Припев брюнетов-россиян (Глава 82)

Постиг капкан я этой жизни. Живу рядом с Кремлём и не стремлюсь служить отчизне. Я увлечён одним бабьём. Что в жизни занимаются своим тряпьём. А я вершу великие дела! Я сумки шью, мою полы и постоянно рою в городе получше женские тела.
Всё потому что так нравится их просто поиспользовать и бросить, а тело моё дальше секса с ними просит. И так я нахожу одну, другую, третью, потом бросаю всех и другу выдаю секреты дня.
Я голым вышел бы на улицу Свободы, чтобы никто не знал телесной моей радостной угоды.
Всё это живёт где-то в сердце, где в моём деле дня. Живу одним припевом, отторгая все презрения от себя.
Никак я не могу принять, что ничего в своей жестянке у меня не будет. Я никогда не заработаю на жизнь и даже автомобиля у меня на собственный доход в текущей жизни не прибудет. Прошу отца я своего машину мне купить, прошу я брата и сестру меня в труде употребить.
Я так мечтал найти решение: распространял я своё мнение, зону комфорта покидал и приключение искал.
Но жизнь мне не дала его: я не поверил ни во что. Не верил я вообще в успех, так как он в мусульманстве грех. Не верил я в возможность жить, так как мне можно это запретить. Не верил я даже в Судьбу, так как мне тяжело жить одному.
Не ведал смерти я и боли. Я ведал страх, мечтая лишь о троне. Я никогда отчаяние не знал, так как его по мусульманству тоже я грехом считал. Я никогда не знал, как понимать Аллаха. Я только ожидал святого страха. Я ждал прозрение в колдовстве смятенья, я так искал любовь, а получил лишь угнетение.
Ну хоть одна бы баба побежала бы за мной! Ну хоть одна бы заскучала в суициде с Сатаной, а я бы спас её, словно герой.
Я так считал до того дня, как Сатана узрел меня. Я убежал, оставив женщину на растерзанье. И как я ждал от неё смерть в немых безжалостных терзаньях.
Но я не знаю, что потом с ней было: наверное, уже и сдохла как-нибудь уныло.
Не ведаю я подлости: я очень милый, добрый и красивый. А что особенного низшее создание зверю в пасть оставить? Дело плёвое. Да мне сама Судьба жизнь сохранила!
Я проклят этой жизнью, но я попаду лишь в Рай! А ты, раз ты мертва, унылая, моё прозрение созерцай! Этот портрет самца не догматичный, но всё же это край…