Вокзал (Глава 1)

— До Красноярска едем. До Красноярска едем. – Он кричал с одинаковой интонацией, не позволяя спуститься или подняться своему голосу.
Я жевал жвачку и шел прямиком к остановке. На остановке было много людей. Контингент здесь варьировался от бедных студентов до опытных умельцев прошибать монету. Не успел я залезть в автобус, как он битком набился людьми. Не хватало места даже взяться за поручень.
Я стоял недолго. Пожалуй, остановки три. После трех остановок, обычно, народ расходится. Кто посмотреть на город, кто посмотреть жилье. Снимать жилье у вокзала, все-таки, дороже чем где-нибудь за площадью.
Автобус огибал площадь, затем ехал по улице Ленина, которая непременно найдется в каждом городе России, затем огибал старый памятник Ленину, а вот потом уже начинался настоящий город – старый город. Ленина здесь строили еще большевики, а под его размашистым жестом расцветал уже новый город, правда ни Ленин, ни его последователи этот самый новый город не возводили. За Лениным начиналась та самая городская жизнь, о которой принято молчать, или вернее даже стыдно говорить.
Сегодня людей, пожалуй, было даже не так много как обычно. Напуганные студенты и их заботливые родители. Бабушки и дедушки – коммерсанты новой эпохи, смены которых заканчиваются по причине больных ног. Ещё пара людей сомнительного вида. Автобус пропах запахом свежих яблок, или вернее сказать то, что пахло как свежие яблоки.
— Один билет, на следующей. – Я бросил 25 рублей на импровизированную кассу и встал у дверей.
Автобус медленно покачивался на волнах советского машиностроения. Наконец скрипящая дверь открылась и я вылез на свежий воздух. Минуту я озирался по сторонам пока наконец не решился идти направо. В старый город идти я не хотел. Делать там сейчас нечего. Пойду обратно на вокзал.
Кому-нибудь покажется совершенной глупостью идти обратно на вокзал после того, как ты оттуда уехал. Но я делал это раз в неделю. В свободный от работы день я садился на автобус доезжал до вокзала и шел обратно, а там уже решал что делать. Сегодня был именно такой день.
Солнце уже скрывалось за облаками и своим подолом цепляло самые верхушки небоскрёбов. Я шёл медленно – спешить мне было некуда. На работу только завтра, успею, наверное, выспаться. На улице кипела воскресная жизнь: семейные пары возвращались через переезд с дач, детишки играли в футбол прямо на аллеях, а пожилые семейные пары обсуждали важные политические вопросы.
До вокзала я дошёл уже в потемках. Здесь недавно починили фонари, теперь они светили каким-то холодным неярким светом. Раньше работали не все фонари, зато и свет у них был теплый. Хотя почему зато? Разве холодный свет хуже тёплого? Я не сильно разбирался, но мог чётко сказать, что тёплый свет лучше холодного. Кажется, он светил ярче – его света хватало до самого вокзала.
На вокзале почти никого не было, только попрошайки, да и у тех, кажется, сегодня был выходной. Я подумал, куда же сейчас можно пойти. Быть может, лучше вернуться домой и лечь спать? Пожалуй, это будет хорошим вариантом. Просто пойти домой.
Я шёл по ночной улице теперь уже в полном одиночестве. Мой путь лежал через площадь и студенческие общежития к старым избушкам у реки. Там я снимал дом у предприимчивой бабушки из центра.
На дороге редко появлялись любители громко включить что-нибудь попсовое или даже реп. Впрочем, сегодня у меня было хорошее настроение, я даже не выкурил ни одной сигареты за сегодня. Это было достижением.
Я уже ускальзывал от холодного света фонарей, как вдруг у меня появилась компания. Мы, судя по всему, шли в одну сторону. Это была девушка лет 27. Ничего выдающегося: Длинные кудрявые волосы, глаза, скрытые солнцезащитными очками, свитер, старые кроссовки и джинсы. Впрочем, у меня не было много времени.
Я все пытался как-то ускользнуть, но видно судьба хотела, чтобы я изучил все внешнее бытие очередного скитальца. И я вслушался, а вернее даже вчувствовался: ловкий шаг выдавал её частые одинокие прогулки, такую не застать врасплох, она наступала редко, почти догоняла меня. Я решил замедлить шаг и дать ей догнать себя. Никакого флирта – чисто из любопытства. План сразу провалился. Обычно люди ускоряют шаг в таких ситуациях, чувствуя то ли страх, то ли социальную дистанцию. Но она внезапно замедлила шаг. Хмх, а впрочем это довольно интересно. Мне стало любопытно. О чем же она думает сейчас. Наверное, о том же о чем и я, а может видит во мне какого-то полуночного маньяка. Эти мысли проводили меня аж до светофора. Я остановился, скользнув взглядом по красному неоновому пятну и встретил её взглядом. Не уверен, смотрела ли она на меня, да и чувства такого не возникало.
26…
25…
24…
23…
22…
Я вслушался: в её наушниках играло что-то жизнеутверждающее, я слышал даже контрабас, внезапно завыла скрипка и мелодию потянуло на минорные ноты. Ей, судя по всему, это не понравилось и она достала телефон в попытках сменить настроение.
21…
20…
19…
От неё тянуло чем-то восточным. Персиками и… Точно, дамасская роза, как я мог забыть этот запах. Кажется, меня опять накрыло воспоминаниями. Ноги, будто, погрузились в пески времени.
9…
8…
7…
Пока она копалась в телефоне композиция успела закончится. Она все ещё копалась в телефоне.
— Дамасская роза?
— Что? Ах, вы о духах? – Она отвечала без капли стеснения. – Да, кажется это роза с…
4…
3…
— Персиками.
— Точно! С персиками. – Это было скорее данью моей учтивости.
— Горит зеленый свет светофора! Переход проспекта Ленина разрешён! – Эхом раздалось по пустой площади.
— Моя мама говорила, что запах дамасских роз с персиками очень хороший летний парфюм. – Я выдал это как абсолютную истину.
— Это, действительно, так… А ваша мама знаток.
Мы зашагали в унисон под звуки громкоговорителя. Дорога, казалось, длилась вечно. Она все ещё пыталась найти что-то в своём телефоне. Наконец я услышал орган, но его быстро перебил громкоговоритель. Я посмотрел на её лицо, залитое уже красным светом и не сдержал улыбки. Она учтиво улыбнулась. Дорога была позади. Я меланхолично поглядел на пройденный путь и зашагал в сторону дома.
Чайник начинал свистеть. Я налил себе зелёного чаю и по традиции начал обхаживать квартиру. Вот мои школьные сертификаты, диплом, ещё пара безделушек, шляпа. В зале я хранил только подобный хлам, мне это не особо было нужно. Настоящее сокровище лежало на кухне. Там – на пьедистале из полок хранилась старая фотография, заключённая в хрупкое стекло. Это моя свадьба. Вот мой сын, а рядом со мной жена. Я лелеял эти воспоминания, а еще больше боялся беспокоился о стекле. Каждый день я старательно мыл его два раза. Сегодня я достал его, чтобы промыть в очередной раз, от фотографии шёл запах выжженного песка. Поток воды ударил с такой силой, что мыть пришлось уже окровавленные руки. Стекло пришлось выбросить, видимо, закончился срок годности.
Я не выдержал – закурил. За сигаретой я внезапно, для себя, улыбнулся и подумал: «А зачем же ждать светофора, если дорога пуста?»