Драка

Костлявое тело Толика глухо упало на кафельный пол школьного коридора. Очки упавшего покосились, прическа сбилась, и из носа аккуратным ручейком потекла кровь. Толпа вокруг шумела и не спешила помогать бедному Толику: толика низверг Гоша, а с Гошей связываться не хотел никто. Этот громадный великан, предварительно плюнув на побежденного и обругав его, развернулся и в сопровождении своей чуть менее габаритной свиты направлялся восвояси. Драка в коридоре была для него в порядке вещей; как минимум потому, что он самолично все драки начинал и никогда в них не проигрывал. Для толпы и самого поверженного тоже все было в пределах нормы: зрелища такие происходили изо дня в день, и Толя получал по лицу тоже с завидной периодичностью. Не то чтобы Толя был задирой, напротив, он был самым обыкновенным семиклассником, никогда не расстававшимся со своим планшетом. Чуть завидя сидящего на лавочке Толика с планшетом в руках, Гоша тут же выступал в атаку. Может, он находил в нем легкую мишень для того, чтобы выплеснуть гнев; а может, он просто сердился из-за того, что такой планшет, как у него, ни за что купить не сможет. Так или иначе побои продолжались. Дети, учителя, родители, психологи, — все уже смирились с Гошей. Все, кроме Радика, который прямо в эту минуту стоял среди жужжащей толпы.
Радик был далеко не так высок и огромен, как ненавистный ему Гоша, но это лишь подстегивало его неприязнь. Если все остальные просто боялись Гошу и старались не связываться с ним, то Радик боялся и ненавидел его. Он никак не мог смириться с тем, что какой-то амбал держит в страхе всю школу, но при этом понимал, что никак противодействовать ему не может. Вернее, он понимал, что это было бы безрассудством и настоящим самоубийством. Понимал он так же, что сейчас его ненависть перерастает во что-то более похожее на ярость, которая с большой вероятностью могла заставить его совершить что-то очень опрометчивое.
Гоша уходил, толпа рассасывалась, и причина и возможность обратить свое немое недовольство в действие таяла с каждой секундой. Радик оглянулся и вздохнул. Вот уже в который раз он остается в свидетелях; среди тех, кто наблюдает за бесконечными избиениями Толика. Вот уже в который раз страх в нем берет верх над гневом. Ему было страшно оказаться на месте побитого; и вообще, как известно, герои долго не живут, а это был далеко не какой-нибудь блокбастер — реальность. Тут удары больнее. И так он по уже заведенному у себя обыкновению стоял посреди редеющей толпы и колебался. Он старательно пытался выцепить глазами в толпе хоть кого-нибудь, кто испытывал бы столь же сильное желание наказать Гошу за его преступления. Он хотел получить поддержку, но таковой не находил. В каждом из пойманных им взглядов он видел лишь тоску и разочарование — не более того. Теперь он бросил взгляд на по-прежнему лежащего Толика и… И увидел рядом с ним Риту, свою одноклассницу. Он не заметил, как пару мгновений назад она вынырнула из толпы и бросилась к Толе, чтобы помочь ему остановить кровь. Раньше никто так не поступал. И, надо же, только он заметил ее, как к раненому потянулись и другие ребята; кто-то подавал ему руку, кто-то ободрял, а кто-то просто молча стоял рядом, утешая себя причастностью к общему делу. В груди у Радика родилось чувство восторга. Рита всегда нравилась ему, она была самой активной и решительной девочкой в классе, старостой. Наверное, он в чем-то старался брать с нее пример; и вот теперь, когда их взгляды случайно встретились среди всего этого хаоса, он увидел страх и обиду. Радик растерялся. Если боится она, то было видно в его глазах?
Этого он, однако, узнать не успел, потому что в коридоре снова поднялся шум и на сцену вновь вышел Гоша. Кажется, великану не понравилось то, что его жертве оказали помощь, и потому он посчитал, что стоит еще немного помахать кулаками. Гоша уверенной походкой приблизился к окружавшим Толика ребятам и одним лишь своим грозным взглядом раскидал их по сторонам. Только Рита не сбежала. Гоша, удивленный такой дерзостью, грозно завис над ней, крикнул что-то непристойное и занес руку, однако опустить ее не успел. Радику теперь не нужно было всматриваться в чужие взгляды в поисках поддержки. Страх, ненависть и восторг слились в его груди в благородное неистовство, которое бешеным стуком сердца, бешеным ревом и бешеным рывком обрушилось на ошарашенного великана.
В тот день оба они, Радик и Гоша, впервые получили по лицу.