Окаянне человече (Глава 48)

Опять в Москве квартира и с дорогим ремонтом, на который копил кровь, потом и трупов самоходом. Я так этим горжусь: я в жизни тоже что-то сделал, но я не к этому стремлюсь, так как своего я друга специально предал.
Ведь он не знал законы жизни: не времена уже служить народу и отчизне. Я заработал дом для всех самостоятельно, а женщины теперь мне преграждают путь довольно наступательно. Не верб в Бога я, не верю в чёрта и Добро.
Я окаянне человече и я полное дерьмо. Нужны мне люди для того, чтобы, использовав, бросать. Не знаю даже способа иначе их употреблять.
Помочь я не могу ничем: всё только для себя, так как зарплата, заработанная мной, только моя и для меня. И всё считают так: я здесь ничем не уникален. Тот, кто придумал рынок, просто гениален!
И Апокалипсис пришёл – экономисты разгребли религии затор! Всё потому что даже там без рынка нет движенья Небесам.
А так, вообще, я тоже так мечтаю! Я небу душу постоянно собственную свято и сердечно доверяю! Я в парадоксе смерти знаю: я душа! Я свято верю, что попасть туда — моя Судьба!
Люблю я так мою маленькую жестянку-жизнь, но на Суде Божьем я так боюсь окончить миллионом дешивизн. Там тоже рынок наших жизней созерцают и постепенно в рабской жизни угасают.
Так я и понял, что просто никому не нужен: я дальше просто жил, словно свободным ветром я простужен.
Не мог сказать я только, что люблю я мать: готов я всех, кроме неё в России и предать и потерять.