Одинокая лошадка Ру-ру

1.
Марина вышла из кабинета профессора онкологического отделения центральной московской больницы. Её бледное лицо и застывший взгляд выдавали крайнюю растерянность. В руках она держала лист с результатами анализов. Неуверенным шагом она шла по залитому весенним солнцем больничному коридору и остановилась у выхода. Глядя в открытое окно, прошептал, еле шевеля губами:
— Боже! Что мне теперь делать? Что будет с Сашенькой? С кем я его оставлю?!.. – сгорбилась и горько заплакала, комкая в руке лист бумаги.

2.
Последний месяц Марина плохо спала по ночам: что-то давило в груди, мучили кошмары. Не жалуясь, глотала болеутоляющие таблетки, а сердце болело от тревожных мыслей о сыне. Надеяться ей не на кого: с мужем развелась, родители умерли.
Марина работала в больнице медсестрой. В ночные дежурства за сыном присматривала подруга Тамара. Она посоветовала Марине обратиться в детский дом, чтобы заблаговременно найти мальчику новых «родителей».
Как-то вечером Тамара снова навестила Марину Подруга сидела в гостиной на диване, играла с Сашенькой в кубики. Любуясь золотыми кудрями мальчика, она сказала:
— Какой он у тебя ангелочек! Не понимаю, как этот негодяй посмел тебя оставить? Ты ему такого сына подарила! Когда у Сашеньки день рождения?
— Через месяц, в мае четыре годика исполнится. Он уже большой, да сынок?
— Мамочка, а ты мне купишь ту красную машинку с подъёмным краном? – спросил малыш, переставляя кубики.
— Обязательно, моё солнышко, вот только поправлюсь немного. Тамара, пошли на кухню, чайник закипел. Кстати, ты ходила насчёт моих дел? – спросила Марина, накрывая на стол.
— Конечно. Заведующая обещала предоставить сведения о желающих усыновить ребёнка, — сказала она и закинула в рот шоколадную конфету.
— Сколько? – настороженно спросила Марина.
— Двести, — причмокнула Тамара и уточнила, — долларов. Она поправила складки на юбке и, пока подруга недоумённо смотрела на неё, невозмутимо отпила чай из тонкой фарфоровой чашки.
— Договорились. Я найду деньги. Приходи через два дня, — заверила Марина.
— Ага, приду, — согласилась Тамара.
Она поспешно допила остаток чая, подошла к зеркалу в коридоре. Достала помаду, подкрасила губы, кокетливо подправила расчёской «карэ», пригладила брови.
— Ну что ж, тогда я пошла. Пока, малыш.
Тамара поцеловала Сашеньку, чмокнула Марину и торопливо вышла, громко захлопнув входную дверь.
— Пойдём спать, моя рыбка, мама сказку почитает, — сказала она и прильнула губами к мягкой щёчке сына.
— Принеси мою Руруню! – крикнул Сашенька, лёжа в постели. – Хочу, хочу сказку!

3.
Через несколько дней Марина отдала деньги и получила информацию – телефоны новоиспечённых кандидатов в «родители». Она обзвонила пять пар и со всеми претендентами договорилась о встрече, но никак не могла представить разлуки с сыном.
За неделю она выбрала из пяти пар одну: муж с женой среднего возраста. Судя по обстановке в их доме, Марина сделала вывод, что они – люди состоятельные: машина, свой дом в Москве и дача с приусадебным участком в пригороде. Супруги предложили любые деньги, чтобы завести ребёнка. Марина пообещала подумать о цене, соблазнившись выгодной сделкой. Эта «перспективная» мысль постепенно заняла её воображение.
В этот же вечер Марина рассказала Тамаре о намерении продать Сашеньку. Даже по телефону Марина почувствовала, как у подруги аж дыханье спёрло от такого поворота событий.
— Маринка, ты чего плачешь, глупая? Ведь они сами предложили тебе деньги! Ты сейчас должна хорошо питаться, да и на лекарства тратишь не мало. Дурочка, тебе же повезло! Перестань хныкать. В конце концов, отдохнёшь как человек. Можно и на юг!..
— Нужно время как-то подготовить Сашеньку – сквозь слёзы неуверенно ответила Марина.
Тамара убедительно продолжала:
— Послушай, попробуй объяснить сыну, что ты ему вовсе не «мама», а… «чужая тётя». Не глупи, подружка, рыбка сама в сети просится, а ты нюни разводишь! Ведь тебе главное обеспечить будущее твоего чада, отдать его в хорошие руки. Тут и думать нечего!
Марина, словно не слыша подругу, продолжала плакать.
— Ты говоришь о моём сыне, как о котёнке – «отдать в хорошие руки»! У меня ведь сердце кровью обливается… — причитала она.
Но делать нечего, как известно – «слезами горю не поможешь». Спустя неделю Марина взяла залог за сына у будущих «родителей», попросив подождать месяц, другой после оформления документов, чтобы психологически подготовить ребёнка. Она была совершенно уверена в своей обречённости и не хотела, чтобы сын увидел её смерть.
Каждый день Марина методично внушала Сашеньке, что является для него «чужим человеком», что у него есть «настоящие родители», которые скоро возьмут его к себе жить. Обещала часто навещать ребёнка.
В первый момент мальчик отреагировал на её слова очень болезненно. В его голубых глазёнках отразилась боль, но он не заплакал. Постепенно сын начал называть родную мать по имени, стал холоден. Обида глубоко запала в сердце мальчика.
Нельзя сказать, что Марина не страдала, стараясь приучить себя к мысли о надвигающейся разлуке. Сын часто спрашивал, когда уже увидит «маму с папой».

4.
После дня рождения Сашеньки все документы на усыновление Сашеньки были заверены у нотариуса.
Прошёл месяц. Наступил тягостный день расставания матери с сыном. Новые «родители» за Сашенькой на шикарном «мерседесе». Приёмный отец взял мальчика за руку. Мальчик улыбнулся ему.
— Папа, как хорошо, что ты пришёл. Поскорей бери мои вещи, и поскорей поехали к… маме. Мне так надоело ждать тебя у этой чужой тёти! – воскликнул Сашенька и потянул «папу» за руку.
Марина выскочила в другую комнату, чтобы сын не услышал её рыданий.
Мужчина отвёл ребёнка в машину, где сидела его супруга, и вернулся назад. Он попросил только ту сумку, в которой находились вещи мальчика.
— Игрушки мы брать не будем, у нас их – целая комната. Вот деньги, — сухо сказал он, подавая увесистый конверт. – Но у меня есть одно требование: мы не можем разрешить вам видеться с сыном, это будет травмировать его психику. Он должен привыкнуть к новой обстановке. Ну, вы сами понимаете… Напишите расписку, что вы получили сполна всю сумму, и не будете просить о встрече с ребёнком… Спасибо. Прощайте. Не надо меня провожать.
Марина через закрытое окно смотрела на отъезжающую машину и мысленно прощалась с сыном навсегда. Из её глаз катились крупные слёзы. В руках она держала любимую игрушку Сашеньки – серую плюшевую лошадку.

5.
Прошёл год, полный отчаяния и безысходности. Через несколько недель Марине предстояло контрольное обследование в онкологическом центре. Накануне отъезда в больницу Марина попросила Тамару срочно приехать. Марина сидела у окна в ожидании подруги, нервничала, теребила в руках излюбленную игрушку Сашеньки – плюшевую Руруню.
На улице моросил ленивый осенний дождь. Печально хмурилось тяжёлое серое небо. Наступили ранние сумерки.
«Увижу ли я сына хоть раз перед смертью? Не уж то, эти бессердечные люди не сжалятся надо мной? – думала она, зябко поёжившись под толстым клетчатым пледом. – Как холодно. Некому обо мне позаботится, так и умру в одиночестве. А может, ему будет напоминать обо мне эта игрушечная лошадка? Не забывай мамочку, сынок!..»
Мрачные мысли больной женщины перебил дребезжащий дверной звонок. Пришла Тамара. Раздеваясь, она спросила с тревогой в голосе:
— Ну, как ты? Что-то случилось?
— Нет, ничего особенного не произошло. Просто у меня к тебе есть очень важная просьба. Пообещай, что обязательно исполнишь!
— Хорошо. Что тебя тревожит?
— Виновата я перед сыном. Передашь ему моё письмо в день совершеннолетия. В письме — моё завещание. Все свои сбережения оставляю ему. Обещай выполнить мою просьбу независимо от обстоятельств, — сказала Марина дрожащим голосом.
— Не беспокойся, подруга. Но к чему такая срочность?
— Завтра я еду на обследование в онкологию. Вполне возможно, что меня оставят в больнице.
— А-а. Но я всё равно буду навещать тебя, подруга.
— Спасибо, Тамарочка! Я за всё заранее благодарна, — с болью прошептала Марина и разрыдалась.

6.
Спустя месяц после проверки, Марина нехотя поехала в онкологию за ответом. Поставленный ранее диагноз оказался ошибочным…
Выходя из здания онкологического центра, Марина ликовала: «Боже, неужели мне никогда больше не придётся возвращаться в это унылое нагромождение человеческого страдания?!»
Она словно родилась во второй раз. На сердце стало светло и радостно. Природа вновь обрела прежние живые краски. К Марине вернулось желание жить. Она спешила домой, твёрдо решила вернуть сына, обрадовать подругу.
Всю следующую неделю Марина с подругой хлопотали по вопросу «отмены усыновления», бегали по адвокатам, но никто не пожелал браться за спорное дело, считая его заочно проигранным.
Марина неоднократно беседовала с приёмными родителями Сашеньки, но они наотрез отказались от свидания матери с сыном, не говоря о возрасте мальчика.
Марина подала в суд. Суд постановил, что усыновление исполнено по закону, в постановлении суд назначил для матери дни посещения сына, но отобрать ребёнка у приёмных родителей не удалось.
После долгих раздумий Марина поняла, что должна смериться со своим теперешним положением. Она успокаивала себя, что жива и сможет, по крайней мере, хотя бы видеться с сыном. Этого ей теперь никто не запретит.
Марина смотрела в чёрный проём окна, сжимая в руке платок мокрый от слёз, и думала о том, что на всю оставшуюся жизнь обрекла себя на наказание: разлуку с сыном, самым дорогим для неё существом в жизни. На подоконнике стояла плюшевая лошадка, напоминая о потере. Казалось и она тоскливо глядит в чёрное беззвёздное пространство… И ей так же горько и одиноко…
Написано 28.08.2001г.

Напечатано – литературный альманах «Хронометр» № 12, издательство Марка Котлярского, Тель-Авив.