День независимости (Глава 13)

О прогулках по «Свободе»

Праздником этот день стал только через два года – в 1992 году. Десять лет он имел название «День принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР». И только в 2002 году праздник официально был назван «Днем России».
Но те два года – с девяностого по девяносто второй – стали настоящим испытанием. По крайней мере, для меня.Я служил в специальном подразделении ВДВ Северо-Западной группы войск в Каунасской дивизии. После распределения из гайжунайской учебки попал в сам Каунас. Это было в начале 91-го. Однозначно скажу, что маховик независимости раскрутился не сразу. Шестеренки механизма на полную скорость вышли только к лету запомнившегося ПУТЧем года.
А вначале, по приезду в Каунас, признаков злобы не заметил. Все было как-то по-свойски, без вражды. И выражалось это во многом. Например, в виду ограниченности территории части, наша рота утренние пробежки совершала по городским улицам. В тельняшках, иногда и с песней. Красиво это было со стороны – сорок бравых крепких молодых рябят, которые ранним прохожим улыбаются. Улыбки, кстати, были взаимными… И да, у солдатиков-срочников даже романы с гражданскими литовскими девицами случались. А это как та лакмусовая бумажка оценки настроения местного населения – реакция хорошая, без «кислоты».Были и увольнения по выходным – в основном на переговорный пункт, который находился в самом центре на главной улице Лайсвес-аллея — в переводе на русский: Аллея Свободы. Гуляли наши солдатики по их «свободе» тогда без приключений.А ведь именно Литва первой покинула Советский Союз в мае 1989 года. Но то ли не знали там об этом сами литовцы, то ли просто нас боялись…

О «костре инквизиции»

Впрочем, мы, солдаты, тогда сами толком не понимали что в стране происходит. Думалось, что это некие политические игры где-то там,«наверху», которые нас, обычных людей не касаются. Так и сейчас многие думают, о сегодняшнем дне.
Независимость «прилетела» внезапно.
Несмотря на выход Литвы из СССР, к лету 1991 года там было «двоевластие» -были мы, армия, ОМОН, подчинявшийся Москве и, в противовес, появившаяся местная номенклатура. Большинство искренне считали, что независимость просто новая, демократическая форма того же общегосударственного строения.Так сказать, тот же нос, но вид в профиль. Поэтому и ругаться между собой смысла нет, мол, все равно же жить вместе будем.Но всегда любая власть требует абсолютности. В Литве это знали. И нас стали выгонять. Официальными причинами якобы назывались то провокации российских военных, то раскрытый силовой план возвращения Литвы в лоно империи. Но мы, солдаты, этого не видели и не участвовали ни в чем таком.До определенного момента. Перед утренней пробежкой нам объявили, что в за забором части мы больше не бегаем. Нельзя. Так как может быть кем-то воспринято не правильно, как демонстрация чего-либо. Мол, не дома мы, а в гостях. Затем выход в город запретили. Затем вдруг я увидел на территориичасти военных людей в странной, не нашей форме. Оказалось, литовские«контрибуционеры». Которые явились свою землю, на которой часть стоит, требовать. Ходили с щупами, землю тыкали – смотрели, насколько она вглубь маслом «БМДэшек» пропитана, недвижимость – казармы и парки машин – вымеряли и высчитывали.Стало ясно – скоро нас, российских солдат, здесь не будет. Хотя, какое там«российских»?! Я присягу на верность отчизне принимал государству сназванием СССР. Я советский воин был. И поэтому всех, кто рядом со мной служил, плечом к плечу, независимо от национальности, считал братьями.
С того самого «верха» сказали, что я заблуждался. Отсюда и злостьпоявилась. На обиде замешанная. Вылилось это костром на плацу. В котором мысвои комсомольские билеты сожгли.Если сейчас спросите – зачем? Не отвечу. Наверное, тогда мы считали этикрасные корочки с Лениным на обложке символом советского единения. Еслиего, единения, не стало, то и символ долой. В костер инквизиции. Причем организован он был по чину: строй на плацу, офицер командует, по очереди, чеканя шаг, и — в пламя.Сейчас на глаза слезы наворачиваются от понимания того, какими дураками мы тогда были. Не мы одни, впрочем.

О встрече на клыльце

Наша отдельная специальная рота была интернациональной. Первыми домой пошли украинцы. Причем, разных призывов, независимо от срока службы. Просто водин вечер собрались, и в форме, строем через КПП пошли. А как иначе? Ведьу них свое государство, своя страна появилась – там служить теперь надо.Кстати, попрощались хорошо, с обниманиями и с обменом адресов – планировали дружбу и после армии продолжить, в гости друг к другу ездить… Не срослось.Потом три грузина уехали. Последними домой пошли два литовца – их прямо участи родители на машинах встречали.
И как-то очень буднично рота из дееспособной боевой десантной единицы превратилась в тень. Стало ясно, что в те дни СССР развалился буквально по кирпичику, до основания.
А каждый из нас тогда цементной песчинкой был. Только руки расцепили исразу в пыль рассыпались.
В Каунас нам теперь разрешено было ходить только в гражданке. По-русски говорить стало не желательно. До сих пор некоторые литовские слова помню –язык учили, чтобы не выделяться. Вот тогда русских в магазинах обслуживать перестали, напряжение к нам можно было буквально рукой потрогать.Окончательную точку в теплившихся надеждах воссоединения независимость поставила ПУТЧем в августе 1991-го. После него наша часть продержалась в Литве еще чуть больше полугода. Все это время происходила сдача новой местной власти военных объектов. Впрочем, меня, как и любого другогосолдата, до этих процессов не допускали и все свои выводы я делаюосновываясь на собственных наблюдениях. Даже обмены какие-то были. Хорошо помню, как откуда-то прибыл целый АРС (авторазливочная станция, вмещает около трех тонн) со спиртом. Офицеры ночью пригнали. Куда остатки после выпитого потом делись – я не знаю.Вывод нашей роты странным был. Командир построил оставшихся 16 человек.Спросил, у всех ли гражданская форма одежды есть – у всех. Ну тогда, говорит, по двое, не больше, желательно вечером, такого-то числа надо быть на ж/д вокзале, где купить билеты в Москву. И этим же вечером отбыть. В частном порядке. Ну а дальше?
Дальше встреча через «энное» время на крыльце штаба ВДВ.
Не все приехали на крылечко, не все дослуживать стали. Наказать тогда ведьвряд ли кто-то смог бы советского солдата за нежелание служить новой стране, которой для нас стала Россия…