Утопленница

Сегодня она опять пришла ко мне во сне. Та девушка. С плотины. Утопленница.
Видел ее как наяву. Стоит она на краю моста, смотрит на меня, улыбается. Глаза зеленые-зеленые. А потом… Я не знаю, что с этим делать. В милицию мы так и не сообщили — Егорыч отговорил, а историю эту забыть ну никак не получается. Возможно, если я расскажу вам про ту ночь, хоть на душе мне станет легче.
Итак, произошло это весной. Меня от института направили проходить практику на гидроэлектростанцию. Плотина находится на реке Кама близ города Набережные Челны. Возвели гидроэлектростанцию в годы ударной коммунистической стройки. Сооружение уникальное и многофункциональное. Плотина выдерживает не только бурный поток могучей реки и выдает миллионы мегаватт энергии, так еще через нее проходят корабли и баржи, а с одного берега на другой день и ночь тянутся по ее хребту караваны автомобилей, и идут поезда. В голове не укладывается: как такое смогли построить?
Мои дни студента-практиканта проходили скучно. Офисная жизнь угнетала. С утра до вечера я только и делал, что таскал бумаги из одного кабинета в другой. Более мне ничего не доверяли. А за окном в это время кипела настоящая жизнь. Солнце ослепляло. После долгой и холодной зимы просыпалась Кама. Она нещадно гнала и ломала метровые глыбы льда, во власти которых была почти целую вечность. Стаи птиц витали туда-сюда, оглушая своим писком и трелями. Запах весны одурманивал голову. На самом верху, в шлюзовой смотровой, копошился Егорыч. Эх, я даже представить себе не могу, какие там головокружительные виды открываются. Я, не думая ни секунды, стрелой вылетел из канцелярии и направился к вышке. Мои ожидания оправдались. Там, на шлюзовой смотровой, с высоты птичьего полета, открывался целый мир: река, сосновый лес, Елабуга, Тарловка, Челны, Нижнекамск — все было как на ладони. Я на время закрыл глаза и представил, какая неземная красота откроется здесь, когда зажгутся звезды и огни города.
— Егорыч, а можно я на ночь останусь? — обратился я к деду-смотрителю.
— Да сколько угодно сиди. Только одевайся теплее. Вишь, утка в камыш лезет? Как быть, мороз будет- повеселев ответил мне Егорыч.
Действительно, ночью подморозило. Но мне не было холодно, от рассказов Егорыча веяло каким-то теплом. Он помнил времена, когда по Каме ходили баржи, до верху груженые зерном, и сплавляли лес по реке. Рассказывал про строительство города и завода автогиганта. Поделился он и легендой про спрятанное золото Колчака в районе Элеваторной горы и показал пойму в стороне Елабуги, где писал свои картины известный художник Шишкин. Я, было, почти уснул, слушая истории Егорыча, как снизу кто-то прокричал:
— Эй, спускайся!.. Эй! — Голос был девичий. Я посмотрел вниз, но никого не увидел.
— Егорыч, это кто? — немного опешив, спросил я.
— Я по чем знаю. Не ко мне же к старому пришли, иди гуляй. Ночь время молодых. А я вздремну. Вам все равно не интересны стариковские байки – с недовольством пробурчал Егорыч. Я полез вниз.
— Кто здесь? — спустившись с вышки задал я вопрос в темноту и в это же мгновение увидел ее. Девушку лет двадцати. С зелеными глазами и косичками до пояса. От неожиданности я даже вздрогнул.
— Испугался, студент? — засмеявшись спросила она.
— Ничего я не испугался. Откуда ты про меня знаешь? — парировал я, стараясь скрыть свою растерянность.
— Ха- ха. Велика тайна. У нас на работе быстро новости расходятся. Я на пультовой дежурю. Проводишь? — уже смущаясь и краснея спросила девушка.
— А ты где живешь? — поинтересовался я.
— На той стороне. — махнув рукой в сторону деревьев уточнила зеленоглазая.
— На той? Там же лес? — удивился я.
— Там поселок. — ответила она улыбаясь. Мы гуляли с Айгуль всю ночь. Взявшись за руки, мы дошли почти до Тарловки, а потом повернули назад. На восходе солнца мы поцеловались. Такого я еще не испытывал. Мои студенческие будни в раз перевернулись. Дни стремительно полетели друг за другом. С утра я томился в канцелярии, а ближе к вечеру спешил на наше условленное с Айгуль место — у шлюзовой-смотровой. Несмотря на то, что я не высыпался, я был бодр и полон сил. Моему счастью не было предела. Омрачало только одно. Мысли о том, что когда-то наступит день окончания моей практики. Но я старался не думать об этом. Я хотел, чтобы наши встречи продолжались целую вечность.
В ту роковую ночь все было, как и в первые дни. Мы встретились с Айгуль на плотине у вышки. Гуляли. Смеялись. Строили планы. В какой-то момент Айгуль, отпустила мою руку, отбежала в сторону и перескочив через ограждения встала на краю моста.
— Ты что делаешь? Это опасно!
— Ха-ха. Тут не высоко.
— Лезь обратно!
— Нет. Я не смогу с тобой пойти — это были последние слова Айгуль. Через секунду она исчезла. Я ринулся спасать ее, но преодолев забор и подойдя ближе к пропасти, остановился. Мной одолел страх. Я не мог сдвинуться с места. Ноги не слушались меня. Я даже не осмелился посмотреть вниз.
— Егорыч, Егорыч, звони срочно спасателям — начал я кричать изо всех сил.
— Не ори — донесся голос Егорыча из-за моей спины. — Там до воды метров 30 и глубина столько же. Нужно ждать рассвета. Спасатели не помогут.
– Да что ты говоришь, старый?! Она же там. Нужно срочно звонить.
— Откуда она?
— С Залесья.
— Как ты сказал?
-Что?
-Как называется? Повтори. Село-то?
-Залесье.
-Знаешь, что? Забудь сынок про этот случай и никому не рассказывай.
— Как это? Егорыч, она же там? Ее же спасать нужно?
— Не стоит ее тревожить. Село это, про которое ты говоришь, его уже лет сорок как нет. И жителей тоже. Залесье сгинуло в небытье, под затопление попало при запуске плотины, — похлопав меня по плечу сказал дед-смотритель. Больше я на смотровую не приходил. А по окончанию практики, уехал.