Припев уродства любви (Глава 91)

Любовь красива лишь тогда, когда для этого пора. Весна, есть место. Есть причина и возникает хоть любовная личина.
Москва. Зелёные деревья и кусты. Все люди ходят зазомбированными рабами местной участи, рока Судьбы.
Все верят в песню Вещего Олега, все знают безысходность в нарушении Богослужения обеда. И это актуально в определённой стороны и до того момента, как станет надо суицид во имя всей страны.
Друг, просто в этом случае познай ради чего и попроси всё это просто у реальности словами, веруя в добро. Тебе и непременно явится наш дьявол золотой и станет доставать тебя своей красой. Солнце давно не сообщалось с настоящими людьми. Ты пользуйся. Если возжаждал суицида для страны.
Вся жизнь сплошной обман, но есть законы лжи: то что в проекте ложь, а правда – это то, что сделал ты.
Любой обман на этом и имеет основание: там весь рассудок держится на этом осознании. Обман – это искусство правду создавать, но надо это ещё верно воплощать.
Всё это полюбому помогает, так как любви уродство с этим совпадает. Не клеится любовь, когда её навалом: тебя достали все и им этого мало.
Здесь тоже нужно меру соблюдать: чем лишь любовь хранить, необходимо детям что-то создавать. Не любят люди думать, как же жить потом их детям: рабов рожать, чтоб издевались в сладостном ответе?
Здесь правда надо оценить условия рождения: Судьбу прикинуть и как жить и отпадёт на секс вообще стремление.
Это природа делает, так как условий нет. Инстинкт такой природный есть: что если ты не можешь жить, то дети тоже нет.
Отсюда точка извращения народа: в отчаянии все согласны нарожать даже уродов. Идёт садизм над детями, садизм над женщиной, над матерью, идёт вообще какое-то народное распятие.
Все иногда в агрессии готовы были бы в зародыше убить, так как сами об этом знают: не могли тебя родить. Ты здесь не нужен, ты не был здесь, нет наследства. Вообще ты просто деградант и знай же, сука, своё место.
А унижающий крутой, но забыл одно: ему потом нужен другой, чтоб в осознании своей смерти и уродства возвышать себя на боли и страданиях его.
Ему лишь миг блаженства от садизма достаётся, и даже злиться на таких не надо: они такие же, просто не знают от чего их удовольствие берётся.
Здесь надо было бы по жёсткому себя избить, чтобы в беспомощности смочь садиста загнобить. Но тем не менее это возможно при элементарном знании: победы с поражением нет, так как это лишь удовольствие от понимания.
Садист вас унижая только понял: он таким не стал. И надо просто у него спросить о том, что он про вас узнал.