Припев Добра (Глава 45)

Обыденность Судьбы в Москве мерцает Солнцем мне: живу я в небоскрёбе сером, который гробом будет мне. Не верю в Бога больше я, не верю в это небо, а наказание преследует меня где бы сам я не был. Но что есть наказание? Неведомо мне это: я постоянно из-за этого потребляю просто сигареты.
Увидел я добра лицо, увидел я в себе фашизм, но более никто не понял этот механизм. Любой дом выбирай в Москве и там никто не жил: они всё строят просто, чтобы домик этот был. И смерть эксплуатации вокруг себя я лицезрею: общественные ассигнации в отсутствии употребления лелею.
Альтернативного убытка в нашем обществе мертво святое знание, что, если человек не получил – это убыток осознания. Ведь вещь имеется, имеется потребность, но связи на эксплуатацию не сделали, так как важнее травли и престижа лестность. И даже делать эти вещи из-под палки заставляют всех: работать не хотят людишки, всем им нужен только чужой боли свет.
В работе, деле, изменении лежит жизнь человека, но если делаешь ты зло, то Ад тебе грехом смыкает веки. Что делать, если ты добро? Да делать дальше просто так: барьер тут составляет то, что не оценит общество возмездия твой акт.
А так обыденная жизнь: работа, дом работа. Торгую только я и всё: ни производства, ни интересной даже здесь работы. Мне нравиться рассматривать чужие небоскрёбы, которыми никто не пользуется ввиду отсутствия на то возможностей метаморфозы.
Но люди продолжают строить эти домики себе: у меня будет много домиков, а Бомжей я не могу прикончить быстро даже по Судьбе. Ведь человеку станет легче от открытого предательства, чем от вины бегут всем стадом ему лишь оставляя замешательство.