Припев имбицилии (Глава 106)

Я взял от матери всю злобу, угнетение и боль в надежде сыном быть послушным, но Бог весь выпил из меня огонь.
Мутировал я в человека, но не знаю, как общаться. Меня бояться и стремятся убить все, страшась уродами, как я в глазах их, оставаться.
Я не умею соблюдать культуру, потому что их боюсь, я умереть от этой жизни каждый день стремлюсь. И даже мать меня порой так хочет избивать, но всё боится только от Бога наказание получать.
Мне запрещают всё: сломаю или просто на просто испорчу. Мне даже жить нельзя: они считают, что на их семью наслали порчу.
И слышу смех я того Бога каждый день. Ах как бы я хотел, чтобы меня убила моя лень.
Я слышу сожаления природы в адрес мой. Мне люди говорят, что не дружу я с головой.
Я отказался от мечты влюбиться и от счастья. Для меня каждый день несёт одно ненастье.
Я ощущаю, что могу как все и мыслить, и читать, но я не понимаю, как же не могу я никому и ничего сказать.
Ведь, если б я не мог, то я бы не испытывал мучений. Откуда знаю я каким должно быть у людей здоровое мышление? Ведь, если я урод, то я не должен красоту от них и знать, а, если э таким когда-то был, зачем меня в такое было превращать?
Возможно, что я должен был стать совершенно не таким, но что-то изуродовало плод и так меня оставило немым.
Пропитан злобой я, которая мертва во мне: я не могу ничего сделать, оставаясь в адской смутице садизма рода человеческого мгле.
Никак не мог я даже осознать, за что меня так сильно бьёт родная мать, но, если людям рассказать, они её начнут ещё сильнее угнетать.
Ведь можно было бы таким как я организовать спец. Школы. Но жить людям нельзя: смешней над уродами как я приколы.
Вокруг царит лишь рынок, что гордыни полон и азарта. Но даже здесь нельзя мне делать ничего: несчастный уроженец я седого марта.
Я так хотел бы делать что-нибудь и не ощущать презрение к себе, но это лишь моё проклятие мечтать о мысли адекватной лишь в себе.
Я даже написать о чём-то и потренировать мышление боюсь: ведь, если я это смогу, то я чему-то научусь. Меня убьют все те, кто презирает мою жизнь. Я только смерти жду, что знаменует факт, что для меня окончился этот садизм.