пластмассу. Золота вокруг было много: под ногами, можно сказать валялось, бери – не хочу. Но – шиш с маслом! Всё это потом собиралось и сдавалось на переработку. Интересно, а кто-нибудь наверняка же пробовал пронести? Не может того быть, чтобы кто-то не позарился. Да, такое случалось. Но по рассказам коллег – плохо заканчивалось. Разборки потом были серьёзные. Постепенно пришло спокойствие. Юрий стал замечать, что почти совсем перестал уставать, находясь на работе. И домой в конце смены не тянуло со страшной силой, как на прежних местах. И странное дело, – пока он на работе, — ему совсем не хотелось есть. Бывало, что приносил свой обед домой нетронутым. Просто забывал о голоде. Первое время он ещё интересовался, как можно было бы замаскировать золото, чтоб обмануть металлодетектор. Должны же быть способы, в конце-то концов. Вот если бы, например прийти в одежде с золотыми нашивками… Походить какое-то время, чтоб охрана попривыкла. А потом вплести туда золотую проволоку для припоя. Или вообще – взять и покрасить волосы в золотистый цвет? Прокатит или нет? По голове металлоискателем вроде не водят. Может, проглотить? Нет – это уж слишком. Но все эти мысли постепенно сошли на нет. Ему больше не хотелось ничего красть: это как-то мелко, унизительно, по-детски что ли. Он просто привык к окружающей роскоши.
Юрий менялся, сам того поначалу не замечая. Заменил дома старую скатерть на новую, шитую золотистыми нитками. Обновил обои на золотистые. Стал расхаживать дома в махровом, шитым под золото халате. Опять же – посуда постепенно поменяла свой цвет на более соответствующий обстановке. И ему совершенно не казалось это чем-то ненормальным. Это было совершенно естественно. Внешне Юрий стал тоже меняться: на лице появилась неизменная, еле-еле уловимая, мягкая полуулыбка, движения стали более плавными, как у довольного жизнью кота. От прежней стремительности не осталось и следа. Он иногда замечал в транспорте, что раздражает многих своей умиротворяющей и приторной физиономией, что его вежливость, особенно в часы-пик, обретает поистине чудовищные размеры, чем унижает окружающих и делает их морально немощными, не способными к какой-либо агрессии. И от этого становилось даже как-то тепло на душе.
Юрий стоял у окна и курил. «Долгожданная для кого-то пятница, а вот мне совершенно не хочется уходить с работы ради глупого время препровождения, — думал он, глядя на уже казавшиеся тёплыми, отблески заходящего февральского солнышка, — тёплая власть и любезное золото, золотые отблески солнца, золото и повседневность. Надо бы ввести в обиход шмотки из золотой парчи, как повседневную форму одежды. Да-да, именно так и следует поступить». Юрий докурил и пошёл собираться.
Вчера ни с того ни с сего ему позвонила Света – его старая боевая подруга. Он звонил ей иногда, типа чтобы поздравить с праздниками. Но на самом деле – ему просто не кому было позвонить. «Предложила встретится, якобы по случаю пятницы, а на самом деле у неё тут скорее всего дела какие-то. Несколько лет не виделись – и ничего… А тут вдруг… Да ладно!» — рассуждал он по дороге к бару.
Света сидела в тёмном углу за столиком и со скучающим видом попивала вино. Юрий подошёл, они тепло поздоровались и устроились друг напротив друга. Она была не мало удивлена, когда Юрий взял, да и заказал себе чаю с тортиком. Света аж вытянулась в лице:
— Юра, что с тобой? Ты что — бросил пить? Не верю! Как так?
— Да нет, не бросил я, — начал было оправдываться Юрий. И было заметно, что ему это очень неприятно. Он заёрзал на стуле и, стараясь смотреть в сторону, с усилием выдавил из себя:
— Просто не хочу. Давно уже не выпивал, знаешь ли, отвык как-то. Да мне и так нормально. Трезвость – норма жизни! – Сказал он, глядя сторону, и повернувшись к подруге, как-то неестественно фальшиво захихикал. Он и сам понимал, что это всё для неё выглядит просто отвратительно, — она же знает его как облупленного.
Света, как он и думал, оказалась в этих краях по делам. Но потом решила развеяться и сходить на концерт в клуб, что находится как раз неподалёку. Юрий тут же опустил глаза и сказал, что сегодня он не может – типа другие планы. И что лучше бы было предупредить заранее – тогда бы он непременно выкроил время.
— А вот раньше бы ты сорвался, не задумываясь!
— Да работа, знаешь ли, вносит свои коррективы. Просто загружен я сейчас и завтра, вот, — работаю тоже.
— А когда это тебя останавливало-то? Неужели работой дорожить стал?
— Представь себе! Первый раз в жизни со мной такое – нравится мне моя работа! Уже полгода как нравится. Иду на рекорд!
— И чем же ты сейчас дышишь? – Ехидно поинтересовалась Света.
— Да вот… Как тебе сказать? С золотом я сейчас работаю. Цепочки-там всякие, прочие безделушки…
— Да ну на фиг! Ты? И — с золотом? – Света от удивления откинулась на спинку стула и выдохнула, -никогда бы не подумала…
— Да уж… Если бы мне раньше кто сказал, что я когда-нибудь буду работать с золотом, и через мои руки будут проходить десятки килограмм этого драгоценного металла в день, то я бы просто рассмеялся ему в лицо. «Ха! Где — я, и где — золото? Да не смешите меня!» – ответил бы я ему. Я всегда был равнодушен к побрякушкам из презренного металла. Уж себе бы точно никогда бы не купил ничего подобного! Глупости всё это. Да: именно так я думал тогда. А, впрочем, я и сейчас так думаю: зачем носить на себе лишние предметы, без которых вполне можно обойтись. Зачем носить на себе, если я каждый день его трогаю. Мне вполне этого достаточно. Есть в этом что-то от лизоблюдства… Слово какое удобное – «лизоблюдство». Как и само золото. Любезное, милое, гладкое золото… Хи-хи-хи! – Тихонько захихикал Юрий, — Лизоблюдство удобного и комфортного существования. Спокойствие и тихая радость. Мне впервые в жизни уютно жить! Золото у меня уже внутри. И оно сияет.
— Юра, ты мне Голума напоминаешь, моя прелесть. Дурак ты, Юра, и уши у тебя в темноте светятся! Наверное. Ты изменился… Весь какой-то благостный что ли стал. И мягкий, как пуфик. Весь лоснишься, как от масла на солнце – будто беляшей на вокзале объелся. Ты — не тот Юрка, которого я помню! Где ураган идей? Где вечная порывистость и непоследовательность во всём? Куда всё это ушло? – Света отхлебнула вина и положив голову на ладонь, грустно посмотрела на Юру. — Ты же писал что-то… И неплохие вещи ведь получались. Это – бегство, Юра. Ты ведь был последним из нашей компании, кто дольше всех сопротивлялся и посмел не растратить… Как же так?
— Да брось ты. Какие вещи? – Так, баловство одно… Да и читали-то их – раз-два-и обчёлся… Пара полу-друзей да горстка знакомых. Лайкнут из вежливости, и на этом – конец. Я – бездарь, Светик, и всегда об этом знал. Но упорно продолжал надеяться на что-то. Какое же это бегство? Это констатация факта — не вышло из меня гения. Эх, всё в прошлом, Юля, всё – в прошлом…
— Юля?! Какая я тебе Юля?
— Ах, прости, Светик. Я не хотел. А, впрочем, — какая теперь разница-то? – Небольшая разница: Юля, Света… Гм?.. Хи-хи-хи… Знаю: я кажусь тебе мерзким сейчас, не правда ли? А зато у меня теперь уши в темноте светятся! Правда ведь? Хи-хи-хи! Ну вот, засобиралась сразу. Да погоди ты, ну Свет… — Юрий хотел было её остановить, вскочил со стула, и рванул за ней, но на полпути до дверей бара остановился и замер в нерешительности, — … И тебе «пока».

9 февраля 2020 г.