Про котиков 2

Вчера Сокол забухал. Был повод. Впервые после окончания института он нашел достойную работу. Его взяли торговать пепси в розлив у метро Аэропорт. Друзья заподкалывали:
— А, че Аэропорт-то? Че, не Сокол? Ха-ха-ха.

Юмористы, блин.

Работа Соколу нравилась. Тонкости сменщик показал, а он их быстро освоил. Когда наливаешь в пластиковый стакан драгоценный напиток, то надо было чуть-чуть сжать пальцы. Получался полный стакан, а на самом деле – недолив. Когда стаканчик в руках покупателя, то возмущаться уже поздно. Очередь не позволит. Большая она. Вкусить забугорного напитка хотели многие, и задержка в этом процессе была недопустима.

Со стаканчика навар получался около 10 копеек, и за смену, с утра и до обеда, Сокол положил в свой карман больше 50 рублей. Поделился, конечно, с кем было сказано и пошел домой. Эта работа была два раза в неделю, да и то, только на лето. На зиму точку по розливу пепси закроют.

«Ничего,» — думал Сокол. – «До зимы срублю бабла».

По дороге домой зашел в магазин, купил армянского коньяка. Выбрал дорогой, пять звездочек. У отца, полковника авиации в отставке сегодня был день рождения. Но, как на беду, по дороге попались друзья, и Сокол забухал. Сначала выпили коньяк, потом полирнули пивом, потом пили портвейн у кого-то на квартире и водку — на другой. Причем на этой второй хате, вспомнил Сокол, он обжимался с одной девицей и обещал жениться.

Утро Сокол встретил подходящим к своему дому и затормозил. Явиться в таком виде к отцу, в почти его день рождения, он не хотел. Надо было где-то перекантоваться, поспать, прийти в себя. Вера Ивановна подходила для этой цели самым лучшим образом.

Вера Ивановна была завмагом хлебобулочного магазина, где Сокол работал грузчиком и считал этот магазин своим основным местом работы. Булочная была рядом с его домом и устроиться туда было не трудно. Кто бы что ни говорил, Сокол был молодым, привлекательным человеком. Сколько он не бухал, это никак не отражалось на его внешнем виде. Поспать несколько часов, и он снова в норме. Гладкая чистая кожа лица, прямой нос, голубые глаза, высокая, стройная фигура. А еще Сокол плохо мог выражать свои мысли. Этот его недостаток принимали за скромность, что в глазах женщин только добавляло Соколу шарма. Такой красавчик и стесняется!

Персонал булочной состоял сплошь из женщин и кандидата в грузчики приняли на «ура», но приз достался завмагу, Вере Ивановне. Вера Ивановна была, в общем-то, привлекательной незамужней женщиной, около сорока, но годы работы на руководящей должности в торговой отрасли наложили на ее характер определенный отпечаток. Ведь надо было строго командовать подчиненными и пресмыкаться перед вышестоящими начальниками. Новоиспеченный грузчик был ее подчиненным, а значит должен был пресмыкаться. Ну и что, что он в ее постели! Это ничего не меняет.

Сокол сразу понял, какую роль отвела ему Вера Ивановна и решил спрятаться за ширмой молодого алкаша. Как ни прикрикивала на него Вера Ивановна, как ни пыталась его строить, ничего у нее не получалось. Сокол делал тупое выражение лица, смотрел своими голубыми глазами на некогда красивое лицо Веры Ивановны и скороговоркой повторял:
— Вера Ивановна, пройдемте в постель. В постель Вера Ивановна.

Вера Ивановна пыталась сердиться, но он выдерживал ее взгляд. В конце концов Вера Ивановна начинала смеяться, что было для Сокола сигналом, что можно начинать тискаться. Ну, а в постели он всем мог показать, кто здесь «завмаг».
Вот к Вере Ивановне и решил пойти Сокол, чтобы отоспаться. Даром, что сегодня был выходной.
Поднялся на нужный этаж. Нажал на звонок.

— Кто там, — послышался голос Веры Ивановны.

— Это – я!

— Проваливай!

Интонации были серьезными. Сокол понял, что Вера Ивановна не шутит. Вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда.
На лавочке кроме него сидела местная жительница, Зинаида Степановна. Очень древняя бабка, к тому же от нее пахло старым, немытым телом и мочой. Если бы не этот запах, то, возможно, страдалец прикорнул бы прямо на этой лавочке. Глаза просто сами закрывались.

— Что, не пустила Верка? – спросила бабка, и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Кот у нее потерялся. Вот и лютует.
Кота Сокол знал. Обычный, серенький, полосатый кот. Зовут Барсик. Был бы собакой, сказали бы, что дворняга. Вера Ивановна повязала ему на шею голубую ленту, на которую прикрепила металлическую косточку. Косточку презентовал Вере Ивановне дипломат, который жил поблизости и отоваривался в возглавляемой ею булочной.

Сокол как-то спросил, мол «зачем коту косточка», на что Вера Ивановна ответила:
— Зато красиво!

Вот бы найти этого кота, тогда Вера Ивановна точно приютила бы его до вечера. Он нехотя поднялся с лавочки и огляделся. Ага, вот гаражи стоят у забора школы. Вполне возможно, что за этими гаражами Барсик охаживает какую-нибудь барсиху. Туда Сокол и двинул.

За гаражами прятались большие покрытые толстой фольгой трубы, по которым в соседний микрорайон когда-то, временно подвели горячую воду. Сейчас на трубах сидело несколько подростков, 13- 15 лет.

— Пацаны, кота с голубой ленточкой не видели? – спросил Сокол.

— Поищи на колесах моего грузовика, — совершенно не к месту пошутил старший из подростков, которого Сокол уже раньше видел.

Пацаны заржали.

Сокол понял, что тут ему не помогут и собрался уходить.

— Эй, — сказал пацанчик постарше. – Хочешь насвАю попробовать?

Эту гадость Сокол как-то пробовал. Тот, кто ею с ним поделился, честно предупредил его, чтобы ни крошки этого зеленого порошка, называемого насвАем или просто нос, не попало в желудок.

— А, что будет? – спросил тогда Сокол.

— Херово будет, — был ответ.

Но Сокол смог. Вернее, не смог, и проглотил крошу порошка, которого следовало держать строго под языком. Мутило его после этого сутки, а температура держалась около тридцати восьми.

— Вы бы осторожнее с этим насвАем, — сказал Сокол.

— Без сопливых разберемся, — картаво сказала один из пацанчиков. Видно он уже закинул насвАй в рот и от того еле-еле шевелил языком.

— Что? – грозно сказал Сокол и пошел на обидчиков.

Делать грозное лицо у него получалось, и пацанчики сыпанули в разные стороны. Тот, который картавил, неправильно выбрал пути отхода и врезался головой в столб, поддерживающий трубы с горячей водой. От неожиданного столкновения подросток сказал «Ой» и дернул кадыком. По его выпученным глазам было видно, что весь насвАй, что был у него под языком, провалился ему в желудок.

— Велком ту вэ риал волд, — сказал Сокол и пошел прочь.

Он шел по дорожке к детскому саду, когда увидел маленькую девочку, лет пять-шесть, которая держала на руках кошку, на шее которой была голубая ленточка и блестела железка в виде косточки.

— Девочка, это моя кошка, — сказал Сокол, присаживаясь на корточки около девочки. – Отдай мне ее, пожалуйста.

— Нет, это моя кошка, — заявила паршивка. – Я сейчас маму позову.

— Не надо, маму. Хочешь, я тебе конфетку дам?

Конфетка и правда была у него в кармане. Конфетками водку вчера закусывали.

— Что ж ты, негодяй, делаешь?! — кто-то сказал сзади.

Сокол обернулся. Позади него стояла дородная, средних лет женщина с двумя, полными продуктов, авоськами.
— Что ж ты, негодяй, девочке конфетку предлагаешь!

— Вы не так поняли, — начал было Сокол и сделал шаг к женщине.

— Не подходи, — сказала тетка, а потом во весь голос завопила. – Педофил! Педофил к девочке пристает!

Сокол оглянулся по сторонам, ища поддержки, но увидел только милиционера, бодрым шагом идущего к ним.
«Пора,» — подумал он и рванул прочь.

Сначала через забор в детский сад, потом снова через забор в школу, в которую ходил десять лет. Шума сзади не было. Значит и погони тоже. Сокол прошел через плац, где по утрам раньше проводили линейки и зашел в здание. План был простой. Пойти через школу, выйти через центральный вход. Таким образом, можно было обойти эпицентр сегодняшнего столкновения.

Он прошел застекленным переходом, который соединял два корпуса школы, миновал столовую, когда навстречу ему попался Владимир Петрович, который вел у них физкультуру.

— О, Олег, — обрадовался физрук. – Привет!

Сокол тоже поздоровался.

— Что, соскучился? – спросил Владимир Петрович. – Ностальгия?

— Типа того, — он не стал возражать.

— Слушай, — сказал физрук. – Ты вроде раньше неплохо играл в баскетбол?

— Играл, — подтвердил Сокол. – Первый взрослый был.

— Тем более! – обрадовался Владимир Петрович. – Сейчас начало учебного года. Может быть, возьмёшься вести баскетбольную секцию.

— Владимир Петрович, я подумаю, — пообещал бывший ученик и бывший баскетболист-разрядник.

— Ты подумай, — не отпускал его физрук. – До понедельника сможешь ответить?

— Договорились.

«Обложили со всех сторон,» — думал Сокол, выходя из школы.
Но его мучения были вознаграждены. У школьного забора сидел Барсик. Голубая лента. Косточка. Все при нем.

— Барсик, Барсик, — поманил его Сокол. — Кис-кис.

Барсик отнесся к призыву благосклонно и позволил взять себя на руки.
«Вот она настоящая мужская солидарность,» — подумал Сокол.

Потом он кое-как, оглядываясь по сторонам, дошел до квартиры Веры Ивановны и постучался в дверь.

— Кто там?

— Вера Ивановна, я кота вам принес, — бодро сказал Сокол.

Щелкнул, открываясь, замок, но на такую легкую победу рассчитывать явно не стоило. Там была еще цепочка. Поэтому он погладил кота по голове и сказал:
— Ну, давай, кореш, не подведи!