Трактир

Запах кислой капусты стоял повсюду. Он въелся в пол, в бревна стен, в скатерти и занавески в трактире «На Пятницкой». Собственно подобных заведений на Пятницкой было предостаточно. И каждый был исключительным в чем-то своём.
Но мы с вами остановимся именно здесь. Ведь интересующие нас события вот, вот должны произойти. Ну, а пока мы ожидаем именно того самого момента осмотримся. Про запах кислой капусты мы уже выяснили, в остальном трактир был обычным питейным заведением. В небольшом деревянном помещении расположились множество столов со стульями, а практически возле входной двери стоял длинная стойка, за которой расположился высокий сухой мужичок. Он был похож на высохшую щепку. Кустистые брови нависли над черными угольками глаз, крючковатый нос и презрительная линия губ не добавляли ему привлекательности. Протерев и так чистую столешницу он уныло уставился в зал.
Дверь распахнулась и впустила сноп снега и морозного воздуха, он взлетел к потолку и стал метаться из угла в угол, как испуганное животное. Но минуты шли за минутами, и он растворился в вязком, тягучем местном воздухе трактира.
Из темноты проёма показалась грузная фигура купца Дорофеева. Его богатая соболья шуба была расстегнута и всем показывала расшитый золотом кафтан на внушительном животе. Окладистая борода поднималась то вверх, то вниз. Купец страдал отдышкой.
— Многоуважаемый Всеслав Савотеевич! — Начал лебезить трактирщик кланяясь.
— Никак шли от самой площади пешком. А ведь это всё в горку, да в горку. — Купец, наконец, отдышавшись, недовольно бросил ему в ответ.
— Да, уж пришлось милок. Сугробов навалило, лошаденке не пробраться, ноги переломает. — И грузно, шумно прошёл к столу, стоявшему наискосок от входной двери. Бросив шубу на ближайшую лавку, он упал прямо за стол. Его оплывшее красное лицо выражало злость и усталость. Пот шёл потоками мимо носа, с висков и крупными каплями капал купцу на кафтан.
Тут же перед ним оказалась большая кружка холодного кваса. Осушив его залпом и вытерев остатки огромной рукой Дорофеев уставился на трактирщика. Последнего слегка заштормило, он опустил скромно глаза и приготовился записывать заказ.
— Что изволите, батюшка — с? — Купец задумчиво поднял глаза вверх.
-Телятинки, растегаев, соляночку добавь, огурчиков бочковых. — Тут он запнулся, чмокнул губами и продолжил:
— Водочки да смотри не разбавленной. Знаю я тебя шельмец. — Спина трактирщика еще более склонилась.
— И чаю напоследок.
— Будет исполнено батюшка-с. — И трактирщик, кланяясь, удалился.
Всю эту сцену наблюдал импозантный мужчина, сидящий за соседним столиком, и загадочно улыбался.
Прошло полчаса, а купец Дорофеев так и сидел за пустым столом с пустой кружкой из под кваса. Глаза его уже подернулись красной поволокой гнева, он нервно стучал ногой и кровожадно смотрел на проходящих официантов. И когда терпения купца дошло до точки кипения, появился трактирщик с тремя официантами, которые держали полные подносы еды. Он подобострастно кланялся, улыбался и приносил изменения за задержку. А официанты шустро расставляли блюда на стол. Две минуты и Дорофеев изменившись в лице, чмокая губами, приступил к трапезе.
Мужчина, сидевший за соседним столом, усмехнулся, подняв уголки губ, щелкнул пальцами и тут же появившийся официант принял заказ на комплексный ужин и испарился. Мужчина поставил трость, с которой поигрывал, перекинул ногу на ногу и застыл в позе ожидания.
К концу ужина купец Дорофеев уже изрядно принявшись на грудь громко храпя лежал возле пустой рюмки. Мужчина, промокнув губы, еще раз щелкнул пальцами, и официант поставил перед ним дымящуюся чашку кофе.
— Теперь можно и усладить духовную жажду, не правда ли? — Мужчина бросил небрежный взгляд на стол Дорофеева.
— Я бы сперва немного поразмыслила прежде чем услаждать именно эту жажду. — Неожиданно раздался мягкий голос рядом. Мужчина, чуть прищурив глаза, поднял взгляд. Напротив него изящно приземлилась на стул прелестная женщина.
— Какая прелестная встреча. — Тихо сказал мужчина. Может, познакомимся? Девушка улыбнулась, но улыбка глаза не осветила. Она слегка наклонила голову в знак согласия. Мужчина легко поднялся, сделал поклон и представился.
— Вел, просто Вел. — Сев на место он махнул рукой, давая возможность представиться даме.
— Светослава.
— Новенькая? — Вопросительно подняв бровь, спросил мужчина.
— Простите? — Её мягкий голос завораживал. Но только не его.
— Так как на счёт услады духовной жажды?
— Думаю, мессир, уже удовлетворил жажду. — Тихий мягкий голос проник к нему сквозь шум трактирной попойки. Мужчина неопределенно поднял бровь.
— Вот уж не думал, что встречусь с легом высшего порядка в троесортном заведении. — Хмыкнул, пригубив кофе, Вел. В глазах Светославы появилось понимание, и после очередного глотка она спросила:
— Что мессира заставила сойти со своего трона и опустится в грешный мир? — Мужчина вспыхнул, зрачки его превратились в вертельными, а радужка стала пылать огнём.
— Не кажется ли легу даже высшего порядка вопрос неуместным? — Шипящим голосом спросил Вел.
— Ничуть. — Голос девушки не изменился. — Не кажется ли Вам мессир, что это человек не стоит вашего внимания? — Девушка чуть склонила голову в сторону спящего Дорофеева.
— Так вы его лег? — С понимаем в голосе сказал Вел.
— Отнюдь. Мессир, не правильно меня понял. — Чуть улыбнулась Светослава.
— Объяснитесь, лег.
— Не в вашей юрисдикции, мессир требовать у меня объяснения. — Глаза мужчины опять вспыхнули. Но в следующие мгновение он успокоился.
— Просветите меня, лег тогда к чему наша встреча? Какое дело Вам до этого человека. — Он небрежно кивнул на спящего Дорофеева.
— Этот человек не так уж и плох, мессир. — Задумчиво ответила девушка. — Он пережил тяжелую драму: умерла жена. Сейчас переживания особенно глубоки.
— О да, я полон сочувствия. — Иронично бросил мужчина. — Жена, как Родина её надо любить самозабвенно и без измен.
— Вы ёрничаете, мессир?
— Шучу, вы правы. А что остается делать. — Вздохнул он.
— Усладе духовной вы противитесь. — Он посмотрел на лега.
— Да, это так. Духовная услада за счет людей недоступна. — Мужчина даже поперхнулся, когда это услышал.
— Что? Что вы сказали? Недоступно? Ой, ли позвольте усомниться. — Девушка улыбнулась, у ней как-то по особенно засветились глаза. Мужчину это несколько насторожило. Он хотел высказать свою мысль, но в этом момент зашевелился Дорофеев и разговор утих. Оба наблюдали за купцом.
Последний же открыл свои мутные глаза, потянулся к бутыли вылил последние капли в рюмку опрокинул её, чмокнул губами и вновь захрапел.
— И это вы называете хорошим человеком? — Усмехнулся он опять. Девушка лишь улыбнулась.
— Ну, что ж раз купец под защитой, может, подберем другого. — Мужчина блеснул глазами.
— Не хочется Вас разочаровывать мессир, но выбор ваш будет пуст. — Голос лега был лёгок и тих. Мессир пережив медленный внутренний гнев, обратил свой взор, на лега произнёс:
— Позвольте, откланяется. Ужин был отменный, а вот десерт не произвёл никакого впечатления. Будьте, здоровы если сможете? — Мужчина, встав, взял трость и перекинул плащ через руку. Девушка улыбнулась глазами.
— Всенепременно, мессир, всенепременно. — Мужчина был уже у двери, когда неожиданно повернулся и сказал.
— До скорой встречи, лег. — И исчез в темноте ночи.
— Здесь вы ошибаетесь мессир, дорога теперь вам сюда заказана. — Тихо ответила девушка и тоже исчезла в темноте ночи.
Трактир уже был полон народа, Мишка трактирщик не успевал обрабатывать заказы. Мороз и тьма загнала весь люд земной в харчевни, кабаки да трактиры. Официанты сновали между столиками постоянно.
К столу купца Дорофеева подошёл крепенький средних лет мучижок схватил его за плечо и начал бесцеремонно трясти.
— Барин, барин. Пора просыпаться. — Но Дорофеев только мычал в ответ и не поднимал головы.
Тогда мужик в овчинном полушубке сел напротив и стал гладить купца по голове и приговаривать:
— Всеслав Савотеевич, батюшка. Домой пора. Просыпайся, батюшка.
После этого купец хрюкнул, помотал головой и уставился на собеседника. Глаза из помутневших постепенно стали обычными. Тут же перед ним поставили большую чашку дымящего чая из шиповника и мягкие плюшки такую же чашку перед мужиком.
— А это ты Степан. — Прихлёбывая ароматный напиток, признал его купец. — Пей чай, а то совсем озяб — то.
— Благодарствую, батюшка. — Поклонился Степан, грея руки об чашку.
— А знаешь что Степан?
— Что батюшка? — отозвался тут же мужик.
— Приснилось мне сейчас. Как будто по мою душу приходил сам владыка ада.
— Свят, свят, свят. — Тут же отозвался Степан и стал в страхе, крестится. — И что же батюшка?
— Ну, так вот светлый лег, отвоевал то душу мою. И вот что думаю Степан. Неспроста мне приснился этот сон, неспроста.
— Эвон как. — Поцокал Степан языком потом хлебнул горячего чая и покряхтел от удовольствия.
— Точно, тебе говорю Степан, неспроста.
— Вам бы батюшка поменьше пить то водочки. — Опять вклинился Степан в разговор.
— Твоя, правда, Степан, распустил я себя. Совсем опустился в горе-то своем. Пора бы и про жизнь подумать.
После этих слов купец поднялся, Степан степенно накинул ему на плечи соболью шубу и двинулся за ним на выход.
Поравнявшись со стойкой, где сновал Мишка Дорофеев, остановился, покопался в карманах кафтана достал три монеты и бросил на стойку.
— Благодарствую, Всеслав Савотеевич. — Склонился в поклоне трактирщик.
— Всегда рады, когда вы появляетесь!
— Да, уж не сомневаюсь. — Бросил ему в ответ купец. И широко распахнул дверь. Снег закончился, намело несметные сугробы. Луна вышла в полной своей красе на тёмный небосклон. Снег светился каким-то неземным, синим цветом. От этого на улице стало светло даже без света фонарей.
За Дорофеевым захлопнулась дверь, оставив позади кислый запах квашеной капусты, а впереди была морозная свежесть и свет луны. Вскоре скрип шагов затих в морозной ночи.