Спаси нас, москвич в серой квартире (Глава 66)

Я осознал труды экономистов и осознал все ухищрения фашистов. Всё для людей сделано развалено, а если попытался что-то ты исправить – то неправильно. И воля Божия на всё у них: если ты что-то сделал, это Бог с тобой постиг. И в результате от природы отдаление: Бог управляет твоей жизнью и тебе в природе нет спасения. Спасенья нет и Богу – он вообще сам мясо, погибает что во тьме.
Такая мясорубка просто есть система: там издевается один, а тут вообще проблема; там кто-то убивает, там насилует, а там шарахнуло кого. Чудесная такая жизнь у нас у всех, а на душе светло.
И в одночасье прямо всё это изменится в наших мечтах! Отключит Небо технику свою и возродится в мусульманах их Аллах.
Но что он сделает, когда это случиться? В Россию он поедет, чтобы с Христианами напиться. После подобной жути это норма – а кто иначе сделал бы, когда на собственных глазах людям сметает головы?
Спаси нас, москвич в серой квартире! Мы все живёт очень тяжко и страшно всем даже в собственном сортире.
А смех раздаётся кровавый в пространстве, население ходит, веруя в доброе, в трансах.
Спаси нас, москвич, в серой квартире, чтоб воцарился свободным люд вновь в этом мире.
Ну почему бабы всё делать должны? Ну сделай хоть тоже, чтобы были мы удовлетворены! Ну хоть наиграй вызов этому Небу, ну хоть понимай головой, что Бог тебя тоже предал!
Спаси нас, москвич, в серой квартире! Хотя бы в мечте повелевай тоже миром!
Москвич осознал, что нужна экономика, чтобы сильных людей строилась любой формы гармоника, но в результате у нас тирания: изгнания, жертвы, распятие и бушует кровью люда стихия. Бомжи в умирании преданы всеми, а раком больные в пищу требуют новые дилеммы. Жертвенные мрут в унижении, ибо бояться, что им не ведать спасение.
И лишь суицидник решил просто взять и всё это тупо с собою забрать. Он этим и сделал себе суицид, чтобы понять откуда этот фашизм.
И к Богу вернулся Москвич в озарении! Вот тебе на! Так ключи в унижении!
Начальника в радостях матом покрыл, с женою расстался, работу забыл, но после он вспомнил, что-жизнь-то в делах. Не испытал он обещанный крах. Он радостно вновь работу искал и жуткое в люде опять созерцал.
Никто и не ведал причины его зачем материться на кого-то, как начальство его. И только один его принял в ряды: он прямо узнал, как он начал дела делать свои.
И вот зажил вновь, только зная теперь, что у Бога есть кровь и он предатель хуже зверей.