ОРКЕСТР КЛУБА ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ СЕРЖАНТА ПЕППЕРА...
Возрастные ограничения 0+
Предисловие:
За 5-7 минут до конца урока в лингафонном кабинете Ленинградского Нахимовского в наших наушниках звучал голос Володеньки Диже, нашего teacher — Что слушать будем? И мы в двадцать глоток кричали — БИТЛЗ!!!
КЛУБ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ СЕРЖАНТА ПЕППЕРА…
Всем друзьям «шестидесятникам» посвящаю
Вечером позвонил Юрка, мой старинный приятель. Мы с ним долго разговаривали о том, что в этом году очередная годовщина выпуска, и не мешало бы всем собраться. Все-таки сорок лет назад наши ботинки последний раз простучали по коридорам Ленинградского Нахимовского…
Неожиданно из приемника донеслись звуки музыки и знакомые слова: «Прошло двадцать лет с тех пор, как сержант Пеппер учил оркестр играть …»
Наступило оцепенение. Юрка что-то кричал в трубку, но слов было не слышно. Комната поплыла в каком-то разноцветном тумане, словно кто-то подсыпал мне в кофе ЛСД.
Сегодня мне кажется, что это ощущение напоминало утро бессонных ночей молодости, когда в самый неподходящий момент (а это обычно бывало на уроках) на тебя наваливалась дрема.
Я попытался Юрке отвечать, но музыка и слова обволакивали, завораживали и уводили с собой. Невольно мой взгляд остановился на календаре. На его листе громоздился 2007 год.
Глаза закрылись. Мир начал крутиться, как стекляшки в детском калейдоскопе. Картинки менялись с невероятной быстротой.
И вот я вижу себя «… нарисованным в лодке на реке, среди мандариновых деревьев и под небом, раскрашенным апельсиновым вареньем. А в небе надо мной, в бриллиантовом сиянии, летает девочка по имени Люси…»
А на листе календаря проступает 1967 год.
1967 год. В то далекое время счастливы были те, у кого в доме, на видном месте, стояли транзисторные приемники «Спидола» или многоламповые громады «Уралы». Счастливы были те, у кого был дар по схемам из детского журнальчика «Юный Техник» собирать радиоприемнички под общим названием «Мыльница». Счастливы были те, у кого родители или родственники работали за границей и привозили оттуда «Грюндики» или «Филипсы», мечту всех спекулянтов и фарцовщиков.
Время «хрущевской оттепели» давно закончилось. Страна снова шила «железный занавес». Со своих портретов всем улыбался старик Хэм, а Альберт Эйнштейн, этим же всем, показывал свой талантливый язык.
А эти счастливчики, обладатели «Спидол», «Уралов» и «Мыльниц», «Грюндиков» и «Филипсов» вслушивались в треск и свист эфира. Они пытались, сквозь грохот и лязг «глушителей», услышать далекие песни «Битлз» и Пола Анки, Элвиса Пресли и Боба Дилана, бархатного Фрэнка Синатру и братьев Эверли, девичье трио со странным и непонятным названием «Шангри Ла» и Нину Симон. Они приникали к динамикам своих приемников, наслаждаясь органным соло продолжателей творчества Иоганна Себастьяна Баха «Прокол Харум» с их переработанной хоральной прелюдией «Проснитесь, голос нас взывает», которая нам всем известна, как «Бледнее тени».
Как эти счастливчики хотели ощутить, хоть чуть-чуть, тот далекий мир и слегка, хотя бы мизинчиком, прикоснуться к нему.
1967 год. Год завершения учебы. Занятия окончены. Впереди выпускные экзамены и последнее лето в родном лагере. Потом … «Потом…» загадывать не хочется.
Нас в кубрике, на четвертом этаже спального корпуса, размещается человек тридцать. Еще столько же ворочаются на своих койках за стенкой. Мы делаем вид, что спим. На самом деле каждый из нас думает о предстоящем завтра танцевальном вечере, на который приглашены ученицы из училища имени Вагановой – тоненькие, как тростиночки, и оттого все одинаковые девочки. Такие аккуратненькие ма-а-а-аленькие балеринки.
Мы лежим и думаем – « Все ли готово к вечеру? Вроде все. На паркетный пол актового зала нанесены рисунки, а сам он начищен восковой мастикой и блестит как зеркало. Проверены километры магнитофонной пленки. Магнитофоны установлены в кинопроекторной и подключены к огромным динамикам. Да, похоже, готово все».
— Слушай, Сашка! У тебя сколько километров «Битлз»? У меня их три!
— Мало, Толик, мало. У меня их четыре с половиной!
— Эй, пацаны! А вы слышали их «Пенни Лэйн»? Не слышали! А у меня уже есть.
— Да, ты, что? Серега! Будь другом, дай переписать. А я тебе «Рубиновый вторник» «Роллингов».
— «Роллингов»? Да это ж башмачники! Мура! Вот, если бы достать «Красотку» Роя Орбисона… «Вот по улице идет красотка. Идет девушка моей мечты…»
1967 год. Это был очень знаменитый своей неоднозначностью год.
Израиль за семь дней разнес в клочья и загнал в пустыню египетскую армию Насера. Во Вьетнаме шла война, и было не понятно — кто кого лупит. Вьетнамцы вьетнамцев или русские американцев. В Америке ширилось движение протеста, во главе которого, в наркотическом дурмане, шли «дети цветов» — хиппи, провозглашавшие: «Занимайтесь любовью, а не войной!»
Вообще-то, они не столько протестовали против самой войны, сколько против того мира, из которого сами и пришли – мира богатства и чрезмерного достатка. В том мире им было скучно, им хотелось адреналина и бесконтрольности от своих «предков», им хотелось анархии и свободы от условностей. И они горланили мощный рок саунд своих кумиров «The Byrds» «Eight miles high», ставший их неофициальным гимном.
Женился король рок-н-ролла Элвис Пресли. Он никогда не отличался чувством юмора, но своей свадьбой поразил всех – мало того, что за разрешение на брак он заплатил всего 15 долларов, так он устроил свадебное торжество в «День всемирной солидарности трудящихся – 1 мая».
Весной в эфире появились новые позывные: «Это «Радио Кэролайн» на волне 199…» Смонтированная на бывшем траулере «Мой друг», который «гуляет» по акваториям пролива Ла-Манш и Северного моря, эта первая пиратская радиостанция поет безголосым голосом Ринго: «Мы все живем на желтой подводной лодке, и все наши друзья живут по соседству…»
1967 год. В Советском Союзе громко звучали стихи Евтушенко и Вознесенского, Рождественского и Галича, шла охота за «самиздатовскими» произведениями Солженицына, звенели струны гитар Окуджавы и Клячкина, Городницкого и Кима, Визбора и Кукина. Втихаря слушали Рубашкина, Вертинского и Реброва.
Володя Высоцкий еще не встретил свою музу Марину Владимировну Полякову.
И по всей стране волной катятся митинги: «Позор агрессорам!», «Руки прочь от братского Вьетнама!» и «Пятидесятилетию Великого Октября – достойную встречу!»
«Золотая молодежь», с набережной реки Фонтанки, увлекается, еще красавицей и еще невестой Боба Дилана, Джоан Баез, которая ангельским голосом проповедует на весь мир: «Мы все преодолеем!» Ей вторит «старый пень» Пит Сигер: «О, свобода! Я только тогда буду свободным, когда увижусь с Богом…», а сам Дилан гнусавит: «Эй, Мистер Тамбуринмэн, спой мне песню. Я не сплю…»
А мы делаем вид, что спим. Вдруг из одного угла кубрика раздается: « Когда я постарею, и у меня начнут выпадать волосы, не будешь ли так любезна, моя дорогая, прислать к моему дню рождения бутылочку вина. Когда мне исполнится – 64».
Глаза открылись. В трубке слышны гудки. На календаре снова 2007 год и через пять лет мне исполнится 64. Дожить бы. Сергей не сумел.
Да, вспомнится и подумается же такое.
Память! Это, наверное, самое главное, что есть у человека.
Нет, ребята! Человек не царь природы! Дураком был тот, кто придумал этот постулат и попытался его канонизировать. Природа! Природа наделила человека памятью и научила сей дар беречь и передавать от поколения поколению. Она и есть Царица жизни на Земле!
А из приемника доносится: «Мы оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера! Присаживайтесь, и пускай этот чудесный вечер продолжается…»
И тут память напомнила мне о себе голосом из далекой молодости:
— Стыдно, Шурик! Ой, стыдно! Прошло не двадцать лет, как поется в песне. Прошло уже целых сорок лет, как увидела свет самая знаменитая пластинка 20-го века. Ты что, забыл?
Нет, я не забыл, как ровно 40 лет назад 40 пар рук музыкантов, одновременно, коснулись клавиш великого множества фортепиано в завершающем аккорде этого музыкального проекта, который вошел в историю музыки, как «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера».
Нет, я не забыл. И я думаю, что и многие люди, живущие сегодня на нашей прекрасной планете Земля, не забыли, и помнят бравого сержанта по имени Пеппер, которому исполнилось 40 лет, и его главного родителя сэра Пола, которому исполнилось еще только 65.
С Днем Рождения, ребята!
На этом можно было поставить точку, если бы, ну, что с ней делать, память снова не вернула меня в 1967 год.
Каким бы ни был тот год, но его апофеозом стал первый в истории человечества спутниковый телемост «Наш мир», который в прямом эфире смотрели более 400-миллионов человек во всем мире. Жаль, что мы в эти миллионы не попали. И кульминацией этой трансляции стало хоровое исполнение гимна любви, который написали и исполняли Джон Леннон, Джордж Харрисон, Пол МакКартни и Ринго Стар, а попросту «Битлз». Сам текст этого произведения говорит о многом:
— Нет такого дела, которое ты не смог бы сделать. Нет такой песни, которую ты не смог бы спеть. Это — просто. Все, что тебе для этого надо, так – это любовь!
Вот теперь все.
Послесловие:
Это было недавно, это было давно…
За 5-7 минут до конца урока в лингафонном кабинете Ленинградского Нахимовского в наших наушниках звучал голос Володеньки Диже, нашего teacher — Что слушать будем? И мы в двадцать глоток кричали — БИТЛЗ!!!
КЛУБ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ СЕРЖАНТА ПЕППЕРА…
Всем друзьям «шестидесятникам» посвящаю
Вечером позвонил Юрка, мой старинный приятель. Мы с ним долго разговаривали о том, что в этом году очередная годовщина выпуска, и не мешало бы всем собраться. Все-таки сорок лет назад наши ботинки последний раз простучали по коридорам Ленинградского Нахимовского…
Неожиданно из приемника донеслись звуки музыки и знакомые слова: «Прошло двадцать лет с тех пор, как сержант Пеппер учил оркестр играть …»
Наступило оцепенение. Юрка что-то кричал в трубку, но слов было не слышно. Комната поплыла в каком-то разноцветном тумане, словно кто-то подсыпал мне в кофе ЛСД.
Сегодня мне кажется, что это ощущение напоминало утро бессонных ночей молодости, когда в самый неподходящий момент (а это обычно бывало на уроках) на тебя наваливалась дрема.
Я попытался Юрке отвечать, но музыка и слова обволакивали, завораживали и уводили с собой. Невольно мой взгляд остановился на календаре. На его листе громоздился 2007 год.
Глаза закрылись. Мир начал крутиться, как стекляшки в детском калейдоскопе. Картинки менялись с невероятной быстротой.
И вот я вижу себя «… нарисованным в лодке на реке, среди мандариновых деревьев и под небом, раскрашенным апельсиновым вареньем. А в небе надо мной, в бриллиантовом сиянии, летает девочка по имени Люси…»
А на листе календаря проступает 1967 год.
1967 год. В то далекое время счастливы были те, у кого в доме, на видном месте, стояли транзисторные приемники «Спидола» или многоламповые громады «Уралы». Счастливы были те, у кого был дар по схемам из детского журнальчика «Юный Техник» собирать радиоприемнички под общим названием «Мыльница». Счастливы были те, у кого родители или родственники работали за границей и привозили оттуда «Грюндики» или «Филипсы», мечту всех спекулянтов и фарцовщиков.
Время «хрущевской оттепели» давно закончилось. Страна снова шила «железный занавес». Со своих портретов всем улыбался старик Хэм, а Альберт Эйнштейн, этим же всем, показывал свой талантливый язык.
А эти счастливчики, обладатели «Спидол», «Уралов» и «Мыльниц», «Грюндиков» и «Филипсов» вслушивались в треск и свист эфира. Они пытались, сквозь грохот и лязг «глушителей», услышать далекие песни «Битлз» и Пола Анки, Элвиса Пресли и Боба Дилана, бархатного Фрэнка Синатру и братьев Эверли, девичье трио со странным и непонятным названием «Шангри Ла» и Нину Симон. Они приникали к динамикам своих приемников, наслаждаясь органным соло продолжателей творчества Иоганна Себастьяна Баха «Прокол Харум» с их переработанной хоральной прелюдией «Проснитесь, голос нас взывает», которая нам всем известна, как «Бледнее тени».
Как эти счастливчики хотели ощутить, хоть чуть-чуть, тот далекий мир и слегка, хотя бы мизинчиком, прикоснуться к нему.
1967 год. Год завершения учебы. Занятия окончены. Впереди выпускные экзамены и последнее лето в родном лагере. Потом … «Потом…» загадывать не хочется.
Нас в кубрике, на четвертом этаже спального корпуса, размещается человек тридцать. Еще столько же ворочаются на своих койках за стенкой. Мы делаем вид, что спим. На самом деле каждый из нас думает о предстоящем завтра танцевальном вечере, на который приглашены ученицы из училища имени Вагановой – тоненькие, как тростиночки, и оттого все одинаковые девочки. Такие аккуратненькие ма-а-а-аленькие балеринки.
Мы лежим и думаем – « Все ли готово к вечеру? Вроде все. На паркетный пол актового зала нанесены рисунки, а сам он начищен восковой мастикой и блестит как зеркало. Проверены километры магнитофонной пленки. Магнитофоны установлены в кинопроекторной и подключены к огромным динамикам. Да, похоже, готово все».
— Слушай, Сашка! У тебя сколько километров «Битлз»? У меня их три!
— Мало, Толик, мало. У меня их четыре с половиной!
— Эй, пацаны! А вы слышали их «Пенни Лэйн»? Не слышали! А у меня уже есть.
— Да, ты, что? Серега! Будь другом, дай переписать. А я тебе «Рубиновый вторник» «Роллингов».
— «Роллингов»? Да это ж башмачники! Мура! Вот, если бы достать «Красотку» Роя Орбисона… «Вот по улице идет красотка. Идет девушка моей мечты…»
1967 год. Это был очень знаменитый своей неоднозначностью год.
Израиль за семь дней разнес в клочья и загнал в пустыню египетскую армию Насера. Во Вьетнаме шла война, и было не понятно — кто кого лупит. Вьетнамцы вьетнамцев или русские американцев. В Америке ширилось движение протеста, во главе которого, в наркотическом дурмане, шли «дети цветов» — хиппи, провозглашавшие: «Занимайтесь любовью, а не войной!»
Вообще-то, они не столько протестовали против самой войны, сколько против того мира, из которого сами и пришли – мира богатства и чрезмерного достатка. В том мире им было скучно, им хотелось адреналина и бесконтрольности от своих «предков», им хотелось анархии и свободы от условностей. И они горланили мощный рок саунд своих кумиров «The Byrds» «Eight miles high», ставший их неофициальным гимном.
Женился король рок-н-ролла Элвис Пресли. Он никогда не отличался чувством юмора, но своей свадьбой поразил всех – мало того, что за разрешение на брак он заплатил всего 15 долларов, так он устроил свадебное торжество в «День всемирной солидарности трудящихся – 1 мая».
Весной в эфире появились новые позывные: «Это «Радио Кэролайн» на волне 199…» Смонтированная на бывшем траулере «Мой друг», который «гуляет» по акваториям пролива Ла-Манш и Северного моря, эта первая пиратская радиостанция поет безголосым голосом Ринго: «Мы все живем на желтой подводной лодке, и все наши друзья живут по соседству…»
1967 год. В Советском Союзе громко звучали стихи Евтушенко и Вознесенского, Рождественского и Галича, шла охота за «самиздатовскими» произведениями Солженицына, звенели струны гитар Окуджавы и Клячкина, Городницкого и Кима, Визбора и Кукина. Втихаря слушали Рубашкина, Вертинского и Реброва.
Володя Высоцкий еще не встретил свою музу Марину Владимировну Полякову.
И по всей стране волной катятся митинги: «Позор агрессорам!», «Руки прочь от братского Вьетнама!» и «Пятидесятилетию Великого Октября – достойную встречу!»
«Золотая молодежь», с набережной реки Фонтанки, увлекается, еще красавицей и еще невестой Боба Дилана, Джоан Баез, которая ангельским голосом проповедует на весь мир: «Мы все преодолеем!» Ей вторит «старый пень» Пит Сигер: «О, свобода! Я только тогда буду свободным, когда увижусь с Богом…», а сам Дилан гнусавит: «Эй, Мистер Тамбуринмэн, спой мне песню. Я не сплю…»
А мы делаем вид, что спим. Вдруг из одного угла кубрика раздается: « Когда я постарею, и у меня начнут выпадать волосы, не будешь ли так любезна, моя дорогая, прислать к моему дню рождения бутылочку вина. Когда мне исполнится – 64».
Глаза открылись. В трубке слышны гудки. На календаре снова 2007 год и через пять лет мне исполнится 64. Дожить бы. Сергей не сумел.
Да, вспомнится и подумается же такое.
Память! Это, наверное, самое главное, что есть у человека.
Нет, ребята! Человек не царь природы! Дураком был тот, кто придумал этот постулат и попытался его канонизировать. Природа! Природа наделила человека памятью и научила сей дар беречь и передавать от поколения поколению. Она и есть Царица жизни на Земле!
А из приемника доносится: «Мы оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера! Присаживайтесь, и пускай этот чудесный вечер продолжается…»
И тут память напомнила мне о себе голосом из далекой молодости:
— Стыдно, Шурик! Ой, стыдно! Прошло не двадцать лет, как поется в песне. Прошло уже целых сорок лет, как увидела свет самая знаменитая пластинка 20-го века. Ты что, забыл?
Нет, я не забыл, как ровно 40 лет назад 40 пар рук музыкантов, одновременно, коснулись клавиш великого множества фортепиано в завершающем аккорде этого музыкального проекта, который вошел в историю музыки, как «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера».
Нет, я не забыл. И я думаю, что и многие люди, живущие сегодня на нашей прекрасной планете Земля, не забыли, и помнят бравого сержанта по имени Пеппер, которому исполнилось 40 лет, и его главного родителя сэра Пола, которому исполнилось еще только 65.
С Днем Рождения, ребята!
На этом можно было поставить точку, если бы, ну, что с ней делать, память снова не вернула меня в 1967 год.
Каким бы ни был тот год, но его апофеозом стал первый в истории человечества спутниковый телемост «Наш мир», который в прямом эфире смотрели более 400-миллионов человек во всем мире. Жаль, что мы в эти миллионы не попали. И кульминацией этой трансляции стало хоровое исполнение гимна любви, который написали и исполняли Джон Леннон, Джордж Харрисон, Пол МакКартни и Ринго Стар, а попросту «Битлз». Сам текст этого произведения говорит о многом:
— Нет такого дела, которое ты не смог бы сделать. Нет такой песни, которую ты не смог бы спеть. Это — просто. Все, что тебе для этого надо, так – это любовь!
Вот теперь все.
Послесловие:
Это было недавно, это было давно…
Свидетельство о публикации (PSBN) 28856
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 09 Февраля 2020 года
Автор
Доброе время суток, уважаемые читатели! Меня зовут Александр Петрович Ильин. Разменял восьмой десяток лет, что не мешает мне трудиться, как за письменным..
Рецензии и комментарии 0