Работа в метро

— Девочки, наше дело — молитва! Нет смысла говорить людям что бежать по эскалатору это опасно, они все равно не поймут. Читайте молитву под маской и смотрите сверху — вниз, справа — налево: только так мы можем спасти их от бессмысленной суеты. — говорила нам Надежда Федоровна и провожала на смену.

У меня было жуткое похмелье. Я зашла в кабинку и с облегчением села. Дышать в маске было решительно невозможно. Мне предстояло провести здесь четыре часа. С собой у меня была вода и фляжка с настойкой.

За три года моей работы только однажды в эскалатор затянуло шнурок какой-то девчонки, и мы сразу остановили его. И второй раз пьяный свалился с лестницы, тогда даже не стали ничего останавливать, все обошлось. Поэтому борьба с похмельем была для меня самым занятным развлечением в такие дни. Больше всего я переживала за сменщицу, которой после меня предстояло сидеть в этой кабинке, но тут уж ничего не поделаешь.

С каждым глотком настойки похмелье заметно отступало, и главной моей задачей было не напиться за четыре часа дежурства.

Я смотрела на проходящих мимо пассажиров. Больше всего мне нравятся странные люди. Не то чтобы притягивают, но смотреть на них интересно. Зачем они так обращают на себя внимание? Некоторые из них очень при этом смущаются. Действительно — странные.

Каждые 15 минут мне нужно было говорить в микрофон, но он уже три дня не работал, а Сан Саныч, механик, говорит что нет какой-то детали. Поэтому мне опять повезло. Хотя я люблю сказать туда что-нибудь разными интонациями, и послушать как у меня получается, но с моим сегодняшним состоянием лучше этого не делать. Поэтому сегодня работа мне предстояла непыльная.

Суетились пассажиры, работники, все шло своим чередом, как я увидела в воздухе что-то мелькнуло. Огромный ворон с блестящими черными крыльями сел на рекламный щит между двумя эскалаторами и стал разглядывать спускающихся к нему людей. Все поглядывали на него, а он поворачивал голову с одного эскалатора на другой и рассматривал их. Вдруг все резко замедлилось, движение эскалаторов стало почти незаметным, люди замерли, и в этот момент ворон взмахнул крыльями, перелетел и сел на голову какому-то парню, наклонился и клюнул его прямо в глаз. Парень стал таять и рассыпаться, будто песочный. Тут же, как вспышка, снова он появился: внешность, одежда были точно такие же, но что-то все равно изменилось: у парня был мертвый взгляд, как у всех, теперь же стал острым и пронзительным, будто тебя прокалывают заточенной спицей.

Замерев, я смотрела на него, он спустился на эскалаторе и сделав шаг, сошел на платформу. Повернул ко мне голову и глядя на меня своими глазами, широко и беззвучно открыл рот и скрылся за моей спиной. Я была в шоке.

Просидела так пару минут, я не верила своим глазам. Потом перемотала видеозапись на тот момент. Вот, на записи появился ворон, вот он сидит и вертит головой. Вот улетел и всё! Парень как ехал так и продолжал ехать, будто ничего не произошло. А может действительно ничего не было?

Надо выучить хоть одну молитву, правильно говорит Надежда Федоровна, — подумала я и пригубила настойку. И с этим надо заканчивать, а то мне уже мерещятся черти.

Так я просидела остаток смены, решила завязать с алкоголем и немного проветриться.

Пришла Светка, моя сменщица.
— У тебя что тут, курятник?, — спросила она смеющимся голосом. У подножья эскалатора лежала куча больших черных перьев.
— Ёб твою мать, — подумала я. — И что это значит?!